Красный - новый черный

Тарасов с командой поехали во Владивосток на поезде – туда должны были прилететь японцы, чтобы сыграть с ЦСКА. Валера сделал все возможное и невозможное, чтобы ехать в одном купе с тренером, и добился-таки своего. Тарасов, располагаясь в купе, укоризненно поглядывал на Харламова, но не без веселья – поражался прямо-таки боевой настойчивости Валеры. Харламов довольно улыбался в ответ. Спустя пару часов Тарасов предложил: - Валера, перекусить не хочешь? - А угостите? – спросил Харламов, с озорством сверкнув карими глазами. - Не думай, что я везу с собой какие-то небывалые деликатесы – если ты на это надеешься, - ответил Анатолий и взял сумку. Валера сложил руки на столе, как первоклассник, и ответил: - Ни на что я такое не надеюсь. Давайте сейчас вы меня угостите, а в следующий раз – я. Все равно целых два дня ехать. Тарасов без вопросов согласился: - Идет. Суп грибной будешь? Харламов закивал: - Конечно. А хлеб у вас есть? - Черный, белый? – спросил Тарасов и поставил банку с грибным супом на стол. - Черный. - Держи, - Анатолий достал из пакета два ломтика черного хлеба и протянул Харламову. Валера взял хлеб, и Тарасов разлил суп по тарелкам. Взяли ложки и стали хлебать с черным хлебом вприкуску. Доедая последние грибы из своей тарелки, Харламов полюбопытствовал: - Анатолий Владимирович, а что-нибудь сладкое у вас с собой имеется? Тарасов вытер рот салфеткой и спросил: - Что ты имеешь в виду? - А вы о чем подумали? – испугался Валера. - О тебе. Харламов испугался пуще прежнего и с огромными от страха глазами сказал: - А я о конфетах, там, о шоколаде… Тарасов успокоил Валеру: - Да не смотри ты на меня такими глазищами! Есть у меня кое-что к чаю, есть… Ой, Валера-а-а… - вздохнул тренер и покачал головой, - что ж ты шуганный-то такой… Анатолий прибрал на столе и достал из сумки еще один пакет, на этот раз – с конфетами и положил его перед Валерой. - «Мишки в сосновом лесу» тебя устроят? Харламов кивнул и стал развязывать узелок на пакете: - Вполне. Сколько конфет я могу взять? Тарасов отвернулся, чтобы достать из сумки чашку с термосом, и неопределенно дернул плечом: - Сколько хочешь. Давай сюда свою чашку. Валера поставил свою чашку на стол, и Анатолий налил в нее горячего чаю. Харламов взял из пакета первого «мишку», развернул, положил фантик на стол и отправил конфету в рот. Прожевав и запив чаем, Валера спросил: - Анатолий Владимирович, а кто суп приготовил? Тарасов посмотрел на Харламова поверх своей чашки: - Я. А что? - Очень вкусно, прямо пальчики оближешь… А что вы еще умеете готовить? - Много чего. Хочешь, я тебе каждый день буду готовить? У Валеры сердце в пятки ушло от этих слов. Неужели Тарасов предложил ему?.. - Анатолий Владимирович, - позвал Харламов осторожно, - вы что, мне сейчас предложили к вам переехать? Анатолий пожал плечами: - Ну, переедешь ты ко мне или нет – это только от тебя зависит, Валера. - В смысле? – не понял Харламов. Тарасов перегнулся через стол и, смотря прямо в глаза Валере, пояснил: - Вот победишь японцев – тогда и поговорим. - Анатолий Владимирович! – негодовал Валера, - что это такое-то вообще? - Это условие, Валера. Я жду, что ты победишь, - тренер сел обратно и положил ногу на ногу с видом хозяина положения. - Вы меня не обманываете? - Ну что ты, Валера, какой обман… Когда я тебя вообще обманывал? - Вообще-то было дело… - мрачно напомнил Харламов и вспомнил Чебаркуль и «Звезду». - Я тебя обманул только потому, что так было нужно, - объяснил Тарасов – он тоже вспомнил, как отправил Валеру в Чебаркуль, - для твоего же блага, Валера. Но мы же сейчас не об этом, верно? Анатолий выразительно посмотрел на Валеру и поиграл бровями. - Да, - согласился Харламов неуверенно, не до конца понимая, че началось-то, - а о чем, Анатолий Владимирович? – спросил Валера шепотом, нагнувшись к Тарасову. Тренер закатил глаза, вздохнув, приблизился к Харламову и сел ему на колени. Валера удивленно посмотрел на Тарасова. - Помнишь, Валера, ты как-то раз обмолвился, что хочешь попробовать сделать это сидя? Харламов покраснел до кончиков ушей и уронил взгляд: - П-помню, Анатолий Владимирович. - Так вот, Валера: настало время заняться сексом, - торжественно заключил Тарасов. - Анатолий Владимирович, - взмолился Харламов, - а если кто-нибудь войдет и увидит нас? Что же это такое будет-то, а? Тарасов строго посмотрел на Валеру: - Если ты закроешь дверь, то никто нас не увидит, и ничего ТАКОГО не случится. А, Валера? Харламов, чуть не плача, кивнул: - Хорошо. Валера закрыл дверь купе и вернулся к Тарасову. Анатолий сел к нему на колени, обхватил ладонями лицо и глубоко поцеловал… Когда все закончилось, и Тарасов с Харламовым, вспотевшие, но довольные, развалились на диванчике, открыв окно, Валера решил признаться: - Анатолий Владимирович, мне нужно сказать вам кое-что очень важное. Тарасов повернул голову к Харламову и спросил, посерьезнев: - Что? Опять ты ноги свои не уберег? Валера не согласился, покрутив головой: - Нет, с моими ногами все хорошо. Тут дело в другом… - В чем же? Не томи, Валера! – воскликнул Тарасов, и Харламов притянул его к себе. - Анатолий Владимирович, - зашептал Валера тренеру на ухо, - я вас… рисую. - Чего? – выдавил из себя Тарасов, прыснув со смеху. В следующий миг Анатолий уже засмеялся, никого не стесняясь – громко, весело. Валера оскорбился и нахмурил брови: - Ничего смешного, Анатолий Владимирович. Я же сказал: это важно. Тарасов отсмеялся, взял Валеру за руку и заглянул ему в глаза: - Ну хорошо, хорошо, Валера. Ну, рисуешь ты меня, и что дальше? Харламов недоумевал: - Ну… как же… я же хоккеист, спортсмен… И рисую. Анатолий уронил голову Валере на плечо: - Ну хоккеист, ну спортсмен, ну и что? Рисуй – кто ж тебе запрещает, Валера? - Я думал, вы запретите, - тихо ответил Харламов. - С чего бы я должен? – Тарасов поднял голову и посмотрел Валере в лицо, - кстати, у тебя рисунки с собой? Я хочу взглянуть. - Да, с собой, - Валера достал из сумки толстый альбом и положил его себе на колени. Анатолий придвинулся к Харламову, и Валера показал ему свои рисунки. Чего там только не было, в Валерином альбоме! Харламов не только нарисовал свой вариант знаменитой черной куртки Тарасова, но и придумал целую коллекцию одежды – исключительно для тренера! Ой, да… Вот это дела! Но больше всего Тарасову понравилась одна красная вещь. И эта красная вещь – пальто из латекса с длинными полами и разрезом сзади. - Знаешь, я иногда думаю, что если бы каждый на свете человек в полной мере развивал свое дарование, то мир менялся бы со скоростью света, - заметил Тарасов. А потом вдруг добавил: - Слушай, Валера, я хочу это пальто.

***

За два дня до игры с японцами Тарасову в ателье, на заказ, сшили то самое красное пальто из латекса. В день матча тренер ЦСКА появился в пальто от Харламова и сразил всех, что называется, наповал. Еще бы: не каждый день увидишь Тарасова в чем-то настолько ярком и притягивающем взгляд! Валера был собою доволен, ведь Анатолий теперь ходил в вещи, которую Харламов сам придумал, придумал исключительно для Тарасова. Со всех сторон фотографы не переставали щелкать Тарасова с командой, но тренеру было уже не до этого. ЦСКА расселись в первом ряду перед бортиком, Анатолий дал им кое-какие напутствия. Началась игра. Тарасов выждал и, когда подошло время, выпустил на лед победоносную тройку, в которую входил Харламов. Но случилось кое-что из ряда вон выходящее. Перед тем, как перепрыгнуть через бортик и выйти на лед, Валера крепко поцеловал тренера в щеку и сказал так тихо, чтобы услышал только Тарасов: «Я вас не подведу». Спортивный комментатор не оставил поцелуй Харламова без внимания: «Постойте-ка, мне не показалось? Мне и вправду не показалось?! Ой, ну ничего себе! Что вытворяет Валерий Харламов! Поцеловал собственного тренера – что бы это значило?..» Тем временем Валера играл и действительно пока не подводил: 3:0 в пользу ЦСКА. Против Харламова у японцев не осталось ни единой возможности сократить этот опасный отрыв. ЦСКА победили. Правда, на следующий день на первых страницах газет красовались не снимки команды после игры, а разноракурсовые фото Тарасова с Харламовым. Эти самые фотографии омрачали Тарасову радость победы. Тренер был вне себя от злости и вечером следующего дня, в номере отеля, в котором остановилась команда, Тарасов отчитал Валеру. Харламов сидел в ногах кровати Анатолия, а сам Анатолий ходил из угла в угол мрачнее грозовой тучи. - Валера, скажи мне: ты зачем это сделал? Харламов хорошо понимал, зачем он выкинул этакий фортель. Валеру давно подмывало сделать какую-нибудь глупость – такую, чтобы весь мир узнал, насколько они с тренером близки. И Валера эту глупость сделал, и мир обо всем узнал – в конце концов, во всем виновата любовь. Но Харламов не чувствовал на себе никакой вины – наоборот, он был рад, что у него получилось заявить на весь мир о своей любви к Тарасову. Пусть все знают! - Анатолий Владимирович, я хочу вас любить, поймите! – пылко ответил Харламов. Тарасов, до этого все никак не унимавшийся, вдруг остановился и строго посмотрел на Валеру, полюбопытствовал: - Подожди, а сейчас ты меня не любишь, что ли? Харламов встал, приблизился к Тарасову, обнял и прошептал: - Люблю. 26. 06. 19 - 27. 06. 19