Кто добрый, тот и сверху

      Под покровом ночи, во тьме вязже, чем топь, кралась по пустынным улицам Конохагакуре одинокая фигура в чёрном плаще. Широкий капюшон скрывал её лицо от дозорных АНБУ и возможных случайных свидетелей. В любом случае, для вторых у инкогнито был припасен кунай.       Фигура приблизилась к неприметному полуразвалившемуся домику на окраине деревни, отбила костяшками пальцев по покорёженной двери секретный стук и прошмыгнула внутрь, едва она слегка приоткрылась. Громкий скрежет закрывающейся двери ознаменовал начало тайного собрания.       В небольшой гостиной на столе потрескивали, слабо освещая помещение, три свечи. Вокруг него собралась группа мужчин, завернувшихся кто во что горазд.       — Итак, господа потерпевшие, — поднявшись со скамейки и поплотнее запахнув кимоно, начал Данзо. — Мы начинаем первое совещание партии «ПОПА», секретарём которого назначается Сай.       — Как расшифровывается аббревиатура, Данзо-сама? — Сай достал из кармана блокнот и приготовился писать.       — Пассивная оппозиция против активов, — не без гордости продекларировал Шимура и вскинул подбородок.       — Мощно, — согласилась бесформенная фигура из самого угла помещения и сверкнула шаринганом.       — Сегодня мы обсудим крайне животрепещущий вопрос…       — А может не надо трепещущий? — Из-под кучи тряпья, которые многие посчитали просто собранным мусором, появились две худые бледные руки, нервно потираясь друг о друга. — Тут и у стен могут быть уши…       — И то верно. — Задумчиво кивнул Данзо. — Значит просто вопрос. Почему все собравшиеся здесь вынуждены быть пассивами?       Со всех сторон раздались едва слышные хлопки. Все же привлекать к себе лишнее внимание никому не хотелось.       — Попрошу заметить... — Пошкрябал себя по затылку Обито. — Что мы именно вынуждены.       — Подчеркни и выдели, — распорядился Данзо, обратившись к Саю. — Это вселенская несправедливость! Мы должны разобраться в причине такого решения. — И он стукнул по столу кулаком.       Стол заскрипел и накренился, отчего стоящая на нем тарелка с раменом едва не перевернулась. Это заставило безостановочно жрущего с самого начала собрания резко вскинуть голову:       — Осторожнее! Тут люди вообще-то пытаются поесть!       — Итачи, — ядовито поинтересовался гораздо более бледный, чем обычно, Саске, — тебя что дома не кормят?       Итачи передёрнуло, он опустил взгляд на недоеденный рамен, перехватил поудобнее палочки. Потом поправил замотанную на голое тело простыню и вздохнул.       — Я расскажу вам историю…       — Ну вот... — Закатил глаза Обито. — Началось.       — Расскажу, — настаивал Итачи.       — Давай коротко и по делу, как рапорт, — встрял Шимура.       Старший из братьев Учиха вздохнул, насупился, отложил палочки, взял тарелку обеими руками, запрокинул голову и разом заглотил оставшийся рамен. Затем потянулся рукой под простыню, выудил оттуда еще один пакетик лапши и начал разминать ее, попутно отчитываясь:       — Кому-то может показаться, что жизнь с великим Копирующим ниндзя — сказка, но дело в том, что мы только трахаемся и читаем, читаем и трахаемся.       Присутствующие понимающе закивали и вздохнули. Жизненно. Очень-очень жизненная ситуация у Итачи, которая им знакома не понаслышке.       — Только я захочу поесть, протяну так нежненько «Какашечка…», а этот изврат берёт и кидает меня на футон, подоконник, стол, стул, унитаз, в общем, куда попадётся, и берёт уже буквально. — Итачи добавил в лапшу специи и встряхнул пакетик, а в голосе его промелькнула вселенская скорбь. — А когда мне кажется, что уже всё, теперь-то точно поем, так он читать свои книжки извращённые заставляет! Вслух!       Итачи захрустел сухим раменом. Ниндзя дружно охнули и покачали головами.       — Вот уж точно всем пыткам пытка.       — Подонок, однозначно!       Но Итачи, казалось, вовсе неинтересна всеобщая поддержка и сочувствие. Рамен был важнее прочего. А вот Саске не выдержал напряженной атмосферы.       — Думаешь, тебе хуже всего? — Зашипел ученик змее-санина. — Да нас у Наруто двое! Двое! — Голос сорвался на крик и Саске резко выдохнул, вновь зашептав. — У этого извращенца выносливость — не дай бог ни одному вашему активу. — Он окинул злобным взглядом присутствующих.       — Это, конечно, плохо, — кашлянул Обито, — но все равно не вижу проблемы. Или ты ревнуешь ко второму?       — Ревную? Я? — Саске фыркнул и сложил руки на груди, пытаясь скрыть неловкость и нервозность своих движений. — Да это я ему второго подкладываю, сил уже нет столько трахаться, даже на тренировки не попадаю…       — Ну ты хотя бы ешь, — со спокойным видом и набитым ртом произнес нии-сан, не прекращая жевать.       — Так это ты… — Блокнот секретаря первого заседания «ПОПА» с глухим стуком ударился о пол. — А я-то думаю, чего это Наруто уже с месяц каждую ночь у меня под одеялом шастает!       — А что мне остаётся делать. — Развёл руками Саске. — Его и отключить-то надо, но у меня получается. Сложно, но я справляюсь: накачал, притащил к тебе, подложил в постель, чтобы никого не разбудить, а в темноте там он хрен разберёт с кем трахается.       У Сая впервые в жизни открылся нервный тик. Глядя на него, Саске стало не по себе.       — Ну подумаешь. Зато с кем спишь! Будущий Хокаге!       — Хокаге, — вновь из дальнего угла послышался утробный голос и заалел шаринган.       — К слову о Хокаге! — Вскинулся Обито и встал, упирая руки в бока.       — А тебя-то что не устраивает? — Заагрились остальные.       — А вы не догадываетесь, почему Минато все «молнией» называют? — В помещении воцарилась тишина. — Потому что «Вжик» и всё!       — И всё?! — Ахнули ниндзя.       — Всё! — Обито сжал кулаки, всхлипнул и плюхнулся на трухлявую скамейку, едва не развалив её.       — Наруто, Какаши, Минато… Но вот что-то никто не учитывает, что пошли эти извращения от Джирайи! — Ворох с руками всколыхнулся и оттуда медленно начало вылазить нечто.       Это нечто, облаченное в кружевные чулки с подтяжками, высокие сапоги и розовое латексное платье с объёмной юбкой, было не чем иным, как Орочимару. Одним «элегантным» дёрганным движением санин закинул волосы за спину и вцепился пальцами в подол платья.       — Вы только представьте, как он надо мной издевается!       — Мы видим, — выдохнули хором сопартийцы. Все, кроме Сая. Саю розовый был к лицу.       — Это ещё цветочки, — Орочимару сгорбился, опустил взгляд в пол, а голос его задрожал. — Он же ещё фанат гаремной техники Наруто! А вы представьте, что вас заставляют создать клонов целый гарем, а потом каждого наряжают во всякое… — Санин всплеснул руками, тормоша оборки платья. — Всякое…       — Ну-ну, Орочимару-сама, — Кабуто не упустил момента и прижался к расстроенному начальнику, обнимая и поглаживая по голове. — Ну может, пройдёт у него эта блажь.       — Может, и пройдёт, а может, и нет, — всхлипнул санин.       — Скорее всего, нет, — хриплым голосом высказался Данзо и вздрогнул, вспоминая прошлые выходные с Хирузеном. — Это передаётся от учителя к ученику, от такого просто не избавиться. Именно поэтому мы должны определить причину, почему именно мы — пассивы, а не они!       Со стороны окна донёсся тихий смех. Тот самый, последний из компании, пришедший буквально полчаса назад, наконец сделал шаг к столу и стянул с себя капюшон, являясь миру.       — Тебе есть, что сказать, Мизуки? — Нахмурился Данзо.       — Есть? — Вскинулся Итачи, за что тут же получил от Саске техникой «руки-змеи». Мизуки только поморщился и заговорил.       — Я знаю причину, по которой нас записали в пассивы.       В помещении воцарилась гробовая тишина. Только треск пламени и свист ветра, скользящего между обветшалых досок, заполняли пространство. Все затаили дыхание, ожидая открытия сокровенной истины.       — Узнал я об этом чисто случайно. — Его глаза загорелись праведным гневом. — Потому что ну как так, я и в пассивах, да и у кого! У Умино Ируки! Вы его вообще видели? — Хоть вопрос и был риторическим, многие все же закивали.       — И это вам не просто совпадение, — продолжил Мизуки, вдохновившись поддержкой. — Когда я спросил у Ируки, что это за несправедливость такая, знаете, что он мне ответил?       — Что? — Затаили дыхание ниндзя. Все, кроме одного.       — Что кто добрый, тот и сверху!       Возмутиться никто даже и не успел. В тишине прогремело: «Катон!», а следом раздалось: «Итачи! Эти змеи не для еды! Прекрати немедленно!». Повисла неловкая пауза.       — Это что получается... — Пришёл в себя Орочимару. — Раз я наукой увлекаюсь, так меня сразу нагибать и трахать?       — Чёрт с тобой, а меня-то вообще из-за лени Саске ежедневно имеют! — Возмутился Сай, но в лице не изменился.       — А я вообще-то исправился, — заныл Обито и уронил голову на стол. — Могли хотя бы Какаши мне дать!       — Цветы феник…       — Я же сказал, эти змеи не для еды! Тупой нии-сан!       Обито захныкал, понимая «несправедливость» по-своему. Судя по всему, Данзо его полностью поддерживал, раз углубился в свои размышления.       — Ладно, — выдохнул Шимура. — Предположим, что причина в разделении на добро и зло, но…       — Добро субъективно, — и снова тот голос из тёмного угла. Кровавый шаринган закрутился, сплетаясь в новый узор, похожий на водную рябь. — Справедливости нет в этом мире, только одна сплошная боль…       Данзо поёжился, не желая спорить с обладателем риннегана.       — Я просто хотел сказать, что если следовать этому правилу, то каждому из нас досталось «добро», соответствующее уровню наших плохих поступков. А это значит, что нужно просто восстановить баланс! — И сам аж загордился, что придумал такую умную вещь.       — Вовек не расплачусь, — донеслись тихие рыдания из-под стола под аккомпанемент бурчания в желудке.       — Этого мало будет. — Мадара, да-да, именно он, медленным хромающим шагом вышел к источнику света. Под глазами его залегли глубокие тени, в бледных губах не было и намека на циркуляцию крови.       — А что ещё? — Встрял Кабуто, не забывая при этом поглаживать притихшего Орочимару по спине.       — Нужно что-то соразмерное. Преступление и наказание, — протянул Мадара, — связанные друг с другом. Например, Итачи, — позвал он, но прапраправнук не откликнулся. — Итачи, — ещё раз с нажимом позвал Мадара. — Помер там с голодухи, что ли? — Он нахмурился, полез рукой под доспехи, выудил конфету и зашелестел обёрткой.       Итачи пулей выскочил из-под стола, схватил конфету и был таков, спрятавшись обратно. Мадара хмыкнул.       — Вот Итачи уничтожил свой клан, значит, ему необходимо клан возродить.       Послышался кашель, тяжелое дыхание, потуги вдохнуть воздуха и хрип. Саске закатил глаза, скользнул под стол, раздался звук удара, а затем снова кашель. Итачи выполз обратно и уставился на Мадару.       — Ты с ума сошёл, старый?       — Только так. — Покачал головой прародитель Учих.       — Согласен с Мадарой. — Закивал Данзо. — Сай, запиши следующую тему собрания партии «ПОПА»: «Как искупить свой грех, чтобы считаться добрым». Записал?       — Записал. — Отмахнулся Сай, разглядывая пожёванный блокнот, который он так опрометчиво оставил на полу и забыл поднять.       — На этом собрание можно считать законченным. — Хлопнул в ладоши Данзо и, пока все начали разбредаться кто куда, перехватил Мадару за локоть. — По рюмашке?       — С чего бы мне с таким как ты… — Начал Мадара угрожающе, но его прервали.       — Хокаге.       — Зло, — закончил за него Мадара с маниакальной ухмылкой.       Данзо кивнул и потащил Учиху прочь от места сборища «ПОПА». Всё-таки, у них двоих гораздо больше общих тем, чем могло бы показаться со стороны. Например, у обоих активы — Хокаге. И никто не обратил внимания, как один из собравшихся ночью ниндзя отделился осторожно от толпы и незаметной тенью скользнул к штабу нынешнего Хокаге.

***

      — Докладывай.        Цунаде сцепила руки в замок перед лицом и взглянула исподволь на шпиона, которого заслала на сегодняшнее собрание пассивов. Чувствовала её Пятая точка, что быть беде.       — Они нас раскусили.       — Что, совсем? — Нахмурилась Цунаде. — Кто проговорился?       — Умино ляпнул, что только добро сверху.       — И как отреагировали? — Хокаге сощурилась.       — Нейтрально, решили искупить грехи, чтобы считаться добром.       — Интересно. — Пятая немного расслабилась и откинулась на спинку кресла. — А тебя не заподозрили?       — Никак нет, госпожа Хокаге.       — Пойдёшь на следующее собрание. — Кивнула та ему в ответ. — Вопросы будут?       — А можно мне… — Шпион затаил дыхание. — Актива.       — Актива? — Удивилась Сенджу. — Зачем?       — Так заподозрят же. Все жалуются, рассказывают, мне нужна легенда.       Цунаде вздохнула, окинула взглядом своего шпиона и прикинула, кто бы согласился такое вот недоразумение отыметь. Жалко активов, они на вес золота. Разве что… Коварная ухмылка расплылась на лице Пятой, заставляя шпиона заподозрить что-то неладное.       — Хорошо, твоим активом будет назначен дзёнин Майто. Возражения не принимаются. Свободен!       Ниндзя поклонился и исчез в облаке дыма. А Цунаде оставалось только надеяться, что Кабуто не в курсе о том, что в среде дзёнинов с фамилией Майто есть только Гай.