в пятизвездочном отеле (с)

На четвертой съемке, когда на улице уже глубокая ночь, а в павильоне душно от софитов, голова соображает слабо. Илья на автомате генерирует шутки, еле стоит на ногах, то и дело опираясь на кого-то из коллег, и совершает самую глупую ошибку, за которую после съемки придется расплачиваться. Он показывает миниатюры с Махно. Один раз он уже получил от Паши за это. Тогда он еще не знал, насколько Воля ревнив и как вскипает, когда его любимого Ильи касается кто-то еще. Насколько сильной будет вспышка зависит от того, кто именно имел неосторожность оказаться к Илье ближе чем на метр. Клячкину, например, повезло: Илье как-то удалось убедить Пашу, что отношения с напарником в дуэте — это святое, и вообще они как братья. Паша, понимая, что не может разбить дуэт, скрепя сердце согласился. Некоторых, казалось, Паша вообще всерьез не воспринимал. Блютуз, Косяков, Коваленко могли хоть засосать его перед камерами, а Воля только бы посмеялся. А вот Быдлу и Махно не повезло. Паша краснел от злости, когда Махно хоть на секунду прикасался к Илье. Рвал и метал, когда Бандерас в рамках номера обнимал Соболева и делал вид, что целует (а на деле действительно целовал куда-то в шею, отчего Паша еще больше закипал). Целый пул игнорировал Смирнягу после того, как тот чересчур долго смотрел на Соболева на первой съемке. И вот сейчас Илья, теперь уже зная про эту Пашину склонность, совершил недопустимый промах, забывшись от усталости и показав несколько номеров с Леонидом. Осознание дошло до него только тогда, когда он словил Пашин взгляд: полный немого упрека и злости. Соболев сделал глубокий вдох и приготовился. — В пятизвездочном отеле, — процедил Паша сквозь зубы тему следующей ставки, сжимая кулак и глядя на Илью с предупреждением. Соболев читает в его взгляде: «Будешь ночевать в отеле за свои выходки», отводит глаза и смотрит куда-то вниз. Потом слышит, как режиссер просит заменить петличку одному из участников, и затылком чувствует, что Паша идет к нему сзади. — Ты опять за свое? Соболь считает до трех и поворачивается, чтобы не заводиться. Смотрит спокойно, проводит ладонью по Пашиным скрещенным на груди рукам и слегка склоняет голову в бок. — Что ты опять себе напридумывал? — закрывая свой микрофон пальцами, мягко говорит Илья. Паша молча указывает взглядом на Махно. — Ты правда думаешь, что он сравнится с тобой? — шепчет он ему на ухо, кладя ладонь Паше на шею и легко поглаживая, так, чтобы не заметили зрители. — Уж не знаю, что ты в нем нашел, но прекратите показывать номера вместе, — цедит Паша тихо. Клячкин напряженно смотрит на них, но Паше все равно — ревность застилает здравый смысл в такие моменты. — Пашуль… — Ты разве не видишь, что он подкатывает к тебе? — Воля сжимает кулаки и сверлит Илью взглядом. Тот устало вздыхает. — Хорошо, — сдается Соболев, понимая, что переубеждать Пашу бессмысленно. — С кем можно? — он усмехается: выдерживать серьезность в этой теме ему сложно, потому что все Пашины претензии максимально беспочвенны. А вот Воля принимает вопрос всерьез и оглядывает участников. — Педан. — Как скажешь, — хмыкает, кивая, Соболев и подзывает Сашу. — И без пидорства, — успевает бросить Воля, пока Педан идет с противоположной стороны сцены. Илья на секунду обхватывает Пашины пальцы, притягивает к себе и шепчет почти в губы: — Еще один такой приступ ревности, и я поцелую тебя на глазах у всех. Паша улыбается, оттаивая, и уходит на свою часть сцены. Он был бы не против такого расклада. Только вряд ли это пропустят в эфир.