Тяжести лечения.

       Начиная встречаться с Харуно, которая сама проявила инициативу для отношений, было странно. Первое время она думала, что это не отношения, а пытка. Ведь Сакура, которая ещё и считалась девушкой, заставила отказаться от того к чему она привыкла живя в одиночестве: растворимая лапша, молоко, которое могло скиснуть, когда она про него забывала, и травмы, которые в принципе не зависили от того хочет она, чтоб они появлялись или нет.       Отчего Узумаки ни за что бы не отказалась, так это от миссий, но не "гениновских", как она их называла. Наруко привыкла, что для более сложных заданий приходится уговаривать "бабулю", но порой она не задумывалась о том, что на той или иной миссии она может распрощаться с жизнью. Но такая мысль всё чаще и чаще проскальзывала, когда она могла получить ранение и оставить Сакуру "вдовой". Хотя кто может стать вдовой она не знала, никто не рассказывал. Но всё же чаще всего она думала о том какой опыт у неё останется после и было абсолютно не важно, чем она будет рисковать для выполнения задания или помощи другим. Но были моменты когда она очень и очень сильно задумывалась над уровнем миссии, когда после очередной опасной миссии, она оказалась на приёме у Харуно. —Ай... Сакура-чан, больно же, даттебайо! – завозмущалась блондинка, когда ей начали накладывать гипс. Довольно-таки неприятная процедура, особенно если его накладывают на конечности и специально давят на переломы, причиняя ещё больше боли, в качестве урока и, в частности, от сокомандницы и девушки ей знатно доставалось не только из-за миссий, но и из-за: "безрассудства, отсутствия мозгов и инстинкта самосохранения", а также: "чтобы я делала, если бы тебя не стало". И ответ: "Завела бы нормальную грушу для битья, даттебайо?" – Наруко получала смачный подзатыльник, от которого голова болела минуты две, пока Сакура не пожалеет блондинку и не залечит причинённый урон. Последняя миссия была очень продуктивной, не только в плане опыта, но особенно на травмы. Два перелома, руки и ноги, ссадины, синяки и царапины. Хотя добираться на спине у Шикамару было не приятнее, чем на повозке. Казалось бы, все как всегда, но не для Наруко, у которой лечащий врач не был слишком доброй с ней. Хоть она и понимала, что это особое проявление заботы, но от такой заботы её пробивала дрожь от ужаса, из-за метода лечения, и появлялся холодок скользящий по позвоночнику заканчивающийся где-то в волосах. "Они слишком пекутся об таких травмах, все равно при помощи чакры Курамы, они быстро исчезнут" – размышляла она, но не вырывалась или пыталась сбежать, Сакура догонит и ещё хуже будет. —Сакура-чан, – протянула Узумаки, – ну, пожалуйста, не оставляй меня в больнице, я же тут со скуки помру, даттебайо! Кто потом будет с тобой в кровати, а в команде?.. А как же ре… – щелбан в лоб с помощью чакры заставил заткнуться и просидеть до конца процедуры. Практически ничего не говоря, только обиженно сопя и наблюдая за действиями возлюбленной. —Теперь у тебя не будет возможности сбежать, – сказала Харуно и подкатила инвалидное кресло, чтобы её "дорогая" девушка и сокомандница могла перемещаться по больнице и на улице. То, что Сакура сделала гипс намного тяжелее обычного, а в количестве их было два. Была стопроцентная уверенность – ходить самой ей не светит, пока переломы не исчезнут. Узумаки Наруко ещё никогда не смотрела с таким ужасом на Сакуру.