Испытания

      Эта ночь была особенной, но никто кроме него этого не замечал. Под ним расстилался город, который никогда не засыпает. Улицы были залиты резким светом от фонарей и вывесок так, что с высоты они образовывали причудливый рисунок. Если бы кто-нибудь посмотрел сейчас наверх, в небо, то важность этой ночи стала бы ему очевидна. Но никто не смотрел. Они все, там внизу, были заняты, кто сном, кто собой, и в эту ночь они уже не увидят, что на небе не загорелось ни одной звезды. — Можно мы пойдем домой? — детский голос отвлек его от размышлений, — Я замерзла. — Нет, солнце, — он нежно погладил девочку по голове, а затем накинул ей на плечи свою куртку, — Мы должны побыть тут ещё немного. — Моя мама говорит, что нельзя лезть высоко, иначе можно упасть, — сказала девочка, кутаясь в куртку, как в одеяло, — А мы очень высоко. — Все правильно, милая, — улыбнулся он, — Твоя мама говорит очень правильные вещи. Но все-таки, мы должны подождать ещё чуть-чуть. — А чего мы ждем? — хмурясь, спросила девочка       Но он не ответил, только лишь продолжал всматриваться в тёмное небо, изредка переводя взгляд на последнюю надежду этой планеты, маленькую девочку, закутанную в куртку. «Так не должно быть» — крутилось у него в голове. Но за свою долгую жизнь он твердо усвоил главный урок. Высшие сущности никогда не играют нечестно.       Он заметил их одновременно с тем, как Карен сообщила, что на крыше высотки находятся два человека. Питер ускорился, резко рванув паутину на себя. Карен, будто читая его мысли, подсветила оптимальный маршрут до здания, так чтобы не терять драгоценных секунд. Сейчас медлить было никак нельзя. Такое уже происходило во всех крупных городах. Токио, Пекин, Москва и дальше с востока на запад. Люди поднимались на крыши домов, выходили на мосты, автострады и просто прыгали вниз без какой-либо причины. Успешные бизнесмены, школьники, маленькие дети, у них не было никаких причин, чтобы сводить счеты с жизнью. «Половину из них, как и тебя, вернули с того света, Питер. Такие вещи не проходят бесследно» — сказал ему Хэппи с утра, когда позвонил Паркеру. «Смотри наверх почаще, когда будешь патрулировать город. На всякий случай» — Я оповестила чрезвычайные службы, — подала голос искин, когда Паук приземлился на крышу в нескольких метрах от стоящих на её краю мужчины и маленькой девочки, — Они уже в пути. — Спасибо, Карен, — одними губами прошептал Питер, а затем повысил голос, — Мистер, остановитесь, пожалуйста. Я Человек Паук, я помогу вам.       Но на его голос обернулась только голубоглазая девочка. Она с нескрываемым любопытством начала изучать Питера, а потом, подергав за руку мужчину, воскликнула: «Смотри это же он! Герой из телевизора!» Мужчина только поправил куртку, которая съехала с детских плеч, и продолжил смотреть наверх, на небо. — Как тебя зовут? — спросил Питер у девочки, пристально наблюдая за странным мужчиной, — Это твой папа? Девочка отрицательно помотала головой. — Это не мой папа, — сказала она, — Это мой дядя, он хороший. Он показывал красивые фокусы, а потом мама отправила нас смотреть на звезды, ведь дядя сказал, что сегодня они будут особенными. Питер на мгновение перевел взгляд на небо. Оно показалось ему самым обычным. Крыши небоскребов и россыпь звезд. — Мистер, пожалуйста, отойдите от края, — ещё раз попросил он человека, — Это опасно, ваша племянница может пострадать.       А потом он почувствовал. Как шум приближающейся машины, когда ты переходишь дорогу, как движение в самом углу глаз, нечто, отчего тело само скручивается в пружину, экономя драгоценные секунды. Чутье Питера никогда не подводило, поэтому он полностью доверился ему, ожидая худшего развития событий, но даже его интуиция не могла ему подсказать, насколько все будет плохо. — Пора, — голос у мужчины был уставшим, хриплым, неприятным. Человек вздохнул и толкнул девочку вниз.       Питер прыгнул. С размаху перелетел край крыши и ушел в свободное падение, прямо за кричащей девочкой. Моментально выстрелил паутиной, Карен заботливо подсветила цель и вывела на дисплей строчку расчетов, которая сводилась к одному выводу. Он успеет, и девочка окажется спасена.       Вокруг полыхнуло. Ярко полыхнуло, нестерпимым фиолетовым огнем, который моментально сжег паутину, а самого Паркера схватило что-то огромное так, что хрустнули ребра. Невидимая сила, продолжая выдавливать из легких воздух, медленно тянула Питера обратно на крышу, а как только детский крик оборвался, резко рванула вверх и так же резко отпустила. Паркер успел только сгруппироваться, до того, как упасть на холодный камень. Питер вскочил на ноги, немного поморщившись, а человек, который только что прямо на его глазах убил девочку, как ни в чем ни бывало, продолжал стоять на самом краю крыши.        Питер резко выстрелил, рассчитывая схватить паутиной ногу убийцы. Как только паутина зацепилась, Паркер резко дернул её на себя. Как в замедленной съемке он наблюдал, как от крыши отрывается увесистый обломок. Человек успел увернуться от захвата и в ту же секунду он резко пнул отколовшийся камень, прямо в лицо Пауку, которого от болезненного попадания спасли рефлексы и нечеловеческая гибкость. Но он не сдался, выстрелил ещё раз, а затем ещё, но человек легко уходил от атак, даже не смотря в сторону Паркера — Иди домой парень, — неожиданно сказал он ему, — Надежды больше нет. — Мгновенное убийство, Карен — скомандовал Питер искину. Чутье подсказывало Пауку, что простой паутиной этого противника не одолеешь, и Паркер решил использовать свой главный аргумент. Костюм стал тяжелее, Карен частично взяла управление на себя. ИИ способен анализировать и реагировать быстрее, чем любой мозг, хоть усиленный радиоактивным пауком, хоть нет. Оптические линзы сфокусировались на противнике, интерфейс костюма исчез, оставляя поле зрения свободным. — Инициирую мгновенное убийство, — спокойным голосом сообщил искин, и Человек Паук резко прыгнул.       А затем тело Питера пронзила боль. — Запрашиваю экстренную поддержку, — Питер очнулся лежа на крыше. Левая сторона горела огнем, в голове шумело так сильно, что голос Карен, которая звала на помощь, едва доходил до ушей Паука. Паркеру стоило огромных трудов повернуть голову, чтобы посмотреть, что же так сильно болит. Он закричал, когда увидел, как в такт биению его сердца из обрубка чуть выше локтя вытекает кровь. Крик перешел в хрип, когда резко появившийся перед ним человек коротким резким движением отрубил ему вторую руку, прямо у самого плеча.       Незнакомец с интересом наблюдал, как Человек Паук, добродушный сосед, корчится от боли, окрашивая всё вокруг алым, хрипит, когда неведомая сила поднимает его в воздух, беспощадно давя на горло. Интерес усиливается, когда по его велению, сила несет Человека Паука к краю крыши. Последнее, что видит Питер перед падением, слегка прищуренные глаза собственного убийцы, а потом его захлестывает тьма.       Примерно такая же тьма, как когда Танос щелкнул пальцами. Но Танос был милостив, те, кому суждено было умереть, умирали без мучений. Сейчас же Паркер чувствовал дикую боль, как тогда, когда радиоактивный паук вонзил свои зубы ему в руку. Каждая клеточка тела агонизировала, и Питеру ничего не оставалось, кроме как кричать. Со временем боль начала отступать. Питер не знал, как долго продлилась его агония, но тело восстанавливалось, как будто и не было ужасных ран, нанесенных ему странным человеком. В момент, когда боль окончательно отступила, Питер почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, но подняться и осмотреться он не мог, тьма мешала двигаться, как будто он попал в жидкий цемент. Тем временем, чьи-то глаза в темноте продолжали его изучать, от этого Питеру было не по себе. А затем все исчезло во вспышке фиолетового огня.       Он лежал на спине, на той самой крыше. Лицо ему мочил непонятно откуда взявшийся дождь. Карен на фоне надрывалась, постоянно отправляя в эфир сообщения, она звала на помощь. — А вот сейчас, пожалуй, надежда есть, Чемпион, — от этого голоса Питеру хотелось резко дернуться, но он не смог. Вместо этого он уставился на черное небо, лишенное звезд, которое наискось, ровной линией пересекала яркая комета. — Нам пора, Чемпион, — Питеру почему-то очень хотелось узнать, какой чемпион, но его поглотило уже знакомое фиолетовое пламя.

***

      Джек Мейсон, сержант местной полиции, заканчивал свое дежурство, уплетая за обе щеки вкуснейший сэндвич. Твистед Плейс, городок, где родился и вырос, и куда позже отправили служить Мейсона, был местом очень спокойным. Самое напряженное, с чем полиции приходилось здесь сталкиваться, так это пьяные разборки фермеров в барах по субботам, да детишки-вандалы, разрисовывающие стены школы нелепыми картинками, да руганью. Поэтому Джек Мейсон чуть не выронил свой сэндвич, когда рация в патрульной машине ожила и заговорила взволнованным голосом диспетчера — Десять ноль ноль, — на одном выдохе проговорил диспетчер, и Джейсон выругался, откладывая еду на соседнее сиденье. — Ричи, чертов ублюдок, — прошипел Мейсон в рацию, — Я засуну твою шифровальную книгу тебе туда, откуда ни один доктор не рискнет её доставать. Ты же знаешь что я единственный, кто сегодня патрулирую город! На другом конце провода повисло молчание. Ричи Боу был совсем зеленым, только из академии, поэтому вся эта протокольная чушь ещё крепко сидела у него в подкорке, что дико бесило как Мейсона, так и остальных ребят из участка. — У Тредфордов загорелась конюшня, — молчание продлилось недолго, — Я уже вызвал пожарных, не хватает только патрульного офицера. — Принял, — зло бросил Мейсон и отрубил связь. Как же неудачно заполыхала Тредфордская ферма. Мало того, что она была на другом конце города, так ещё и писанины теперь свалится целая куча. Джек завел машину, быстро развернулся и покатил по дороге, которая должна вывести за город, к горящей конюшне проклятого Джона Тредфорда.       Полыхало знатно, стоило сказать, основательно. И судя по тому, как Джон орал на пожарный расчет, его драгоценных коней спасти не удалось. Мейсон припарковал машину и вышел наружу. — Я тебя засужу Уолес! Засужу тебя и всю твою команду, — доносились до него гневные крики Тредфорда.       Поэтому Мейсон поспешил в сторону готового взорваться Джона и Моргана Уолеса, старого пожарного, который невозмутимо смотрел на полыхающее здание. — Что тут происходит? — сердито спросил Мейсон — Этот хренов козел не стал тушить мою конюшню, вот что здесь происходит, — орал Джон брызгая во все стороны слюной, — Тебе конец, слышишь?! Ты до конца жизни не найдешь себе работу, а если найдешь, все заработанное будешь отдавать мне! — У меня есть инструкции, — будничным тоном протянул Морган, — Твоя конюшня стоит далеко, к тому же, когда мы приехали она уже вовсю горела. Мы следим за тем, чтобы огонь не перекинулся на близлежащие постройки, но, сюрприз, рядом нет никаких построек. Поэтому всем будет спокойней, если она просто догорит.       Мейсон был готов поклясться, что если бы не его присутствие, то Моргана Уолеса ждала бы самая жестокая смерть от рук Джона. — Остынь Джон, — на всякий случай вставил Джек, — Я лично приму у тебя жалобу, если ты решишь её подавать. — Не сомневайся, я обязательно это сделаю, — окрысился Тредфорд, но Мейсон только махнул рукой.       Конюшня, которая до этого момента спокойно горела, взорвалась. Джека Мейсона взрывной волной откинуло на землю. Над ним пролетела тяжеленная деревянная балка. Судя по звуку сминаемого металла, балка встретила на пути патрульную машину. Джек поднялся под дикий звон в ушах, но не удержался на ногах и упал на четвереньки. Ползком попытался добраться до тех, кто стоял с ним рядом, и когда у него получилось, он увидел, что не всем повезло так, как ему. Уолеса пригвоздило к земле частью металлической конструкции. На его лице до сих пор можно было прочитать удивление. Недалеко от мертвеца катался по земле Джон Тредфорд. На его лице застыла гримаса боли и ужаса, рот скривился в беззвучном крике, но Джек никак не мог услышать его. Это невероятно испугало Мейсона, он несколько раз ударил себя по ушам, но слышал только назойливый громкий звон. Из-за этого звона он не слышал рев, который разбудил весь город. Из-за того, что он не смог подняться, он не увидел, как с того места, где раньше была конюшня, разрастается и поднимается ввысь огромное нечто. Джек Мейсон, тридцати двух лет, умер быстро, разрезанный надвое острым когтем.