***
Алина Старкова могла проспать хоть всю жизнь на самых мягких перинах, но они никогда не смогли бы сравниться с ощущением его теплой и приятной кожи, прижимающейся к ее телу. Она удивила саму себя тем, как умиротворенно себя чувствовала, проснувшись этим утром. Как нежно упали лучи солнца на ее кожу, когда она повернулась лицом к окну. Каким бесконечно изменившимся казался мир. И, в то же время, абсолютно неизменным. Возможно, единственной, кто изменился, была она сама. Это была пугающая мысль, но, как ни странно, она совершенно не испугалась. Она почти улыбнулась про себя, ведя пальцем по нижней губе, все еще ощущая покалывание от его поцелуев. Она приподнялась на локтях, медленно двигаясь на шелковых простынях и повернулась к нему. Александр все еще спал и одного лишь взгляда на него хватило, чтобы заставить ее щеки покраснеть. Ей казалось, что она купалась в чистом свете. Словно само солнце пробралось внутрь нее и поселилось там, сделав ее своим домом. Она была наполнена странным, игристым счастьем, какого никогда не чувствовала прежде и все это, пока она наблюдала за тем, как он спал. Его волосы растрепались и завились так, как никогда не делали прежде. В нем была грубость — отличающаяся от того, как он держался днем: с властным достоинством и стоическим равнодушием. Здесь он позволял себе хмуриться, когда спал; его губы изогнулись, когда солнце коснулось глаз. Здесь он позволял себе снять чертову маску, которую они ему навязали. Он потянулся, мягко застонав себе под нос. Алина была слегка удивлена. Определенно приятно было застать его врасплох. Она даже почти забыла. Она почти забыла обо всем, что должна была сделать. На несколько секунд, когда он открыл глаза и поймал ее взгляд, вначале смущенный, а затем улыбнулся ей мягкой, ленивой улыбкой, Алина Старкова забыла, что человек, обернувший одну руку вокруг ее талии, должен был быть ее врагом — не любовником. Они молчали, смотря друг на друга. Ни один из них, казалось, не понимал, что нужно сделать, и вел себя так, словно это было абсолютно нормально: просыпаться рядом, нежиться под ранним солнечным светом и просто... наслаждаться компанией друг друга, как обычная пара поступила бы в такое утро, как это. — Я могу позвонить, чтобы принесли завтрак, если ты хочешь. - произнес он. — Нет. - просто ответила она. Александр наблюдал за Алиной: локти согнуты, белые волосы падают непослушными, свободными волнами на голое тело. Он помолчал, но потом продолжил: — Ты не голодна? — Нет, - прошептала она. Александр протянул руку, пропуская прядь светлых волос между пальцами. Он вздохнул немного печально и вновь посмотрел на нее. — Я могу наполнить тебе ванну. - попытался он. Алина совершенно не хотела двигаться. Если честно, то она бы лучше поранила себе ноги, чем оторвалась от его рук, но она не была готова признаться в этом ему. Пока. — Я буду принимать ее одна? - спросила она. Александр слегка приподнял бровь. Он потер глаз тыльной стороной ладони, подавив зевок, и Алина едва смогла удержаться от улыбки. Беззащитный, абсолютно беззащитный. И ей удалось заставить его разволноваться. — Как захочешь. - ответил он через несколько секунд. — Ты имеешь в виду что, если я захочу компанию, то она у меня будет, или я все равно буду купаться одна? — Задай тот вопрос, который хочешь задать, Алина. Уголок ее рта приподнялся. — Я не хочу ни о чем спрашивать. — Тогда предложи то, что хочешь. Ее губы раскрылись, когда его пальцы начали лениво поглаживать ее спину. От этого повсюду начали появляться мурашки. Это заставило ее захотеть выгнуть спину навстречу его прикосновениям. — Еще рано. - сказала она, опуская на него взгляд. — Да, - ответил он, смотря на нее, желая увидеть то, как далеко он сможет ее подтолкнуть; что заставит ее сказать. - это так. — Кто-то может посчитать, что слишком рано. - произнесла Алина по большей части ради того, чтобы отвлечь себя от его пальцев, которые, во время ее слов, спустились ниже. - Птицы едва успели встать. — Итак, - начал он, придвигаясь ближе, проводя губами по ее плечу. - почему же мое солнце поднялось так рано сегодня? Алина вздрогнула от его сладости. Она не могла отрицать того влияния, которое имели на ее сердце эти слова. — Твое солнце обычно не спит долго. — Почему? Алина склонилась, касаясь его лба своим, не желая произносить слова вслух, но все же заставляя их выйти. Она закрыла глаза, потому что не хотела смотреть на него. — Возможно, она слишком много о тебе думает. Она чувствовала изменение в нем даже в этом: в легкой остановке пальцев и дыхании. Его рука замерла на ее спине, а подбородок слегка поднялся, чтобы он мог посмотреть на нее. Алина представляла то, что он мог увидеть в ее глазах. Как много она раскрыла и отпустила. Как много она показала ему. — Я прямо здесь. - прошептал он ей. — Сейчас ты здесь. - прошептала она в ответ. Александр замолчал, ища взглядом ее глаза. — Не знаю, смогу ли расстаться с тобой, Алина. Что-то грустное и ужасное задело ее сердце в тот момент, когда он произнес эти слова. Словно отчаяние в его глазах напомнило ей... Напомнило ей, что так не должно быть. Не может быть. Только один раз, говорила она ему. И затем я уйду. Тогда что она здесь все еще делает? Алина оттолкнула это чувство, осознавая, что не готова покинуть рай так скоро. Она осторожно взяла его за подбородок. Три пальца на твердой линии челюсти, большой палец медленно двигался по ней в тот момент, когда она встретилась с ним взглядом. И затем поцеловала его. Это было сладким началом — одним из тех, которых у них еще не было прежде. Медленный и любящий, даже прощающий. — Еще раз. - сказала она, целуя его верхнюю губу, похожую на острый лук купидона. - Я слишком быстро забыла это. — Я не хочу, чтобы ты забывала. - прошептал он. И Алина удержалась от пристального взгляда на монстра, который был ее реальностью. Вместо этого она сказала ему: — Я бы хотела принять ванну. Александр остановился, словно ухватившись за эти слова, запечатлевая их в памяти навечно. — В одиночестве? Алина приняла его нежный поцелуй. — Нет, - прошептала она ему в губы, - не в одиночестве.***
То, что она сказала ему, было правдой: еще рано, слишком рано. Малый Дворец был погружен в абсолютную тишину, когда они шли к его ванным комнатам. Никого не было в залах и коридорах. Она была одета в его халат, чтобы защититься от холода, на нем не было ничего. Стоя у порога, наблюдая за тем, как он наполняет ванну, Алина не могла не позволить своему взгляду скользить по его мощной спине. И по всему остальному. Каждый сантиметр был красиво выточен и от этого у нее пересохло во рту. Изгиб его плеч, сильные мышцы спины, стройные ноги и... Александр оглянулся на нее через плечо. Она быстро отвела взгляд и поймала себя в отражении зеркала — розовые щеки. Он направился к ней, каждый шаг отзывался ударом в ее сердце. Она не могла поверить в то, каким самодовольным он сейчас был. Он наклонился, коснувшись ее носом. Александр дразнил ее, поняла она. Прижал ее к двери, губы почти соприкасаются с ее губами, это взгляд. — Почему тебе так стыдно смотреть на меня? - спросил он. — Мне не стыдно. - Алина моргнула, усилием заставив себя посмотреть на него. — Тебе стыдно, когда я смотрю на тебя? Она чувствовала, как эти руки прослеживают изгибы ее тела. Еще одна насмешка. Это была та его сторона, которая обычно скрывалась близко к поверхности, но она знала, что не многим позволялось увидеть ее. Возможно, она была единственной, кто имел такую привилегию: видеть Александра, только вставшего с постели с растрепанными волосами и флиртующим взглядом. Он был очарователен. — Немного. - признала она. Потому что не было ничего, что она могла бы скрыть от него. — Почему? - спросил он с неподдельным любопытством. Алина не могла подобрать слова. И теплый пар нагревал ее щеки. — Никто никогда не смотрел на меня так, как это делаешь ты. - объяснила она, окончательно смутившись, не решаясь посмотреть на него. Александр бросил на нее удивленный взгляд, но Алина ничего больше не добавила. Ему было достаточно этого, чтобы догадаться. — Только дурак будет охотно лежать на твоей кровати и тратить большую часть своего времени на что-то, что не включает тебя. - произнес он. — Прекрати, - она положила руку ему на грудь, - так говорить. — Почему? - поддразнил он, - Неужели я заставил Алину Старкову краснеть? Ты хочешь сказать, что это так легко? Она рассмеялась — действительно рассмеялась, качая головой от его идиотизма. Она назвала его идиотом и Александр тоже засмеялся со странным изумлением во взгляде, когда смотрел на нее. Эта легкость между ними... Алина не была уверена, сможет ли променять это даже в обмен на целый мир. Еще одна пугающая мысль, которая не казалась ей слишком пугающей в этот момент. Вода наполнила ванну и Александр помог ей войти в нее. Он начал с того, что дернул ее за халат, спрашивая: — Могу я? — Я в состоянии снять свою одежду. — Хорошо, сделай это. - сказал он, садясь на край ванны и наблюдая. Это самодовольство заставляло ее хотеть подарить ему заслуженный поцелуй в губы. Вместо этого Алина уставилась на него и приказала: — Отвернись. — Алина, - он смеялся, действительно смеялся. Ямочки на щеках и все такое. - после прошлой ночи... — Прошлой ночью было другое. - сказала она. — Тогда объясни мне разницу, милая, потому что мне кажется, что я пропустил пару пунктов. Она переступила с ноги на ногу и прикусила ноготь. Алина не хотела объяснять ему это, но было что-то располагающее в подшучивании между ними. Что-то, что заставляло ее хотеть рассказать ему. Рассказать ему все. — Я не знаю. - сказала она. - Но это не одно и то же. — Очень хорошо. - ответил он, теперь серьезно и повернулся, садясь в ванну. - я закрою глаза и так далее. Так он и поступил: даже погружаясь в воду, он не открыл глаз. Алина разделась со скоростью света и залезла в ванну. Она была рада тому, что вода не была слишком горячей, но идеально подходящей температуры. Она позволила себе сесть между его ног и это, казалось, удивило его потому что она почувствовала, как он открыл глаза и замер. Алина ничего не сказала, лишь со вздохом прижалась к нему. И Александр медленно обнял ее, мягко брызгая на руки, которые не были скрыты водой. — Позволь мне задать вопрос. - произнес он. Алина казалась напряженной, но все же кивнула. — Почему прошлой ночью? — Что ты имеешь в виду? - спросила она его несмотря на то, что точно знала о чем он. Алина просто нуждалась во времени, чтобы обдумать свои дальнейшие слова. — Что случилось прошлой ночью, что заставило тебя захотеть так внезапно прийти ко мне? Алина сделала паузу. — Я была одинока. Тишина. Уже не имеет значения, подумала она. Если бы он хотел уничтожить тебя, то давно бы сделал это, несмотря на признание о прошлой ночи. — Я была одинока, - повторила она. - мне было холодно и в итоге я поняла, что единственным человеком, который мог бы облегчить мое сердце, был ты. Тишина. Так много молчания. Даже вода не двигалась. — Поэтому я пришла к тебе. - пробормотала Алина. — Ты впервые думала о том, чтобы так поступить? — Нет. Длинная, напряженная пауза. Его голос был тихим. — Было ли это... в последний раз? Сложный вопрос на который она не хотела отвечать в этот момент. Алина выбралась из его рук и, вместо того, чтобы уйти, как он ожидал, она повернулась к нему. Лицом к лицу, ее ноги вокруг его талии. Они были близко, очень близко. Его лицо осветилось тихим удивлением и это порадовало ее больше, чем должно было. Алина дотронулась до его лица, ощущая жесткую кожу его челюсти. Он брился днем раньше, когда они пустили его в покои, но уже начала появляться небольшая щетина. — Скажи мне что-то хорошее. - попросила она его. — Я могу сказать тебе кое-что. - ответил он. - Но не знаю, хорошее ли это. — Попробуй. — Я люблю тебя. — Тебе нравится напоминать мне об этом. — Тебе не нравится, что тебе напоминают? - спросил он и в его голосе была сдержанная уязвимость. Алина замолчала, опустив руки на колени. — Я думаю, что мы можем уничтожить друг друга, Александр. На этот раз навсегда. Он не ответил. Они оба, казалось, хотели забыть о том, что собирались сделать. Отстраниться и перестать бороться, чтобы быть ближе. — Тогда скажи мне что-то хорошее. - произнес он. — Возможно, это будет ужасной вещью. — Никогда. - покачал он головой, дотрагиваясь до ее щеки, заставляя посмотреть на него. И, возможно, именно нежность в его взгляде, а может, боль в ее сердце, заставила ее шепотом произнести. Она была почти побежденной. — Я тоже люблю тебя. Александр не улыбнулся, ничего не добавил. Он лишь выдохнул, словно долго задерживал в себе этот вздох и коснулся ее руки. Затем он коснулся губами ее ладони, прежде чем сплести их пальцы. Некоторое время они молчали. Это была уютная тишина, которая, как она осознала, ей нравилась. Это была тишина того рода, что позволяла отдохнуть твоему разуму и сердцу; тишина того рода, что могла выгнать любые неприятные звуки, которые оказывались в ее голове в течение дня. Это была тишина, которую она не ожидала услышать в конце этой войны. — Почему? - внезапно спросила она. — Что? — Почему ты любишь меня? - сказала Алина, поднимая на него взгляд. Волосы закрыли ей лицо и Александр отвел их назад, другой рукой продолжая сжимать ее ладонь; его глаза не покидали ее. Было совершенно ясно, что у него нет ответа — по крайней мере, абсолютно точного. Алина могла это понять. У нее тоже его не было. — Почему солнце встает каждый день? - задал Александр ответный вопрос. - И почему оно всегда скрывается за горизонтом, когда приближается ночь? Алина наблюдала за ним в тишине, некоторые могли даже поспорить, что в любящем созерцании. — Потому что так должно быть. - мягко сказал Александр. - Потому что оно связано с этим. И так будет всегда. — Возможно, однажды оно перестанет так делать. - ответила Алина. И Александр согласился. — Да, когда умрет. - короткая пауза. - Настанет день и смерть настигнет даже солнце. Я умирала каждый день и все же любила тебя, хотела сказать Алина, но не стала. Это не принесло бы ничего хорошего. — Я должна идти. - прошептала Алина. Александр держал ее за руку, но его хватка ослабла. Давая ей свободу, чтобы уйти, если она действительно этого хочет. Но, в конце концов, Алина знала, что ей потребуется гораздо больше усилий, чем она предполагала, чтобы так поступить. Он посмотрел в окно позади нее, наблюдая за тем, как собираются облака. — Будет дождь, - заметил он. - может быть, Заклинательница Солнца свалилась с простудой и ей требуется весь день провести в постели. — А что же случилось с Дарклингом? - спросила она, подняв бровь. — Он тоже заболел. - мягко, но вновь немного грустно, улыбнулся он. - Просто ужасно болен. Длинная, наполненная напряжением пауза. Они смотрели друг на друга: враги, превратившиеся в союзников, превратившиеся во влюбленных. Она не знала, кто кого поцеловал первым, да и это вылетело у нее из головы в тот момент, когда она почувствовала, как его руки обнимают ее; его губы соприкасаются с ее губами; его душа обнажена для ее души. Это все еще трещало в ее венах — это пламя, это электричество — каждый раз, когда он дотрагивался до нее. Это мог быть лишь слабый мазок его ладони, неважно. Александр воспламенил ее в считанные секунды. Его руки обняли ее плечи, прижимая ближе, а поцелуй позволил забыться. Она хотела его и это было ее действительностью. Она нуждалась в нем и это было ее действительностью. Она любила его... И это было всем, что она когда-либо знала. Глаза Алины открылись, когда она почувствовала, что он двигается, но прежде чем она смогла издать возглас удивления, он поднял ее и вынес из ванны на своих руках. Она думала, что он отнесет ее в кровать, но... Вместо этого, Александр опустил ее на коврик и взял полотенце. — Что ты делаешь? - спросила она вслух, несмотря на головокружение после поцелуя. Александр обернул вокруг нее полотенце и, конечно же, начал вытирать ее. — Холодно. - объяснил он. - И я не хочу, чтобы ты действительно простудилась. Она почти засмеялась из-за абсурдности всей этой ситуации. Что он мог прервать то... к чему бы ни привел их поцелуй, чтобы возиться с ней таким образом. — Я думала, ты хочешь, чтобы я была мокрой. - Алина не могла поверить, что эти слова смогли вырваться из ее рта, но все же это произошло. Кто сказал, что ему единственному дано право подшучивать над ней? — Дерзко. - ответил он с приятным удивлением в глазах в тот момент, когда опустился на колени и вытер ее ноги. Алина двумя руками дотронулась до его плеч, осознав, что она абсолютно голая и стоит прямо под его взглядом. — Мне непонятно твое смущение. - выдохнул он со смехом, ведя по ее ногам. - Твое тело не является для меня чем-то новым после прошлой ночи. — Для меня все это является новым. Александр поднялся и украл у нее поцелуй, вытирая кончики волос. — Повернись. — Боги. - она закатила глаза. — Мне нужно сказать «пожалуйста»? - он склонил голову в сторону. На ее лице появилась странная глупая улыбка, которую она никогда не смогла бы представить у себя. Честно говоря, сейчас она не могла контролировать свою мимику — казалось, что она существует где-то отдельно от нее, сама по себе. Одна улыбка от него и она больше не знала, кем является. После короткой паузы и сердитого взгляда в его сторону, она все же повернулась. Александр дотронулся до кончиков ее волос, выжимая их. Он сказал: — Я мог бы еще раз умереть только ради той улыбки, которую ты мне только что подарила. — Не разрушай меня. - она закрыла глаза. - Еще слишком рано. Он мягко поцеловал ее в плечо, продолжая вытирать кожу. Все ниже и ниже. Алина рассмеялась, отталкивая его руки и поворачиваясь к нему лицом. — Позволь мне закончить самой. — Разумеется. - ухмыльнулся он. Алина завернулась в полотенце и взяла другое, приказывая ему прислониться к раковине. Александр внимательно наблюдал за ней, заставляя ее чувствовать самые различные эмоции, когда она подошла ближе и начала вытирать его грудь. Возникла пауза, когда она уставилась на один конкретный шрам под его ключицей, который она еще не видела раньше, даже прошлой ночью. Алина провела по нему большим пальцем. Это даже не шрам, скорее метка. — Что это? - спросила она, поднимая на него взгляд. — Это ты, Алина. Она могла поклясться, что чувствовала, как кровь поднимается к ее щекам. — Что... И затем она вспомнила, когда посмотрела вниз и увидела больше красноватых меток, спускающихся ниже. Она вспомнила все слишком хорошо. Она склонила голову набок, разглядывая свою работу. — Я не уверена, что хочу извиниться за это. — Я абсолютно уверен, что не хочу, чтобы ты это делала. Алина позволила себе подумать о прошедшей ночи, прежде чем провести полотенцем по его рукам, груди и ниже, до бедер. Он выглядел так, словно был картиной на фоне белого камня, одной из тех древних, которые она часто встречала в старых часовнях и подобных местах. На них художники представляли то, как выглядят божественные создания и изо всех сил старались воссоздать их портреты. Каждый из них был более безупречным, чем его предшественник. И никто не мог сравниться с тем портретом, который предстал сейчас перед ней. Серые глаза спокойно наблюдали за ней, словно не хотели отрываться, не были заинтересованы в окружающем их мире. Она закончила и теперь не знала, как поступить с полотенцем, которое держала в руках. Закрыть его было последней вещью, которую она хотела бы сделать. И все же, не знала, как поступить дальше. Прошлой ночью она была уверена в каждом движении, каждом поцелуе. Она была той, кто вошел, чтобы раздеться, чтобы раздеть его, если на то пошло, взять на себя инициативу. У нее были другие планы. Решительный рассудок, намеревающийся сделать это их первым и последним разом вместе. Сегодня она не была уверена. — Я хочу, чтобы ты была совершенно уверена в том, что ты хочешь, чтобы я сделал дальше. - сказал Александр ровным голосом А ее кровь все так же продолжала лихорадочно мчаться по венам. — Хорошо. - оцепенело произнесла она, крутя полотенце в руках. Он осторожно забрал его и ткань упала, забытая на мокром ковре. Ее собственное полотенце было следующим. — Ты хочешь снять его самостоятельно? - спросил он со смехом в голосе, приподняв уголок рта. - Хочешь ли ты снять его вообще? Или мне оказать тебе такую честь? Ее разум словно вращался. — Сними его. - сказала она удивительно приказным тоном. Александр подошел ближе. — Чего еще ты хочешь? Ее дыхание и сердцебиение изменились, когда Александр наклонился, целуя изгиб ее шеи и то место, где начиналась ее челюсть. — Хм, - произнесла она, с трудом сглатывая и выдыхая. - Кровать. Его руки шевельнулись, нежно касаясь ее, отбрасывая полотенце. Мягкий смех вырвался из ее рта, когда он поднял ее на руки. Алина повернула дверную ручку и Александр пошел в его комнату. Она заметила, что простыни были сменены. Выходит, слуги уже приходили. Скорее всего они заметили ее одежду на полу. Черт с ними, хотела закричать какая-то ее часть. Мал уже знает. Дворец уже знает. Делало ли это ее лучшим человеком? Вероятнее всего, что нет. Но Мал сдался первым, прежде чем она совершила это. Звезды не благоволили им. И, возможно, они прокляли их еще в самом начале. Александр положил ее на аккуратно заправленную кровать и замер, глядя на нее. — Алина? Она молчала, ища слова, застрявшие в горле. Когда ей это не удалось, Александр тихо спросил: — Ты не уверена? Алина предположила, что он мог прочесть ее лучше, чем она представляла. — Я не хочу думать. - ответила она, дотрагиваясь до его лица, приближая к себе. - Я хочу тебя. — Скажи мне, что причиняет тебе боль. - сказал он, оставляя поцелуи на ее подбородке, носу, губах. - Скажи мне, как сделать лучше. Если бы она попросила его пересечь весь мир, он бы сделал это. Он бы сделал что угодно. Алина держала все его существо на ладони и это было еще одной пугающей вещью. Если бы она была в правильном состоянии, возможно, она была бы вне себя от страха. Страха перед неизвестностью; страха перед этим чувством, которое, казалось, разрушит ее, независимо от того, по какому пути она собиралась двигаться — уйти или остаться. И единственной вещью, которая убирала этот страх... — Я хочу тебя сейчас, - сказала она ему. - всегда. И не думаю, что это желание когда-нибудь исчезнет. Глаза Александра отыскали ее собственные. У него были прекрасные, мучительные глаза. Она хотела бы изобразить их однажды, если он позволит ей. Она будет пытаться проследить их красоту так, как это делали художники прошлых времен, просто чтобы сохранить это изображение навечно. — Что удерживает тебя? - спросил он. — Всё. - ответила она. - Все. Александр покачал головой с отчаянием. — Убеги со мной. — Ты уже предлагал. - прошептала она. - И я не уверена, что ты действительно имеешь это в виду. Его брови нахмурились, а глаза вспыхнули болью: чистой, неприкрытой болью. — Алина, - произнес он, - ничто не важно. Почему, как ты думаешь, я согласился остаться здесь? Чтобы поторговаться за собственную жизнь? Какое мне дело до нее? - спросил он, касаясь ее лица, - Какое мне дело до своей жизни? Я прожил достаточно. Вечность перестала быть моей целью. Корона перестала быть моей целью. — Ты изменишь свое мнение. - тихо сказала она. — Кого ты пытаешься убедить? - спросил он, слегка улыбаясь. - Себя или меня? Алина смотрела на него пристально и долго. Некоторое время она ничего не говорила, просто позволяя себя погрузиться в глубину этих глаз — глаз человека, которым он был до того, как тьма взяла над ним верх. Она смотрела, наблюдала и находила ответы, которые искала в его глазах. — Не прощайся со мной, - сказал он. - ведь я не смогу попрощаться с тобой. У Алины вновь не было подходящих слов, поэтому она лишь притянула его ближе к себе. Его руки обвились вокруг нее в нежном объятии, лицо уткнулось в изгиб ее шеи, а руки расположились на ее спине. Они лежали так целую вечность, пока солнце не взошло окончательно, но никто из них не замечал течения времени. Просто удерживая — не собираясь отпускать. Алина стала первой, кто отстранился. Их губы встретились, словно соединение пламени и дождя. Это был ледяной ливень, падающий на их головы. Это был обжигающий огонь, распространяющийся по груди. Это было всем. Первым пунктом назначения Александра было место между ее ногами. Как и прошлой ночью, он не спешил, словно оказывая услугу нежной коже внутренней стороны ее бедер, даря обеим сторонам долгую череду поцелуев, которые заставили ее бедра приподняться с матраса. А затем он поцеловал ее. Это были медленные, длинные поцелуи. В процессе она дрожала, беспокойными руками перебирая простыни, чтобы найти хоть что-то, за что можно держаться и наконец остановилась на густых прядях его волос. Было жестоко с его стороны не довести ее до самого конца, а вместо этого с довольной улыбкой на лице наблюдать за тем, как она распростерлась на простынях и оставлять поцелуи на нижней части ее живота. Алина не отличалась большим терпением и ему нравилось испытывать его. Он перевернул их и Алина оказалась сверху, плоть напротив плоти во время того, как она мягко целовала его. Александр хотел закончить то, что начал, но Алина осталась там, где была и вместо этого немного сдвинула свои бедра, приспосабливаясь и ища то, чего хотела. Неровное дыхание вырвалось из их ртов, когда они соединились. Начался дождь, заливающий окно — единственный звук, сопровождающий их в тот момент, когда Алина приняла его внутрь. Она коснулась своими губами его подбородка, нежно поцеловала его шею. Они двигались медленно, практически лениво, соединяясь с потоками дождя снаружи. Было приятно двигаться так неспешно, поэтому они не торопились, ведь им больше никуда не нужно было идти. Алина сплела их пальцы, поднимая их к лицу. Александр улыбнулся ей, когда она высвободила ладони лишь ради того, чтобы коснуться его лица. Она улыбнулась в ответ, слегка нахмурив брови от ощущения движения ее бедер и каждой медленной встречи с ним. — Алина, - проговорил он, когда она мягко поцеловала его, проводя рукой по его челюсти. Она не могла описать словами то чувство триумфа, когда Александр стал медленно превращаться в живое воплощение разрушения. Алина последовала за ним, но все ее внимание было сосредоточено на его лице: на темных нахмуренных бровях, сжатых зубах и глазах цвета неба. Он обнял ее рукой за спину, забирая себе больше контроля над происходящим. Один толчок и голова Алины упала на его плечо, с губ сорвался стон. Еще один и ее ногти впились в его спину. Мягкий возглас напротив ее уха практически уничтожил ее, но это было приятно. Его губы рядом с ее плечом; его голос в ее ушах, произносящий ее имя; его мышцы, двигающиеся под ней; он внутри нее — это было мучительно, почти невыносимо. Александр последовал за ней не сразу и Алина чувствовала то, как он напрягся под ее телом и замер на месте, прежде чем расслабиться, выдохнуть и откинуть голову на подушку, тяжело выдыхая. Алина все еще задыхалась на нем, положив голову на его ключицу. Она не смела пошевелиться. Она не хотела шевелиться. Александр водил пальцами по ее спине, глядя в потолок в тот момент, когда они оба отдыхали друг на друге. Пару секунд спустя Алина повернулась к нему, обнимая его одной рукой, наблюдая за тем, как он смотрит на темный потолок. — Александр. Он посмотрел на нее сверху вниз, моргая, словно только что очнувшись от оцепенения. Его сердце дрогнуло, когда она произнесла его имя, и он инстинктивно притянул ее ближе, касаясь губами лба. — О чем ты думаешь? - спросила она, медленно выводя рукой узоры на его груди. В их разговорах всегда были паузы, несмотря на то, какими короткими они могли быть. И этот раз не стал исключением. Александр вздохнул и вновь посмотрел на Заклинательницу Солнца. — Я думал о том, что делает людей родственными душами. Алина смотрела на него, вдыхая запах и целуя. — И ты нашел ответ? — Да. — Собираешься поделиться? — Мне кажется, ты уже знаешь. - ответил он, проводя пальцем по ее лицу от глаз до подбородка. - Это довольно сложно объяснить. Они смотрели друг на друга. — Это что-то... что ты просто чувствуешь. Алине не нужно было кивать в знак согласия, она знала, что он чувствует тоже самое, что и она благодаря это удивительной и единственной в своем роде связи, которая у них имелась. В конце концов Александр прошептал: — Твой уход сломит меня. - он убрал прядь волос с ее лица. - Но если это то, чего ты хочешь, то мне нужно, чтобы ты сказала. Скажи, что уход от меня сделает тебя счастливой и это облегчит мое сердце — знание о том, что ты приняла решение самостоятельно. Знание о том, что ты этого хотела. Алина думала об этом. Она думала обо всем — о каждом ужасном и хорошем воспоминании, ассоциирующемся с его именем и лицом. Алина помнила каждое слово, каждое столкновение, каждый поцелуй. Они были запечатлены в ее памяти, никогда не покидали ее. Она поняла, что приняла решение задолго до того, как встретила его. Даже тогда, когда она рисовала карты в палатке, девушка, боявшаяся темноты, она знала, что всегда существовала нить, затерянная в звездах, что вела ее к нему и его к ней. Они были предназначены для этого. Но... Но ей все еще необходимо было сказать о многом. Алина приподнялась на локтях и оставила мягкий поцелуй на его губах. Для Александра его вкус был похож на прощание. Отстранившись и смотря вниз на него, Алина сказала с твердой уверенностью: — Это мое последнее «прощай», Александр. Они были словно полузакрытая дверь. Несмотря на ее слова, ее тон, казалось, представлял ему в точности то, о чем он думал и чего боялся в последние месяцы: они не знали, будет ли дверь полностью открыта или закроется навсегда. Поэтому Александр ждал того момента, когда она покинет его руки. Он говорил себе, что отпустит ее. Он заставит себя отпустить ее, когда придет время. Александр не будет жить со своим счастьем за ее счет. Он пообещал себе это, когда она впервые вошла в дверь и нашла путь в его объятия. И он будет держаться за это обещание каждой частицей своего существа. Но Алина не ушла. Он выжидательно и растерянно смотрел на нее в тот момент, когда в его груди начала расцветать надежда. Она улыбнулась и он понял. Ее последнее прощание. Не из-за того, что она уходит... Но потому, что Алина решила остаться. Александр начал улыбаться, но у него не было слов. Потому что в тот момент его солнце сияло для него и она наклонилась, чтобы поцеловать его еще раз, тысячу раз: каждый поцелуй — обещание, каждый поцелуй — напоминание. Алина улыбнулась напротив его губ и прошептала: — Сейчас... — И навсегда. - продолжил он. И затем она вновь склонилась к нему ради поцелуя и для Александра его вкус был похож на приветствие. Конец (?)