Perfectly wrong

Рон!— крик Гермионы эхом отразился от стен и улетел куда-то в потолок. Парень лежал на полу и почти не шевелился. Девушка мгновенно пересекла Большой Зал и села рядом с ним. Светлая рубашка покрывалась красными пятнами. Да и не только рубашка. Все тело Рона покрылось ранами, из которых медленно текла густая и темная кровь. — Все будет хорошо, Рональд. Все хорошо,- её голос дрожал. Гермиона почувствовала слезы, наполняющие глаза и заставляющие всё вокруг, становится одним огромным цветным пятном. Гриффиндорка осторожно приподняла голову Рона и положила её на свои колени. Она не знала, что делать. Не знала никакого целительного заклинания. Гермиона понимала, что это конец. Что это возможно последние минуты, проведенные с ним, её милым и любимым Роном. Слезы оставляли влажные дорожки на щеках. Гермиона медленно вытерла их и с какой-то странной надеждой посмотрела на Рона. Его взгляд был таким нежным, таким родным и знакомым. Девушка увидела слезу, стекающую по его щеке. Гермиона осторожно, стараясь не касаться его лица, вытерла её. Казалось, что любое прикосновение причинит ему боль. Так оно и было. —Гер... Гермиона... Я... Рон останавливался после каждого слова. Ему было тяжело. — Тише, не трать силы. Гермиона с огромным трудом сдерживала очередной поток приступающих к глазам слез. Она не хотела чтобы Рон думал, что все кончено. Что он умирает. — Гермиона, я все пон-нимаю... Я просто хочу... Хочу... Чтобы ты была счас... Счастлива... Без меня... — Рон, что ты говоришь? Ты просто ранен. Все будет хорошо, - Гермиона не понимала, зачем она врала. Это получалось само. Она пыталась успокоить Рона. И себя. Рон с трудом поднял свою руку и потянул её к ладони девушки. Он попытался обхватить руку Гермионы, но сил не оставалось. С каждым движением их становилось все меньше и меньше. Они, вместе с кровью, покидали его тело с каждой секундой, оставляя после себя лишь пустоту. Рон прекрасно понимал, что Гермиона не уверена в своих словах, а это случалось очень редко. Всегда знающая ответ на любой вопрос, та, которая в идеале знала все заклинания школьной, да и не только школьной программы, всегда уверенная и сильная, сейчас сидела перед ним беспомощная, слабая и бесполезно надеющаяся на его спасение. Он же осознавал, что никто не сможет его спасти. Рональд хорошо помнил, как Гарри увидел заклинание Сектумсемпра в учебнике Снейпа. И как на шестом курсе, Гарри направил это заклинание на Малфоя, и тот бы умер, если бы не профессор зельеварения. Но Северус мертв и его самого ждёт та же участь. Но кто мог узнать это заклинание? И тем более, правильно его использовать? Никто из Пожирателей, которых знал Рон, не мог знать об этом заклинании. Из всех, кого знал парень, был только один человек, который мог использовать его. Рон с трудом открыл глаза и взглянул на Гермиону. Некоторые пряди спадали на плечи, играя бронзовым отливом. Сейчас её растрёпанные волосы казались ему такими красивыми. И эти едва заметные веснушки. Гермионе они никогда не нравились, но Рону наоборот, они казались милыми. Он заметил насколько красными были её глаза. Насколько дрожали её губы, с которых кажется так и просится слететь "Прости..." Но за что? За что ей извинятся? Это он винит себя. Хотя бы за то, что причиняет ей столько боли. Собрав мысли, Рон готовился произнести такие сложные для него слова: — Гермиона, мы оба знаем... что я не выж... выживу... и... Но говорить не было сил. Рон пытался что-либо произнести, но изо рта вылетали непонятные звуки, через раз, образуя невнятные слова. Гермиона начинала расплываться, как и большой зал. Как будто, какая-то пелена затмивала все вокруг. Рон понял, что это конец. Конец всему. Но он должен сказать ей. О чувствах. О том, что именно Гермиона делала его счастливой. В самые тяжёлые минуты их жизни, они находили утешение в любви. В друг друге. Рона охватывал страх. Гермиона останется здесь одна. С Пожирателями и их ненавистью к грязнокровкам. Кто не будет волноваться о любимом, когда он остаётся с ними? Вся гриффиндорская смелость исчезала, оставляя только всепоглощающий страх. Но надежда умирает последней. Надежда и уверенность в том, что Гермиона всегда найдет выход. Ведь именно она, ещё с давних пор, вытаскивала Рона и Гарри из опаснейших ситуаций. Если уж на то пошло, то если бы не Гермиона, то Рон погиб бы намного раньше. Да и Гарри тоже. Рональд чувствовал липкие, затягивающие объятья приближающейся смерти. Он слышал своё имя. Её голос. Она звала его откуда-то издалека. Уши наполнились гулом и голос, такой манящий, и в тоже время пугающий своей горечью, исчезал. Жизнь покидала его. Её движение в венах замедлялось. Конечности немели. Во рту пересохло. Тело пробирала мелкая дрожь. Все вокруг расплылось до огромных пятен. Он последний раз взглянул в сторону, где сидела его девушка и собрав последние силы, произнес: — Я люблю тебя... Это были его последние слова. С этой минуты эти глаза навсегда закрылись. Гермиона затряслась от всхлипов. Она поняла, что все кончено. Но это неправильно. Почему именно сейчас? Это не правда, он жив, он не может оставить её. Она ведь столько всего должна сказать ему. Она даже не сказала ему, как сильно любит его. Гермиона кричала. От безысходности. От страха. От горя. От потери. — Рон! Не умирай, прошу. Не оставляй меня. Я же... Я же не смогу без тебя... Я тебя люблю, невозможно сильно, - её рука плавно скользнула по его щеке. Гермиона склонилась к его лицу и поцеловала охладевшие губы. Сзади послышались шаги. Девушка не успела повернуться, как раздался мужской голос: —Вердимилиус! Гермиона отлетела в сторону и ударилась о стену. Она перестала слышать шум вокруг . Голова как будто бы наполнилась тупой болью. В глазах всё расплывалось. Гермиона увидела Пожирателя, подходящего к месту, где лежит мертвый Рональд. — Рон... —прошептала девушка. Она протянула руку, но все вокруг исчезло. Осталась только темнота. Пугающая. Неизвестная.