ಊಊಊ
Изуку знал, что стоит его маме его увидеть, она тут же прошепчет имя его отца, а потом поймет, что перед ней не он. Он знал, что был копией своего отца, Харли Калани. Единственным отличием была короткая стрижка. Детская пухлость с возрастом сошла с щек. Теперь веснушки покрывали красивые скулы. Накачанные руки и мышцы, над которыми Изуку работал каждый день – всё в нем напоминало его биологического отца. Харли учился на Гавайях и прилетел в Японию для изучения землетрясений и вулканов. Как-то раз ему поплохело из-за какой-то еды, и он оказался в больнице, где в этот момент работала медсестрой Инко. Она никак не могла правильно выговорить его имя (звуки «р» и «л» похожи), поэтому спросила может ли дать ему прозвище. Он согласился, став для нее Хизаши. Хизаши с самого детства был фанатом героев, но его причуда, а именно слабое огненное дыхание, не подходило ни для какой геройской работы. Зато он был довольно огнестойким, поэтому увлекся изучением сейсмологии и вулканологии. Несмотря на то, что с карьерой героя у него не задалось, Хизаши все равно восхищался ими, в особенности их внешностью, поэтому между учебой он проводил много времени в зале. Он всегда выделялся среди одногодок огромным ростом и прекрасным телосложением. Он мог бы быть моделью, если бы не боялся камер, мог бы быть героем, будь у него причуда посильнее, мог бы быть знаменитостью… но он был ученым с несколькими степенями и стремлением помочь людям, изучая природные катастрофы и предсказывая, когда те будут случаться. Хизаши настолько погрузился в работу, что абсолютно забыл о своем сыне, оставшись в памяти только как любитель героев. И сейчас его сын был отголоском, а может даже и громким криком всего того, что было в его отце: любви к героям, аналитике, упорства и желания сделать мир лучше. Изуку надеялся, что он никогда не будет похож на отца лишь в одном, в том, как он оставил семью ради работы. Так что сейчас, 26-летний Мидория с мамой разговорились не на шутку. Они говорили обо всем: о воспоминаниях Изуку о своем шестнадцатилетии, о своем будущем, о прошлом и настоящем. Он заранее извинился за все те переживания, что доставил и доставит своей маме. – Мам? – с легкой улыбкой на лице спросил Изуку. – Почему люди заводят детей? Инко засмеялась. Этот вопрос. Женщина всегда провожала глазами коляски с детьми и задумывалась о том времени, когда у её сына будут дети. – Думаю только ради того, чтобы потом баловать внучат. Изуку потянулся за телефоном: – Хочешь на них посмотреть?ಊಊಊ
Он выглядел как-то неуместно в коридорах Юэй. Слишком сильный, высокий… слишком взрослый. Если честно, то он больше походил не на героя, а на бога, спустившегося посмотреть, как живут смертные. Даже шрамы на его руках выглядели удивительно прекрасно, словно были частью картины, словно должны были быть на его коже, а не являлись результатом глупости и слишком сильной причуды. Изуку с грустью смотрел на мемориальную доску со студентами, которые только-только стали героями, (а позже и отдали свои жизни во имя справедливости и безопасности жителей). – Эй, задрот! – рявкнул Бакуго, подходя к мужчине. – Ты чего тут забыл? – Каччан, – улыбнулся Деку, сверху вниз смотря на омегу. – Ничего. Мне нельзя выходить на улицу и работать, так что я просто шляюсь тут, убиваю время. Через три дня парня поймают, и я вернусь в будущее. – Три дня, да? – спросил Катсуки, склоняя голову. – Прекрасно, думаю, мы успеем провести их с пользой! Деку непонимающе моргнул, а Бакуго тем временем схватил его за руку и куда-то потащил. – Э? Если ты просишь потренироваться с вами, то я не против. Правда, поддаваться не буду. – Я не о тренировках, – фыркнул Бакуго. – Я о… ну, знаешь, хочется одним глазком взглянуть в будущее.ಊಊಊ
– Это очень плохая идея, – говорит Деку, сидя на кровати Тодороки. Они и правда много раз занимались этим здесь, в комнате Шото. Вероятно, потому что в комнатах Катсуки и Изуку было столько геройского мерча, что обниматься под сотнями взглядов Всемогущего было не очень комфортно. Еще одним плюсом комнаты Шото была её эстетическая приятность и футоны на полу, где они могли помещаться втроем. Омеги были почти голыми, на Катсуки, сидящем на правом бедре, было лишь белье, а на Шото осталась лишь рубашка. Они оба с интересом трогали, щупали тело их альфы, гладили новые шрамы, изучали укусы и порезы и, конечно же, уделяли много времени его рукам. – Катсуки, смотри, – вдруг позвал его Шото, снимая с пальца Деку простое кольцо. Внутри него была выгравирована надпись: «Катсуки & Шото любят тебя». – Это… обручальное кольцо? – спросил Бакуго. – Конечно, – ответил Деку, моргая. – Что? Вы думали, я не собираюсь делать вам предложение? Я человек чести! Шото вдруг почувствовал, как его сердце немного сжалось, и наклонился ближе к Бакуго: – Мы сделаем это… у нас всё выйдет, Катсуки! Мы втроем каким-то образом… Блондин усмехнулся, надевая кольцо обратно на палец Мидории. – Конечно же мы справимся! Я даже немного зол, что ты мог подумать обратное. – Да пошел ты, я правда переживал. Просто порадуйся уже со мной, – заворчал на него Тодороки. – Хорошо, я пиздецки счастлив. Я буду еще счастливее, если мы наконец-то доберемся до того, для чего здесь собрались. – Всё ещё не думаю, что это хорошая идея, – проговорил Деку, пока Шото начал расстегивать рубашку, которую ему одолжил Тошинори. – И почему? – спросил Катсуки, поднимая бровь. – Мы тебе разонравились или что? – Мне всегда будут нравится Каччан и Шочан, вы по определению не можете мне не нравится, – вздохнул Деку. – Но, вы пока подростки, вы еле выдерживали подростка меня, и ну… много что поменялось с тех пор. Я переживаю за вас. – Точно больше, – сказал Шото, расстегивая штаны. – А мы хоть немного подрастем? – Ты, насколько я помню, подрастешь сантиметров на семь. Катсуки где-то на десять, – спокойно говорит Изуку. – Но вы оба привыкали к размеру постепенно. А сейчас вы хотите всё и сразу. – Ну не может же быть разница настолько большой? – закатил глаза Бакуго. – Член – это член и ничего не может этого измен… – Катсуки, – перебил его Шото, расстегнув наконец ширинку альфы и держа в руке его достоинство. – Разница есть. – Ты что имеешь в вид-А?? – Катсуки ошарашенно замолчал. – Ты что с собой сделал?? Он был… толстый. Член настоящего альфы с огромным узлом. Крепкий и длинный, истекающий предэякулятом, который знакомо пах Деку, с таким же изгибом, который так любили Катсуки и Шото, но были и некоторые… дополнения. Пирсинг. В количестве пяти штук. Штанги проходили по нижней части члена и были похожи на лестницу. – Временной парадокс, – хихикнул альфа. – Вы попросили меня сделать этот пирсинг. Сказали, что видели взрослого меня с такими и вам понравилось. – Как ты не умер, делая их? – в голосе Шото слышалась странная гордость и шок. – Мой болевой порог так сильно повысился, что для меня вся процедура была не больнее укуса комара. – Как мы с таким справимся вообще? – Катсуки тяжело сглотнул. Деку улыбнулся: – У нас есть три дня, если вы и правда хотите попробовать… Омеги переглянулись и кивнули друг другу: – Мы в деле!ಊಊಊ
Деку был медленным и дотошным. Он разложил Катсуки на своих коленях, лицом вниз, так, чтобы видеть его дырочку перед собой. Альфа мягко облизывал её, пока она не стала влажной, а потом начал осторожно растягивать его пальцами. Для омеги весь процесс был довольно неприятным. Деку доставлял ему минимум удовольствия, только для того, чтобы растянуть. После короткого, обессиленного оргазма, он аккуратно вставил в него самый большой фаллоимитатор Шото, и опустил себе на колени самого Тодороки. С ним он проделал тоже самое, и ощущение для второго омеги были такими же. Сам Мидория даже не возбудился от процесса. После того, как омеги с интересом облапали его, он немного затвердел, но после «растяжки» вернулся в первоначальное состояние. Он ушел, сказав омегам, что вернется утром, и чтобы они поспали с игрушками внутри. Деку и правда вернулся утром с другими вещичками в руках, а именно шариками и пробками. – Вы сможете ходить с ними, но не думаю, что будет приятно, – он доставал необходимое из пакета. – Всё ещё хотите сделать это? Катсуки и Шото кивнули. Изуку вздохнул: – Ладно… После быстрого душа, омег опять разложили на коленях и начали растягивать. Катсуки закусил губу, чувствуя, как бедра дергаются от непривычных ощущений. А после того, как Изуку втолкнул первый, холодный металлический шарик, Катсуки почувствовал, как воздух выбивает из легких. Он непреднамеренно двинулся вперед, надеясь избежать контакта. Его глаза закатились, стоило ему почувствовать холодный вес внутри. От ощущений кажется зазвенело в ушах. Деку то ли фыркнул, то ли тихо хихикнул, когда Катсуки начал раскачиваться взад-вперед со слезами на глазах. – Каччан, это только первый шарик. Ты слишком остро реагируешь, – поворчал Изуку, внезапно ударяя его по ягодице с громким хлопком. Бакуго выгнулся и упал на пол, кончая и чувствуя, как игрушка внутри него сдвинулась вместе с ним. Деку притянул его обмякшее тело ближе, и не слушая его стонов, начал аккуратно проталкивать внутрь второй медный шарик. Шото нервно сглотнул, смотря как Катсуки дрожит в руках их альфы. Ему внезапно стало страшно, словно всё это начало казаться не такой уж хорошей идеей. Наконец Мидория втолкнул внутрь пробку и помог Бакуго встать на ноги. – Попробуй пройтись, – попросил его Изуку. Катсуки неуверенно двинулся вперед, согнув колени. На втором же шаге он упал на пол. Внезапное резкое движение усилило ощущения, омегу накрыл оргазм. Наступила очередь Шото. Он принял первый шарик спокойно, поскольку Шото фокусировался не на ощущениях, а на том, как бы не двинуться с места как Бакуго, но, когда внутри было уже два и они стукались друг о друга, создавая вибрацию, которую Шото чувствовал изнутри. Он выгнул спину и проскулил: – Пааапочка~! К счастью, Бакуго был без сознания и не мог его услышать. Зато услышал Изуку… Он усмехнулся, наклонился вниз и несильно укусил ягодицу Шото. – Будь хорошим мальчиком для папочки, Шо. Ты же сможешь принять всё это, правильно? Потому что ты хороший мальчик, да? Шото ахнул, стоило зубам Деку вонзиться в его кожу, он начал кивать, дергая бедрами вверх. – Да, да! – скулил он, сгорая от стыда. – С-со мной всё будет в порядке! Я буду самым лучшим, пожалуйста, пожалуйста~! Буду самым хорошим для Па-aaaaх~! – его заткнула пробка, которую альфа без предупреждения вставил внутрь, расширяя его. Его дырочка сжималась вокруг тонкой части между самой пробкой и её основанием. – Хороший мальчик, мой хороший мальчик… – мурлыкал Изуку, мягко покачивая бедрами Шото взад и вперед, сжимая его задницу, он заставлял шарики внутри биться друг о друга, а Тодороки только и мог, что слабо стонать. Деку ушел из общежития задолго до начала занятий.ಊಊಊ
– Итак, Шото, – Каминари подошел к его парте с хитрой улыбочкой. – Как там папочка? Тодороки тут же покраснел, жалея, что не вышел куда-нибудь на перемену, а остался сидеть в классе. – С ним всё в порядке… – пробормотал он. – Да думаю лучше, чем «в порядке», – блондин рассмеялся. – Ах, вы такие везучие. Я бы что угодно отдал, чтобы у меня был такой же альфа, – он мечтательно вздохнул. – Почему ты спрашиваешь про его папу? – к ним подошла Момо. Каминари усмехнулся. – Да так, просто болтаем! Иногда хочется просто помечтать, – абсолютно невинно протянул он. – ДА ЧЕРТ ВАС ВСЕХ ПОДЕРИ! ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ!! Я МОГУ ВСТАТЬ САМ, ПОШЛИ ОТСЮДА!! – вдруг заорал Бакуго из коридора. – Бакуго снова упал, – вздохнула Джиро, поднимаясь, чтобы помочь другу. – Наверное, всё ещё ноги болят…ಊಊಊ
«Шочан, встретимся в отеле на улице ХХХ. Комната 1-11. Пароль на двери 743. Можешь вынуть шарики и пробку перед тем, как пойдешь». Шото моргнул, сразу же отбросив тетрадки с домашкой. «А что насчет Катсуки?» Прошло, наверное, минут 15, за которые Тодороки принял душ и наконец вытащил игрушки из немного болящего входа. Когда он вернулся в комнату, на телефоне было новое сообщение. «Вы оба такие нетерпеливые. Я не смогу уделять каждому столько внимания, сколько вы заслуживаете. Я же знаю вас, начнете ещё скулить, что я люблю одного из вас больше, чем другого. Поэтому будет лучше, если мы сделаем всё по-отдельности, чтобы каждый из вас получил то, что хочет». Шото быстро написал ответ. «Боже, дождаться не могу…»ಊಊಊ
Новое сообщение пришло, когда Тодороки выходил из поезда. «Есть какие-то предпочтения? Каким ты хочешь, чтобы я был?» «Голым было бы идеально». «Да не в этом смысле! Я имел в виду что-нибудь совсем другое?» «Что ты имеешь в виду?» «Насколько я помню ты стал называть меня «папочкой» только в 19. В 16 ты любил что-то пожестче, ты и сейчас любишь, но не так сильно, как раньше». «Погоди… ты спрашиваешь хочу ли я чего-то грубого?» «Если говорить прямо… да». «А разве это не должно быть, ну, не знаю, спонтанным?» «Тебе 16. Спонтанность и БДСМ как-то не вяжутся, но вы пока что всё ещё учитесь, да? С возрастом становится проще». «Понятно… ну, я думаю было бы интересно попробовать». «Стоп-слово помнишь?» «Старатель». «Хороший мальчик. Иди к папочке». «Господи, помоги мне сегодня не умереть». «Тебе сегодня никто не поможет, Шо».ಊಊಊ
По коридору, кажется, разлилось тяжелое ожидание. Шото стоял прямо перед дверью, как кролик у входа в логово льва… Хотя такое сравнение не очень подходило. Если бы он был кроликом, то давно бы разделал и поджарил себя для удовлетворения льва. Он стоял под дверью, наверное, минут десять, давно ввел код и всё, что ему оставалось сделать, это повернуть ручку. Тогда бы он оказался в руках своего альфы, который знал каждый сантиметр его кожи, потому что жил с ним уже много лет… лет, которые Шото ещё только предстоит прожить. Вся эта ситуация была каким-то испытанием на выносливость… Если бы не горничная, выходящая из комнаты рядом, Тодороки бы, наверное, никогда не зашел в комнату. Но его страх быть увиденным кем-то посторонним похоже пересилил страх перед неизвестными ощущениями. Омега ожидал, что его сразу прижмут к стене или что-то в этом роде, но было… тихо. Комнатка, в которую вела дверь была самой обычной с подставкой для обуви, где уже стояли ботинки Деку. «Это что… кроссовки из мерча Ииды?». Да, это были именно они, с маленьким штампом с именем Ингениума на подошве. Это было… утешительным признаком того, что Изуку не сильно изменился. – Катсуки был прав, – пробормотал Шото достаточно громко, чтобы его услышали в номере и снял туфли. – Ты такой же задрот. Ответа не было. Он прошел дальше в номер. Заглянул в каждый уголок, в ванную, даже в шкаф. В самой большой комнате стояла кровать, на которой, похоже, ночью спал Деку. Она пахла, как он. – Изуку…? Это уже не смешно, – Шото снова позвал его, чувствуя подступающую тревогу. Вдруг он услышал мягкий звук. Звук соприкосновения ковра и босых ног. Сразу после него Шото почувствовал, как со спины к нему прижалось теплое тело. Руки альфы обняли его за талию, прошлись по рукам и сжались на запястьях. А потом его резко схватили за воротник формы и кинули на кровать. Шото ахнул, застигнутый врасплох, и быстро перевернулся на спину (оказалось, что в комнате был потолок со стропилами, наверное, Изуку прятался там), как раз, когда альфа появился над ним. Мидория лег между его колен, упираясь эрекцией омеге в бедро. – Какого-?! – Шото едва смог произнести хоть слово. Его заткнули грубым, быстрым поцелуем, что выбил из его груди весь воздух. Изуку отстранился, тяжело дыша. – Эти браслеты сдержат твою причуду, – сказал он, держа обе руки Шото над его головой. – Хорошая вещица, особенно когда не контролируешь свою причуду. Причуда…? Шото попробовал зажечь небольшой огонек или заморозить что-нибудь, но всё, что у него вышло это немного нагреть или охладить кожу рук. – О, Боже, – пробормотал Тодороки. Он и правда весь был во власти Деку, да? – Что случилось с моим хорошим мальчиком? Стоял за дверью, заставлял меня ждать, – альфа зарычал, его клыки немного удлинились, а руки начали сдергивать с омеги одежду. – Ты хотел меня рассердить? Шото заскулил, когда Изуку выдернул ремень из штанов, порвав его, как будто тот был сделан из бумаги. – А ч-что, если да? – всё-таки выговорил он, хотя сам был не уверен, что сможет. Изуку замер, смотря ему в глаза. Его губы изогнула ухмылка, которая была на грани между злобной и почти дикой. – Тогда… я думаю это значит, что ты теперь плохой мальчик. А ты знаешь, что делают с плохими мальчиками? Тодороки потряс головой, сознание медленно уплывало от него, когда от Мидории начал исходить доминирующий запах. – Плохих мальчиков, – тихо сказал Изуку, сжимая рукой задницу Шото, – наказывают. Тодороки вдруг низко простонал, его голос был наполнен возбуждением: – Ох, папочка ~! Изуку ухмыльнулся, стягивая с него штаны, а потом приподнимая для того, чтобы грубо поцеловать. Шото отдаленно слышал треск ткани его формы, которую сдирал с него Деку, обнажая его белое тело, которое тут же стало краснеть под взглядами и прикосновениями его альфы. Зубы Деку кусали его кожу, оставляя заметные отпечатки, он зализывал их, пробуя на вкус кровь Шото. Омега же скулил и дрожал, пытаясь понять, что именно чувствует, пытаясь привыкнуть к незнакомым ощущениям. – Один раз за каждую минуту, что я ждал тебя. Считай, Шо, – приказал Изуку. – О-один… – Тодороки закрыл глаза, сдерживая непрошенные слезы, появившиеся после того, как Деку укусил в первый раз. – Два, – ключица. – Три, – грудь. – Четыре, – перевернув его, Изуку оставил укус на плече. – Пя-ах! И-изуку! – Мы на полпути, Шо, – тихо прошептал ему Мидория, зализывая укус на боку и спускаясь ниже. – Продолжай считать. – Ш-шесть… – поясница. – Семь... – бедро. – Восемь… – голень. – Де… – он вскрикнул, когда Изуку впился зубами в ягодицу гораздо сильнее, чем в предыдущие разы. – Какое непристойное тело… – мурлыкал Мидория, вылизывая укусы, пальцами поглаживая растянутую дырочку. – Ты подросток, а пытаешься совратить старика… Шото дрожал, цепляясь пальцами за подушку, а внутри все пульсировало. Он был полностью раскрыт перед альфой и хотел, чтобы тот наконец сделал что-нибудь. – Ты не… – начал он. – Ты мой, мой Изуку. Я люблю своего Изуку. Мидория удовлетворенно вздохнул, а Тодороки вдруг вскрикнул, когда палец Изуку наконец погрузился в него. Альфа наклонился ниже, положил подборок ему на плечо и прошептал: – Ещё две минуты осталось, Шо. Одиннадцать минут я ждал тебя. Дай мне свою руку. Шото отпустил подушку и поднес руку прямо к плечу, чтобы Деку мог дотянуться до нее. Изуку открыл рот и обхватил губами палец омеги, оставляя укус на нежной коже. Он выпустил палец изо рта, и Шото увидел, что теперь на его пальце было что-то на подобии кольца. – Обещание, – тихо сказал Изуку, проводя носом у него за ухом, спускаясь ниже к шее. Он дернул кожаный ошейник, который защищал его омегу от нежелательных меток. – Я не могу сейчас подарить тебе свой любимый укус, но через шесть лет я потребую одиннадцатый укус, на наш медовый месяц. Шото больше не мог сдерживать слезы, он перевернулся на спину и притянул к себе альфу для поцелуя. Изуку позволил ему эту вольность, но через несколько секунд провел рукой по волосам Шото, а потом резко дернул назад. Тодороки ахнул от неожиданности. – Такой грязный мальчик, – сказал Деку, прижимая кончик языка к верхней губе. – Если Шото так сильно хочет трахаться, то мне следует относиться к нему как к шлюхе, мм? Тодороки затрясло. Как у него выходило за долю секунды переключаться с заботливого и знакомого на властного и пугающего. Изуку подхватил его на руки, притягивая бедра ближе. Он взял ошметки ремня Шото и прижал к его губам. – Открой рот и закуси, – приказал он. Шото быстро укусил кожу ремня и тут же почувствовал, как Деку медленно опускает его на свой член. Тодороки больше всего на свете хотел быть послушным, хотел держаться зубами за ремень, но его разум постепенно уплывал от него. Он ахнул, выпуская его изо рта, когда в него вошла головка, его глаза затрепетали, закатываясь, стоило ему почувствовать холод пирсинга. – М-медленнее, медленнее! – умолял Шото, но Деку продолжал. Омега чувствовал, как все внутри пыталось расслабиться, чтобы принять то, что давал ему Изуку. Тодороки бессвязно бормотал, чувствуя бедрами горячую кожу Деку, ногами обхватывая альфу за талию, когда его накрыл оргазм. Деку не слушал Шото, он медленно толкался взад-вперед, погружаясь всё глубже и глубже. Когда он полностью вошел, Тодороки уже был в бреду, его живот был в сперме, а из задницы текло. На грани сознания Шото подумал, что простыни и бедра Деку тоже полностью мокрые. – Пожалуйста, п-прояви милосердие, – хрипло шептал Шото. Деку усмехнулся, медленно двинул бедрами назад, а потом резко вперед. – Ты знаешь, что нужно сказать, чтобы всё прекратилось, да, Шо? Но нет, тебе нравится это, правда? Тебе нравится это чувство растянутости, нравится быть моей личной игрушкой, моей маленькой шлюшкой. Уши Шото покраснели бы ещё больше, если бы это было возможно. Деку хмыкнул, смотря на омегу из-под ресниц. – Блять… боже, ты такой узкий… Даже после всего, что я сделал, мой маленький Шочан остается таким узким для меня… Тодороки заскулил, мотая головой. – П-пожалуйста, Изуку. Мой альфа, мой муж, пожалуйста, пожалуйста, трахни меня!~ Изуку наклонился, целуя своего будущего мужа, но сразу отстранился, когда Шото начал уплывать от поцелуя. – Не забывай дышать, – предупредил Изуку, сидя на лодыжках. Он схватил Шото за руки и перевернул его на живот, ставя на колени. Член всё ещё был внутри, и Шото чувствовал, как он трется о внутренние стенки. Это было новое, незнакомое ощущение. Все инструкции Изуку были сразу же забыты, когда тот двинулся назад, так, чтобы пирсинг остался внутри, и сразу вперед. Природное искривление члена Деку и холод железных элементов усиливали ощущения, Изуку попадал по простате каждый раз, отправляя самоконтроль Тодороки в отпуск. Изуку держал Шото, сжимая его руки левой рукой и хватаясь за волосы правой. Он удерживал его абсолютно неподвижным и трахал, заставляя видеть звезды перед глазами. Шото задыхался, закрывая глаза. Он чувствовал пот, стекающий по лицу, как силы покидают его, пока он выдерживал на себе всю силу любви Деку. Кровать шаталась, ударяясь об стену. Тодороки не мог почувствовать землю под собой, он хотел бы схватиться за простыни, но одну его руку держал Мидория, а второй он сам держал его за воротник, простую серебряную ленту вокруг шеи альфы, которая не позволяла ему отстраниться от шеи Шото. Он чувствовал горячее дыхание Изуку на шее, чувствовал, как его зубы цепляются за ошейник, как он вылизывал его шею, кусался и оставлял засосы везде, куда мог дотянуться. Зубы Шото сжались, когда он кончил и отключился.ಊಊಊ
– А вот за это тебе придётся доплатить, – сказал Бакуго, осматривая очень заметную вмятину, которую его парни (или… его парень и будущий муж) оставили на стене. – Поэтому наша кровать стоит посреди комнаты и поэтому у нас есть запасные каркасы для кровати в подвале, – хихикнул Изуку, закидывая голову назад, чтобы отпить воды из бутылки. Он сидел на кровати, а Шото свернулся под одеялом сзади. Волосы растрепались, а укусы были промыты и перевязаны (Изуку позаботился о нем, пока ждал Катсуки). – На полу правда куча царапин. Я уже подумываю прикрутить кровать к полу. – А не будет ли проще сделать комнату для секса? – спросил Бакуго. – Ну там с футонами на полу, чтобы не тратиться на новые кровати, и звукоизоляцией от соседей? Деку открыл рот и сразу же закрыл. – Мм… Звукоизоляция конечно хорошая идея, но будет странно, если герой будет делать звукоизоляцию в подвале… Хотя думаю Шочан оценит отсутствие дырок от огня на простынях… Бакуго фыркнул, качая головой. – Я всё ещё не могу понять, – хмыкнул он, отворачиваясь. – Даже спустя десять лет, даже женясь на нас обоих, ты всё равно относишься к долбанному Половинчатому, словно он король и… Деку нахмурился, наклоняясь вперед. – Каччан…? Ты… плачешь? Бакуго покачал головой, отходя от альфы. – Черт возьми, Деку! Ты никогда не относился ко мне так, как к Шото! Он всегда первый, он всегда… Изуку вздохнул, поднялся с кровати и взял омегу на руки, как будто тот ничего не весил. – Каччан всё ещё такой Каччан, тебя даже возраст не изменил. Я помню нашу драку на тренировочном поле после нашего заселения в общежитие. Ты никогда не хочешь делиться тем, что тебя расстраивает, да? Я твой муж, Катсуки. Если ты хочешь больше внимания и заботы, то просто скажи мне об этом. Это же один из пунктов нашего контракта. Катсуки скрестил руки на животе и кажется отказывался смотреть на Деку. Он пробормотал что-то себе под нос. – Мм? – безмолвно попросил повторить Изуку, садясь на диван. Он крепко держал омегу на коленях. – Ты… ты же должен понимать. Мы знаем друг друга всю жизнь, ты должен хотя бы немного понимать меня. Деку вздохнул. – Катсуки, я не умею читать мысли. Я люблю тебя, но не смогу помочь, если не знаю, чем, если ты сам не хочешь, чтобы тебе помогали. Если ты говоришь, что ты в порядке ну знаешь в своем стиле, с криками и ругательствами, то я буду считать, что ты в порядке. Говори прямо. Что ты, будущий Мидория Катсуки, хочешь от меня, твоего любящего и навеки страдающего мужа? Катсуки надулся, краснея. – Я хочу… я хочу, чтобы ты… занялся со мной любовью. – А мы обычно что делаем? – спросил Изуку. – Я делаю что-то не так? Тебе не нравится? – Я хочу, чтобы всё было… медленнее. Ты… всё было жестко и круто и познавательно в каком-то плане в последние два года, а потом всё стало ещё жестче, когда появился Шото, и… это клёво и приятно, но знаешь иногда хочется чего-то более мягкого и… не знаю нежного? Мм… ммм… – Катсуки замолчал, когда Изуку прижался к его губам мягким поцелуем. Он провел руками по талии Бакуго, вытянул рубашку и коснулся мягкой кожи на спине. Изуку оторвался, давая Катсуки подышать. Тонкая полоска слюны соединяла их губы. – Это всё, что мне нужно было услышать, Каччан, – Изуку улыбнулся и начал расстегивать рубашку Катсуки, притягивая его ближе, чтобы поцеловать. Медленно раздевая Бакуго, альфа не оставлял ни одного участка кожи без внимания, проводя по ним шершавыми, горячими руками. Большим пальцем он задел затвердевшие соски, а блондин судорожно выдохнул. Изуку оторвался от губ Катсуки и спустился ниже, облизывая и посасывая мягкие комочки. Катсуки выругался, выдыхая и хмуря брови, он провел ладонями по плечам альфы и запутал пальцы в его волосах, прижимая ближе. Деку оторвался от груди и подул на неё. Бакуго сжал зубы и пальцы в волосах Изуку, когда холодный воздух коснулся мокрой кожи. – Милый… – хихикнул Изуку, дразня указательным пальцем чувствительные соски. – Мой Каччан такой милый… – Закрой… – он не смог договорить, Изуку опять поцеловал его. Некоторое время они просто целовались. Медленно, мягко, в тишине и покое. Изуку положил Катсуки на диван, зацеловывая шею. Омега лежал под ним абсолютно голый, готовый отдать ему всё, что у него было. Дыхание Бакуго сбилось, когда тот опустился ниже, вдавливая свое тело в его, кожа к коже. Катсуки был раскрыт и возбуждён. Идеальный. Бакуго закусил нижнюю губу, когда Изуку прижался к нему, медленно входя. – Ох, черт… большой… – хныкнул он, впиваясь ногтями в бицепсы Изуку. – Д-давай, продолжай, ещё… – выдохнул, стараясь расслабиться. Изуку наклонился ниже, обхватывая, обнимая, вылизывая шею, медленно толкаясь глубже, как омега попросил. Он слышал, как Катсуки тихо считает, и только немного позже понял, что тот считал штанги, входящие в его тело. – Пя-ах~ П-пять… Господи, так сильно чувствую… ахх… – Катсуки застонал, отбрасывая голову назад. Его пресс напрягся, а всё внутри сжималось вокруг члена Деку. Незнакомые ощущения кружили голову. – Если тебе вдруг интересно, то вы заставили меня делать их по одному за раз, – хихикнул Деку. – Вы очень настаивали на пирсинге в стиле Джейкобса Леддера*. – Это так называется? – невнятно спросил Катсуки. – С-спасибо за информацию. – Хочешь остаток за раз? – Деку наклонив голову. Бакуго глубоко вдохнул, сглотнул и кивнул. – Д-да, давай. – Глубокий вдох, Каччан, – тихо прошептал Деку, немного меняя позицию, а потом резко вошел полностью. Бакуго обхватил его ногами за талию. Это был словно какой-то рефлекс, чтобы альфа не двигался дальше и не отходил. Он прогнулся в спине, сжимая зубы. – М-монстр, – выпустил воздух Катсуки, закатывая глаза. Слюна потекла по его подбородку. – У т-тебя в штанах… Деку ухмыльнулся. – Забавно. В будущем вам обычно всего мало, вы такие ненасытные. Наверное, сила привычки. Катсуки не мог не согласиться, чувствуя твердость внутри, чувствуя холод штанг, чувствуя что-то новое и необычное. И становилось только хуже (лучше?). Чем глубже входил Изуку, тем сложнее становилось дышать. Как будто Мидория контролировал его дыхание толчками. Изуку двигался медленно и мягко, как Катсуки и просил, но даже так ему не хватало сил просто дышать. Бакуго подумал о том, как Шото выдержал то, что с ним делали. Когда Деку немного ускорился, думать Катсуки уже не мог, он давился воздухом, чувствуя слезы, стекающие по вискам. Следуя какому-то инстинкту, Бакуго обхватил его ногами и прижал ближе, слыша, как Изуку низко застонал и тихо выругался. Катсуки никогда бы не признался, но в тот момент он немного гордился собой, гордился тем, что смог вызвать такую реакцию у взрослого альфы. Он повторил движение. Деку вздохнул, отстраняясь и чувствуя, как напряглось тело омеги. Изуку двигался спокойно, покачивая бедрами, а Катсуки уже был на грани. Он не мог выдавить из себя что-то, кроме стонов и вздохов, теряя над собою контроль, кусая руку Изуку, чтобы задавить вскрики, цепляясь за его спину в попытках отдалить оргазм, но вскоре чувств стало так много, что он просто отключился как Шото, даже не взяв в себя узел. Через пару часов омеги проснулись в кровати с укусами вокруг пальца. Рядом лежал новый комплект одежды для Шото и записка. «Комната оплачена, как и сломанные вещи. Оставляю вам немного денег на еду или на что хотите. Хотел бы я остаться с вами и понянчить моих маленьких милых мальчиков подольше, позаботиться о вас, но я уже скоро вернусь в свое время. Увидимся через 10 лет. Я люблю вас, ваш муж, Изуку». – Он такой нюня, – вздохнул Бакуго, смотря на палец. – Ага, – согласился Тодороки, прижимаясь подбородком к плечу блондина, а потом протянул руку к руке Бакуго. – Но это же одна из причин, почему ты выбрал его, да, Мидория Катсуки? Катсуки усмехнулся, фыркнул и покачал головой. – Ой, как будто тебе не нравятся все эти его сопли, Мидория Шото~ Они тихо засмеялись, а потом начали собираться и готовиться к стыдной прогулке до общежития.ಊಊಊ
– Она… она такая умная и о-она сказала, что больше всего на свете любит тебя, Момо и меня! И она называла меня дядя Деку и её братик такой крошечный с маленькими двигателями на ножках. Они включались каждый раз как он чихал, это было так мило!! – А тут что за хрень творится? – спросил Бакуго, когда они с Шото зашли в общую комнату. Деку (16-летний) сидел в кругу ребят из 1А и говорил, говорил, говорил. – Самые точные в мире предсказания, – объяснил Каминари, опираясь на кухонную стойку. – Изуку только что из будущего и у многих есть вопросы. – Вот значит, как, – хмыкнул Бакуго, повышая голос. – Эй, задрот! Даже не поздороваешься?! Деку тут же развернулся и перепрыгнул через спинку дивана, сразу же падая на пол. Омеги тут же дернулись к своему альфе. Изуку рыдал, да так что Ниагарскому водопаду стоило бы поучиться у него. – Каччааааан~! – хныкнул он, смотря на них мокрыми глазами. – Каччан, ты не поверишь какой ты красивый вырос, я даже не могу описать, и т-ты такой милый с большим животиком и маленькая Каччан пиналась внутри, и я это почувствовал!! Я правда так и не увидел её, но уже люблю её больше жизни и мне так больно, что я не увижу ее ещё десять лет, н-но я видел Хиро и Широ и они выглядят, как Шочан н-но у них волосы как у меня! Они как маленькие белые мягкие облачка, и они такие красивые и Шочан такая хорошая мамочка и ты тоже будешь я уверен и… Катсуки стукнул кулаком по голове Деку, затыкая его. – Ты чё тут собрался нам всё проспойлерить, Деку? Ради Бога, ну хоть что-то можно было оставить в тайне? Деку моргнул, вытирая лицо от слез, шмыгнул носом и кивнул, ярко улыбаясь. – Да, да, хорошо! Тайна!ಊಊಊ
– Ну вы посмотрите, кто вернулся, наш местный старый извращенец, – протянул глубоко беременный Катсуки, когда Изуку вошел в гостиную. – Развлекся там, трахая подростков, мм? Шото подавил смех, так как на груди у него спал только что уснувший Широ, которого он укладывал уже больше часа. Хиро же спокойно лежал рядом с Катсуки. – Что я могу тебе ответить, Каччан. Я же не могу сказать тебе «нет», – вздохнул Изуку, поднимая пальцами подборок блондина, чтобы нежно поцеловать. – Хх, – фыркнул Катсуки, когда Изуку отстранился. – Как будто ты правда собирался сказать «нет». Я был там с тобой, помнишь? – Для меня прошло несколько часов, так что да, я помню, – отбил атаку Мидория, наклоняясь и целуя Шото. – Мы скучали, – мягко пробормотал Шото, втягивая Изуку во второй поцелуй. – Ты и Каччан или ты и Широ? – спросил тот, тихо смеясь. – Мы все. Катсу просто дуется, потому что врачи запретили ему заниматься сексом, – хмыкнул Шото. Изуку улыбнулся. – Хочешь размяться? – Да, пожалуйста. Я хочу в туалет уже полчаса, – вздохнул Шото. Изуку опустился на колени, осторожно принимая на руки своего крошечного сынишку. Его омеге нужен был небольшой отдых. Он сел рядом с Катсуки, который тут же прижался к нему. Очень скоро вернулся Шото, садясь с другой стороны от Изуку. Он положил голову ему на плечо и медленно заснул. Деку вздохнул, счастливо и довольно улыбаясь. – Приятно вернуться домой…