дождь.

       се лянь не любит дождь, потому что он пахнет безнадежностью, пропитывающей каждую клеточку тела.        се лянь слишком хорошо знаком с этим чувством, чтобы после всего любить дождь. он просто делает все, лишь бы не повторить все те страдания, потому что больше вынести их не получится.        после того, как его свергли с небес в первый раз, се ляню показалось, что вместе с проклятой кангой, окольцевавшей его шею и заблокировавшей его духовную силу, над ним нависла туча. он так давно не видел солнечного света, так давно не жил в полном спокойствии, что даже забыл, как выглядит, как звучит это счастье — это солнце, которому подвластно все.        только его солнце уже тлеет, не горит, как когда-то, объятое холодом туч.        в доме блаженств было тихо. так тихо, что все мысли, все воспоминания давили на се ляня, и за весь день он толком и не вышел из комнаты и даже не вставал с постели. се лянь смотрел в окно, сидя на постели, и вслушивался в размеренный стук дождевых капель по оконному стеклу, хоть как-то заглушающий часть мыслей и саму реальность — се лянь даже не заметил, в какой момент дверь в комнату тихо приоткрывается и так же тихо закрывается, пропуская в комнату чужой силуэт в красных одеждах.        — гэгэ?        се лянь сначала и не слышит, и поворачивает медленно голову только тогда, когда хуа чэн присаживается на краешек кровати рядом с ним, укрывает его плечи красным покрывалом и смотрит, как быстро меняются выражения лица се ляня и его эмоции.        — сань лан, ты пришел, — коротко улыбается се лянь, словно ничего и не произошло, и поворачивается к демону. — уже вечер? из-за туч даже точно и не скажешь...        се лянь замолкает, не договорив, замирает, когда осознает, что находится в объятиях хуа чэна. его плечи внезапно сотрясает дрожь, и се лянь хочет списать ее на ветер из чуть приоткрытого окна, но не может сказать и слова.        — все хорошо, — раздается голос хуа чэна, и се лянь замирает вновь, вслушиваясь теперь только в его голос — голос глубокий, который хочется слушать и слушать, и се лянь этому желанию не может противиться. — все хорошо, ваше высочество. поверь мне, — его ладонь круговыми, успокаивающими движениями скользит по спине се ляня, и все внутренние терзания се ляня как рукой снимает. его сердце бьется учащенно от близости хуа чэна, с которым ему не страшно ничего.        се лянь цепляется тонкими пальцами за ткань на предплечьях хуа чэна, прижимается к нему теснее и кладет голову на плечо демону, чувствуя тепло и умиротворение, о котором он мог только мечтать. и так они сидят в тишине несколько минут, наконец-то понимая, что они теперь не одни — они вместе.        се лянь не любит дождь, но любит хуа чэна, потому что он — луна, своим серебром окутывающая и заставляющая забыть обо всем, не волноваться. и се лянь не волнуется и не боится.