Sgraffito

— 1 — Чимин слышит поворачивающийся в двери ключ, и затем она со щелчком открывается, представляя его взору Тэхёна, стоящего с самым жалким выражением лица, которое Чимин когда-либо видел у него, чего он никак не мог ожидать, так как Тэхён возвращался с одной из его выставок. Обычно у него после таких мероприятий отличное настроение. Доказательство А: на данный момент Чимин уже одет к вечеринке, ведь Тэхён всегда, всегда готов к вечеринке после выставок. Нужно ли говорить о том, что опущенные плечи его лучшего друга и его мрачная нахмуренность выбивают Чимина из колеи, поэтому он просто стоит в гостиной и широко раскрытыми глазами наблюдает, как Тэхён медленно закрывает за собой дверь, всё время шмыгая носом. За последние годы Чимин понял, что для всех будет лучше, если он сначала оценит ситуацию, чем сразу будет пытаться прийти на помощь, когда это касается Тэхёна; потому что Тэхён, скорее всего, увидел по пути домой раненое животное, которое ему пришлось оставить, так как Чимин запретил прятать диких животных дома от хозяйки, после того как Тэхён в пятый раз принес раненую птицу в их дорогую квартиру. (Не то что бы он бессердечный - он любит животных. Просто он искренне не согласен с соображением Тэхёна в том, что они оба омеги, достаточно квалифицированные, чтобы выходить каждую птицу со сломанным крылом или вылечить больную маму-белку. С образованием социолога Чимина и художника Тэхёна? Маловероятно.) Когда Тэхён наконец поворачивается и смотрит прямо на него, с трясущимися губами, кажется, будто кто-то пырнул Чимина ножом в самое сердце. Тэхён грустно рассматривает его. — Ты выглядишь отлично, — он указывает на одежду для вечеринки. На Чимине кожаные джинсы и прозрачная рубашка красивого бледно-персикового цвета, идеально подходящая его светлым волосам (Сокджин сам сказал ему это). Не говоря уже о том, что в этот раз он потратил на свою прическу и макияж больше времени, чем обычно. — Такой милый, — выдыхает он, затем драматично вздыхает и падает на диван, несколько раз вертясь перед тем, как опуститься лицом вниз и раскинуть руки по сторонам. Он похож на милого грустного пингвина, и это ранит Чиминово сердце. Он опасливо садится на колени рядом с замершей фигурой Тэхёна. — Тэ, — Чимин нежно и осторожно гладит взлохмаченные волосы брюнета на затылке. — Эй, что случилось? — Когда Тэхён только сопит и зарывает лицо в подушку ещё глубже, Чимин продолжает, — Сегодня что-то пошло не так? Дальше следует серия длинных заглушённых стонов, которые Чимин распознаёт позже как попытки Тэхёна говорить, когда его голова зарыта в диван. Чимин не может не захихикать, и голова Тэхёна немедленно поднимается, его глаза широко раскрыты и влажны, а немного макияжа, который у него был, тёмно размазан вокруг глаз и розовато вокруг губ. Его волосы торчат в разные стороны, и он кажется немного похожим на ту маленькую куклу из «Ох уж эти детки!»*. Синтия. Чимин опять, к абсолютному ужасу Тэхёна, смеётся над картинкой в голове и не может перестать. — Я не могу тебе поверить, — он опять шмыгает носом, — ты смеёшься надо мной. Среди всех людей. Ты, лучший друг, человек, которого я называю своим соулмейтом. Я, может, умирал, к твоему сведению, — он извлекает выгоду из одного семестра, что он провел на отделении театральных искусств, сжимая руки на сердце. Чимин сгибает под собой ноги и садится перед ним более удобно. Он не может опять не засмеяться, вытирая немного соплей с носа Тэхёна. Он всегда некрасиво плакал. — Ты не умираешь, потому что тогда ты сказал бы об этом, как только вошёл. А теперь скажи мамочке, что случилось. Тэхён хмурится: — Я чувствую, что ты опекаешь меня. — Никогда, — Чимин крикнул самым визгливым голосом, которым мог, складывая руки на сердце. Он даже близко не так хорош в актёрстве как Тэхён, поэтому лицо того немного трескается в печальной попытке, и уголок его рта дёргается, как будто он хочет улыбнуться. Чимин присоединяется к нему на диване, и Тэхён немедленно обнимает его. Находясь так близко к его шее, Чимин может сказать, что его лучшему другу точно нигде серьёзно не больно; ему даже не так уж и грустно, но разочарование распространяется от него волнами. — Я так понимаю, твоя выставка не прошла хорошо. — Я занял второе место, — хнычет Тэхён в его плечо. — Ты шутишь? Кто мог превзойти тебя, ты лучший в своем классе, — Чимин немного возмущён за Тэхёна, потому что, действительно, не было никого лучше Тэхёна, и Чимин стоял бы за свои слова, пока не умер. Картины Тэхёна изумительны, и он неустанно и добросовестно работает, чтобы так было всегда. Он чувствует улыбку Тэхёна напротив своей шеи и прижимается к нему ещё ближе. — Спасибо, — вздыхает он, — но это правда. Я занял второе место, потому что Джэгын, — учитель, отмечает Чимин, — сказал, что я всегда создаю отличные работы, но это начинает казаться слишком знакомым, — Тэхён говорит эти слова, словно они озадачивают его. — Он мог сказать с таким же успехом, что теперь я утомляю его. Теперь я стал использованным товаром, когда в городе появилось новое лицо с каким-то хорошим творчеством, — Тэхён насмехается, но Чимин знает Тэхёна, и точно знает, что он думает, что творчество того человека лучше, чем «хорошее» - отличное, даже если обижаться на всё подряд, — и теперь я второй лучший. Чимин делает проницательное заключение, что Тэхён звучит ужасно похоже на то, как если бы он увидел своего парня в руках другого, а этот «другой» был бы даже в половину не так плох. Теперь для Чимина очевидно, что здесь действительно произошло, ведь если бы Тэхён действительно верил, что он был оценён нечестно, то тут было бы гораздо меньше нытья и гораздо больше клятв и планов, созданных для предполагаемого убийцы. Как оно и есть, Тэхён встретил трудность. Ему дали шанс заработать свои деньги, и Чимин, как член видной танцевальной компании, знаком с этим чувством. Для него это выразилось в форме Чон Хосока, исключительного уличного танцора. И хотя месяцы соревнования против Хосока были самыми сложными в его жизни, они также были одними из самых лучших. Неосознанно Хосок стал катализатором, который разжёг страсть Чимина к его делу; страсть, которую он не осознавал, затерявшуюся в рутине и монотонности. Даже если Чимин истинно верит, что все, что Тэхён изображает на холсте — шедевр, он не может отрицать преимущества хорошего соревнования, а с талантом и навыками Тэхёна Чимин уверен, что тот будет на высоте. Как только Чимин сможет вытянуть его из текущего кризиса, всё получится. — Итак, какой тип работ делает тот человек? — Чимин не говорит «человек, который на первом месте», потому что Тэхён сейчас и так достаточно хрупкий. — Он пишет портреты, — всё, что говорит Тэхён. Чимин почти смеётся, но он не думает, что эго Тэхёна опять сможет принять это. Тот ужасно хмурится и даже берёт руку Чимина, кладя на свою голову в немой мольбе вернуться к массажу головы. Его обидчивость — это такая мёртвая отдача. Тэхён думает, что этот парень, кто бы это ни был, хорош. Он, похоже, даже думает, что он — вздох — заслужил свою сегодняшнюю победу, и это, должно быть, слишком сильно бьёт по гордости Тэхёна, чтобы признать, даже подсознательно. Чимин решает исследовать это, пока не поймет, что Тэхён всё-таки признал. — Ах, да, значит портреты. Это всё? Пауза. — Ещё там было немного цифровой живописи. — Да? — Да, и он много занимается с монохромностью. А также с углём; там было немного такого. Скетчи, — он уточняет. Звучит так, как будто Тэхён видел множество работ этого парня. Чимин решает задать главный вопрос. — Ты думаешь, что он хорош? Тэхён не отвечает некоторое время, а перед тем, как всё же сделать это, он делает глубокий вдох и выдыхает еще больше воздуха, увлажняя шею Чимина. — Он неплох, думаю, — наконец произносит Тэхён, и затем Чимин оборачивает свои руки вокруг его головы, укладывая её себе на грудь и убаюкивая, в основном, для того чтобы спрятать тот факт, что он опять смеётся из-за него. Он ничего не имеет в виду, просто эта ситуация немного смешная, а Тэхён такой предсказуемый. — Ким Тэхён, ты чертовски изумительный художник. — Конечно ты должен говорить это, ты мой лучш- Чимин тихо душит того, прижимая его лицо ближе к своей груди. — Я не хочу слышать какую-либо негативную чушь. Ты замечателен. У тебя есть талант, не похожий ни на что, что я видел раньше, и ты больше, чем кто-либо, заслуживаешь быть здесь. Я люблю твои работы и знаю, что учителя тоже, иначе ты не был бы на вершине в своем классе. — Это правда, — соглашается он мягким голосом, и Чимин улыбается. — Никто не просит тебя меняться, — объясняет Чимин, потому что Тэхёну, которому никогда не говорили, что он был заурядным там, где его искусство было волнующим, думает Чимин, нужно услышать это. Он усердно работал, чтобы оказаться там, где он находится сейчас, оттачивая и улучшая свой особый художественный стиль. Это то, что делает его уникальным и почему он преуспевает там, где остальные проваливаются. Вот почему он получает стипендию и почему учителя так любят его на первом месте. — Я знаю тебя, и я также знаю, что ты сможешь придумать, как поместить что-то свежее и новое в то, что мы все любим. Но это будет непросто, и ты должен перестать ныть, чтобы сделать это. Тэхён размышляет над его словами несколько минут. — Только еще чуть-чуть нытья. И, конечно. Чимин может позволить это. Однако ему всё ещё любопытно - кажется, Тэхён что-то недоговаривает. — Как так получилось, что ты никогда раньше не говорил об этом парне? Я думал, что самым серьёзным твоим соперником была та девочка Суён. Тэхён садится вертикально, отстраняясь от чиминовой груди и беря его руки в свои, играясь с кольцами и браслетами, украшающими их, пока он объясняет: — Он победитель на стипендию новой группы первокурсников, поэтому он не находится в каком-либо из моих классов, но, видимо, он так хорош, что его уже попросили приготовить несколько работ для выставки Джэгына. — Вау, — Чимин точно знает, что Тэхён не был приглашен ни на одну из этих выставок, пока не начал второй курс в университете. Этот парень должен быть действительно хорош. — Да, вау. Единственная причина, по которой я вообще говорил с ним - это тот факт, что я думал, что он старшеклассник или стажер или кто-то ещё. Я не знал, что он был моим соперником, иначе я бы никогда не пошёл туда. — Ты говорил с ним? Тэхён нерешительно кивает, будто он жалеет об этом, если задуматься. — Он альфа, и, наверное, поэтому он выглядит немного старше, чем кажется. Плюс, — Тэхён отворачивает голову от взгляда Чимина, как он делает, когда краснеет и не хочет, чтобы Чимин смеялся над этим, — он так очевидно пялился на меня, поэтому я и подошел. Его блядские бицепсы звали меня. Чимин хохочет: — Тэхен, да ты шлюшка. Тэхён тоже смеётся, с большой квадратной улыбкой, и счастливее, чем он выглядел, как только вошел в дверь. Это заставляет Чимина улыбнуться, и затем Тэхён говорит: — Он шлепнул меня по заднице, и точно не так, как я надеялся. — Ты взял его номер? Его друг в ответ насмехается. — Он ушёл после того, как они огласили результаты, и я должен был дать ему холодный прием, потому что он сказал мне перестать быть баттхёртнутым** в связи с тем, что он выиграл, ведь да, я был немного баттхёртнут, но он не должен был говорить это перед Богом и всеми остальными. — Что за гребаный негодяй, — соглашается Чимин. — И ты знаешь, что он сделал? Маленькую хрень, — Тэхён шипит, как будто все еще не может поверить в это. Он копается в глубоких карманах своего пальто и достает маленький стикер. — Он оставил свой номер на моей витрине, и посмотри. Тэхён переворачивает маленький листок бумаги и показывает дудла, который так очевидно похож на Тэхёна, что Чимин не может подавить внезапные смешки, вырывающиеся из него. У дудла-Тэ из дудл-ушей вырывается дудл-пар, и у него самое сумасшедшее выражение лица, которое Чимин у кого-либо видел. Дудл-Тэ выглядит так, как будто он в секундах от совершения ужасного убийства, но при этом он каким-то образом все еще очарователен. Альфа имеет краш на него, это слишком очевидно. — Он талантлив, — признаёт Чимин, и Тэхён, который уже вышел из стадии отрицания, стонет и кивает в знак согласия. — Определённо, — сокрушается Тэхён. — Так значит, этот парень, — Чимин опять переворачивает стикер и читает имя, написанное очень небрежно, — Чонгук. Он мог победить сегодня, но у тебя было уже пять выставок в этом году, чтобы доказать Джэгыну, что первое место принадлежит тебе. Я буду поддерживать тебя на протяжении всего пути. — Даже если я хотел просто остаться сегодня с тобой дома и смотреть ужасное реалити-шоу по телевизору? — кротко предлагает Тэхён. — Определённо, — легко соглашается Чимин поднимаясь на ноги, чтобы перейти к чему-то более выпивке-смотря-повторы-В-Ногу-С-Кардашьян. — И так как я не слишком старался над этим нарядом, я могу снять его. Мы выйдем позже, мне нужно будет потрахаться. Тэхён страстно кивает, удобно устраивая на диване подушки вокруг себя и растягиваясь, чтобы занять пространство, которое только что освободил Чимин. — Мне тоже. — 2 — Следующие несколько недель Тэхён проводит в художественном трансе, запираясь то в спальне, то в мастерской (она также используется Чимином для йоги или практики). Чимин подозревает, что Тэхён может прятаться в одной из двух комнат, когда он возвращается из колледжа в тот день, потому что его обувь возле двери, а самого Тэхёна нигде не видно. С тех пор, как открылась выставка, Тэхён часами работал над собой, изучая и обдумывая идеи, которые, как подозревает Чимин, являются новыми произведениями искусства для предстоящей выставки, до которой остался всего месяц. Интуитивно Чимин сначала проверяет мастерскую, и, когда он тихо открывает дверь, Тэхён даже не поднимает взгляда с пола, где он сидит со скрещенными ногами, сгорбленный над ноутбуком. У него во рту зажата маленькая кисточка, над бровью размазана краска и ещё немного в волосах, а как только Чимин решается войти, он видит такие же пятна на кончиках пальцев Тэхёна, на клавиатуре ноутбука и на некогда белых наушниках в его ушах. Вокруг него разбросаны тонны листов со скетчами большого и среднего размера, какие-то полностью исписаны живыми красками, какие-то имеют лишь пару штрихов, некоторые тёмные, а другие светло-пастельные. Слева от него даже аккуратно лежит несколько кусков глины. Чимин на цыпочках подходит к нему сзади, нагибается и успевает сделать фото его сосредоточенного лица, прежде чем вспышка от телефона сигнализирует о его присутствии. Тэхён смотрит вверх широко открытыми глазами, с отвисшей челюстью и схватившись за грудь, поэтому Чимин не может устоять от ещё одного снимка. Для потомков. — Вау, Тэхён-и~ так мило, — Чимин улыбается фото на телефоне и моментально загружает его в Инстаграм. — Ты уже вернулся? — Угу, — подтверждает Чимин нежной улыбкой, — значит, сколько же ты уже занимаешься тут? Тэхён совещается с часами на стене и морщится, очевидно, считая в уме. — Я думаю… шесть часов? Но Чимин, в общем-то, не расстроен долгим временем. Они сейчас в колледже, не говоря уже о том, что у Тэхёна стипендия; долгие часы работы просто в порядке вещей. Чимину самому была знакома долгая работа, когда это нужно, а Тэхён шел к своей цели целеустремлённо, поэтому его можно было понять. Но о чем Чимин на самом деле волновался, было: — Ты ел сегодня что-нибудь? Он опять съёживается. — Бублик, — он начинает аккуратно собирать свои вещи, так как уже знает, какой будет Чиминова реакция, - …этим утром. Чимин вздыхает: — Поднимайся и надень что-нибудь с меньшим количеством краски. Мы идём на ужин, мой сладкий. Тэхён ухмыляется ему, и, когда он встаёт, его джинсы беспорядочно измазаны в краске, но… каким-то образом… — Как тебе удалось сделать так, чтобы твои штаны выглядели как произведение искусства? — Ну, что я могу сказать, Минни; когда у тебя это есть, у тебя оно есть, — он пожимает плечами, разглядывая испорченные брюки, — а когда нет, то нет, — затем он указывает рукой на часть комнаты, где держит все попытки Чимина в искусстве, заключённые в стекло и рамки на стене. Они появились там после небольшого количества раз, когда он пытался убедить Чимина присоединиться к нему и запачкать руки. Обычно это случается только тогда, когда они оба пьяны и веселы после вина, поэтому неудивительно, что всё это выглядит ужасно. Трезвый Чимин сделал бы работу уровня Бога. Такова история, и Чимин её придерживается. — 3 — Они разъезжают час или около того, прежде чем остановиться в новом ресторане недалеко от кампуса, которым Сокджин бредил уже несколько недель, однако у Чимина и Тэхёна не было возможности самим посетить его из-за плотного графика. Это было прославленное место фаст-фуда, с большим количеством бургеров, тако и разнообразием жареного мяса, однако его атмосфера далека от фаст-фуда. Места комфортные и кожаные, они расположены среди половинных стен для возможности личного пространства каждой компании; высокие потолки, красивое освещение и отличное обслуживание. Это настолько в стиле Сокджина, что они с Тэхёном, в общем-то, не удивлены. Они наедаются досыта и ждут, когда вернется официант, чтобы Тэхён мог заказать им молочные коктейли, которые он разглядывал на витрине, как только они прибыли. Чимин уже собирается отругать своего друга за то, что он опять посмел посмотреть на меню десертов, потому что уже в одном молочном коктейле калорий достаточно на неделю, когда он замечает, что кто-то направляется к их столику, смотря на Тэхёна. Этот кто-то высок, у него худощавое телосложение, насколько Чимин может видеть, тонкая талия и сильные ноги, отлично сидящие в рваных джинсах, в которые он одет. Чимин не может много сказать о его верхней части тела, спрятанной под простой серой толстовкой, но его волосы, темные, как ночь, мило обрамляют водопадами его красивое лицо. Он выглядит очень привлекательным человеком, пока идет к ним. Серьёзно. Он улыбается, сверкая белыми зубами в их направлении, и Чимин пинает голень Тэхёна под столом, потому что, святое дерьмо, этот горячий парень точно знает Тэхёна, если судить по тому, как его глаза прикованы к месту, где он сидит, и, когда Тэхён смотрит выше и встречается с ним взглядом, на лице кого-то появляется несправедливо очаровательная ухмылка. Выражение же лица Тэхёна даже близко не такое приятное, как у горячего парня, но это явное узнавание, и в этот момент Чимин хотел бы, чтобы они выбрали другой ресторан, потому что он достаточно уверен, что если описание Тэхёна было правдивым, то этот парень должен быть- — Чонгук, — Тэхён умудряется звучать одновременно и заинтересованно, и очень задушенно, когда говорит это. — Привет, хён, — Чимин не пропускает то, что Чонгук звучит так, словно хорошо знаком с Тэхёном. Почти как будто они говорили намного больше, чем Тэхён описывал дома. В выражении лица Тэхёна мелькает очень много эмоций — удивление, раздражение, горечь и затаённое чувство очевидного влечения, из-за которого Чимин, наконец увидевший младшего парня, не должен волноваться о Тэхёне, но он в любом случае будет. Чонгук приподнимает бедро, поправляя рюкзак, который несет на спине, а затем протягивает руку в сторону Чимина. — Друг хёна? — Чимин, — он кивает и принимает протянутую руку в свою. У Чонгука большие руки и крепкая хватка, и, когда он отпускает его, Чимин поворачивается к другу, чтобы невербально выразить свое одобрение, но Тэхён сейчас выглядит лишь раздражённым. Кажется, Чонгук замечает это, и его улыбка становится немного самодовольной. Тэхён правда не хотел бы, чтобы Чимин делал сопоставление, но, когда Чимин переводит взгляд с одного на другого, он не может не почувствовать себя комфортно на своем месте, потому что разыгрывающаяся перед ним сцена выглядит как будто из дорамы. — Разве ты не должен работать над теми новыми картинами, о которых ты хвастаешься уже около недели, хён? Ох. Значит, они еще на стадии кошек-мышек в их пре-отношениях. Щёки Тэхёна заметно краснеют, и Чимину стоит больших усилий не заворковать над ним. — Да, знаешь, я могу то же самое сказать тебе. Я не собираюсь так легко сдаваться в следующий раз! — Чонгук поднимает бровь, и когда Тэхён осознает двойственное значение своих слов, то его уши так же загораются. Он шипит, — В-всё равно, что ты здесь делаешь? Это как будто отрезвляет его. Чонгук заметно колеблется перед тем, как ответить, и это первый раз за всю ночь, что он видит Чонгука, выглядящего не в непринужденной комбинации общения и уверенности как скала. — Я работаю здесь. Моя ночная смена только закончилась, поэтому я уже направлялся домой. Тэхён стонет: — Конечно, великий Чон Чонгук и готовить умеет. Чонгук переступает с ноги на ногу, смотрит то в сторону, то на них. Он нервничает. — На самом деле, я здесь официант, а не один из поваров. Сегодня я работал на втором этаже, думаю, поэтому вы меня не видели. Тэхён широко раскрывает глаза, и несложно угадать, почему. То, как Чонгук себя преподносит: сложно поверить, что он прислуживает кому-либо. — Серьёзно? Чимин видит, как сужаются глаза Чонгука, и он незаметно ударяет Тэхёна под столом. Должно быть, он промахнулся, потому что тот продолжает: — Ты? Серьёзно? Чонгук смеётся без капли веселья: — Да, забавно, что моя стипендия может оплатить только часть всего. Вообще, некоторые из нас должны работать, чтобы заплатить за аренду и принадлежности для рисования, — Чимин вздрагивает, когда Чонгук делает акценты на всех нужных местах, чтобы Тэхён заметно ощетинился на него. — Что это должно значить? Его рот злобно искривляется, когда он отвечает просто и понятно: — Не у всех есть богатые родители, которых они могут позвать в любой момент, если им что-то нужно или которые делают основные пожертвования на факультет их сына. Это не откровенная жестокость, потому что, вообще, технически он прав, и это не то, чего, как даже Чимин знает, Тэхён бы стыдился. Да, Тэхён из очень богатой и известной семьи, и он, как и сказал Чонгук, зовёт их всегда, когда ему что-то нужно, но он достиг этого с родителями не без жертв и испытаний с его стороны. Вот почему Тэхён никогда не сомневается в использовании родительских денег, почему Тэхёна не волнует, что о нем думают люди в этом отношении. Не говоря уже о том, что есть множество других студентов из богатых семей. Только в классе Тэхёна Чимин знает как минимум семерых. В художественном образовании Тэхёна Чимин всегда ценил то, что его было очень просто отделить от других богатых студентов, не имеющих и четверти того таланта и страсти, которые были у Тэхёна. Любой видящий человек мог подтвердить, что качество работ Тэхёна было выше, чем у его товарищей. Деньги его родителей могли купить множество вещей, Чимин видел это не раз, но они не могли купить талант. Вот почему Чимин очень удивлен видеть, что на Тэхёна так повлияли слова Чонгука. Чимин бы даже сказал, что он выглядит задетым. Может быть, потому что он никак не ожидал услышать такое от Чонгука? Это могло объяснить настоящие отношения его и Чонгука, противоположные тем, о которых Тэхён рассказал Чимину тогда. Чимин мысленно откладывает расспрос Тэхёна на более поздний срок. Как бы то ни было, есть более насущные вопросы, например, тот факт, что Тэхен больше не выглядит обиженным. Больше похоже на то, что он скоро набросится на альфу. Тэхён начинает говорить, и его глаза сужаются: — Я упорно трудился, чтобы получать стипендию, Чонгук, и я работаю ещё усерднее, чтобы удержать её. Чонгук смотрит в сторону выхода, и кажется, будто весь боевой дух покинул его. Внезапно он выглядит молодым и уставшим. Может, даже немного сожалеющим. — Как бы то ни было, мне пора, — говорит он, больше не смотря ни на одного из них. Он уже почти отворачивается от них, когда уныло добавляет, — Увидимся, хён. Чимин смотрит, как он уходит, гораздо менее уверенный, чем когда пришёл, но всё такой же привлекательный. Когда Чимин поворачивается к Тэхёну, тот сдерживает свой смех. — Что? — мило спрашивает Чимин в свой коктейль. — Я видел, что ты смотрел на него, — Тэхён обвиняюще тыкает в него пальцем через стол. Затем Чимин смеётся: — Был выпущен новый закон, о котором я не знаю? Я больше не могу смотреть на людей? Глаза Тэхёна сужаются. — Ты не «просто смотрел» на него, ты раздевал его взглядом! — И, если честно, пронзительная, как у мыши, имитация его голоса была совершенно неуместна, но Чимин решает не обращать на это внимание, потому что, вообще, у него было несколько неприличных мыслей о бёдрах Чонгука и его руках с венами, когда он вышел. — Ты вообще слышал, что он мне сказал? Как он мог говорить такое, он даже не знает меня. Чимин пожимает плечами, отпивая коктейль: — Я не знаю, но мне показалось, что вы друг с другом достаточно знакомы. Не так ли, «хён»? — Когда Тэхён краснеет, Чимин вскрикивает. — О Боже, ты разговариваешь с ним, не так ли? Вы переписываетесь? Теперь очередь Тэхёна отводить глаза, так как ему внезапно стала очень интересна холодная картошка фри, рассыпаная по его тарелке, которую он двигает, пока бормочет: — Всё вообще не так. Он приходит увидеть меня. Он приходит ко мне в мастерскую, когда знает, что я должен быть там. Чимин ухмыляется: — И как он узнал, когда ты должен быть там? — Я не знаю! — Ты ему очевидно нравишься. Тэхён усмехается: — В любом случае, он придурок. — Горячий придурок. Тэхён бросает в него картошку и хихикает, когда она попадает Чимину точно в глаз. — 4 — Это были две беспокойные недели, за которые Чимин написал две статьи в 7500 слов, а Тэхён пытался завершить свою дипломную работу, которая должна была быть добавлена в его портфолио, в то же время работая над другой, которую он называл своей малышкой с момента её умственного зачатия около полутора недель назад. Это случилось, когда они смотрели Эллен по телевизору в одной из кофеен их кампуса в перерыве между лекциями. Тэхён отключился на время, а когда вернулся на землю, то достал свой банк идей (маленький радужный блокнот) и начал яростно в нем писать. Чимин, присутствовавший на многих прозрениях типа «вот-так-Рэйвен» Тэхёна, ничуть не встревожился. И когда Чимин вернулся домой в пятницу вечером после сдачи своих заданий, он обнаружил Тэхёна и Хосока уже перед игрой; по два шота виски у каждого, и Чимин бросает свои сумки в дверях, немедленно присоединяясь к ним. Когда они прибывают на вечеринку, Чимин одобрительно гудит, а Тэхён и Хосок одинаково подвижны за ним. Они все хорошо одеты, и Хосок предупреждает, что кинет их, как только войдёт внутрь, потому что он пришёл сюда только для того, чтобы снять напряжение путём танцев. У Чимина и Тэхёна другие планы снятия напряжения. Громкую музыку слышно даже с улицы, поэтому тело Чимина само начинает двигаться. Тэхён мягко притягивает его к себе и сцепляет их руки, когда они входят. Почти немедленно все смотрят на них, и у Чимина есть несколько предположений, почему. Во-первых, потому что Тэхён - это Тэхён, и его почти нереальная внешность всегда притягивает внимание. Его лучший друг, несомненно, прекрасен. Особенно сегодня он выглядит недосягаемо с его красивыми спадающими крашеными в синий волосами, которые только он может так хорошо уложить; на нём тёмные, порванные на бёдрах джинсы, плотно обтягивающие его задницу, и там, где его верх свободно облегает плечи и опускается на несколько дюймов выше пупка, видно только нужное количество кожи. Чимин знает, что на него же поворачивают головы, потому что он выглядит типичным омегой: миниатюрный, с тонкой талией, мягкими изгибами и задницей, которая потом не исчезнет, с блестящими, розовыми, полными губами, мерцающими глазами, красиво порозовевшими щеками от алкоголя и небрежно уложенными пепельными волосами, спадающими на глаза, когда он танцует. По отдельности, они — сила, с которой нужно считаться, особенно, когда немного подвыпившие и очень возбужденные. Однако если они вместе, подкармливают друг друга очаровывающей энергией, ни один альфа в комнате не устоит перед ними. Они направляются к столу с выпивкой, по правилу, Чимин следует за Тэхёном, держа его за петли ремня, а как только они подходят, Тэхён берёт каждому по два пива. Когда они опираются о стену рядом со столом и подносят бутылки пива к губам, осматривая вечеринку, Чимин улыбается, потому что большое количество глаз всё ещё на них, и многие из них альфы. Чимин понимает это по голодным выражениям лиц. Свободная рука Тэхёна следует вниз по его руке, чтобы взять её в свою и повести обратно к своей талии. Когда песня меняется, его бёдра начинают двигаться под руками Чимина, и он ведёт того к танцполу. Они идут не в центр комнаты, а ближе к краю, где сосредоточено больше бет и других омег, и, как только Тэхёну всё нравится, он поворачивается к Чимину, нежно размещая одну руку на стороне его шеи. Рука Чимина всё ещё сжимает талию его лучшего друга, когда они оба начинают танцевать, будто они одни в этой комнате; алкоголь в одной руке, друг в другой. Джин, с его безграничными знаниями, однажды объяснил более маленьким Тэхёну и Чимину, что всё это просто игра. Та, в которую, как омеги, если они играют правильно, то всегда победят. Он объяснил, что это было обращение к низменным инстинктам альфы; те, на которые они по своей сути должны охотиться. Болтаясь, как добыча, вне их досягаемости, дразня их случайным взглядом из-под капюшона, подмигиванием или улыбкой, но не переусердствуя, потому что они любят погоню. Речь идёт о том, чтобы быть хитрым, тайком бросая взгляды по комнате и делая недолгий зрительный контакт с кем-либо, пока вы не увидите того, который вызывает интерес, а затем заманиваете их, потому что, вопреки тому, что могут думать альфы, омеги только позволяют охотиться на себя. Альфы только думают, что контролируют ситуацию. Чимин сказал бы, что методика Джина работает для него, может, семьдесят процентов времени, и он уверен, что Тэхён сказал бы примерно то же; некоторые альфы просто не клюют на приманку, но у Сокджина это получается с точным стопроцентным успехом. На самом деле, можно сказать, что они никогда не были в своей лучшей форме, если Сокджин не гулял с ними. И пока Чимин мысленно делает заметочку потом позвать Сокджина с ними, он замечает альфу. Определённо альфу, ведь то, как его глаза пожирают Чиминово тело, то, как он опирается на стену, как его сильные руки, украшенные красивыми кольцами, небрежно сжимают горлышко бутылки. Он пугающе привлекателен — с черными, как смоль, волосами, падающими на лоб; великолепные пронзительные глаза, кожаная куртка и удобные на вид синие джинсы; ничего не делая, прислонившись к стене, он качал головой в такт музыке. Он не выглядит особенно впечатлённым, лишь одна бровь поднимается, когда они встречаются глазами, и Чимин ненавидит, что этот взгляд вызывает его конкурентную сторону. Он быстро отворачивается, чтобы не дать альфе понять, что Чимин так же заинтересован, как его быстрый взгляд, должно быть, заставил того подумать. Он сильнее опирается на тело Тэхёна, и тот, во всех отношениях его соулмейт, только улыбается и притягивает Чимина ближе, оставляя только дюймы между их лицами, зная, как они должны выглядеть для зрителей, когда он говорит шепотом, дыша веером на лицо Чимина: — Какой именно? — спрашивает с усмешкой. Чимин встаёт на носочки и отвечает, прислоняясь губами к уху Тэхёна: — Возле лестницы, кожаная куртка. Через несколько секунд Тэхён ловко разворачивается в Чиминовых руках и они какое-то время танцуют так: Тэ спиной к Чиминовой груди. Тэхён смеётся, когда, должно быть, замечает парня Чимина и качает бёдрами, поворачиваясь обратно лицом к тому. Он всё ещё улыбается, когда говорит: — Настолько твой тип. Чимин краснеет и легонько ударяет его в грудь: — Заткнись. — Иди и заполучи их, тигрёнок, — Тэхён шлёпает его по заднице на удачу, — Хоби вышел на улицу, я буду с ним. Ты знаешь, что делать, напиши мне, если будешь уходить с ним. Вскоре они расстаются; Тэхён, танцуя, идёт через комнату к задней двери, и Чимин тоже слегка покачивается, пока идёт на кухню, кидая пустую бутылку в мусорное ведро возле выхода и бросая взгляд через плечо на таинственного альфу, которого Чимин рад видеть смотрящим в его сторону. Кухня почти пустая, и Чимин идёт к одной из нескольких бутылок воды, лежащей на кухонной стойке. Он открывает её и делает несколько глотков, и, хотя он не так возбуждён, оттанцевав большую часть его энергии, вода помогает ему немного протрезветь. Он пытается оставить в крови такой особенный уровень алкоголя, чтобы быть достаточно храбрым, чтобы уложить альфу, но в то же время быть достаточно трезвым, чтобы сегодня вечером принимать осознанные решения. Пока он стоит здесь, несколько человек входят и выходят, один ищет друга, другие берут для себя бутылки, но в основном комната остаётся пустой. Проходит несколько минут, когда Чимин начинает терять настрой и нервно пропускает руки сквозь волосы, когда альфа входит в комнату небрежно, но излучая силу, которая заставляет Чимина прислониться к стойке позади него больше для поддержки, чем для попытки чего-то сексуального. Его запах силен даже на приличном расстоянии; пьянящий, но не приторный, какими он знает, могут быть запахи некоторых альф. Это может быть сочетание того, что он пьяный и очень, очень возбуждённый, но кажется, что его запах заполняет всю комнату. Это заставляет кожу Чимина покалывать в предвкушении. — Привет, — тот просто здоровается с ним, и в его голосе слышно небольшое намерение или интонация. Ничего, что могло бы изменить тот факт, что он может хотеть Чимина так же сильно, как и Чимин хочет его сейчас. Его голос глубокий, низкий и гудящий, поэтому сердце Чимина бьётся быстрее. Его глаза, однако, гораздо менее коварные, чем его голос; у него взгляд кота, пронизывающий и сфокусированный полностью на Чимине. Альфа действительно прекрасный, и Чимин задаётся вопросом, почему он никогда раньше не видел его. — Привет, — отвечает он, и по прихоти решает перейти сразу к делу, говоря, — Я видел, что ты смотрел на меня там. Альфа почти не реагирует, только опять поднимает бровь, пожимая плечами: — Сложно не делать этого. Чимин чувствует, как в его животе трепещет. — Почему это? — спрашивает Чимин, играя скромника. — Ты знаешь, почему. — На самом деле, я не уверен в этом, — говорит ему Чимин, и у альфы вырывается смех. Чимин знает, что ведёт себя немного как ребенок, но он счастлив, что альфа подыгрывает ему. Наклон его губ не исчезает в этот раз, когда он отвечает: — Ты прекрасно там выглядел, вот почему. Гораздо более уверенно, чем он на самом деле себя чувствует, Чимин дразнит с надутыми губами: — Только там? Его глаза темнеют, и Чимин задерживает дыхание, когда альфа несколько мгновений осматривает его с верху до низу. Чимин нервно зачесывает волосы назад и с волнением смотрит, как глаза альфы падают к талии, где заканчивается его рубашка. Он чувствует текущий след после глаз альфы, когда он проходит вдоль его тела, чувствует, что становится влажным. Они почти не говорили, но совместимость неоспорима, воздух почти трещит ею. Перспектива провести ночь с этим человеком делает Чимина нетерпеливым. Альфа делает к нему шаг, и хватка Чимина на стойке становится крепче. — Как тебя зовут? — спрашивает он взамен вербального ответа на дразнилки Чимина, возможно веря, что его очевидный интерес сойдёт за ответ. — Чимин, — легко уступает он. — Милое, — считает альфа, подходя ближе. Чимин краснеет, дёргая пальцами, чтобы протянуть руки и притянуть его. — Я Юнги. — Почему ты пришёл за мной сюда, Юнги? — ему нужно убедиться, что они на одной волне; он желает почувствовать на себе руки альфы. Они находятся на расстоянии нескольких шагов друг от друга, когда он говорит: — Я думаю, что ты самый красивый омега, которого я когда-либо видел, поэтому я хотел узнать, дашь ли ты мне свой номер. Чимин не может не засмеяться из-за этого. Как будто номер Чимина — это все, за чем Юнги вернулся сюда, излучая свои альфа-феромоны, глядя на Чимина, как на своё следующее блюдо. Нет, они могут обменяться номерами и после того, что задумал Чимин, впервые увидев Юнги. — Ты думаешь, что взгляды, которые я бросал сегодня на тебя, значили, что я хотел, чтобы ты пришёл сюда и спросил мой номер, альфа? — Он видит изменение почти мгновенно - то, как название пола влияет на другого - и когда глаза Юнги вспыхивают, Чимин чувствует, как струйка смазки вытекает из него. — Что именно ты хотел, чтобы я пришел сюда и сделал, омега? Когда тот наконец достигает стойки и сокращает расстояние между ними, Чимину требуется вся его сила воли, чтобы не застонать. Руки Юнги нежно обхватывают его за талию, немедленно ощупывая его открытый живот, и Чимин закрепляет свою руку на затылке альфы, соединяя свое тело с пахом Юнги. Его грудь твёрдая, тело теплое, а губы мягкие и нежные, когда они встречаются, но они остаются там недолго, потому что позже Юнги вылизывает уже рот Чимина. Руки Юнги перемещаются к низу его спины, кончики пальцев дразнят изгиб задницы, и Чимин стонет ему в рот. Чимин мыслит достаточно ясно, чтобы осознать, что они двигаются, прежде чем его спина неудобно встречается со стойкой. Должно быть, он издал звук, потому что Юнги тянет его обратно и глазами ищет его лицо, улыбаясь и выдыхая извинение на его губы. Блять, Чимин хочет сделать с ним такие вещи. Он умело поднимает себя на стойку, оборачивая ноги вокруг задницы Юнги и сводит их передние части тела вместе. Юнги твердеет в джинсах, и Чимин качает бёдрами, обожая то, как они чувствуются напротив друг друга, обожая то, как Юнги рычит в его рот, как его руки сжимают его сзади, выманивая из него всё больше и больше смазки. Чимин лишь думает о том, что они должны будут переместиться позже в более приватное место перед тем, как его штаны насквозь промокнут, когда несколько бет, спотыкаясь, заходят в комнату, полностью пьяные и воняющие алкоголем. Юнги опять отстраняется от него, и Чимин облизывает свои теперь распухшие губы, чтобы успокоить их. Юнги стонет и касается своим лбом его. — Давай выйдем отсюда? — Спрашивает он, и Чимин решительно кивает. Юнги чмокает его в губы ещё раз, бормоча мягкое «милый», а затем помогает Чимину слезть со стойки и берёт его руку в свою. Они пробираются возле шумящей группы бет, которые смеются и толкаются, и Юнги прочищает путь сквозь толпу в главной комнате, чтобы попасть ко входной двери. Чимин неуклюже следует за ним, смотря ему в спину. Боже, даже спина альфы прекрасна. Как только они выходят, Чимин начинает дрожать от ночного воздуха, и Юнги немедленно замедляется и поворачивается к нему лицом. Он притягивает Чимина ближе и умело снимает свою куртку, оборачивая её вокруг небольшого Чимина. — Хорошо? — он улыбается вниз Чимину. Чимин не может изменить то, как его тело реагирует на демонстрацию доминирования, и он набрасывается на того. Юнги смеётся, засасывает его нижнюю губу, и его руки немедленно оборачиваются вокруг его талии, затем опять располагаясь на Чиминовой заднице. — Моя машина находится чуть выше по улице, — говорит Юнги в короткий момент, когда Чимин перестаёт обсасывать его язык, чтобы глотнуть воздуха. Чимин, полный замечательных идей, кивает и окончательно говорит: — Ты трахнешь меня в своей машине, окей, так как я не думаю, что смогу ждать ещё больше, — он смотрит в глаза альфе. — Надеюсь, что для тебя это нормально. Он спрашивает, так как знает, как некоторые люди относятся к своим машинам, однако взгляд, которым Юнги награждает его, кричит о том, что какой человек в здравом уме был бы против? Когда они идут по газону рука об руку, Чимин слышит шум. Кто-то громко спорит, где-то слева от него. " -случайность! За кого ты меня принимаешь?» Кажется, громкий голос повлиял на Юнги гораздо больше, чем на Чимина, который всё ещё энергично идёт в противоположную сторону от дома. Альфа внезапно останавливается, останавливая и Чимина на его пути. Чимин почти говорит ему игнорировать это, потому что они на студенческой вечеринке колледжа — тут должно быть как минимум две драки за ночь, это просто правило — когда он слышит голос Тэхёна, затем кричащий: «Ты шутишь надо мной? Ты, блять, шутишь надо мной?» Он поворачивается на звук голоса, и, конечно, Тэхён драматично выходит из дома, а Чонгук следует за ним. Чимин хочет вздохнуть при виде этих двоих, но вместо этого он спешит, когда видит, что Тэхён заметно расстроен. Чимин должен побить сегодня кое-кого. — Что за хрень ты творишь? — спрашивает Юнги, к удивлению Чимина, подходя к ним. Только тогда двое замечают Чимина и Юнги, и Чонгук выглядит особо шокированным появлением Юнги. — Хён, я не знал, что ты придёшь, — отвечает Чонгук. Чимин смотрит на обоих и быстро делает заключение о том, что они братья. Это особенно очевидно сейчас, когда они стоят рядом друг с другом, одетые в один и тот же бренд одежды и обуви, носящие похожие черные наряды. Даже то, как они стоят, похоже. — Ну, я здесь, и я, на самом деле, только что собирался уходить, когда твои крики потревожили меня. Кажется, теперь Тэхён тоже понимает, потому что он смотрит на Чимина широко раскрытыми глазами: — О Боже, ты собирался трахнуться с братом Чонгука. — Собирался? — Чимин не может не спросить. Тэхён вскрикивает: — Бро важнее альф, чувак. Чонгук смотрит на своего старшего брата немного осуждающе: — Серьёзно? Сколько ты пробыл там, пять минут? Юнги пожимает плечами и хлопает Чонгука под подбородком, что, кажется, не нравится тому, если то, как он пытался и не смог уклониться от братского проявления любви, что-то значило. -Ты не ответил на мой вопрос. Что ты сделал, чтобы так разозлить этого омегу? — У этого омеги есть имя! — возражает Тэхён. — Которого я не знаю, — сухо отвечает Юнги. — Хён, это Тэхён. Из класса, — объясняет он, — и я не делал ничего. Я наткнулся на него случайно, и он разозлился без причины. Я даже извинился. Тэхён слишком возмущен, чтобы заметить, что Юнги, казалось, был очень знаком с именем «Тэхён», когда Чонгук представил его как такового. Чимин, однако, замечает это. — Он врезался в меня, и из-за него я пролил весь мой напиток на альфу, с которым танцевал! Чонгук смеётся: — Танцевал? Это так называется? Зная Тэхёна, Чимин может сказать с уверенностью почти девяносто процентов, что Тэхён и тот альфа были, вероятно, примерно в той же позиции, что он и Юнги на кухне несколько минут назад. Уже достаточно темно, но Чимин всё ещё может заметить розовый румянец на щеках Тэхёна в ответ на вопрос Чонгука, и его подозрения вполне подтверждаются. — Какое блять это имеет дело, что я делал с ним? Суть в том, что я собирался уйти с этим парнем, а он ушёл сам, потому что из-за тебя я испортил его одежду. Ты специально это сделал! — Зачем мне, блять, специально врезаться в тебя. Чимин думает, что знает, зачем, но он держит свой рот закрытым. — Я не знаю, блять, Чонгук. Почему ты вообще, чёрт возьми, что-то делаешь, когда дело касается меня? Как будто у тебя вендетта против меня, — Тэхён фыркает и складывает руки на груди. — Это что-то вроде брачного ритуала? — Вставляет Юнги. Чимин хихикает, и Юнги улыбается ему. Тэхён быстро притягивает Чимина ближе к себе. — Вали отсюда, — говорит Тэхён Юнги, — Я не зантересован в нем, — Тэхён говорит это так, как будто хочет сделать больно. У Чимина появилось чувство, что Тэхён не был таким рассеянным, как он показывал, последние несколько недель. — Ты был заинтересован перед тем, как моя картина заняла первое место на той тупой выставке, а сейчас ты ведешь себя так, как будто ненавидишь меня. Ты так привык добиваться своего, что впервые, когда ты этого не делаешь, ты просто не можешь смириться? — Эй, не говори с ним так, — Чимин приходит на защиту Тэхёна. — Может, когда он перестанет вести себя, как тупой ребенок, я не буду, — отвечает Чонгук. — Я серьезно отношусь к своему искусству, поэтому я не собираюсь извиняться за то, что был расстроен в тот день. Это может быть тупой выставкой для тебя, но для меня она значит всё. — Тогда, блять, победи в следующий раз! — Я, блять, сделаю это! После этого Тэхён скрещивает руку с чиминовой, показывает язык Юнги, средний палец — Чонгуку, и говорит: — Мы сваливаем, а вы двое будете иметь удовольствие наблюдать, как мы уходим! — надутость, на самом деле, не помогает Тэхёну выглядеть менее «тупым ребенком», как сказал Чонгук, однако Тэ становится обиженным, когда выпьет, что, Чимин подозревает, он и сделал. Когда Чимин сомневается, уходить ли с ним — потому что, давайте будем честными, он был так близок к тому, чтобы получить свою очень необходимую разрядку сегодня вечером — Тэхён смотрит на него, умудряясь выглядеть одновременно разозлённым и близким к слезам. — Бро важнее альф! — говорит он опять, и Чимин в соглашение кивает, ведь это было законом, все знали это, но Юнги всё ещё смотрел на него этими глазами спальни. — Можно я хотя бы дам ему свой номер? — хнычет Чимин. Тэхён шмыгает носом, смотрит на него мокрыми глазами и говорит: — Я правда просто хочу уйти сейчас отсюда, — и Чимин, очень чувствительный к эмоциям своего лучшего друга, действительно не может сказать нет, уже обнимая более высокого парня; но, когда они уходят Чимин оглядывается и надеется, что Юнги понял сообщение, которое пытались передать его трепещущие глаза и непристойное выражение лица: «Как насчет того, чтобы трахнуть меня в другой раз?» Чимин принимает подмигивание, которое посылает тот, как громкое «Определённо». Чонгук, засвидетельствовавший весь обмен, показательно втыкает поддельные затычки в уши.