Между нами расстояние

      Они были в своём путешествии уже несколько дней. Их родные земли уже далеко простирались за их спинами, а припасы уже почти заканчивались. За это время Киришима ещё сильнее привязался к своему беловолосому другу и теперь все чаще получал утренние тумаки, когда просыпался прижимаясь к теплому, почти огненному, боку блондина.       А ещё они иногда тренировались. Киришима любил это чувство — чувство достойного соперничества. К сожалению, а может и к счастью, на их пути не встретился ни один человек, и Катсуки это ужасно злило.       Подходила середина четвёртого дня путешествия и Киришима ждал, когда Катсуки найдёт им новое место для временного проживания.       Путешествие оказалось не таким уж и захватывающим, как думал Бакуго. На его пути почти никто не встречался, а это значит, что и не с кем было помериться силой, крепко так надрав зад. С одним Эйджиро сражаться было тоже интересно, но обычно все заканчивалось по одной и той же схеме — победой Катсуки. Из-за столь частых проигрышей Киришимы, блондин часто сердился на него, выливая все маты, которые только знает. — Ты так и через сто лет не научишься пользоваться своей силой на отлично. Дерьмоволосый, тебе стоит начать слушать всю информацию, а не дурака валять. А сейчас… — Красноглазый осматривается по сторонам, выдерживая в своей фразе паузу. — Нужно двигаться вперед, а то мы и так долго задержались здесь. — Ты жесток, Бакубро! Я стараюсь! И не валяю я дурака! Мне очень нравится сражаться с тобой! Киришима смешно надул свои щеки и пошёл за Катсуки. Красноволосый не показывал, но усталость медленно накатывала на тело и уже хотелось хоть где-то остановиться на более продолжительное место. По его личным расчётам, до новых земель им идти ещё чуть меньше дня. — Бакубро, на новых землях, о которых ты говорил, мы ведь найдём себе место в котором остановимся на более длительное время чем одна ночь? Все-же так будет более удобно для тренировок и охоты. И вообще, что ты планируешь на ближайшее будущее?       Катсуки даже остановился, повернувшись лицом к Эйджиро, решив ответить надоедливому партнёру на вопрос, а после продолжить и так не малый путь. — Посмотрим. По нормальному бы нам какую-нибудь хижину, но для этого, блять, нужно больше денег, чем у нас есть. — Бакугоу на секунду задумывается, прикусив свою губу чуть ли не до крови. — Пока обойдёмся временным жильем. Если бы не твои тренировки, которые занимают много времени, то мы бы давно жили богато. — Блондин злится, даже рычит на парня, из-за чего со всей силы ударяет Киришиму по голове. — Это тебе как мотивация, дерьмоволосый. — Может мне тогда вообще не тренироваться?! Мог бы давно сказать что тебя это бесит. Раз это так мешает нашему путешествию, больше не буду делать.       Наверное впервые красноволосый обиделся, и обиделся довольно сильно. Отвернувшись от своего друга, он применил трансформацию и взлетел высоко в небо. Ему было обидно, что Бакугоу относится к нему как к баласту, который мешается. На память, Киришима направился в то место, которое станет их следующим ночлегом. Оборотень украдкой смотрел на карту вместе с Баку и по этому смог запомнить маршрут. Дурные мысли витали в красной голове, подгоняя на развитие высокой скорости. Ветер хлестал лицо и разбрасывал волосы, но Эйджиро упрямо летел ввысь, за облака, где ветер достаточно холодный и наполнен маленькими капельками воды. — Дерьмоволосый, я же пытаюсь мотивировать! — Только и успевает произнести Бакуго, как тут же видит то, как Киришима превращается и улетает от него, не желая продолжать разговор. — Какой же ты идиот. — Катсуки рычит, разозлившись из-за этого не на шутку. Он чувствует то, что Эйджиро его совсем не правильно понял, причем не в первый раз, но ничего уже не может поделать. Хотя, тот ловит себя на мысли о том, что парень хорошо уже умеет превращаться, раз смог даже улететь, не грохнувшись на землю через пару метров. Но вскоре он перестаёт думать об этом, ведь тут же видит небольшой городок, причем не заброшенный, а вполне обитаемый. Именно это напрягает блондина, ведь на карте не было его.       Киришима по прежнему обижался и по этому не сильно обращал внимание на то, что происходит на земле. Он на полной скорости, которую вообще мог развить, летел далеко, туда, где горы уходили за облака. Лишь спустя некоторое время он развернулся и полетел обратно. Ему нужно было найти Бакугоу и стоило бы извиниться. Все-же он был его другом и не стал бы что-то говорить на зло. Теперь же красноволосый внимательно смотрел на то что происходит на земле и пытался найти знакомую белобрысую макушку. На по прежнему высокой скорости Эйджиро пронесся мимо небольшого городка и спустился ещё ближе к земле. Когда он подлетел к месту где покинул Катсуки, его накрыло тяжёлое волнение. Вновь развернувшись, красноволосый помчался в тот городок, который пролетал не так давно. Ему пришлось раза три пролететь над городом чтобы наконец-то заметить своего друга. Именно в тот момент ему стало действительно сирашно. Бакугоу взяли в кольцо из более чем десяти солдат. Беловолосый уже еле стоял на ногах, был в садинах, ушибах и крови.       Катсуки, вообще не ожидавший того, что на него так неожиданно нападут, как только он зайдет в город, тут же достал свой меч, готовясь сражаться. Было плевать даже на причину того, почему они все так взъелись на него, обнажив мечи. Единственное, что сейчас волновало парня — Эйджиро. Не хотелось так глупо терять своего, причем ставшего таким близким, спустника. Бакуго хотел быстро покончить со злодеями и продолжить свой путь, но тут же почувствовал то, что стало как-то тепло. Обернувшись, Красноглазый понимает то, что его сзади проткнули мечом и сейчас на его голом торсе капает кровь. Единственное, о чем подумал вождь прежде, чем упасть это о том, что он хотел поговорить с Киришимой о чем-то важном. Но теперь не сможет…       Как в замедленной съёмке Эйджиро наблюдал за падением окровавленного тела своего друга. Ярость, отчаяние, страх. Все смешалось в сердце оборотня. Он даже не успел понять, как его тело стало увеличиваться в размерах и полностью покрываться чешуёй. Вместо рук появляются огромные когтистые лапы, привычно красные рога темнеют, а ноги становятся сильными задними лапами. Горячее пламя стало зарождаться из самых глубин обжигающей злости, подниматься вверх по всему телу дракона и обжигать огромную пасть. Перед вертикальными алыми глазами была лишь картина удивленных глаз друга, а потом они стали отражать пламя, что окружало блондина.       Город утонул в огне и ярости красного дракона, люди убегали от огня и огромной драконьей тушки, что приземлились прямо на город. Аккуратно, так чтобы не сделать только хуже, Эйджиро взял тело Бакугоу в свою пасть и взмахнув сильными крыльями умчался из этого города.       Уже далеко от города Киришима приземлился в центре горной равнины и уложил Катсуки на траву. Перевоплощение обратно в человека было очень болезненным, но когда он вновь обратился в свое тело, сразу стал обрабатывать раны Бакугоу.       Сил говорить, как и отвечать на чьи-то вопросы — не было. Красноглазый иногда стонет, сворачивается в калачик из-за ужасной боли, хочет прогнать Киришиму со словами «Не лезь. Все само пройдет» или же «Отъебись. Я и сам способен о себе позаботиться». Но Бакуго не может вообще никак контролировать себя, почему даже нормальных слов, которые можно было разобрать, не может сказать. В глазах всё очень расплывчато, из-за чего он еле как различает все черты лица друга: тянется к ним, жмурится от боли, но прижимает Эйджиро к себе, не желая отпускать из объятий. — Бакубро, аккуратнее! Прошу, не двигайся! Рана очень серьёзная, тебе сейсчас нужен покой! Катсуки кажется, что красноволосый что-то говорит, но разобрать слов он не может, пусть и догадывается о том, что этот строгий голос говорит, чтобы парень отдыхал и не мешал ему. Но блондину плевать, он все равно пытается противоречить своему товарищу, пусть и понимает, что сил надолго не хватит, настолько рана глубокая. Песле некоторого времени молчаливой борьбы и припераний, красноволосый успокаивается и засыпает в руках своего раненного друга. — Эй, дерьмоволосый. — Катсуки видит то, как Эйджиро уже спит, почему рискует сказать те слова. Красноглазый усмехается, вытирая кровь со своих губ. — Я люблю тебя… — И парень тут же вырубается, не в состоянии контролировать себя.       Сон красноволосого был беспокойным. Он просыпался каждый час и менял повязки на ране Бакугоу, промывал тряпки, менял компрес, вновь засыпал чтобы проснуться и дальше ухаживать за дорогому сердцу человеком. У Катсуки начался жар и его трясло. В итоге Киришима забыл про сон и всю ночь ухаживал за больным. Лишь ближе к утру, когда смог снять жар Бакугоу, Эйджиро стал морить сон. Подсев вплотную к Бакугоу, он наклонился к его лицу и почувствовал на своей щеке лёгкое спокойное дыхание. С сердца слегла тяжесть и красноволосый прильнул своими губами к сухим губам беловолосого в лёгком поцелуе. — Пожалуйста…живи, Катсуки… Я не смогу жить без тебя… Я…я люблю…тебя… Сон сморил молодое тело и Эйджиро уснул, свернувшись калачиком под боком Бакугоу.       Блондин спал тревожно: вечно хмурился и старался ухватиться за что-то, лишь бы эти ужасные кошмары больше его не преследовали. Но получалось очень хреново. Бакуго, чувствуя то, как Киришима говорит ему что-то, был даже не в состоянии разобрать этих словах, что уж говорить о том, чтобы открыть глаза и ответить. Это ужасно бесит. Но в какой-то момент Катсуки начинает чувствовать то, что жар, как и ужасная боль медленно, но проходят, из-за чего тут же резко открывает глаза и встаёт с места.       Насчёт того, чтобы встать была ужасная идея, ведь красноглазый тут же скрючился от боли и вернулся на место. Было заметно то, что кровь вновь немного, но пошла, намекая владельцу раны о том, что было совсем недавно. Бакуго начинает матерится, перебирая все скверные слова, которые только знает. Он горит сейчас желанием найти уже тех, кто поступил с ним, как крыса и убить на месте. Но вождь тут же чувствует чужую теплую руку, которая неосознанно тянется к нему, из-за чего перестает думать обо всем на свете. Катсуки вспоминает то, как недавно признался парню в любви, пусть и не знает, ответил ли он взаимностью, да и слышал ли вообще его слова. Но блондин всё равно приближается к Эйджиро, который так мирно спит, и тут же целует его в губы. Желания отстраняться не было, почему он проводит рукой по этим красным волосам и улыбается.       Каким бы крепким не был сон, Эйджиро все-же проснулся от этого поцелуя и прикосновения к волосам. Открыв свои глаза, парень сонно смотрел на непривычную улыбку блондина. Медленно в сонный мозг стало приходить понимание, которое заставило подскочить и шокированно застыть в положении сидя. — Катсуки! Зачем ты встал?! У тебя же рана откроется!.. Точнее уже открылась… А ну ложись обратно, тебе нельзя шевелиться! Паника вновь накрыла душу оборотня и он силком уложил Бакугоу обратно на шкуры, чтобы вновь обработать рану. Катсуки никак не ожидал того, что Киришима проснется так не вовремя, почему ненадолго зажмурился, тут же вернув свои обычные эмоции. Лишь когда всё было обработано и перевязано, Киришима вспомнил про поцелуй из-за которого проснулся. На щеках появился лёгкий румянец, и чтобы не показывать его блондину, Эйджиро отвернулся. — Как ты себя чувствуешь? — Всё со мной нормально. Эта блядская рана почти затянулась. Успокойся. И не надо тут так бегать, как угорелый. — Блондин цыкает, посмотрев на своего друга, который тут же начал от него отворачиваться. Было, конечно же, понятно то, почему Эйджиро так делает, но вслух красноглазый об этом не скажет, слишком уж он неожиданно всё сделал. — Сам то ты как? Выглядишь паршиво. — Бакуго бегло осматривает своего собеседника, подмечая то, что и он выглядит как-то очень подавленно: одежда в некоторых местах порвана, небольшие царапины по всему телу, да ещё и усталый взгляд. — Неужели всю ночь за мной присматривал? — А что я ещё должен был делать?! У тебя жар был! Да и рану надо было срочно обрабатывать! Если бы я не успел вовремя?! Если бы не успел вернуться назад?! — наверное, будь Киришима девушкой, у него бы точно случилась истерика. — Я волновался… Я так.так не хотел…я не хотел чтобы ты умер… Только не так…не на моих руках… Ты знаешь, когда я увидел, как ты падаешь на землю с огромной кровавой раной, во мной что-то замкнуло. Я смог перевоплотиться, Катсуки. Я смог принять полную форму дракона. И… От того города скорее всего остались лишь руины… Бакуго внимательно слушает то, что рассказывает ему Эйджиро, лишь иногда кивая и пережевывая информацию. Хотелось, конечно, многое сказать, ведь он был все же немного рад за то, что друг смог перевоплотиться. Пусть и немного злило то, что из-за того, что красноволосый спасал его — город исчез. Эйджиро вновь посмотрел на блондина и склонился, чтобы быть ближе к его лицу. — Пообещай мне. пообещай что не умрёшь. Только не так, не в этом путешествии. А если и решишь, то только со мной. не хочу видеть как ты умираешь, не смогу это вынести… Катсуки хочет наконец ответить парню, когда тот начинает говорить про обещание не умирать, но не может. Киришима нежно поглаживает Бакугоу по щеке и притягивает к себе за шею, чтобы запечатать свои слова лёгким поцелуем. Блондин чувствует то, что его притягивают к себе и целуют: неожиданно, приятно и немного больно, ведь рана все ещё немного кровоточила. Но красноглазый плевать хотел на то, что рано или поздно заживёт, ведь сейчас хотелось совсем другого. Бакугоу изучающе осматривает то, как Киришима напряжен, видимо, впервые вообще целуясь. Но стоило только вождю заметить это, то он усмехается и ответно впивается в чужие губы, начиная проталкивать язык и переплетать с чужим.       По телу юного дракона проходит табун мурашек от действий Бакугоу. Крановолосый вообще не ожидал ответа на свой поцелуй. Но ему так нравится ощущения этого глубокого поцелуя, что на его щеках проступает румянец и глаза сами собой закрываются. Эйджиро поддаётся вперёд, но не прислоняется к парню, чтоб не навредить ране ещё сильнее, обнимает блондина за шею и не умело отвечает на этот будоражащий сознание поцелуй. Лёгким напором Киришима укладывает Катсуки обратно на траву, разрыва поцелуй чтобы глотнуть воздуха и вновь впиться поцелуем в губы любимого уже нависая на ним. — Катсуки… я люблю тебя, Катсуки… На присутствие раны Катсуки вообще плюет, из-за чего просто обнимет Киришиму за плечи и перекатывается, оказываясь теперь сверху, этим самым ненадолго отрываясь от чужих губ. — Я тоже тебя… — Бакуго по привычке хочет назвать его «дерьмоволосым», но язык почему-то на этот раз не поворачивается так сказать. Толи из-за того, что парень стал ему настолько дорог, что одно его «Катсуки» так подействовало, начиная сводить с ума. Толи просто он сумасшедший, который так сильно влюбился в своего же друга, что теряет голову и превращается в нежного теленка. — Я тебя люблю, Эйджиро — Наконец он договаривает свое предложение с паузами и тут же проводит рукой по чужим волосам. — Поебать на рану. Я уже не чувствую боли. — Будто прочитав чужие мысли, тут же отвечает Красноглазый, после чего вновь впивается в чужие губы с желанием показать и научить своего «ученика» тому, как действительно нужно целоваться. Было немного неудобно часто чувствовать острые зубы партнёра, из-за чего Бакугоу злится, но терпит, вновь желая почувствовать приятный вкус чужих губ. Слова про рану немного успокаивают Киришиму, но страх повредить все-же остаётся. Однако напор со стороны Бакугоу затуманивает рассудок. Теплота и шероховатость обветренных губ запускают по телу табун мурашек и окончательно выводят сознание из строя. Эйджиро поддаётся вперёд и несильно прижимается к оголенному телу своего уже не друга. Язык проникал и изучал новое, а теперь и желанное для него место, почему не стесняясь стал ласкать десна, чужой язык и небо рта. Блондин прикусывает губу своего любовника и посасывает его язык. Он целует красноволосого так, будто это их последний раз. А чужие прикосновения, что с каждым разом становятся нежнее и чаще, даже начинают нравиться обладателю колючей прически.Руки красноволосого дрожат от чувств и эмоций, но все равно кладёт одну руку на щеку Бакугоу, а другую на сильное плечо. А когда рука Эйджиро прикасается к его щеке, то он невольно улыбается и проводит по ней, ощущая все то тепло, которое исходит от Киришимы. Киришима неумел, по этому иногда кусает губы блондина, но сразу зализывает укус. Красноволосый не знает куда ему деться от этих чувств, а главное от этого желания быть ещё ближе… — Знаешь, а ты неплохо целуешься для новичка. — Бакугоу отстраняется и подчеркивает именно последнее слово, стараясь хоть как-то разрядить обстановку, а также дать своему партнеру возможность вдохнуть свежего воздуха и перевести дыхание. Ведь кто знает, может быть парень настолько увлекся, что мог забыть то, как дышать. Облизнувшись и тем самым вытерев ниточку слюны, которая была между ними, Катсуки внимательно и будто бы хищно смотрит на Эйджиро. Хотелось большего, но сейчас был не совсем подходящий момент, как и место, поэтому Красноглазый решает подождать, ну или узнать мнение своего уже парня (?) по этому поводу.       Голову до сих пор вело от этого поцелуя, а в лёгких действительно был недостаток воздуха. Тело красноволосого до сих пор содрогалось под натиском испытуимых чувств. А после фразы Бакугоу и вовсе все лицо залилось краской. Дрожащими руками Эйджиро закрывает свое смущенное лицо. Почему-то хочется спросить откуда блондин умеет так целоваться и сколько партнёров у него было, но язык не поворачивает спросить это, а на сердце начинает тянуть неприятная тяжесть. Глубоко вздохнув, Эйджиро легонько отталкивает Бакугоу и выбирается из-под него, чтобы потом встать. Красноволосый старается не смотреть на Бакугоу и даже нервно начинает разминать мышцы на своих руках. — Когда я улетал, то нашёл довольно неплохое место чтобы обосноваться. Там пещера в горе, рядом поле с довольно большой рекой и огромным разнообразием трав. По близости огромный лес, там можно будет охотиться. Я сейчас перевоплощусь и отнесу тебя туда. Только, Бакугоу, не пытайся идти пешком, а просто залезай ко мне на спину. Пожалуйста. Мельком взглянув на блондина, Киришима отошёл чуть дальше и, сосредоточившись, принял полный облик дракона. Красноглазый хмурится, хочет что-то сказать, но успевает, этот идиот уже перевоплотился и теперь ждёт того, чтобы Бакуго сделал свой ход. Парень лишь приподнимает бровь и внимательно смотрит на то, какой Эйджиро предстал перед ним. Парень действительно смог удивить его, но признавать и говорить об этом не хотелось. — Даа. Охуенно. Теперь меня будет все и вправду бояться и уважать. — Катсуки усмехается и проводит рукой по чешуйчатому телу от хвоста до самой головы. — А ты не такой уж и бесполезный теперь. Мне нравится. — Блондин доходит до лица дракона и смотрит в его большие глаза, которые явно все ещё не понимали того, почему он не садится, а изучает его, как какого-то зверька. — Я рад за то, что ты смог перевоплотиться. Хоть и повод твоего расцвета сил был хуевый. — Вождь цыкает и отводит взгляд, начиная хмуриться и злиться на самого себя. Если бы он был сильнее, тогда бы так жалко не пострадал и не заставил красноволосого так волноваться. Погладив Киришиму по огромному носу, тот всё же быстро взбирается наверх и садится на голову, а после крепко держится, все же стараясь не причинять тому боль. — Что же, я готов. Показывай уже наш новый дом.       Эйджиро смущен такому пристальному вниманию, и будь он сейчас человеком точно бы покраснел. Когда Катсуки сел на его голову, тяжесть чужого тела стала даже несколько приятной. Широко раскрыв огромные крылья, Киришима плавно взмахнул ими и поднялся в воздух. Почувствовав крепкую хватку, дракон не стал сильно удивлять своего наездника пируэтами в воздухе и просто полетел в сторону далеко виднеющихся гор. Эйджиро было сложновато не набирать приличную скорость, но он старался лететь не слишком быстро. Все-же у них с Катсуки это первый совместный полет. В голове оборотня до сих пор прокручивался те поцелуи, но он решил оставить эту тему на потом. Сложно сказать на сколько долго они летели, но наконец-то Эйджиро увидел ту цепь гор и довольно зарычал. Усиленное драконье зрение сразу же позволило ему найти хорошую пещеру с огромной нишей, где влез бы и он сам. Затормозив, Эйджиро плавно опустился на горный выступ и сразу лёг на брюхо, чтобы Бакугоу было проще слезть с его спины.       Сидеть на огромном драконьем теле было максимально непривычно, но Катсуки довольно быстро к этому привык и весь путь наслаждался красивыми фонами, которые быстро менялись. Парень был ужасно горд за Киришиму, хоть и не хотел ему об этом вообще никак говорить.Он думал и знал, что тот сам прекрасно это понимает. А значит, что тренировки прошли не зря. Может быть просто нужен был другой подход для него, раз он столько недель спустя только из-за «смерти» блондина так разозлился и смог перевоплотиться. Именно то, что Эйджиро именно из-за него стал таким злым немного волновало вождя, заставляя даже сердце биться чаще. «Нужно будет поработать ещё над его гневом в таком состоянии» — Думал Красноглазый, когда вновь начал осматривать огромные и красивые крылья дракона. А когда они наконец приземлились и Бакугоу вновь ощутил землю под ногами, то облегчённо вздохнул. Все же ему стоит привыкнуть к таким полетам, а то всё бесстрашие пропадет перед врагами, которые только заметят их. То место куда он вместе с красноволосым долетел было действительно потрясающим. Катсуки оно сразу понравилось, почему он повернулся к своему собеседнику и лишь довольно кивнул, а после поманил к себе жестом руки.       Увидев довольный кивок со стороны блондина, Эйджиро довольно тряхнул головой и отменил трасформацию, возвращаясь к своему человеческому телу. Уже стоя на своих двух ногах и потягиваясь, разминая суставы, красноволосый заметил как Бакугоу поманил его к себе. С неким удивлением и интересом Киришима стал медленно подходить к блондину, одновременно рассматривая его состояние и состояние его раны. Было заметно что рана уже не кровоточи, но стоило бы сменить компресс и наложить новые повязки. Эта мысль не давала красноволосому покоя и он хотел обязательно уговорить Бакугоу, чтобы тот разрешил ему перебинтовать рану. Подойдя к Катсуки, Эйджиро вопросительно посмотрел на своего спутника. Ему было интересно что блондин придумал на этот раз.       Рана иногда побаливает, так непривычно заставляя живот немного болеть от каждого вдоха и выдоха. Бакугоу уже не нравились те тряпки, что на нём висели, почему он тут же снимает их и отбрасывает. Рана не такая уж и глубокая, да и он не слабак, чтобы просто так от одной раны уже сейчас, когда очнулся и пришел в себя, умереть. Как только Киришима все же приблизился, то блондин лишь улыбается и треплет его по голове. Нет, не то. Красноглазый хотел же сделать совсем другое, но почему-то сейчас он словно робкий мальчишка, который не решается больше ничего сделать.Катсуки чертыхается, но тут же берет всю ситуацию под контроль. Взяв красноволосого за руки, тот тут же притягивает к себе и обнимает с желанием никогда не отпускать.       Эйджиро вздрагивает, чувствуя тёплые объятия и не может не обнять в ответ. Он аккуратно обнимает блондина за талию и прижимает к себе, утыкаясь холодным носом в изгиб шеи Бакугоу. Только сейчас красноволосый замечает что блондин выше него где-то сантиметров на 10, и это почему-то ужасно его смущает. От тёплых объятий глаза блаженно закрываются, а тёплые губы сами прикасаются к коже не шее. Хочется так стоять всегда, не выпуская блондина из объятий. Хочется чувствовать его запах и пробовать губами его вкус. И от этого Эйджиро точно не откажется. Он поднимается своим носом чуть выше, ближе к блондинистым волосам за аккуратным ушком и вдыхает необычный запах лесов и костра. Как-то само собой получается то, что красноволосый проводит своим языком под ушком и выдыхает на влажную кожу. — Катсуки… Киришима вновь касается губами под ухом и поднимается к самому уху — Катсуки… Я так люблю тебя, Катсуки… Красноволосый не может сдержаться и легко целует в самое ушко. — Я люблю тебя тоже. —Неожиданные и такие приятные прикосновенияо заставляют пройтись по коже настоящей стае приятных мурашек. Парень только сейчас понимает то, что его уши самое чувствительное место, ведь только от того, что Эйджиро дышит, говорит и трогает возле уха, Бакугоу готов застонать и сорвать с того одежду. Красноглазый же поддается ближе, запускает руки в эти «дерьмовые» волосы и закрывает глаза, начиная получать удовольствие от того, что сейчас он не один, а с любимым человеком. — Знаешь… А я, блять, очень рад тому, что мы всё-таки встретились. — Блондин довольно улыбается и тут же кусает Киришиму за шею с желанием узнать то, где же его чувствительные места, да и какой он на вкус. Звучит довольно странно. Но зато Бакуго нравится. За укусом тут же следует букет засосов, которые должны были «извиниться» за столь грубые действия, а ещё и показать другим людям, что Эйджиро занят.       С губ срывается тихий стон после укуса, а дыхание сбивается на собственнических засосах. Руки начинают дрожать, разум вновь спешит отключиться, а желание большего накатывает горячей волной. Где-то на перифории сознания Эйджиро понимает, если они сейчас зайдут дальше, то надо хоть шкуры растелить и костёр развести. Но после нового засоса на своей шее красноволосый понимает что пожар начинается в его теле. Так хочется об этом сказать блондину, но Киришима лишь наклоняет голову в бок, открывая больше доступа к своей шее. Похоже она у него и бела самым чувствительным местом, ведь после любого прикосновения к ней, по телу пробегали столь возбуждающие мурашки.       Пересилив себя, Эйджиро все-же отстраняется от непонимающего Катсуки и отходит в сторону, подходя к свалинным вещам, которые он перенёс сюда в своих лапах, находясь в облике дракона. «Что он творит то, а?» — только успевает подумать Бакуго, когда от него уходят, будто бы они просто разговаривали и алоглазый привычно нагрубил. Взяв пару плотных и тёплых шкур, Киришима прошёл мимо Бакугоу очень сильно смутившись и расстелил их чуть дальше от середины пещеры. Потом же он вернулся за другими вещами и перетащил их вместе с приготовленными дровами в глубь пещеры, но не стал их разбирать. лишь сложил дрова для костра и сел на шубы, поджигая дерево. Парень долго наблюдает за своим партнёром, приподнимает бровь и лишь внимательно изучает то, чем занимается этот дерьмоволосый. Катсуки не нравилось то, что от него ушли и не дали поиграть, но когда всё-таки до парня доходит то, что задумал и то, чего так желает этот наглый Эйджиро, то он лишь усмехается и складывает руки на груди.       Уже через костёр красноволосый кинул смущенный взгляд на Бакугоу и поманил его к себе, вновь утыкаясь взглядом в огонь и медленно растёговая свою кожаную желетку. Они только недавно начали узнавать друг о друге большее, а красноволосый уже хочет чего-то больше. Блондин хочет отрицательно покачать головой, но не может. Почему-то где-то внизу непривычно ноет, а изо рта исходит некий пар. Вождь чувствует такое впервые, почему хочет узнать причину и все же подходит к парню и нависает сверху, тут же повалив его на нечто похожее на постель. Хотелось изучить это тело получше, почему на этот раз Красноглазый быстро снимает с того верхнюю одежду, которая и так еле как держалась и почти отсутствовала, а затем оставляет мокрые дорожки по всему торсу. А затем вспоминает про то, что Киришима сам показывал и «приглашал» укусить его шею, почему тут же возвращается к этому месту и впивается своими клыками, начиная пожевывать чужую кожу, а затем оставляет новый засос и зализывает укус, тем самым извиняясь перед партнёром за это. — Ты действительно хочешь этого? — Бакугоу всё же поднимает затуманенный взор на своего «собеседника» и внимательно смотрит в его лицо, стараясь угадать то, о чем он сейчас думает.       Эйджиро вздрагивает от каждого прикосновения и выгибается под тёплыми поцелуями. От укуса в чувствуительную шею по телу проходит стая мурашек, а из горла вырывается тихий стон, который Киришима заглушает собственной рукой. Мысли вновь путаются, перед глазами стоит пелена, а звуки воспринимаются либо слишком остро, либо будто через вату. Но вопрос Бакугоу красноволосый услышал более чем отчётливо. Его красные затуманенные глаза были направлены прямо в столь же красные глаза напротив. Этот простой вопрос Эйджиро прокрутил в своей голове раза три и лишь потом стал уверен в своём ответе. Дрожащими руками он обхватывает обе щеки блондина и притягивает его к себе. Бакугоу был так близко, на его лице играли блики огня и Киришима не мог оторвать от этой красоты свой взгляд. Красноволосый заглядывает в глубину красных глаз на против и произносит, нежно улыбаясь: — Не важно, главное что это ты и ты сам этого хочешь.       Обладатель колючей прически всё ещё иногда не понимает своего партнёра, ведь никогда невозможно угадать то, что этот дерьмоволосый скажет или о чем подумает. Хотелось, конечно, угадать, как какой-нибудь маг, который, наверное, умеет заглядывать в чужие души и слышать всё то, о чем люди думают, а в данном случае только Киришима. — Тогда я буду только рад тому, что произойдет между нами. — Катсуки усмехается и проводит нежно рукой по губам Эйджиро. — И да, надеюсь, что ты не будешь заглушать свои стоны. А то они мне так нравятся. — Бакуго тут же облизывает свои пересохшие губы и сверкает красными глазами так, будто они какие-то ночные фонарики.       Ждать уже не было необходимости, раз парень, который лежал под ним, теперь не против раздеться и немного поиграть. Блондин же быстро снимает с себя всю ту одежду, которая была и лишь на минуту останавливается на нижнем белье. Взглянув ещё раз на Киришиму, тот на время забывает про себя и возвращается к тому. Все же, Эйджиро и сам был ещё не полностью раздет, из-за чего хотелось сначала увидеть его тело, а уж потом начать то, о чем просит красноволосый. Вновь начав целовать того в губы, чтобы Киришима не так сильно переживал и смог нормально привыкнуть к накалившийся обстановке.       Смущение никак не сходило с загорелых щек красноволосого, а красные глаза неотрывно следили за красивым телом блондина. Эйджиро внимательно скользил взглядом по сильному накаченному телу, очерчивал своим острым взглядом широкие плечи и упругие мышцы. От столь красивой и возбуждающей картины голова совсем перестала соображать, хотелось лишь быть ближе, прикасаться к этому телу. Сознание будоражила мысль о том, что это все принадлежит только ему. А когда Катсуки вновь навис над ним и жар его тела стал обволакивать с головой, возбуждение прокатилось по молодому телу. Эйджиро поддается вперёд, выгибается, отвечает на столь приятный поцелуй и готов полностью отдать себя в руки блондина. Эйджиро гладит его плечи, очерчивает пальцами кубики пресса, неосознанно легонько царапает широкую спину партнёра. Хочется большего, больше прикосновений, поцелуев, больше этих странных чувств. Поддаваясь несколько животным инстинктам, Киришима закидывает свои ноги на талию Бакугоу и прижимается ещё плотнее.

<center>***

</center>       Прошла уже неделя после того, как они прилетели в эту пещеру. Не сразу, но им удалось довольно хорошо обжить это место. Как позже убедился Бакугоу, Киришима выбрал действительно очень хорошую местность. Вход в пещеру находился достаточно высоко, чтобы простые путешественники или опасные дикие звери забрались в неё. Кольцо горт плотно защищало это место от сильных ветров, а лес даровал им место для охоты и мелкую живность для пропитания. Иногда они вылетали за пределы гор, осматривали неизвестную им местность, дорисовывали карту. Регулярно проводили тренировки, Катсуки обучал Киришиму некоторым известным ему наукам, учил вкусно готовить. После их признаний друг другу даже общение стало легче. Рана Катсуки уже полностью зажила и каждую ночь он не давал красноволосому расслабиться. В принципе, Эйджиро и не был против такого развития событий. Точнее он не мог и мечтать о большем.       Лишь спустя месяц они вернулись обратно в деревню. В доказательство своего путешествия Катсуки преподнес своим родителям новую, усовершенственную, более точную и расширенную карту. В тот день вся деревня слышала крики и ругань двух вождей. В тот же день все узнали о свадьбе юного вождя и, возможно, последнего выжившего дракона.