***
Спустя минут 10, Женя наконец доехал до ближайшего магазина, где можно найти баллончики с краской. Он купил несколько штук разных цветов, вышел из магазина и продолжил свой путь. Женя ехал быстро-быстро и его мало что волновало. На особо ровных местах дороги баллоны что-то невнятно говорили. Вероятно, они восхищались ровностью дорог или обсуждали свое глупое предназначение. Ветер приятно обдувал лицо, будто бы нашёптывая: «Лето, лето, лето». Как бы жарко не было, лето любят все. Солнце светило в глаза, но совершенно не раздражало, даже наоборот. Ехать до нужного места было недолго и Женя уже начал узнавать дома, встречающиеся на пути. Необходимый подъезд Мильковский отыскал быстро, всё-таки не раз здесь бывал. Быстренько глянул на время, 21:07. Небо совсем не тянуло на это время, оно было светлым и чистым, лишь на горизонте виднелись отблески оранжево-розового заката. — Долго же я провозился, хорошо, что темнеет поздно. Надо быстрее рисовать, — подумал Женя и приступил к делу. Он уже давно забыл как это делается, но руки-то помнят. Потихонечку начал выводить красивые линии, а дальше всё пошло само по себе. Людей на улице практически не было, в этом дворе всегда так, да и слава богу, лишние косые взгляды только бы мешали.***
Спустя полчаса, на асфальте красовались цветные буквы и милые рисуночки рядом с ними. Мильковский встал с асфальта и отошёл в сторону, чтобы полюбоваться работой. — Значит не разучился, — усмехнувшись, подумал Женя. Он развернулся лицом к подъезду и посмотрел вверх, попутно набирая телефонный номер. — Алло, привет. — Привет. — Слушай, ты сейчас дома? — Конечно, где мне ещё быть? — Можешь выглянуть в окно? — Зачем? Мне лишний раз пошевелиться жарко, а ты просишь высунуться в самое пекло. — Кирюш, пожалуйста, — Он услышал жалобный голос и недовольно вздохнул. Кирилл неохотно поднял свою тощую задницу с дивана и поплёлся к окну. Жил он не слишком-то высоко, но и не низко, на 7 этаже. — Боже, Жень, ты такой вредный, заставляешь меня вставать с дивана, идти к окну, пялиться вниз как дебил, — Словно ещё пару шагов и он развалится так, что потом не соберёшь. Кирилл высунулся из окна и увидел Женю стоящего рядом со своим творением, улыбающегося во весь рот. Ему так захотелось расцеловать этого придурка стоящего внизу. — Ки-рилл, я те-бя люб-лю! — не веря своим глазам, по слогам прочитал Бледный. — Нравится? — по-ласковому, немного ехидно, спросил Женя. — Ты смеёшься? Ну конечно нравится, поднимайся давай, — Противное нытьё пропало и его место занял тот охрипший, но радостный голос. Кирилл был в предвкушении. Он набросил на себя майку, единственную чистую и шорты, которые терпеть не может, но они всё равно почему-то лежат в шкафу. Негоже всё-таки гостя в чём попало встречать. Особенного гостя. Из прихожей донеслись звуки домофона. Кирилл выключил его, открыл дверь и стал ждать. Женя схватил скейт, позвонил в домофон, нажал на кнопку лифта и стал ждать. Он тоже был в предвкушении. Ему поскорее хотелось увидеть радостные глаза любимого. Мильковскому даже не пришлось стучаться, Кирилл выглядывал из-за приоткрытой двери. — Ещё раз привет, — Мильковский не успел договорить, как Тимошенко заткнул его рот поцелуем. Этот поцелуй был странным, сумбурным, непонятным. Будто ураган, сносящий всё на своём пути. Немного страстный, чуть грубый и одновременно нежный. — Я так понимаю, ты таким образом сказал спасибо? — улыбнулся Женя. — Угу, мне так приятно, спасибо. Только вот, с чего ты решил это сделать? Мы же с тобой давно встречаемся. — у Кирилла внутри всё горело, они с Женей так давно не виделись. То у него не получалось, то у Жени, поэтому хотелось не переставать целовать, но кислород в лёгких имеет свойство заканчиваться. — А что? Не могу порадовать