О том, что бывает при конфискации сигарет

Начало дня довольно многообещающее. На сегодня, вроде, заданий нет, так что мы с Хайне остаёмся дома. Белобрысый развалился на диване и, кажется, дремлет. Видимо, он в хорошем расположении духа. Как всегда, спокоен и непоколебим. Так он расслабляется. Большее наслаждение ему, кажется, доставляет только душ. Иногда, если подойти к двери ванной и прислушаться, можно услышать, как Хайне бормочет какую-то мелодию. Да, даже такое бывает. Хотя я каждый раз этому удивляюсь. До сих пор. Достаю новую пачку сигарет из кармана пальто. Я купил её вчера на тот случай, если идти за ней сегодня не захочется. Белобрысый ещё тогда съязвил по поводу моей безупречной предусмотрительности. Ну, как бы он там ни глумился, есть никотин – всё хорошо. При отсутствии этой составляющей моего рациона, как, опять же, острит Хайне, я становлюсь «малость нервным». И он этим иногда любезно пользуется, отнимая у меня сигареты и не давая курить минут 10-15. Что-то я увлёкся про вчерашние колкости напарника… Сажусь на диван рядом с Хайне и, подпалив кончик сигаретки, вожделенно затягиваюсь. Всегда невольно испытываю некоторого рода радость от новой начатой пачки, а конкретно от первой сигареты в ней. Полупрозрачный дымок окутывает меня со всех сторон. И, разумеется, не может не дойти до альбиноса. Он кривится, не открывая глаз, и раздражённо говорит: — Нейлз, вали отсюда со своим куревом, я сплю. — Ты раньше так мне не говорил. С каких это пор тебя так раздражает моё курево? — Просто дай поспать и проветри тут. Если ты любишь свой грёбаный никотин, не значит, что его любят все! — Ха-айне-е… Может, я тут сижу просто потому, что с тобой побыть хочется! — Ну что ты. — Да! — Тогда припрячь свои сигареты подальше, пока я их не конфисковал, — всё так же не желая открывать красные глаза, говорит Хайне. — Как же я их спрячу? Мне без них – никак! Иначе придётся нам менять квартиру. — Не придётся. Есть ведь ещё твоя. Мы-то в моей квартире живём. Так что запасной вариант есть. — И всё же, — я снова выпустил пышные клубы серого дыма. Альбинос несколько минут лежал молча. Потом процедил: — Бадоу. Прекрати курить. У меня хорошее и довольно игривое настроение, так что я решаю поиспытывать напарничка. Хоть и знаю, что ничем хорошим это, скорее всего, не кончится. — А вот и не прекращу. — Сейчас же, — Хайне говорит спокойно, но я знаю, что он уже закипает. — Нет. — Почему? — Не хочу. — Бадоу. — Да-а-а?~ Хайне не выдержал и зарычал, открыв глаза и смотря на меня этим его знаменитым убийственным взглядом: — ХВАТИТ КУРИТЬ!!!– он моментально поднялся и бросился на меня, повалив на пол. Жёстко, однако… Какое он имеет право?! Воспользовавшись моим недетским замешательством, он вырвал у меня из руки пачечку — только начатую, прекрасную и умиротворяющую пачечку сигарет! – и швырнул её куда-то. Мои чудесные сигареты в их не менее чудесной упаковке полетели по неопознанной траектории и приземлились где-то в квартире. Мои сигареты. Он отобрал и швырнул. МОИ. ПРЕКРАСНЫЕ. СИГАРЕТЫ. НИКТО НЕ ИМЕЕТ НА ЭТО ПРАВА! ДАЖЕ ХАЙНЕ! Несколько мгновений длится молчание. Мы замерли. Но несколько мгновений, на протяжении которых длится тишина, будто в страхе разбегаются в стороны, когда я бросаюсь на белобрысого конфискатора с диким криком: — Я СЕЙЧАС ЗАДУШУ ТЕБЯ НАХРЕН!!! Мы, сцепившись, катаемся по полу. Я от ярости пытаюсь исцарапать или придушить Хайне, а он, в свою очередь, пытается усмирить меня не менее отвратительными методами. Мы оба сверлим друг друга взглядом и с хрипом и рыком всё так же катаемся по полу, больно задевая друг друга острыми локтями и коленями. В процессе этой занимательной возни Хайне выдавливает из себя фразу, задерживая мою руку, готовившуюся исцарапать его плечо: — Да… прекрати же… ты! – он чуть не вывернул мне руку, но я с силой вырвался. — Какого чёрта ты это делал?! СИГАРЕ-Е-ЕТЫ-Ы-Ы-Ы!!! – издаю я леденящий кровь вой. Хайне не очень сильно ударяет меня коленом по бедру. Я невольно потерял от этого бдительность и он, воспользовавшись этим, уложил меня на лопатки. Запястья мои он прижал к полу так, что нельзя было вырваться, своими ногами обхватил мои, чтобы я не брыкался, что я не прочь был бы сделать. Таким образом Хайне навис надо мной и прижал. Я мгновенно умолк. Я чувствовал его бёдра и ноги, плотно прижатые ко мне. Сама близость его тела. Это было отнюдь не обычно и… как-то жарковато. Мы замерли и тяжело часто дышали после такой дикой разминки. Хайне смотрел мне в глаза… ну, точнее, в глаз. Я не могу долго выдерживать этот натиск, поэтому тихо спросил: — Что?.. В ответ на это альбинос наклонился, ещё сильнее меня сжав, и впился в мои губы. Сердце чуть не остановилось от неожиданности, тем более, я ещё не отдышался. Это просто нереально. Я не думал, что такое может быть… Но это чертовски приятно! Мне так понравилось, что я начал отвечать на поцелуй, напрочь забыв о сигаретах. Хайне уже не держал мои руки, но он всё ещё сильно прижимался ко мне. Я уже гладил его по спине. Я чувствовал его всего в необычной близости, это было тепло… и что-то горячей приятной тяжестью завязывалось внизу живота. По телу пробегали мурашки возбуждения. Через пару минут прикосновений и поцелуев наша одежда уже валялась неподалёку от нас на полу. Сначала было больно и неприятно, но потом… мне показалось, это до невозможности приятное ощущение слияния – то, ради чего мне и стоило жить. И было уже как-то не до сигарет… Было только до Хайне.