Can't Help Falling In Love With You

один. Звон кастрюль и сковородок отражался от стен их маленького общежития, а громкая болтовня наполняла комнату, когда семеро парней поспешно накрывали на стол для празднования первой годовщины группы. Хосок одобрительно присвистнул, когда Сокджин вышел из кухни, с помощью остальных мемберов вынося в гостиную заранее приготовленные блюда и расставляя их на столе. Редко когда можно было увидеть всех такими расслабленными и довольными. Они вместе через столько всего прошли за этот год; это было длинное путешествие, наполненное кровью, потом и слезами, и всё это, безусловно, стоило того, чтобы хорошенько отпраздновать. Всех охватило праздничное настроение, и ребята с удовольствием накинулись на еду, обмениваясь комплиментами и вспоминая всё, что произошло за год после дебюта. Наслаждаясь тёплой атмосферой, Тэхён легонько пихнул локтём макне, настойчиво подкладывая новую порцию пулькоги на и без этого переполненную едой тарелку Чонгука. Удивившись, Чонгук обернулся к своему любимому хёну с нежной улыбкой, и тот ослепительно улыбнулся ему в ответ. — Спасибо, Тэ, — Чонгук вознамерился вернуть ему услугу, затевая с Чимином шутливую борьбу на палочках за порцию чаджанмёна — любимого блюда Тэхёна. Одержав победу, Чонгук застенчиво переложил лапшу в тарелку Кима. Будучи той ещё королевой драмы, Тэхён устроил из этого настоящее шоу, схватившись за ткань на груди в районе сердца и жалостливо всхлипнув. Закрыв глаза, он с драматичным выражением лица уселся на колено Чонгука, и тот инстинктивно обхватил руками его талию. — Чонгук, любовь моя, что бы я без тебя делал? Мой рыцарь в сияющих доспехах, луна для моего солнца, Джэк для моей Розы*, — воскликнул он, откидываясь назад и пристраивая свою голову на плече Чонгука. Кто-то (Чонгук подозревал, что это был Намджун) подавился, послышалось ворчание и какой-то шум, похожий на падение коробки бумажных салфеток на пол. Но сейчас Чонгук мог смотреть только на одного человека, и этот человек в эту самую минуту комфортно примостился на его колене. Взяв Тэхёна за подбородок и чуть приподняв его голову, Чонгук другой рукой зарылся в волосы Кима (в чертовски мягкие волосы). — Тэ-Тэ, дорогой мой, я горы сверну и переплыву семь морей ради тебя. Я готов на всё ради тебя, мой единственный и неповторимый, — глядя в эти блестящие карие глаза, Чонгук и не думал прерывать зрительный контакт, наблюдая за тем, как Тэхён хлопает ресницами и умилённо воркует на него. Увы, момент был безнадёжно испорчен, когда повисшую тишину разрушил чей-то кашель и Юнги громко прочистил горло. — Прекращайте, парни. Вы двое делаете это так часто, что я уже начинаю вам верить. Кто-то снова поперхнулся. Сокджин. Тэхён невинно захлопал глазками, отсаживаясь от своего партнёра по преступлению и беря в руки палочки. Он пожал плечами, выразительно взглянув на Юнги. — Хён, мы же просто притворяемся, и это веселит Чонгука. Не вижу в этом никакой проблемы. Юнги промолчал, покачав головой и вздохнув. Чонгук следил за диалогом, затаив дыхание. Чимин, вечный спаситель и мастер разряжать обстановку, весело воскликнул: — Эм, а теперь давайте есть торт! Тэ, поможешь с тарелками, хорошо? — и после этого разговоры возобновились. Наблюдая за своими хёнами, Чонгук улыбнулся и вознаградил себя кусочком торта, пытаясь игнорировать порхание бабочек в своём животе и тянущее чувство в груди. два. — Гук-и! На Чонгука налетел клубок, сплетённый из конечностей, и он, покачнувшись, грохнулся на пол, хихикая и извиваясь под Тэхёном, который решил защекотать его до смерти. Будучи сильнее, Чонгук вскоре изменил их положение, подмяв под себя более лёгкого хёна и прижимая того к деревянному полу танцевальной студии. Вскрикнув от неожиданности, Тэхён начал было отчаянно брыкаться, пытаясь скинуть с себя младшего, из-за чего с его головы соскользнул капюшон худи, но потом белозубо улыбнулся, застенчиво признавая своё поражение. Но Чонгук, используя все оставшиеся после этой отчаянной борьбы силы, безжалостно сжал бёдра Тэхёна своими ногами, чтобы не позволить старшему пошевелиться. Тэхён тут же начал снова вырываться, протестующе ударив Чонгука по заднице. — Гук, слезь с меня! Ты слишком тяжёлый, — Ким обиженно надул губы, но Чонгук на это лишь помотал головой, сморщив нос и счастливо улыбнувшись, и без зазрения совести распластался на своём хёне, положив голову ему на грудь. Смиренно вздохнув, Тэхён потрепал Чонгука по волосам и так же, как и он, устало растянулся на полу студии. Чон положил голову на сложенные вместе руки, разглядывая Тэхёна сквозь спутанную, мокрую от пота чёлку. — И когда ты так похорошел? В прошлом году? — Чонгук наклонил голову, а в его глазах заплясали озорные огоньки. Тэхён фыркнул, хрипловато рассмеявшись. «Таинственный сад»*? Серьёзно, этот ребёнок. — Я только сейчас понял, какой он прекрасный человек, — процитировал Тэхён, нежно поглаживая щёку Чонгука, которая в ту же секунду покрылась румянцем. Чонгук сглотнул, неосознанно потянувшись за прикосновением Тэхёна. Это было просто неприемлимо. Он должен вывести их игру на новый уровень. — Верь мне. Я могу сотворить чудо ради тебя, — чувственным шёпотом произнёс Чонгук, кладя ладонь на Тэхёнов затылок и слегка прогибаясь в спине, потому что, чёрт возьми, они были лучшими друзьями. Между ними не осталось никакого личного пространства. В ту же секунду лицо Тэхёна залилось глубоким малиновым цветом, и Чонгук мог поклясться, что разглядел какой-то блеск в его глазах. Но Тэхён, будучи Тэхёном, начал кричать изо всех сил, резко переключившись на воспроизведение одной печально известной сценки с упражнением «лечь-подняться»*, только со скоростью десять подниманий в секунду. — Чонгук-оппа! Я так люблю тебя, распишись на моей груди! — Тэхён сел прямо, со скоростью света стягивая с себя худи и пихая пропитанную потом ткань прямо Чонгуку в лицо. — Хён, как грубо! — рассмеялся Чонгук, пытаясь вырваться из смертельного захвата Тэхёна. Момент снова был испорчен. Пока два лучших друга гонялись друг за другом по всей танцевальной студии, Чонгук ощутил уже знакомое чувство, бурлящее внутри него. Он напомнил себе, что это была всего лишь сценка из дорамы, но образ Тэхёна под ним, его выражение лица надолго отпечатались в его сознании. три. Чонгук приподнялся и с трудом перевернулся на другой бок — он был наподобие сэндвича зажат между Хосоком и Сокджином на кровати в трясущемся фургоне и совсем не мог заснуть. Раздражённо заворчав, Чонгук решил воспользоваться планом Б. Чисто гипотетически, он мог бы без особых проблем переступить через Хосока и перебраться к Тэхёну на нижнюю койку. В реальности же он с ужасом осознал, что Хосок спал в одной из этих своих странных поз, — он был похож на окаменевшего щенка с вытянутыми вверх конечностями. Чонгук аккуратно присел на корточки, а потом, используя лишь силу мышц на руках, ловко перелез на лесенку рядом с койками. Неустойчиво покачнувшись на краю кровати, он свесился с верхней койки, а затем спрыгнул на нижнюю, бесцеремонно приземляясь прямо на Тэхёна. Чёрт, он неправильно рассчитал расстояние. Молясь, чтобы Ким не проснулся, Чонгук скатился со свернувшегося комочком Тэхёна, лёг рядом на спину и осторожно потянул на себя полагающийся ему край одеяла, медленно высвобождая его из хватки Тэхёна. Но вдруг он услышал тихий стон и замер, шокированно распахнув глаза: он совсем забыл, насколько неоправданно по-собственнически Тэхён относится к своему одеялку. Чёрт. — М-м, Гук? — голос Тэхёна был пропитан сонливостью, глубокий и хриплый, как хруст гравия под подошвами тимберлендов. Тэхён вытянул руку и принялся слепо искать ею лицо Чонгука, тихо угукнув в знак подтверждения, когда его пальцы наткнулись на знакомую линию носа и припухлые губы. — Ш-ш, Тэ. Спи, — Чонгук пододвинулся ближе, ощущая исходящее от тела Тэхёна тепло, и если бы он только захотел, то мог бы сосчитать количество ресниц на закрытых глазах Тэхёна. Они сонно трепетали, пока Тэхён пытался разобраться в происходящем с помощью руки, и Чонгук никогда ещё не видел ничего настолько привлекательного. — Ты чего пришёл? — спросил Тэхён с любопытством и нежностью в голосе. — Не мог уснуть, — пробормотал Чонгук. «Хотел спать с тобой». Тэхён приглушённо фыркнул, обнимая Чонгука и подтягивая его ближе к своей груди. Лёгкая улыбка преобразила черты его лица, и он зарылся носом в волосы Чонгука. Им было комфортно друг с другом, и Тэхён знал, что рядом со своим любимым хёном макне засыпал быстрее всего. Глядя в эти тёмные оленьи глаза, Тэхён почувствовал, что тонет в них. Ущипнув Чонгука за щёчку, он нежно поддразнил младшего: — Бедный малыш, не можешь уснуть, не обнимая свою любимую подушку. Чонгук захныкал и лишь сильнее сжал Тэхёна в объятиях, утыкаясь носом в местечко у основания его шеи. — Ты лекарство от моей бессонницы, хён. Чонгук винил во всём свою усталость и убеждал себя, что произнёс это уже в полусне. Но где-то глубоко в душе он знал, что не смог бы жить без своего лучшего друга. Тэхён весь, с головы до пят, был его лекарством. — Сладких снов, любовь моя, — прошептал Тэхён, засыпая в руках Чонгука. В эту ночь Чонгуку снились родинки в форме слоника и ангельский смех. четыре. Было жарко, и Чонгук был уверен, что в его глаза попало несколько песчинок. И в его нижнее бельё тоже. Неважно. Они приехали на съёмки в Дубай, и Чонгук был вне себя от радости: он не только впервые побывал на Ближнем Востоке, но ещё и имел возможность провести свой короткий отпуск в любимой компании. Нет, он имел в виду не только одного своего эксцентричного хёна, который, кажется, всё время занимал его мысли. Нет конечно, пф-ф. Но это всё неважно. Чонгук намеревался избавиться от этого разрастающегося в груди чувства ради сохранения их дружбы. Наслаждаясь живописным пейзажем песчаных дюн, Чонгук забрался на крышу их фургончика, чтобы получше всё разглядеть. — Чонгук-и! Можешь подать руку? Он узнал бы этот голос где угодно. Заворчав, Чонгук нацепил на лицо мужественное выражение и помог Тэхёну взобраться на крышу. Отряхнув одежду, Тэхён широко улыбнулся ему и немедленно притянул к себе, прижимаясь к нему своим боком. О боже, Чонгук совершенно беспомощен. Он так невероятно беспомощен. Чонгук тут же обхватил Тэхёна за талию, и теперь они оба заворожённо вглядывались в линию горизонта. — Эй, Гук-и, — мягко произнёс Тэхён, — хочешь разыграть сценку? И снова эта невинная просьба. Невинная просьба, под которой, казалось, скрывались тонны страха, волнения и смутных желаний. — Конечно, всё для тебя, Тэ, — искренне отозвался Чонгук, сильнее сжимая талию старшего в знак подтверждения. Тэхён ответил ему своей очаровательной прямоугольной улыбкой. Он окликнул Чимина, чтобы тот подошёл к ним, и проинструктировал его петь «My Heart Will Go On» из «Титаника»*, используя «проникновенный кантабиле»*. — Парни, что за фигня? — Чимин закатил глаза, но, тем не менее, согласился. Повернувшись к Чонгуку, Тэхён спросил его глубоким баритоном: — Ты мне доверяешь? Чонгук кивнул: — Доверяю. «Я доверяю тебе свою жизнь, я доверяю тебе всего себя. Я так сильно доверяю тебе, Тэ». Встав позади Чонгука, Тэхён поднял руки младшего, развёл их в стороны и обнял его за талию, положив подбородок на его плечо. Чонгук почувствовал тёплое дыхание Тэхёна на своей шее и невольно вздрогнул. У него что-то сжалось в груди, а в горле стало невероятно сухо. — Я лечу, Тэхён, — прошептал Чонгук так тихо, чтобы его мог услышать только Тэхён. Пение Чимина словно отошло на задний план и приглушилось — они снова были в своём маленьком мирке. Чонгук услышал, как у Тэхёна на секунду сбилось дыхание, и почувствовал, что он чуть сильнее сжал его талию в почти что собственническом жесте. Позже, когда они все разошлись отдыхать после целого дня безостановочных съёмок, Чонгук всё ещё чувствовал след от прикосновения губ Тэхёна к его шее. Это было опасно — та игра, в которую они играли, — и он не знал, сколько ещё это будет продолжаться, пока не станет слишком поздно. пять. Они снимали эпизод для V Fashion*, одевшись в рождественские свитера и держа в руках подарки в нежно-голубых обёртках. Набродившись вдоволь по их нынешней съёмочной площадке — месту вроде бара — они в итоге собрались вокруг фортепиано, потому что единственной инструкцией, полученной ими от режиссёра, было «развлекайтесь, потому что это чёртово Рождество». Будто под воздействием какой-то неведомой силы вселенной, Чонгук и Тэхён приклеились друг к другу, как притягиваются противоположные полюса магнитов. Честно говоря, Чонгук очень скучал по своему хёну. Тэхён был постоянно занят во время промоушена «Хварана», и за последнее время он сильно сблизился с другими айдолами. Минхо, Богом, Бэкхён, и этот список можно продолжать бесконечно. Можно с уверенностью сказать, что Чонгук ревновал. Чистая, неподдельная ревность. Он, разумеется, не винил Тэхёна, да кто бы мог? Тэхён был милым, игривым, полным энергии, и полностью соответствовал своему статусу «социальной бабочки». Да и к тому же, именно Чонгук был первым другом Тэхёна в Сеуле, и они прошли вместе огонь и воду. Если кто и заслуживал особого отношения Тэхёна, то это, без всяких сомнений, был Чонгук. Потряся головой, чтобы избавиться от этих глупых детских мыслей, макне издалека наблюдал за Тэхёном, который выглядел милым и мягким в этом своём огромном свитере с высоким горлом. Глаза Тэхёна засверкали, когда они пересеклись взглядами, и Чонгук невольно улыбнулся: счастье Тэхёна было невероятно заразительным. Только перед ним Чонгук мог снять свою холодную маску. — Мой любимый кролик! — воскликнул Тэхён, вприпрыжку подбежав к нему и заключив в свои тёплые объятия. Рассмеявшись этой милой шалости Тэхёна, Чонгук с любовью во взгляде нежно обнял его в ответ, зная, что камеры уже были выключены. — Я лишь хочу, чтобы ты стал моим, хочу сильнее, чем ты когда-либо мог себе представить*, — мягко пропел Чонгук Тэхёну на ухо, и его голос переливался, словно в нём звенели колокольчики. — Сделай так, чтобы моё желание сбылось, ведь всё, что мне нужно на Рождество, — это ты, — не сбившись с ритма, ответил ему Тэхён, рассмеявшись и расслабившись в объятиях Чонгука. Это был самый банальный выбор романтической рождественской песни, но Чонгук был счастлив. Чёрт, да он был на седьмом небе от счастья. Тэхён смотрел только на него, Тэхён принадлежал только ему. Можно сказать, что Чонгук уже даже признался Тэхёну в своих чувствах (через рождественскую песню, серьёзно?), и было лишь вопросом времени, когда Тэхён это заметит. В конце концов, он был достаточно очевиден. Покачиваясь с Тэхёном под что бы там ни играл Юнги («Чёрт, Тэхён, прекрати тыкать в случайные клавиши и портить моё экранное время, тупица»), Чонгук подавил в себе любой намёк на ревность и нервозность, которые до сих будто бы сжимали его горло. Облизнув губы, Чонгук едва слышно прошептал в основание шеи Тэхёна: — Тэ, задержись ненадолго после съёмок. Я хочу тебе кое-что сказать. Волосы на затылке Тэхёна встали дыбом, а по рукам побежали мурашки, когда Чонгук плавно отстранился от него и прохладный воздух коснулся его кожи — он врезался в Тэхёна, чуть не сбив с ног, словно порыв ветра осознания. один. Тэхён думал, что всё это было лишь весёлой игрой и дурачеством, пока всё резко не полетело в тартарары. Он наслаждался тем, что происходило между ним и Чонгуком, чем бы это не являлось. Короткие сценки по ситуации, если пожелаете. Тэхён был благодарен Чонгуку за то, что тот терпел его странные выходки и подыгрывал ему, дурачась вместе с ним. Но он не был достаточно осторожным, и та черта между притворством и настоящими чувствами была стёрта, проигнорирована. Он должен был это предвидеть, и поэтому каждую ночь проклинал себя за то, что позволил себе настолько расслабиться и отдаться этому чувству, за то, что был так наивен. «Глупый, глупый Тэхён», — бормотал он, зарывшись лицом в подушку. Это было похоже на свободное падение, без ремня безопасносности и троса, способного спасти. Страх нарастал пропорционально удовольствию. Тэхён знал, что всё сильнее влюбляется в Чонгука и влюбляется очень быстро. Он пытался игнорировать то, как всё внутри него сладко сжималось, когда он видел Чонгука, пытался подавить в себе желание вылизать так и манящую его шею младшего, а потом глупо поцеловать его. Тэхён уже и не помнил, когда «нравится» превратилось в «люблю», и игнорировал все эти понимающие взгляды Хосока и Намджуна. Чёрт, да даже Юнги напрямую спросил его о его чувствах, которые он так старательно пытался задушить, и Тэхён был так напуган. Он боялся, что отказывается от своих чувств слишком быстро и легко, и поэтому пытался забыться в общении с другими своими друзьями. Но как бы Тэхён ни старался, чувство, которое он испытывал к младшему, только усиливалось и разрасталось в нём, словно вирус, что захватывает весь организм. Когда он почувствовал руку Чонгука на своей талии и то, как собственнически младший его обнимает, когда услышал слова, произнесённые Чонгуком, — Тэхён, наконец, понял — осознание обрушилось на него, словно ушат холодной воды на голову. Тэхён остановился на середине уже раздражающего «собачьего вальса», когда почувствовал, как чужое тёплое тело прижалось к его боку, умостившись рядом с ним на скамеечку перед фортепиано. — Тэ-хён, — тихо, почти застенчиво, позвал его Чонгук, взяв его руку, замершую над клавишами, и переплетя с ним пальцы. — Гук-и, — Тэхён повернулся к младшему, и на его лице появилась такая же смущённая улыбка, как и на губах Чонгука. — Гук-и, — повторил Тэхён, нервно облизнув губы, — прежде чем ты что-либо скажешь, я хочу в последний раз попросить тебя кое о чём. Чонгук растерянно приподнял бровь. Он не ожидал такого поворота событий. — Конечно, хён. Всё что захочешь. Тэхён схватил руку Чонгука, по-прежнему лежащую на фортепиано, и раздался режущий слух негармоничный аккорд. — Мы можем сыграть последнюю сценку? В глазах Чонгука промелькнуло облегчение, когда он неуверенно кивнул, всё ещё не до конца понимая намерения Тэхёна. Глядя в каштановые глаза Чонгука и ни на секунду не отводя взгляда, Тэхён сглотнул и собрал последние остатки своей решительности. — Мне нравится, что ты мерзнешь, когда на улице двадцать два градуса. «Когда Гарри встретил Салли»*. Чонгук сдержал смешок и продолжил нежно смотреть на Тэхёна. О, он совсем не меняется. — Мне нравится, что ты полтора часа тратишь на то, чтобы заказать сэндвич. Мне нравится эта морщинка, что появляется у тебя на переносице, когда ты смотришь на меня так, как будто я псих, — продолжил Тэхён. Слова ощущались на языке словно карамель — сладко, но не слишком приторно. Признаваться всегда тяжело. Тэхён сделал глубокий вдох. Дальше — чистая импровизация. — Мне нравится, что даже после целого дня вместе, ты всё равно засыпаешь рядом со мной, и когда я просыпаюсь, то вижу самую прекрасную в мире картину. Мне нравится, что ты являешься последним человеком, с кем я хочу говорить перед сном, и первым, с кем я хочу говорить сразу же после пробуждения. И это не потому, что я одинок, и не потому, что всё это уже порядком затянулось. Это похоже на тот момент, когда ты вдруг понимаешь, что хочешь провести с этим человеком всю оставшуюся жизнь, и ты мечтаешь, чтобы эта самая «оставшаяся жизнь» началась как можно скорее. Тэхён закончил, и повисла оглушающая тишина. Тэхён знал, что Чонгук пересматривал этот фильм больше двадцати раз, и пересматривал он его вместе с Тэхёном под боком, уютно закутавшись с ним в плед на страшненьком диванчике в их общежитии. Тэхён был уверен, что Чонгук знал. Абсолютно уверен. Тихий смех вырвал Тэхёна из его мыслей. Чонгук выглядел счастливым, счастливее, чем когда-либо, и это заставило щёки Тэхёна покраснеть ещё сильнее. Вдруг ему стало слишком жарко в своём белом свитере. О боже. Сжав ладонь Тэхёна, Чонгук поднёс её к своим губам и едва ощутимо прикоснулся к костяшкам Тэхёновых пальцев. — Знаешь, это твоя главная черта, Тэ: ты начинаешь говорить со мной, и я уже не в силах тебя ненавидеть, — Чонгук мягко поцеловал запястье Тэхёна, обхватил ладонями его щёки, заставляя его глаза превратиться в полумесяцы, и ласково улыбнулся ему, показывая свои кроличьи зубки. — Честно говоря, — Чонгук наклонился вперёд и придвинулся ещё ближе, пока его нос не столкнулся с кончиком носа Тэхёна, который слушал его, затаив дыхание, — ты заставляешь меня влюбляться в тебя сильнее и быстрее, чем когда-либо. Этими словами Чонгук завершил своё признание и, прикрыв глаза, прижался своими губами к губам Тэхёна. Казалось, что время остановилось, когда Тэхён мгновенно ответил на поцелуй, двигая своими губами навстречу губам Чонгука, и нежно погладил его по щеке, перемещая ладонь на его затылок и зарываясь пальцами в волосы. Тепло и сладко, тела находятся совсем близко друг к другу, а губы двигаются в медленном темпе. Тэхён чуть приоткрыл рот, и Чонгук тут же проскользнул языком внутрь, застонав от удовольствия, когда Ким начал чувственно посасывать его язык. Тэхён улыбнулся и дерзко прикусил нижнюю губу Чонгука, а тот в ответ утянул в старшего в ещё один поцелуй. Тэхён был на вкус как горячий шоколад в холодную зимнюю ночь; он дарил ощущение тепла, исходящего от разожжённого камина, и его губы имели вкус сладкого печенья. Но что более важно, рядом с Тэхёном Чонгук чувствовал себя как дома, а дом всегда там, где сердце.