***
Время было уже почти семь, и Чимин полчаса назад скинул смску, спрашивая, какой соус ему взять и не захватить ли ещё рамёна, но уж чего-чего, а рамёна в квартире студента всегда есть про запас. Тэхён готовился к коллоквиуму по судебным системам, о которых не слушал на сегодняшней лекции из-за любования одним прекрасным Чон Чонгуком, когда в дверь позвонили. Он со стоном выбрался из своего гнезда из подушек, одеял и кодексов, которыми он обложился, сидя на полу в гостиной, и, ворча, поплёлся к двери. — Чимин-а, если тебе так лень достать ключ, то повесь его себе на шею, знаешь, как колокольчик, — бурчал Тэхён, снимая цепочку и поворачивая ручку. Но на пороге перед ним стоял далеко не Чимин — если, конечно, он не превратился в десятилетнюю девочку в зелёной скаутской юбке и жилетке, потому что Чон Чонгуком он стать никак не мог. Чонгук стоял прямо напротив него, одетый в серую оверсайз худи с каким-то незатейливым принтом, плотные штаны с кучей карманов и массивные кроссовки, а в руках у него была большая коробка. Удивлён он был ничуть не меньше Тэхёна, о чём говорили его сложенные в букву «о» губы и слегка нахмуренные брови. В этот самый момент Ким проклял всё на свете за свою привычку ходить в пижаме по дому — нет ничего лучше, чем красоваться перед крашем растянутой, заляпанной футболкой и штанами со Спанч-Бобом. А ещё эти уродские очки для чтения в тонкой оправе, черт бы их побрал, Тэхён в них выглядел как идиот, поэтому в университет всегда надевал линзы. Его в этих позорных очках видели только Чимин да госпожа Чхве из квартиры напротив — но Тэхён для неё всегда красавчик, потому что напоминает ей её внучка. О том, во что превратилась его утренняя кропотливая укладка, Тэхён и думать не хотел. Он судорожно пригладил волосы дрожащей ладонью, мечтая провалиться на первый этаж к старушке с семью кошками. Прямо в этот момент — момент наивысшего стыда во всей тэхёновой жизни — ситуацию спасла та самая девочка. Она приветливо улыбнулась ему широкой улыбкой с двумя выпавшими нижними зубами и сказала: — Здравствуйте, меня зовут Чон Чонхва, и я из отряда герлскаутов. Не будете ли вы так добры купить несколько скаутских печений? Тэхён боялся испугать девочку своим ошарашенным видом, поэтому поспешил захлопнуть открывшийся рот и безмолвно кивнул. Она тут же заулыбалась ещё шире, и её улыбка с крупными передними зубками показалась Тэхёну до боли знакомой. — У нас есть мятное, с шоколадной крошкой, миндальное, обезжиренное и без сахара, — начала перечислять девочка, важно щёлкая прикреплённой к планшету ручкой. — Я… я возьму пачку с шоколадной крошкой, — пробормотал Тэхён, судорожно вцепившись рукой в дверь. Девочка кивнула и поманила Чонгука ближе к себе: — Одну с шоколадной крошкой, оппа, — и Чон тут же присел, чтобы она могла достать из коробки нужную упаковку. Она вежливо протянула её Тэхёну и назвала цену, и Ким тут же начал шарить по карманам висящей на крючке ветровки. Благо скаутское печенье стоило не как тэхёнова почка, поэтому забытой в кармане мелочи вполне хватило. Девочка сделала какие-то пометки в планшете, видимо, отмечая ещё одну продажу, и поклонилась. — Спасибо большое! Эти деньги будут потрачены на корм для животных в приютах, — сказала она. Её темные волосы, разделённые на два высоких хвостика, подпрыгивали вместе с ней. — Хорошего вам вечера! Оппа, пойдём дальше! — Да, Чонхва, я сейчас, — ответил ей Чонгук, кажется, не собираясь оставлять Тэхёна упиваться своим унижением прямо на пороге собственной квартиры. Господи, ему что, мало того, что Тэ и так весь красный с ног до кончиков волос? Поэтому сейчас Чонгук стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу, а его тату были скрыты длинными рукавами худи, поэтому он не производил впечатление опасного одинокого волка, которым обычно казался в универе. — Я… помогаю ей продать это печенье, чтобы Чон-и получила значок, — он кивнул на коробку, которую держал в руках, и Тэхён был готов поклясться, что кончики его ушей были пунцовыми. — Это з-здорово, — неловко пробормотал Тэхён, даже не зная, что ответить. Сказать, что он умирает от стыда напополам с умилением, потому что весь-такой-из-себя-опасный Чон Чонгук помогал своей десятилетней сестрёнке распродать скаутское печенье? Сказать, что он влюбился в него ещё больше, хотя казалось бы — куда уж? Ох, нет, лучше Тэхёну молчать и продолжать рассматривать коробку с печеньем. — Ты ведь Тэхён, да? — внезапно сказал Чонгук, и маленькая девочка внутри Тэ завизжала и умерла от счастья. Семпай заметил её! — У нас с тобой несколько общих предметов. — Д-да, точно. Я как раз готовился к завтрашнему коллоквиуму, — браво, Ким Тэхён, связное предложение — и почти без заиканий. Чонгук неловко почесал затылок, держа коробку одной рукой, и Тэхён благодарил богов, что на нем сейчас не футболка и он не пускал слюни на его бицепсы прямо в присутствии Чона. Ему хватает разглядывания фоток в инстаграме, хотя Чонгук не особо активный пользователь соцсетей и больше любит делать селки. — Что ж, тогда не буду отвлекать, — сказал он, выглядя при этом супер мило и супер смущённо. — Спасибо, что купил печенье и… увидимся, да? — Ага, — выдавил Тэхён, махнув Чонгуку на прощание. Тот улыбнулся ему коротко и пошёл следом за дожидающейся его сестрой. Тэхён захлопнул дверь, лишив себя возможности понаблюдать за Чонгуком со спины, а после так сильно шмякнул себя ладонью по лицу, что шлепок мог слышать Чимин за своей кассой в супермаркете в двух кварталах отсюда.***
Тэхён не планировал больше появляться в университете после такого позора, но Чимин выгнал его из квартиры пинками, при этом доедая последние шоколадные печенья, которые оказались очень вкусными. В конце концов, именно так Ким и оказался здесь, в любимом кафе рядом с кампусом, где пережидал «окно» перед коллоквиумом. Чай уже давным-давно остыл, судебные системы все никак не хотели заучиваться, наверное, из-за того, что в голове у кое-кого была только вчерашняя ситуация. Чимин сказал, что стыдиться ему было нечего, ведь кто вообще дома ходит при параде, а его штаны очень даже миленькие, не говоря уж об очках, которых Тэ зря стесняется. Но лучшие друзья — это как семья, у них в обязанностях прописано нас успокаивать, если мы позоримся перед крашами. Курочка, дорама и вкусное печенье вечером помогли ему забыть этот несчастный случай, но волной смущение накрыло снова, когда в кафе вошёл Чонгук. Блин, ну почему именно ему из всей их группы так нравится здешний кофе? В глубине души Тэ был рад, что Чонгук оценил по достоинству это милейшее местечко с вкусной выпечкой, но точно не сейчас, когда вчера вечером они так внезапно пересеклись. Чонгук подошёл к стойке, и бариста — Хосок-хён — лучезарно ему улыбнулся, подмигивая и спрашивая «как всегда?», а Тэхён попытался стечь под стол так, чтобы его не было видно. Они разговаривали о погоде, о какой-то футбольной команде, и складывалось впечатление, что они знакомы уже давно — Тэхён не был уверен, но планировал спросить у Хосока позже. Вместе с кофе Хоби-хён подсунул ему и маффин, приговаривая что-то вроде «айгу, Чонгук-а, от тебя скоро одни кожа да кости останутся», и Чонгук, что-то буркнув в ответ, забрал-таки маффин и кофе, махнул бариста и пошёл на выход. Не успела за ним закрыться дверь, как Хосок перевалился через всю стойку и выжидающе уставился на Тэхёна. — Что, хён? — простонал он, взъерошивая волосы и выпрямляясь на стуле. — Так и будешь сидеть и любоваться им издалека? — усмехнулся Хосок, а ровно через секунду Тэхён начал запихивать все свои принадлежности в сумку. — Догони его, ковбой! Тэхён решительно выбежал из кофейни, закидывая сумку на плечо, а после высматривая Чонгука. Он как раз шёл к студенческому городку, поэтому Тэхён припустил за ним, совершенно не зная, что он будет делать, когда догонит его. Хоби-хён одним взглядом вселил в него мужество, которое сдувалось с каждым сделанным Тэ шагом. В итоге он, оказавшись рядом с Чонгуком, совершенно не знал, что сказать. — Чонгук! — на последнем издыхании воскликнул он, проклиная свою нелюбовь к спортзалу и университетской физкультуре в частности. Чон обернулся, вытаскивая из уха беспроводной наушник, а его глаза округлились, когда он увидел позади себя запыхавшегося Тэхёна в синей шёлковой рубашке. Если бы не стоптанные задники ботинок, то вообще за приличного человека бы скосил, но эта его милая привычка придавала ему особенного шарма. Это ещё надо постараться так хорошо выглядеть в стоптанной обуви. — О, привет, — пробормотал он, дожидаясь, когда Тэхён отдышится после пробежки. Но дыхание спёрло ровно в тот момент, когда Тэ заметил, что из-за сегодняшней жары на Чонгуке только белая футболка с коротким рукавом, которая не скрывала его сильных рук. Иисусе, вы только гляньте на эти вены, Тэхёну срочно нужен дефибриллятор! Он тут же перевёл взгляд на невинное чонгуково лицо и попытался приветливо улыбнуться, несмотря на то, что его сердце сейчас грозилось бухнуться куда-нибудь на уровень желудка. — Я… — начал было Тэхён, но в голове его было пусто — сколько раз он моделировал подобную ситуацию в своей голове, когда он наконец осмелится заговорить с Чонгуком и, может, пригласить его выпить вечером. Да, точно идея просто класс. Они выпьют, расслабятся, и тогда Тэхён сможет как бы невзначай дотронуться до его бедра или волос. Чонгук совершенно не вовремя скрестил руки на груди, отвлекая Тэхёна от мыслительного процесса своими невозможными бицепсами. На его аккуратно очерченных губах была смущённая улыбка, и Тэ не представлял, чего это Чон смущается, если снова позорится здесь только он сам. А потом он вспомнил про Дженни, которая билась с этим приглашением полгода, а Чонгук каждый раз давал ей от ворот поворот. И чем он, Тэхён, лучше неё? Мужество испарилось тут же, оставляя после себя только гору стыда. Но Чонгук терпеливо ждал, когда он заговорит с ним, поэтому Тэхён выдал первое, что пришло ему в голову: — Я-я хотел купить ещё скаутского печенья. Чон сконфуженно захлопал ресницами, когда до него дошло, что Тэхён сказал. Тот и сам не понял, какого чёрта он ляпнул, но назад пути не было, поэтому он продолжил молоть чепуху. — Да, точно, моему соседу очень понравились печенья, поэтому я хотел купить ещё… э-э… миндального и мятного. Поначалу Чонгук растерялся, даже не зная, что ему ответить, но после кивнул и сделал заметку в телефоне. — Хорошо, мы с Чонхвой зайдём вечером. Договорились? Тэхён согласился, бросил смазанное «п-пока» и убежал в противоположную от Чона сторону так быстро, что любой гепард бы позавидовал.***
— Не то чтобы я имел что-то против этих вкусных печенюшек, но так я никогда не похудею, — с наслаждением протянул Чимин, пережёвывая миндальную печеньку и запивая её тёплым молоком. Тэхён тяжело вздохнул, и даже сладкое не могло хоть чуть-чуть поднять ему настроение. Он слил большую часть карманных денег на скаутские печенья Чон Чонхвы, абсолютно обаятельной сестрёнки Чон Чонгука, которая была до боли на него похожа, особенно когда сосредоточенно хмурилась или прикусывала губу в моменты сомнения. В последнюю их встречу (а всего их было три, потому что Тэхён действительно пытался пригласить Чонгука выпить, но в самый последний момент опять выдавал какую-нибудь ерунду) она торжественно заявила, что продаёт Тэхён-оппе последнюю пачку, потому что выполнила задание и теперь значок за продажу печенья был у неё в кармане. Для Тэхёна это означало, что больше повода подойти к Чонгуку у него не было — ну разве что он наконец-то решится позвать его на свидание, но это случится максимум в следующей жизни, — но он был все равно очень счастлив за девочку, ведь она так упорно трудилась. Поэтому сейчас он сидел на диване с ногами Чимина на своих коленях, обложившись распечатанными пачками разномастного печенья. Кто бы мог подумать, что у неудачи вкус миндаля. — Так ты пригласишь его на свидание или нет? — спросил Чимин, облизывая сахарные пальцы. — В этом и проблема, что все это время я пытался его пригласить, — сокрушался Тэхён, — но в итоге просто купил тонну печенья. Чимин неопределённо промычал, продолжая наблюдать за неимоверно глупой девчачьей дорамой, которую без бутылки соджу смотреть было нельзя. — Рано или поздно твоя недовольная дылда начнёт с кем-то встречаться, тебе нужно быть храбрее, Тэ, — вздохнул Пак, щёлкая пультом, потому что больше не мог вынести таких убогих диалогов. — Но он уже отшил Дженни. И много раз! — Ему не нравится эта Дженни, — взмахнул руками Чимин и слегка пнул его в бедро. — Но ты — не она, ясно? Так что давай, бро, собери яйца в кулак и заполучи его! Тэхён потёр переносицу, слегка сдвинув очки, и вздохнул. Наверное, Чимин был прав — Тэ не может вечность любоваться им издалека. Чонгук красивый и умный, пусть и постоянно хмурый, но в этом его особенное очарование. Рано или поздно под всем этим его ранимую душу разглядит ещё кто-нибудь, а не только Тэхён. Но Ким всё никак не мог решиться — даже после разговора с Чимином и тех аргументов, которые привёл друг. Ему было очень комфортно в роли незаметного Тэ, который теперь ещё и проспонсировал значок его сестре, но стоило только представить, как сладка роль Тэ-бойфренда-Чонгука… боже, все внутренности плавились тягучим сахарным сиропом. Тэхён как раз сидел в кафе, попивая чай с молоком и мечтая не быть таким трусом, когда дверь открылась и вошёл — ну кто ж ещё, — Чонгук. В этот раз Ким не стал прятаться под столом, а просто опустил взгляд на блокнот, разрисованный каракулями а-ля Ван Гог. Чонгук попросил у Хосока один американо, и Тэхён как бы невзначай отметил, что на сей раз это даже не латте, а какая-то несусветно горькая смесь. Наверное, он бы даже смирился с тем, что Чонгук на вкус как кофе, если бы ему всё же хватило смелости пригласить его на свидание. Где-то в параллельной вселенной какой-нибудь Ким Тэхён наверняка целовал Чон Чонгука, но точно не в этой, как прискорбно бы это не звучало. Тэхён нарисовал очередной завиток с особенной агрессией, когда услышал, как отодвигается стул напротив. — Можно? — услышал он знакомый голос и, вскинув голову, шокировано кивнул. Чонгук сел, улыбнувшись ему приветливо и поставив перед собой стакан с этой горькой гадостью. — Я тебя не отвлекаю? — спросил он, кивнув на разрисованный блокнот, и Тэхён поспешил прикрыть свои убогие художества. — Вовсе нет. Я так, маялся, ха. Ну почему каждую их встречу можно описать лишь одним словом — неловко? Неудивительно, что Тэхён все никак не может позвать его на свидание, ведь в такой напряжённой обстановке выпить с ним ни один дурак не согласится. — Я хотел поблагодарить тебя — ты очень помог Чонхве, — при упоминании сестрёнки Чонгук тепло улыбнулся. — Целый день твердила маме, что это она благодаря «доброму и красивому Тэхён-оппе» получила значок. Тэхён смущённо прыснул со смеху, отмахиваясь от него, мол, да ничего страшного, я готов потратить все сбережения на её вкуснейшие шоколадные печенья. — Я подумал… э-э-м… ты не хочешь сходить в новый парк аттракционов? Он в получасе езды от кампуса, — пробормотал Чонгук, очерчивая пальцем края своей чашки с кофе. Тэхён буквально потерял дар речи. Прямо сейчас перед ним сидел Чон Чонгук с пунцовыми кончиками ушей, и все его тату и пирсинг словно исчезли, проявляя Киму смущённого парня с круглыми щёчками и полными надежды щенячьими глазами. — С Чонхвой? — уточнил он, потому что облажаться прямо сейчас было бы больше, чем просто позором. Чонгук растерянно нахмурился и покачал головой: — Нет, только ты и я, но если ты хочешь… — О, нет, я… Чонхва такая милашка, я бы с радостью погулял с ней, но я не против сходить и в-вдвоём, — тут же забормотал Тэхён, ощущая себя так, словно он прыгал по минному полю. В конце концов, они смогли справиться с совместным смущением и договориться о встрече в это воскресенье, а ещё обменяться номерами, чтобы списаться в какао. Чонгук помахал ему на прощание, сказав «до воскресенья?», и как только дверь кафе за ним захлопнулась, так Тэхён тут же безмолвно ткнул в него пальцем, оборачиваясь к Хосоку. — Хён, ты… — Тэ пару раз открыл и закрыл рот, не зная, что он точно хочет сказать, пока не выпалил, — ты видел, что он сейчас сделал? Хосок довольно улыбнулся, протирая стойку салфеткой, и весело подмигнул ему: — Ты слишком долго думал, ковбой.***
В воскресенье стояла замечательная тёплая весенняя погода, но Тэхён страшно опаздывал, поэтому не мог насладиться приятным майским ветерком. Вместо этого он гнал из метро на всех парах, проклиная свои непослушные волосы, которые никак не хотели приводиться в порядок, Пак Чимина, который запретил ему идти в привычных удобных шароварах и заставил нацепить узкие джинсы, и машиниста электропоезда, который останавливался в тоннеле каждые пять минут. Тэхён так сильно паниковал, что начал собираться на свидание ещё в субботу вечером — выбрал одежду, обувь, даже цветные линзы. А что в итоге? Бежал, развив первую космическую, с шухером на голове и в своих убогих очках, потому что времени на линзы у него не осталось. Чимин буквально выгнал его из квартиры, запрещая возвращаться до двенадцати. Короче, первое свидание с Чонгуком, а уже пошло не по плану, потому что у Ким Тэхёна ничего в жизни не следовало плану. Он боялся, что Чонгук уйдёт, не дождавшись его, пусть Тэ и скинул ему сообщение, что слегка задерживается. Кто ж знал, что его «слегка» растянется на сорок минут. Каково же было его счастье, когда он увидел Чона, стоящего у входа в парк — на нём была заправленная в джинсы чёрная футболка, и — поздравьте его, — у Тэхёна только что появился кинк на чонгукову тонкую талию, которая до этого скрывалась за широкими худи и рубашками. Боже, да он мог обхватить её своими ладонями! С этими мыслями Тэ подбежал к Чонгуку, сквозь сбившееся дыхание прося прощение за опоздание. — Я куплю тебе хот-дог, — умоляюще протянул он, и Чон мило захихикал, соглашаясь. Хот-доги они поели сразу после того, как прокатились на американских горках. Оказалось, что они оба в восторге от таких аттракционов, поэтому сразу же отправились на звук чужих визгов искать ещё что-нибудь интересное. На карусели Тэхён не смог покататься, потому что он, видите ли, уже слишком взрослый, но в качестве утешения Чонгук предложил ему соревнования в тире. — Мой отец учил меня стрелять из охотничьей винтовки, поэтому готовься проиграть, — хмыкнул Тэхён, вскидывая легенькое ружьё на плечо. Так обнаружилось хоть что-то, в чём идеальный Чон Чонгук не был идеален. Теперь в качестве утешения для него самого Тэхён выбил большого плюшевого пингвина. — Мне было очень весело, — улыбнулся Тэхён, пока они шли к выходу из парка, а в руках у него был тот самый пингвин и розовая сладкая вата. — Что насчёт немного прогуляться вдоль реки? — предложил Чонгук, и Ким с готовностью кивнул, потому что он не дурачок какой-нибудь, чтоб отказываться от продолжения свидания. У реки Хан было много влюблённых, которые сидели на траве и любовались спокойными водами. Пока Тэхён тискал чьего-то золотистого ретривера, Чонгук расстелил свою толстовку, а после вытащил из своего рюкзака небольшую коробку. Тэ плюхнулся рядом с ним, продолжая обниматься с пингвином. — Ты сегодня надел очки, — заметил Чонгук, раскладывая на их импровизированном пледе термос и кружки. Тэхён тут же судорожно попытался снять очки, бормоча что-то про линзы и дурацкое метро. — Нет, оставь их, они очень тебе идут, — Чонгук мягко коснулся его пальцев, которые вцепились в тонкую оправу, и легко погладил большим пальцем тыльную сторону его кисти. — Ты выглядишь в них очень… соблазнительно. — Ты шутишь, что ли? — вскинул брови Тэхён, а Чон звонко рассмеялся. — Нет, серьезно, это самые отстойные очки на свете. — И ты даже в них умудряешься быть таким красивым. Тэхён почувствовал, как румянец разливается по его щекам, пока они продолжали смотреть друг на друга, а Чонгук так и не убрал своей руки с его. После пяти секунд обоюдного залипания, Чон откашлялся и вернулся к той самой коробочке. — Чонхва передала это тебе. Они вдвоём с мамой пекли их вчера вечером. Тэхён с благодарностью принял коробку и заглянул внутрь, чтоб увидеть до боли знакомые овсяные печенья с кусочками шоколада. — Это её личный рецепт. Чонхва называет их «влюблённые печеньки», — улыбнулся Чонгук, и Тэхён взял себе одну штучку. Одна часть печенья была из светлого теста, а другая — из шоколадного, но вместе они выглядели так здорово, даже несмотря на то, какими разными были. На вкус они тоже оказались просто божественные, а чай с молоком согревал немного озябшие пальцы. Они ели в тишине, наблюдая за рекой и слыша будто бы отдалённый гул ночного Сеула, но прямо сейчас не имело значение ничего, кроме них самих. Рука Чонгука нашла ладонь Тэхёна, и они молча переплели пальцы, и Ким украдкой прикусил губу, чтобы не запищать от счастья — не мог же он оттолкнуть парня своей мечты на первом же свидании приступом неконтролируемого фангерлинга. — Пожалуй, я должен подарить Хосок-хёну грузовик такого печенья, — фыркнул Чонгук. — Если бы не он, я бы так и не решился позвать тебя на свидание. — Что? — изумлённо протянул Тэхён, поворачиваясь к нему всем телом. Чонгук поджал губы, смутившись, и сказал: — Я уже тысячу лет в тебя влюблён, может, с самого первого дня в универе. Но обычно из-за моих татуировок люди… побаиваются меня, а ты такой нежный и милый, что я не знал, как к тебе подойти. И недавно Хосок-хён сказал мне, что если я не приглашу тебя в конце-то концов на свидание, то это сделает он. Тэхён ахнул, округляя глаза, и крепче взялся за чонгукову ладонь. — Но хён знал, что я тоже влюблён в тебя! — воскликнул он. — Чёрт, он знал и молчал! Чонгук рассмеялся, притягивая его ближе в свои объятия. Да, он прав, так было гораздо теплее. Тэхён продолжил что-то бурчать о несносном хёне и нелепых попытках позвать Чонгука на свидание всё это время прямо в обтянутую футболкой чонову грудь, а после тот приподнял его лицо своими нежными пальцами и прислонился своим лбом ко лбу Тэ. — В любом случае, — тихо прошептал он, а его губы едва касались губ Тэхёна, — мы здесь, и я безумно влюблён в тебя. Через мгновение Чонгук прижался к его губам в трепетном поцелуе, а тэхёново сердце, которое до этого стучало как ненормальное, пропустило удар в этот самый момент. Где-то на противоположном берегу запускали фейерверки, пока они целовали друг друга, крепко держась за руки и не отпуская.***
Роль Тэ-бойфренда-Чонгука была в тысячу, в миллион раз лучше, чем роль незаметного стесняшки. Во-первых, Чонгук был максимально заботливым и внимательным. Он отдавал ему свои перчатки, если Тэхён (ожидаемо) появлялся без них, грозя отморозить свои пальцы. Он покупал ему чай, если Тэхён опаздывал на пару и не успевал заскочить в кафе к Хосоку. Каждый раз, когда Чонгук делал что-нибудь в этом духе, Тэ умирал от любви к нему, купаясь в сахарном сиропе, и никто не мог его осудить, потому что… ну, это Чон Чонгук. Во-вторых, теперь у Тэхёна появился парень, а вместе с ним появился и секс, что не особенно радовало Чимина, которого теперь частенько просили «погулять» на морозе, но Тэ нравилось более чем. Теперь Тэхён знал о смысле каждой тату Чонгука — а точнее о его отсутствии, потому что у них не было какой-то особенной истории, разве что кроме надписи dura lex, sed lex, которую он сделал по пьяни на вечеринке-посвящении — они ж тут юристы, в конце-то концов. Иногда они рубились в приставку часами напролёт, пока в квартиру не заваливался задолбавшийся после работы Чимин и не вис на Тэхёне, а после они втроём ужинали какой-нибудь вредной едой на вынос. Иногда гуляли по улочкам Хондэ, держась за руки украдкой и наслаждаясь царившей в этом районе атмосферой праздника. Одинокий волк Чон Чонгук оказался милым и постоянно смущающимся мальчишкой с кучей тату и проколов в ушах, от которых Тэ был без ума — нет ничего горячее проколов хрящей, он бился об заклад. Этим утром они ехали в университет из квартиры Тэхёна, и Чимин снова жаловался на подозрительный шум из тэхёновой спальни, но щенячьи глазки Чонгука творили чудеса, и даже суровый Чимин-хён мгновенно становился ласковым котиком. Они разбежались перед входом в кампус — у них были разные курсы по выбору в разных корпусах, поэтому они договорились пересечься за обедом у Хосока. Тэхён занял удобное для него место и, поправив очки, принялся раскладывать на парте весь свой отряд разноцветных маркеров, когда вдруг его рука наткнулась на что-то твёрдое на дне рюкзака. Из вороха ученического хлама он вытащил маленькую коробочку, внутри которой лежало несколько «влюблённых печенек». На крышке коробки было выведено почерком Чонхвы «хорошего дня, Тэхён-оппа! Мы любим тебя, Тэхён-а!». Неконтролируемая улыбка расползлась по его лицу, и Тэ тут же отправил Чонгуку в какао с полмиллиона фиолетовых сердечек, попросив поделиться ими с малышкой Чон-и. Может, кто-то подумал, что это печенье жутко странное — кому вообще могло прийти в голову соединить то, что люди привыкли видеть порознь? Но даже несмотря на это, на казавшуюся несовместимость, они были идеальны. Они вместе, а остальное не имеет значения.