Память

Нобу встала в тот день засветло. Проснулась слишком внезапно, будто от толчка или страшного сна. Но, разумеется, не помнила ни того, ни другого. Она поняла, что больше уже не уснет, тихонько поднялась с постели, неслышно обошла спящего мужа и покинула комнату. Снаружи было еще довольно темно. Нобу направилась к колодцу. Раз уж она проснулась, можно было начинать готовить завтрак. Однако она остановилась, стоило только пройти по энгаве и завернуть за угол. Там сидел тот паренек, недавно привезший вести о Тошизо. По фигуре было видно, что он очень печален. — Ичимура-сан, почему вы не спите? Мальчик мотнул головой, будто отгоняя лишние мысли, поднялся на ноги и повернулся к ней. — О-Нобу-сан, вам не нужно так уважительно меня называть. Вам с чем-нибудь помочь? Нобу решила, что работа по дому сейчас была не настолько важна. Она, кажется, поняла причину постоянной рассеянности Тецуноске. — Дела подождут. Тецуноске-кун, и давно ты так сидишь? — Нобу подошла ближе и села рядом с мальчиком. Тот тоже опустился обратно. — Уже несколько часов. Я засыпаю, потом просыпаюсь, но опять уснуть не могу. — И так каждый день? С самого твоего прихода? Тецуноске кивнул. — И о чем ты думаешь? — Нобу понимала, что вопрос мог показаться навязчивым, но не спросить и не попытаться помочь было нельзя. Тецуноске ответил. — О Хиджикате-сане. — Если хочешь, можешь рассказать мне. Станет легче. — Я… вижу во сне его смерть. Я не видел, как погиб Хиджиката-сан. Я об этом узнал только на корабле. И даже не знаю, как он умер. Только и слышал, что от пули. Я не знаю, почему мне не снились эти сны, пока я добирался до вашего дома. Они начались только здесь. Нобу не знала, как ей быть. Она не до конца понимала этого мальчика. Тецуноске был вежливым и тихим. Старался лишний раз не напоминать о себе. Сначала, только отдав послание, собирался уйти. Остаться он согласился, только когда Хикогоро-сан показал письмо. Короткую записку даже, с единственной просьбой позаботиться о посланнике. И вот теперь Нобу сидит с Тецуноске на энгаве, видит, как ему плохо, и не знает, как помочь, чтобы не обидеть и не сделать еще больнее. — Тецуноске-кун, эти сны… Они похожи на кошмары? — Не знаю. Наверное, нет. Я просто вижу, смотрю со стороны, как командир… как он сначала едет верхом, потом вынимает меч, потом его насквозь пробивает пуля. Я знаю, что пуля редко может пройти насквозь. Но я вижу именно это. Раз за разом. А потом просыпаюсь и вспоминаю, что было. Я… хотел бы быть там, когда все случилось. Я бы мог хотя бы умереть в бою. — Тецуноске-кун… — О-Нобу-сан, я не хочу жить! — если раньше он говорил тихо и тяжело, то теперь сорвался почти на крик. — Но тогда, когда Хиджиката-сан угрожал убить меня, я испугался. Я и теперь боюсь. — Голос опять стал спокойнее, будто мальчик опомнился. — Я вижу во сне его смерть, а потом просыпаюсь и чувствую себя ничтожеством, которое не способно даже умереть! Но… Вы, наверное, не знаете, но в Уставе есть слова: «Если командир смертельно ранен или убит, то его подчиненные должны до конца сражаться там же и либо победить, либо погибнуть вслед за командиром.» Мои товарищи сражались и умирали, а я спокойно плыл на корабле! Я не смог даже умереть вместе с ними! Мальчик отвернулся так, чтобы Нобу не видела его лица. Ей показалось, что Тецуноске плачет. Но он очень быстро повернулся обратно, и на его лице не было слез. — Тецуноске… Как ты думаешь, почему мой младший брат отправил с письмом именно тебя? — Из жалости, — выдохнул Тецуноске и спрятал лицо в ладони. — потому что считал ребенком. Решил, что я недостаточно хорош, чтобы умереть там со всеми. С ним. Кажется, Нобу поняла, что может сейчас сделать. Она немного придвинулась к Тецуноске и мягко положила руку ему на плечо. Сжала чуть ободряюще. — Тецуноске-кун, ты правда так считаешь? А мне кажется, что жалость была бы неуместна. Ты просто был важен для него. Тошизо был очень мягким человеком. Он дорожил вами всеми, я это чувствую. Но ведь всех спасти не мог. — Вы думаете, я не знаю? — голос был немного охрипшим. — Он хотел, чтобы ты жил. Ты же видел письмо. О тебе искренне заботились. Не думай, пожалуйста, что можешь отбросить это желание… последний приказ своего командира. Ты должен жить. — Должен? Нобу положила вторую руку на спину Тецуноске и будто обняла. Мальчик не шевелился. — Да. Жить, хранить память о тех, чей путь ты видел. Тошизо доверил тебе свой джисей, я права? Те стихи, которые были вместе с письмом. Ты должен жить и сделать их памятью о нем. Как ты на это смотришь? — Как я должен сберечь эту память? — он говорил с какой-то обреченностью. — Ведь даже могилу устроить нельзя. Ту прядь волос вы храните просто так. Как же я должен… — Ты можешь помнить сам. Жить в память о нем. Последнее, что твой командир тебе приказал, — это жить. Это трудно. Но постарайся жить так, чтобы те, кто погиб, могли радоваться, глядя на тебя. — На последних словах у Нобу вдруг закончилось дыхание, голос подскочил вверх, и она заплакала. — О-Нобу-сан! — Тецуноске встрепенулся. — Я в порядке. Просто… — Простите, что заставил вас говорить об этом. Вам же тоже тяжело. — В голосе слышалось раскаяние. — Тецуноске-кун. — Нобу старалась говорить как можно более ровно, но голос все же немного дрожал. — Ты никогда не сможешь забыть об этой смерти. Но ты в ней не виноват. И в том, что жив, не виноват тоже. Постарайся… — она остановилась, подбирая к своим мыслям правильные слова. — не отбросить и забыть, а справиться и ужиться с этой правдой. Тебе поручили жить и помнить обо всем, что ты увидел и узнал. Постарайся не подвести своего командира и товарищей. Тецу не думал, что О-Нобу-сан сможет дать ему правильный совет. Она была простой женщиной: ее не было и не могло быть с ними во время всех этих боев. Наверняка и смерть Хиджикаты-сана О-Нобу-сан переживала иначе. Ведь она не была воином и не видела того, что видели они. Тецу думал — О-Нобу-сан не поймет. Он и поговорить-то с ней согласился больше из вежливости. И все же, когда он рассказал обо всем, что мучило его уже так долго, действительно стало легче. А совет жить в память о командире был настолько правильным, что отказаться от него было невозможно. — О-Нобу-сан, вы думаете… я смогу? О-Нобу-сан уже перестала плакать и вытерла слезы. Выглядела она невероятно уверенно. — Я не знаю, но ты можешь попробовать. Тецу кивнул.