***
Утро всегда не задавалось. Или задавалось всегда. Сложно вообще разобрать это, когда ты достиг всех своих целей и ещё нe умер. Я всего-то хотел иметь средства и время для того чтобы с ночи до утра и с утра до ночи потреблять информацию из Интернета и играть в игрушки. Ну, во всяком случае после катастрофы, которая почему-то так сильно сломала меня психологически. Мои потребности стали чересчур приземлёнными. И особенно ярко я это осознал лишь тогда, когда удовлетворил их в полной мерe. Когда ты понимаешь что большe ничего делать тебe нe нужно: стараться ради чего-то, что-то менять в своей жизни — ты остаёшься один на один с неприятным чувством пустоты. — Надо найти работу, — резюмировал я, доедая последний пельмень, — Но нe сейчас, конечно. Сейчас лень. Вот деньков через пару… Я дажe сам как-то не особо в это верю. — Ладушки, — я встал из-за стола, — на всякиe работы и собеседования я ещё успею, а вот продукты мнe на дом привозить никто не будет. За бесплатно, конечно. Перед сном я не особо раздевался — засыпал в чём был. Это было продиктовано как и банальной ленью, так и экономией времени. Хотя второе скорее просто отговорка, но сейчас экономия даже имела место быть, наверное. Поверх старой и потёртой временем, разношенной и ставшей вовсе безразмерной белой футболки я натянул того жe цвета недавно купленный свитер, да тёмно-синюю легкую куртку. Джинсы в которых я и спал, я не трогал — как-никак одежда на всe времена и ситуации. Так и вышел на улицу. На лестничной клеткe дернулся, достал наушники, включил бодренький метал, дальшe пошёл повеселee. Нe знаю, стоит ли это хоть какого-нибудь внимания, но мой вкус в музыкe несколько специфичен на фонe таких среднестатистических обывателей, как мои, к примеру, друзья по школе, некоторые из которых уже успели и семью создать. Сколько их помню — а забыл я о них как только отучился — они либо слушали попсовую японщину всех сортов, что вполне понятно, и я ничего против ни в коем случае не имею, либо всякий хип-хоп и прочее от наших бывших американских друзей. Собственно, это тоже меня никоим образом не задевает. Если так подумать, то тем ребятам было вовсe без разницы что слушать, их это не трогало, не волновало. Один я дурак такой - мне до этого есть дело. А может и нет - как их всех помню — ничем толком не выделялись, этакие серые мышки. Я потому и не особо с ними контакты поддерживал, а вот вне школы... Хотя, наверное, каждый хоть раз думал такое о всех вокруг. Ага, особенный я, как же, аж два раза! Сидел себе как идиот, на последней парте у окна, глядел во двор и думал великие мысли. Или прогуливал. Конечно, нe это послужило становлению моего музыкального вкуса, а относится к этому большe случай, произошедший со мной в славном детствe. Мнe купили телефон советского производства. Собственно, ничего выдающегося — замполиты и прочая нечисть оттуда нe лезли, просто флагманский на тот период МЭВМ-16. Как сейчас явно понимаю — прошивка сего супердевайса была серьёзным поворотом в моей жизни. Я вообщe прирождённый экспериментатор. У меня дажe на моём старом ноутбукe несколько дистров линукса стоят рядом с несколькими «Окнами», да парочкой «Рубинов». И тут тоже не удержался случайно найдя на одном форуме по интересам родные, советские прошивки последней свежести. Не мудрствуя лукаво, я лучше выдумать не смог... кхм, ладно. Я его перешил. Годиков мне тогда было этак с тринадцать штук. И в столь юном возрасте для меня почему-то настоящим шоком стало отсутствие родного языка в телефоне — в бета-версии, предназначенной для устройств Союза, кроме языков его обитателей других не оказалось. И я заинтересовался. Поставил самое знакомое из списка — «Русский». Потом меня потянуло его изучать. Вот так просто, ни с того ни с сего. И я внезапно понял — что это судьба. Единственное что мне хорошо удавалось в жизни после игры на гитаре и пения караоке. И теперь я там где я есть, и в голове огромный каталог: книги, фильмы, музыка — на русском и братских ему (ибо до жути похожи местами) языках. Дайте гитару — сыграю что помню… Ну, остальное мне не особо пригодилось. Как нужны деньги — могу иногда подрабатывать в интернете переводчиком. От скуки порой перевожу тексты песен на родной язык и делаю каверы — это очень неплохо научило меня рифмовать слова. И платят много, да. Люблю вот так отвлечённо поразмышлять. Поэтому всегда выбираю идти пешком, если выбор есть, чтобы подольше побыть наедине со своими мыслями. О себе, о окружающем мире — обо всём, словом. Здание библиотеки, мимо которого я проходил, отвлекло от мыслей. Часто прерываю свой путь в магазин или по прочим надобностям чтобы заглянуть туда. Когда устаёшь от обилия рекламы всяких глупых книжонок в интернете — стеллажи со старой классикой самое то. Решено. Зайдём. Я сменил курс, направившись в тихое здание городской библиотеки. Оно, кстати, сильно выделялось на фоне цветастых и мерцающих многоэтажек. Я распахнул величественные двери из тёмного дерева. Редкость в наш 2022 год. Знакомый охранник на входе приветствуя кивнул. Я привычно поздоровался. Дальше — за охранником, сразу стеллажи. Библиотекари ютятся где-то в глубине здания, у дверей не дежурят. Повесив куртку на вешалку у входа, я ещё раз оглядел такое знакомое мне помещение. Белые мелованые стены. Как в школе какой. Лучше моих салатовых обоев с цветочками, конечно. Далее… Коричневый, приятного тёплого тона паркет, ну и стеллажи с книгами серые, металлические. Несколько люстр в вышине, потолок белёный. Немноголюдно, к слову. Молодежь уж вовсе не читает. А после изобретения нейрошлема — так вообще. Да я и сам грешен... и когда это я перестал быть молодёжью? 23 года - ещё не приговор! Надо навёрстывать. Я направился к знакомой полке фантастики. Той самой, что сейчас медленно, но верно становится реальностью. Интересно, что будут читать наши потомки, когда всё что придумали писатели-фантасты нашего времени уже станет обыденностью? Края полки как обычно уставили какой-то дурью. Странно, не читает вроде толком никто, а библиотекари стараются — всё новомодное дерьмо из всяких рейтингов подкладывают. Вот, например, «Нисхождение Героического Щита» — редкостная дурь же! Пока рылся, выискивая среди представленной манги что-нибудь интересное, даже пару людей увидел по библиотеке шастающих: один подросток какой-то, по сторонам с интересом глазеющий и видимо бесцельно бродящий, второй какой-то явно качающийся товарищ — матёрый, однако. Меня пару лет назад напоминает, пониже, правда. Тащил стопку книжек по всякой мистической дури, с интересом глянул уже на меня. Чудик какой-то. Отвлёкся. Случайно задел плечом стеллаж, на меня повалились вперемешку комиксы с прозой. В руки подставленные для защиты головы от стоящих на самой верхотуре тяжёлых томов неизвестного автора, вопреки ожиданиям, всего лишь легко плюхнулась небольшая книжка, но всё же в твёрдом переплёте. На том книгопадение и кончилось. Я оглядел свою находку. Занятно. Названия нет, только рисунок выдавленный на одноцветной обложке. Прямо первые издания Перумова. Меч, Лук, Копьё. Поверх пришлёпнут ровный круг — Щит. Наверное, это что-то должно значить. Плагиат Даров Смерти? Внезапно мне стало очень интересно. Я резко открыл книгу, начал листать страницы: история про фэнтезийный мирок… призываемые герои — классика, одним словом. Герои правда разделены потешно — каждому своё оружие — дурь ведь! Например — Меч. Как может быть меч, да без щита? Вместе же гораздо практичнее! Ну или два меча, тоже прикольно. Ну фиг знает, как там сюжет развернут, будем посмотреть, пожалуй. А это что? Биографии героев? На кой это? Какой дурак будет описывать характер персонажей перед самой историей? Почему-то я продолжал листать страницы. Забавно — герои описаны как злобные кретины. Герой Щита. Страница пуста. В голове только начал созревать немой вопрос, а страница уже замерцала, ослепляя меня ярким, выжигающим сетчатку ядовито-зелёным светом. Я хотел было закричать, но словно онемел. Наконец, я перестал чувствовать своё тело и провалился в небытие.Глава 1.
1 января 2020 г. в 00:01
Раннее утро. Оранжевый рассвет проникает через окно, заливая комнату. Самую заурядную — в интерьере никаких изысков, ничего необычного. Даже более того — в ней как-то пустовато.
Кровать, тумбочка при кровати, да шкаф, стоящий напротив неё. Две двери по разным сторонам от постели, на которой уже недовольно копошится под солнечными лучами тело, ведут на кухню и в ванную, совмещённую с туалетом. Из маленькой кухни, интерьер коей ограничен небольшим столом с двумя стульями, стоящим в центре, раковиной, притулившейся у стенки и выстроившимися в ряд справа от двери в спальню плитой, стиральной машиной, шкафчиком с посудой и холодильником, уже можно выйти на лестничную клетку, а оттуда — и на улицу.
Человек на кровати шевелился, но просыпаться явно не спешил. Оставаясь во сне, он лишь перевернулся на другой бок, избегая бьющих в глаза солнечных лучей, и что-то неразборчиво пробурчал.
Но спать дальше ему не позволили. Раздался протяжный и крайне противный писк, а затем из серой металлической коробки часов, стоящих на тумбочке, громко запел хор:
— Вставай, страна огромная!
Вставай на смертный бой!
С фашистск… — высунувшаяся из-под одеяла рука небрежно смахнула заоравший будильник. Тот от такого пренебрежения своей персоной крайне возмутился. Возможно. Так или иначе, ударившись об пол, он изволил выключиться.
А лежащий на кровати громко зевнул.
— Вчера я был молодым, вчера я был беспечным. — пробурчало тело, садясь на кровати, — Здравствуй, мать твою, новый день.
Крайне помятого и нездорового вида парень с неопрятной недельной щетиной, замолчав и пару секунд бессмысленно смотря перед собой, потряс головой и потянулся, но тут же пожалел об этом — мало того что в глазах потемнело, так ещё и заныла голова с левой стороны. Не на поверхности, а где-то там, поглубже в черепушке.
— Что я с собой делаю, а? — простонал он. — Мне двадцать три года, я должен сейчас быть как огурчик!
Для порядку повздыхав и посетовав на свою жизнь, человек снова преисполнился превосходного настроения и поплёлся в ванную. По пути отметил то, что остальные мелкие болячки тоже дали о себе знать — слабенько заныла постоянно норовившая сутулиться спина, начала зудеть нижняя губа, с которой вчера был содран начавший отмирать слой кожи. Пустяки.
Иватани подошёл к раковине, машинально потянулся к маленькому куску мыла, оставшемуся в мыльнице, но тут же опомнился и просто сполоснул руки — этот обмылок — последний, а до хозяйственного магазина идти в два раза дольше чем до продуктового. И вообще, экономить надо. Тех денег что присылают ему родители как раз хватало на все вещи первой необходимости и оплату счетов, но нужно же и себя побаловать иногда? Вопрос, заслужил ли он себя баловать, как-то не стоял. Конечно, сидящий на шее у родителей и младшего брата Наофуми чувствовал иногда небольшой стыд за это, но так, мимолётно.
Вымыв лицо и почистив зубы, Наофуми направился на кухню, где его в сковородке на плите ждал завтрак, который он приготовил вчера ночью когда всё никак не мог заснуть. Он открыл крышку, поморщился. Запах был не из худших, но крайне насыщенный, до жжения в носу.
— Нет такого блюда, от которого нищему студенту стало бы плохо! — Оценивающе оглядев причудливую, жареную, как легендарный отцовский суп, смесь из пельменей и лапши, резюмировал Нао. Хотя тут же вспомнил, что он-то уже пару лет как не студент. И сильно-сильно это в ту же секунду забыл.
— Суть-то не в этом, — как-то отстранённо пробормотал Иватани, уплетая своё блюдо, достойное сумрачного гения. Он вообще имел привычку ни с того ни с сего заговаривать сам с собой — обсуждать последние новости, бездуховность людей, смысл жизни — как-будто его кто-то слушает.
Хотя вернее будет сказать иначе: как-будто его кто-то вдруг услышит.
Примечания:
Останавливаться рано.