Ковёр из одуванчиков

Телефон вздрогнул от входящего сообщения… Виктория Сергеевна потянулась к маленькому плоскому гаджету, одиноко лежащему на краю рабочего стола. -Давай встретимся у кинотеатра « Мечта» в 21-00 По спине пробежал легкий холодок, в груди замерло, дыхание словно остановилось. Она провела пальцем по горящему экрану телефона, еще раз прочитав сообщение, потом резко встала, захлопнула крышку ноутбука и заторопилась к выходу. Внутри нарастало волнение, что совсем не нравилось капитану Родионовой, как и не нравился тот разговор с Соколовским, что состоялся здесь же, в кабинете, всего пару часов назад. -Ну что ты смотришь? Ты не понимаешь, что я не отступлю? Даже, если ты меня сильно попросишь, я не отступлю… -Ты уже один раз пытался отомстить. -Я буду пытаться дальше. А тебе… я советую …, пожалуйста, живи своей жизнью, а я буду жить своей. -А что, если я… -Если ты не сможешь? Вика невольно поморщилась. Больно… Больно, Соколовский, чертовски больно… Вика накинула легкое пальто, и, не застегивая его, небрежно набросила на плечи шарф грубой ручной вязки. Все это время она не находила себе места, и это сообщение стало для нее спасением. Всё, всё, всё! Достаточно с неё недомолвок, этих взглядов, этих полутонов и этой полужизни. Она устала… Да, она устала: устала бояться за него, устала от его нарочитой безбашенности, от его упрямства, наконец … Просто какое-то саморазрушение. Как он не может понять?... Не может или не хочет?... Скорее, второе… Вика иронично улыбнулась своим мыслям. Не хочет и делает все как будто назло… Мальчишка… Только почему ей так плохо? Почему по вечерам, лежа в своей постели, она никак не может заснуть? Он сидит в её голове, он занимает все её мысли. Ничего не спасает. Что бы Вика ни сделала, все плохо, и все не так, как надо. Она старается, она пытается вытравить его из себя… Даже на свадьбу решилась… Бедный Даня… Хороший, верный и немного наивный… Ему-то это за что? Вика зашагала к машине такси, которая уже выруливала на площадку перед зданием отдела. Водитель приоткрыл окно, улыбаясь. Может, узнал, а, может, настроение у него хорошее. Вика уселась на заднее сиденье, назвала адрес и улыбнулась ему в ответ. Девушка откинулась на спинку, слегка запрокинула голову и прикрыла глаза. Машина мягко тронулась с места. Внутри все трепетало, но она уже всё решила. И не намерена отступать. Им нужно поговорить. Ей так много хочется сказать… Просто увидеть его, прикоснуться к нему, посмотреть в его глаза… -Может быть, музыку? – спросил водитель, глядя на пассажирку в зеркало. -Может быть… Как хотите… Водитель потянулся к магнитоле, салон наполнился нежной мелодией. Вика вздохнула. Ну не выдумала же она себе все это, не выдумала… Какое-то наваждение. Какая-то невероятная сила тянула ее к этому человеку, словно магнит. И не было больше никаких сил сопротивляться. С каждым днем, с каждой минутой становилось только больнее… Всё еще можно изменить и все еще можно исправить. Плавный ход машины убаюкивал, Вика предалась своим мыслям; за окнами проплывал вечерний город, уставший не меньше, чем его неспокойные, вечно занятые обитатели. Город медленно выдыхал, дневная суета сменялась важностью и респектабельностью. « Гелендваген» набирал ход, шурша новенькими шинами по асфальту. Игорь рассматривал очередную открытку из Черногории. -Сволочь… Он отбросил ее и уставился на дорогу. Его сильно напрягало, что Стас в городе. От Стаса можно было ожидать все, что угодно. Он безумен и абсолютно непредсказуем. Именно его безумие и не давало Соколовскому покоя. Его бывший друг, похоже, был настроен весьма решительно, он шел не по пятам и даже не вровень с ним. Ему каким-то неведомым способом удавалось просчитать все на несколько шагов вперед. Соколовский выдавил из себя рык и еще сильнее надавил на педаль газа. Машина послушно набирала ход. -Думай, думай, Соколовский, думай…. Только раздражение и осознание собственной несостоятельности лишали Соколовского возможности думать и принимать решения. Невесть откуда взявшийся, внезапно воскресший Стас, спутал все карты. Игорю страшно было даже представить, на что он был способен, ведомый безумной местью, рожденной в воспаленном одурманенном мозге. У Соколовского холодело все внутри при одной только мысли…. -Чего надо тебе? - Даня, как всегда был резок. -Просьба у меня к тебе есть… Пожалуйста, будь рядом с Викой. -Чего? -Я не могу тебе сейчас все объяснить. Но это очень важно. Просто будь с ней рядом. Игорь сбросил вызов. Сейчас было бессмысленно что-либо объяснять Королеву. Пусть лучше будет рядом с Викой, так Игорю было спокойнее за нее. Пусть хотя бы Королев будет рядом с Викой, от Игоря она не примет никакой помощи. У Соколовского были веские основания для беспокойства, совершенно обезумевший Стас разыгрывал свою, только ему известную партию. У Игоря закипал мозг при одной только мысли, что Стас где-то рядом. Доселе неведомое ему чувство тревоги не покидало Соколовского ни на минуту. Он ловил себя на мысли, что ему просто необходимо постоянно ощущать Вику рядом. -Вика…Ммм… Соколовский слегка запрокинул голову, разминая затекшие мышцы. Совершенно невозможно было смотреть в её глаза. Эти огромные, распахнутые прозрачные глаза капитана Родионовой . В них было все: и страх, и отчаяние, и печаль, и боль… Да, боль… Соколовский, ты приносишь ей только боль… Только боль и несчастье. С того самого момента, как ты появился в отделе, у капитана Родионовой только проблемы с тобой, и ничего больше. Ты не можешь не понимать, что делаешь ей больно. Соколовский, ты все прекрасно понимаешь, ты все видишь, только все равно продолжаешь мучить её. И сам страдаешь, но не можешь остановиться. Её глаза молят тебя. Сама молчит и сопротивляется, но глаза… Эти невероятные, пронзительные глаза… Соколовский прикусил губу, потер ладонью лицо, пытаясь отогнать от себя нелегкие мысли. Ты построил целый забор между ней и собой, ты пытаешься выдавить её из своей жизни, потому, что ты, черт возьми, обиделся, оскорбился, что опять выбрала не тебя. Тебе самому-то это как, истязать себя? Ощущать её рядом, смотреть на неё, ловить её взгляды, полные непонимания и тревоги…. И молчать… Как? И как тебе удается при всем этом оставаться внешне равнодушным и безразличным? -Низко, низко, Соколовский, - Игорь в сердцах ударил по рулю, - вот только самобичевания не надо… И сколько ты еще будешь страдать этой херней? Игорь еще сильнее надавил на педаль газа, мощный « Гелендваген» как-будто только и ждал этого. Автомобиль довольно зарокотал, увеличивая обороты мотора. Было абсолютно все равно, куда ехать, только бы не останавливаться. Идея пришла сама, неожиданно , прервав поток неприятных мыслей, вызывающих боль и отчаяние. Уже через несколько минут Соколовский стоял в Катиной квартире, картинно раскинув веером билеты в кино, исподлобья наблюдая за тем, как Катя жеманилась и дразнила Игоря, напуская на себя безразличие. С ней было легко, легко и весело, не надо было думать, что говорить , и что делать. Все воспринималось его новой подружкой весело и без всякого принуждения. Игорь уже и забыл за эти полгода то невероятное состояние беззаботности и веселья, что раньше было так характерно для него. Ему нравилась девушка. Она была такая вся невесомая, рядом с ней в Игоре просыпался беспечный мальчишка. Это была его спонтанная идея выкупить все билеты на сеанс какого-то нового фильма. К слову, фильм прошел как-то уж совсем незаметно для публики, и Соколовский явно никого не обидел, выкупив все билеты к радости сотрудников кинотеатра. Состояние беззаботности и мягкое высокое кресло сделали свое дело. Игорь расслабился, наблюдая, как парочка влюбленных идиотов на экране резвилась, как дети. Остатки его хмурых мыслей облаком относило куда-то далеко, Игорь с удовольствием отпускал их. Горячая маленькая Катина ладонь скользила по его бедру, вызывая дрожь и волнение в теле. Мозг начинал плавиться, освобождая молодого человека из плена реальности. -Как думаешь, они смогут быть вместе? -Да сто процентов. Чувственное горячее дыхание девушки на его щеке и шее, её губы, тянущиеся в поцелуе к его губам. -Не отвлекайся, - нарочито равнодушно. Катя опускает глаза, пряча улыбку, продолжает скользить рукой по его по бедру. Никому уже не интересно, чем закончится эта история, хотя и с самого начала всё было до банальности очевидно. -Тебе понравилось? -Мдааа…, - Катя льнет к нему, заглядывая в глаза. -А кино? -Да, да, да…. Игорь подхватывает девушку, они кружатся в танце страсти и желания. В свете больших ночных фонарей по лестнице спускается молодой человек в легком дорогом пальто нараспашку и девушка, которая в буквальном смысле повисает у него на плече. Они откровенно обнимаются, он подхватывает её одним легким движением, увлекая за собой. Вика замирает, неотрывно глядя на счастливых и беззаботных молодых людей. Её взгляд останавливается, в груди сковывает холодом, становится абсолютно нечем дышать. Вика чувствует, как предательски задрожали ее губы, она старается сдержать эту дрожь, глубоко втягивая носом воздух. В глазах защипало, в горле комом застыл всхлип, норовя прорваться рыданием. -Поехали…, - чуть слышно водителю. Ей стыдно перед молодым человеком, который невольно стал свидетелем этой сцены, ей казалось, что он все понял. -Ну и пусть…, пусть…. Вика бесцельно смотрит в окно, за которым проплывают дома и машины, мчащиеся навстречу. Всё сливается в одно большое мерцающее полотно. Наконец, машина притормаживает около её дома. -Девушка, приехали… Вика вздрагивает, возвращаясь из своих мыслей. -Да, спасибо Вам большое, - она расплачивается с водителем, выходит из машины, которая тут же снова набирает ход. Капитан Родионова еще некоторое время стоит во дворе своего дома, приводя мысли в порядок, потом резко разворачивается и на негнущихся ногах заходит в парадную. Долго стоит, пытаясь попасть в узкую замочную скважину, наконец, повернув ключ в замке, заходит в квартиру. Дома темно и тихо. Вика скидывает с ног тяжелые сапоги, на цыпочках проходит в комнату. Аня спит, свернувшись комочком на большом старом диване. Стараясь не разбудить сестру, девушка прикрывает за собой дверь и тяжело переступает. Старый шарф змеей сползает с плеч и ложится у ее ног. Вика присаживается на кухонный табурет. Тяжесть в теле сменяется крупной дрожью, Вика кутается в полы своего пальто. Ком в горле нарастает так стремительно, что она уже не пытается себя сдержать. Глаза наполняются слезами, все плывет, из груди вырывается то ли стон, то ли всхлип. Вика смахивает крупные капли со щек, шмыгает носом. Впервые хочется просто плакать. Кажется, с каждой слезой её покидает часть той боли, которую уже невозможно удержать в себе. Если бы ей кто-нибудь сказал, что она будет сидеть в темной кухне и рыдать, оплакивая свои пустые надежды, она бы не поверила. Но сейчас это было реальностью. Сквозь неплотно прикрытые шторы в комнату заглядывала луна, отбрасывая свой холодный свет на пол длинной светлой полосой. Вика подошла к окну, слегка раздвинула шторы. Луна висела совсем низко, она была такая большая и такая яркая. Почему раньше Вика не замечала такие, казалось бы мелочи, как луна? Девушка всхлипнула, зашторила окна и направилась в ванную. Этой ночью был еще один человек, желающий поквитаться с Соколовским. Сидя в машине и наблюдая, как его девушка смотрит на Соколовского, Королев с трудом сдерживал в себе желание набить морду мажору. Он и раньше его ненавидел и никогда не скрывал своей неприязни к нему, но после того, что он увидел сегодня, у Королева совсем снесло голову. Его ненависть достигла своего апогея. Только Соколовскому была абсолютно безразлична чужая ненависть, куда мучительнее ненавидеть самого себя. Он сам себя ненавидел и сам себе был противен… Дверь широко распахнулась, и парочка просто ввалилась в холл просторного гостиничного номера. -Здравствуйте, - Катя обвила руками шею Игоря, сдергивая с него шарф. За ненадобностью полетела на ковер и легкая Катина шубка. Их руки переплелись. Подталкиваемая Соколовским, хитро улыбаясь, потянулась в поцелуе губами, удерживая его лицо ладонями. Кружась в нехитром танце, повалились на мягкий диван, в предвкушении неизбежного. -Кхе-кхе…, извините, девушка. Я понимаю, что я не вовремя…. Хм, Андрей Васильевич, не вовремя… Ай, молодца, товарищ подполковник…. От беззаботности не осталось и следа. Соколовский сидел на диване, сжимая виски руками. На него опять началась охота. Стас, Королев со своей бешеной энергией, служба собственной безопасности… Не слишком ли много на одного? Игорь привстал с дивана, прошелся по комнате, заложив руки в карманы брюк. На душе было скверно, словно он раздавил большую жирную гусеницу. Что-то ты, парень, делаешь не так, раз столько людей пытаются избавиться от тебя. У каждого свои методы, но сути это не меняет. Ты делаешь людям больно, они в ответ делают больно тебе. Закон бумеранга. А еще ты сам делаешь больно себе, и, надо сказать, у тебя это отлично получается, гораздо лучше и изощреннее, чем у всех, вместе взятых. Игорь присел на кровать, бесцельно прокручивая в руках какую-то безделушку. Невероятное чувство тоски, которое мучило его с самого детства, накатывало на него с новой силой. До боли сводило скулы. Игорь заскрежетал зубами, откинувшись на кровать и закрывая глаза. Сердце придавило, словно кирпичом. Морщась от физической боли и от отвращения к себе, поднялся на ноги. Ему необходимо увидеть её сейчас, сию же минуту. И это был не каприз, не блажь его избалованной души, это была жизненная необходимость. -Живи своей жизнью…. Идиот… Какой же ты идиот, Соколовский. Теперь он знал, что нужно делать. Увидеть её, заглянуть в синь ее глаз, прикоснуться к ее щеке, почувствовать нежность и податливость ее губ, ощутить ее неровное дыхание у себя на шее, утонуть в облаке волос , почувствовав ее легкое смущение и предательскую дрожь ее тела. Ему было это необходимо. Она сама была ему необходима, вся, целиком, без остатка. Без нее стало невозможно дышать, да и просто жить. Сейчас это стало так очевидно, как никогда ранее. Он сможет ей все объяснить, он найдет нужные слова. Только увидеть, только убедиться, что с ней все хорошо. И он будет рядом…всегда… Игорь накинул пальто и, хлопнув дверью, покинул гостиничный номер. Минут десять Вика сидела на краешке ванны. Пар от горячей воды, наполнил маленькое помещение. В белых клубах, словно в тумане, стало тяжело дышать. Вика медленно поднялась, выключила воду. Ладонью провела по запотевшему зеркалу, вода тоненькими струйками поплыла по блестящей глади, открывая лицо со слегка опухшими веками. Девушка легким движением потянула с волос тонкую белую резинку, и они рассыпались по плечам мягкими крупными волнами. Вика плеснула в лицо холодной воды, приложила к разгоряченному лицу большое махровое полотенце, ощутив невероятное блаженство. Выйдя из ванной, постаралась незаметно пройти в кухню. Налив себе в бокал воды, пила жадно большими глотками. Она почти успокоилась. Нащупав под ногами длинный тяжелый шарф и на ходу надевая пальто, выскользнула на улицу, где ее уже ожидало такси. Она не оставила себе шанса на возвращение. Она вдруг поняла, что ей абсолютно безразлично, что про нее подумают и скажут. Все это не важно, даже не важно то, что он сегодня с Катей. Она сможет все понять, она постарается. Когда окажется рядом с ним, она почувствует все своей кожей. И не нужно будет никаких слов и долгих пустых разговоров. Такси притормозило возле гостиницы. Виктория Сергеевна прошла в высокие стеклянные двери, на мгновенье замешкавшись, ослепленная ярким светом, заливающим просторный холл. Вика не ожидала увидеть такое количество людей в лобби в ночное время. Здесь была своя жизнь: тяжелая хрустальная люстра, отражающая свет в зеркале мраморной плитки, большие круглые колонны, поддерживающие высокий, увитый старинной резьбой потолок, мягкие, обитые бархатом диваны и кресла, - все говорило о роскоши и достоинстве. Постояльцы, люди весьма небедные, заполнившие лобби, были заняты собой и своими делами. Играла ненавязчивая музыка. Вике стало немного не по себе, она прошла вглубь холла и присела в большое кресло, которое практически поглотило ее. Надо было собраться с мыслями. Вика медленно созерцала окружающую обстановку. Новому мощному автомобилю было тесно на дороге. Соколовский гнал свой « Гелендваген», утапливая педаль газа в пол. Тяжелый, но шустрый автомобиль легко лавировал на дороге, благо в такое время машин в городе было не так много. Игорь одной рукой удерживал руль, другой упирался себе в подбородок, исподлобья контролируя дорогу. Он торопился. Он торопился сказать ей, как он скучает, как она дорога ему, и какой он, по сути, дурак, а еще про то, как он медленно, но верно, сходит с ума. Вот сегодня на выходе из гостиницы он увидел девушку до боли похожую на неё. - Это уже диагноз…, - Соколовский усмехнулся и прибавил газа. Наконец, машина притормозила в маленьком дворе. Игорь заглушил мотор и некоторое время сидел в салоне, вглядываясь через лобовое стекло в окна дома, которые словно гнезда, зияли своей чернотой. -Может, она, вообще, не одна… Он сам сегодня просил Даню быть рядом с ней. -Может быть… Вика встала из своего кресла и направилась на ресепшн. Тонкие каблуки ее ботильонов отстукивали мелодию в такт ударам ее сердца. Этот путь в несколько метров по гладкому мрамору показался ей марафоном. -Добрый вечер, - администратор, немолодая женщина с проницательным взглядом, растянула тонкие ярко накрашенные губы в дежурной улыбке. -Добрый вечер… Я бы хотела видеть Игоря Соколовского из 365 номера… Женщина продолжала улыбаться, разглядывая капитана Родионову самым невозмутимым образом. -Это невозможно, - выдавила она из себя, оценив посетительницу. -Невозможно?... Почему? Вике, почувствовавшей неловкость ситуации, хотелось защититься. Она нащупала служебное в кармане своего пальто, готовая к удару. -Да потому что господин Соколовский покинул отель… -Покинул …, - получилось неуверенно, - когда? – совсем уже по-детски. -Не так давно, - женщина сжала губы почти в трубочку, - он ушел минут десять назад….. -Один? – вопрос застрял в горле. Вика никогда бы не простила себе, если бы сейчас, поддавшись слабости, стала расспрашивать, с кем и куда удалился Соколовский. Самое главное, его здесь нет. И, вообще, достаточно с нее приключений на сегодня. Она попрощалась с администратором и, развернувшись, отправилась к выходу, ощущая спиной любопытный взгляд. Вика вышла на улицу, вдохнула морозный воздух. Голова гудела, сердце отплясывало гопак, а где-то там, где, наверное, есть душа, было до противного пусто… Сбросила Анин звонок, написала дежурные фразы и вызвала такси. Соколовский вышел из машины, под каблуками его легких туфель на тонкой подошве поскрипывал только что выпавший снег. Игорь поежился от холода, пробиравшегося за воротник пальто, еще раз глянул в окна, позвонил в домофон. Ему казалось, что прошла целая вечность, пока он услышал слабый голос Ани. -Да… -Ань, открой, это Игорь… Аня встречала его в тускло освещенной прихожей, укутавшись в длинную ажурную шаль. -Привет… -Привет…, - девушка попятилась назад, тем самым приглашая молодого человека войти. -Ань…, Вику позови, пожалуйста… Аня смотрела на Соколовского во все глаза. -А ее нет…., - голос прозвучал как-то уж очень тихо и нерешительно. -Нет?... А где она?... Девушка медленно покачивала головой, продолжая сверлить Соколовского своими глазищами. -Она не приходила сегодня…, - голос Ани совсем сошел в шепот, - я долго ждала, а потом заснула. Соколовским стал медленно овладевать ужас. Он полез в карман, но, чертыхнувшись, убрал айфон обратно. Телефон сегодня он так и не зарядил. -Давай звони ей, быстро! Аня заторопилась в комнату, на ходу набирая номер сестры. -Она меня сбросила… --Дай, мне, пожалуйста…, - Игорь забрал из рук перепуганной и ничего не понимающей Ани ее телефон. « Не волнуйся, все хорошо, не одна. Скоро буду» - маленький экран высветил нехитрое сообщение. Соколовский несколько раз перечитал сообщение, пытаясь вникнуть в его смысл, хотя и с первого раза было все понятно. -Что? Что она пишет? – это уже Аня заглядывала через руку Игоря. -Да, все нормально с сестрой твоей, - Игорь небрежно отдал телефон Ане и направился к выходу. -Игорь…, а ты что приходил-то? Соколовский повернулся от самой двери. -Да все норм… Не бери в голову… Спокойной ночи… Немного помедлил, держась за ручку двери. -Просьба у меня к тебе есть… -Какая? -Ты сестре своей не говори, что я тут забегал… Лады? – Игорь улыбнулся, уголок рта полез наверх. Он приподнял воротник своего пальто, подмигнул девушке и скрылся за дверью. -Лады… Его большая машина легко сдала назад и, развернувшись, скользнула в арку. Аня стояла у окна в кухне, откуда отлично была видна часть дворика, освещенная большим уличным фонарем. Мелкий снежок, кружась в нехитром танце, поблескивал на свету. Аня решительно не понимала, что происходит. Вернее, понимала, только все по-своему. Девушка встрепенулась, когда во двор въехала машина такси. -Не спишь? – Вика небрежно скинула ботильоны. -Уснешь тут с вами, - себе под нос. -Что? -Вик, ты где была? -Это допрос? – Вика старалась шутить. -Нет… Я волновалась… -Прости…, - Вика поцеловала сестру, проходя в свою комнату, - ложись, отдыхай, пожалуйста… -У тебя правда всё хорошо? -Угу…. Вика повернулась, почувствовав, что сестра все еще смотрит ей вслед. -Ань, что-то еще? Девушка стояла, скрестив руки на груди, и продолжала смотреть на старшую сестру. -Ты хочешь мне что-то сказать? -Нет, Вик…, нет…я так… Все хорошо… я спать…. -Спать… Спать… Спать… Соколовский уговаривал себя, лежа на огромной кровати своего гостиничного номера. Он не помнил, как все же уснул, но зато хорошо помнил, как проснулся. Звон разбивающегося стекла… Игорь резко сел в постели. Кирпич… Открытка… Осколки, дождем просыпавшиеся на ковролин… -Стас… бл… Он не догнал его. Он опять оказался быстрее. -Придурок… Долбанный придурок. Соколовский установил очередную открытку в зазор зеркала, поднял глаза и посмотрел на свое отражение: серое лицо и круги под глазами. От хрупкого сна не осталось и следа. Игорь поморщился, потер переносицу и провел ладонью по лицу. На душе было прескверно, куда приятнее было в его снах… Там была она… Почти каждую ночь… В кармане завибрировал телефон. Соколовский полез в карман брюк. -Доброе утро. -Привет. Я голодная… и соскучилась… Совместим? -Почему бы и нет? Вика еще некоторое время сидела на кровати, потом прилегла, прикрыв ноги пледом. Она лежала с открытыми глазами. Заканчивалась безумная ночь. Вике казалось, что прошла целая вечность, и все, что случилось сегодня, случилось в какой-то другой жизни. Она уговаривала себя поспать хоть немного, но сон не шел, оставляя девушку наедине со своими мыслями. Вика перевернулась на другой бок, натянула плед до самого подбородка и обняла подушку. Перед глазами всплывали картинки сегодняшнего дня и вечера, беспорядочно сменяя друг друга. -Да, Родионова…. Ты никогда еще не была такой дурой…. Напряжение дня и усталость все же сделали свое дело, мысли стали путаться, веки отяжелели, Вика медленно погрузилась в сон…. Где-то между вторым и третьим сезоном… Её ресницы дрогнули, и Вика открыла глаза. Она еще немного полежала, щурясь, пока глаза привыкали к солнечному свету, пробивающемуся через неплотно прикрытые шторы. Потом опустила ноги и, нащупав тапочки, встала. Подойдя к окну, раздвинула шторы. День сегодня обещал быть добрым. Вика приоткрыла окно, впуская в небольшую комнату прохладу раннего утра. Она стала просыпаться совсем рано, ей не нужен был будильник. Вернее, будильник был где-то у нее внутри. Вика прошла в кухню, чиркнула кнопкой электрического чайника, и пока тот шумел и пыхтел, приготовила себе нехитрый завтрак. Усевшись на кухонный табурет и поджав по обыкновению одну ногу, Вика просматривала новости в телефоне, машинально и по привычке зайдя на его страницу… Это стало ритуалом. Каждое утро, словно невзначай, она заходила на его страницу, где все было тихо и безо всяких перемен. Вика провела подушечкой указательного пальца по фотографии молодого человека с ироничной улыбкой и хитрым прищуром. Допив чай и убрав со стола, девушка вышла из дома. С некоторых пор Вика полюбила ходить пешком. У нее было достаточно времени, чтобы с утра пройтись до работы. Оказалось, что это не так и далеко. Вика очень любила это время года, оно было удивительным. Толстые пузатые почки на деревьях лопались, обнажая молодую зеленую плоть. Тонкие клейкие листочки в своей девственной чистоте раскрывались, вытягиваясь за солнечными лучами. Еще не было той буйной зелени, уставшей от летнего зноя, парки опускались в нежно-зеленую дымку. Эта молодая зелень издавала невероятный тонкий запах чистоты и свежести, от которого кружилась голова. Вика шла по аллее парка. Народу было не так много: попадались фанаты утренней пробежки, старички, скучающие и щурящиеся на ярком утреннем солнце, редкие спешащие прохожие, не известно как и зачем забредшие в это неторопливое место, дворники, ширкающие метлами по голому ровному асфальту. Вика шла не спеша, наслаждаясь ароматами раннего московского утра. Впереди на небольшом склоне, ведущем к воде, вдруг открылось поле из одуванчиков. Вика приостановилась…. Только вчера здесь еще ничего не было. А сегодня одуванчики с мохнатыми влажными ярко-желтыми головками сплошь покрыли склон. У Вики дух перехватило от восторга. Вот ведь как бывает: вчера еще не было ничего, а сегодня, смотри-ка…. Незатейливые цветки тянули свои лохматые золотые головки к солнцу. Они торопились жить, природой для них отведено не так уж много времени. Она тихонечко спустилась по склону: перед ней расстилался целый ковер из одуванчиков. Вика присела на низенькую скамеечку. Хотелось остановить время. Если бы кто-нибудь сейчас увидел капитана Родионову…. Она сидела, подставив лицо первым утренним лучам солнца. Его блики играли на ее лице и прятались в ее волосах. Это было невероятное блаженство… Капитан Родионова и одуванчики…. - Хм…, - Вика иронично улыбнулась, приоткрыла глаза, легко поднялась на ноги и, перекинув ремень сумки через плечо, зашагала дальше. Впереди был целый день, такой удивительный, такой светлый, такой длинный день. Один из таких же длинных и бессмысленных, нескончаемых, невыносимых и ужасных дней, каких было в жизни капитана Родионовой, просто Вики, великое множество, каких она уже не считает и старается прожить как можно быстрее… Этот был всего-то один из тех дней, которые мучили Вику воспоминаниями и ожиданиями, которые забирали все её силы и вытряхивали её душу наизнанку, выполаскивали ее и выхолащивали из нее робкую надежду, которые наполняли ее сердце невыносимой тоской и болью… Это был просто очередной день… без него….