История про путешественника с соломенными мозгами

      На удивление, погода сегодня на маковом поле была превосходная. В прочем, наверняка и на пару ближайших километров тоже. Но Джимми не знал, что находится на столь дальнем расстоянии, а вот на поле у него сегодня было хорошо. Было даже некоторое желание гордиться тем, как сегодня красиво именно тут, на его маковом поле. Возможно, дальше господствовали темные грозовые тучи, что навещали его вчера. Они налетели так быстро, что Джимми совершенно не был к ним готов. Из-за них он весь промок до малейшей ниточки и потом долго еще находился в столь сыром состоянии! Даже его друг Грасс успел скрыться от тяжелых капель, но не показывал своего черного клюва вплоть до первых солнечных лучиков. Но как же быстро Джимми стал вновь похож на себя после теплой ветряной ночи, что просушила и старое черное пальто, которым его хозяин, конечно же, очень гордился, и широкую фетровую шляпу цвета влажного песка, полосатые колготки, выцветшую клетчатую рубашку и остроносые ботиночки. Несмотря на весь забавнейший и постоянно меняющийся из-за погоды вид, его глаза-пуговички были всегда большими и разноцветными, а улыбчивый рот то и дело подрисовывался до момента окончательного исчезновения деревенскими мальчишками. Славная и спокойная жизни была у Джимми-пугала. И несмотря на свое предназначение, он обрел себе остроклювого и угольно черного приятеля Грасса, что имел одно из самых прекрасных даров вселенной, — возможность двигаться. Конечно, и Джимми мог шевелить кончиками пальцев в коротеньких фиолетовых перчатках, но это было так неумолимо мало по сравнению с тем, что мог делать вороненок. Перед его пернатым другом был открыт целый мир, но тот проводил дни и ночи рядом со своим обездвиженным собеседником, скрашивая его одинокие и однотонные будни своим постоянным галдежом. Дни шли один за другим, маки на поле опадали и заново вырастали, каждые раз снова и снова притягивая к себе взгляды и руки юных влюбленных, а Джимми так и оставался на своем посту вечного наблюдателя. Он уже знал многих босоногих мальчишек по именам, узнавал некоторых седовласых путников, что останавливались в тени деревьев, и всегда был одинаково рад присутствию и тех и других. Являясь невольным слушателем всех удивительных рассказов о дальнем мире, что находился так далеко за широкой полосой темно-зеленых сосен, пугало представлял его себе совершенно иным, многогранным и непохожим на всё то, что он видел раньше. Грасс приносил всякого разнообразного вида сокровища, что подтверждали догадки Джимми. Таким образом, у него под шляпой хранилась целая коллекция интереснейших вещей. Осколок изумрудно-зеленого стекла, блестящая обёртка от наверняка очень вкусной конфеты, целое скопление полупрозрачных и матовых бусинок разного размера, парочка непохожих друг на друга дамских сережек, и самое главное богатство, — небольшой лунный камень, что был найден на пирсе около отплывающего в неизвестные дали корабля. Шляпа Пугала служила хорошим укрытием этих находок от других птиц, что не меньше Грасса любили все блестящее и красивое. Взамен на сохранность вещей, они вместе с Джимми доставали и любовались ими в лучах закатного солнца. Воронёнок любил рассказывать о том, что видел и где именно все это достал, а его друг просто обожал слушать повторяющиеся, но, тем не менее, до жути интересные истории. Удивительно, что каждый раз в повествовании появлялось что-то новое и до этого ни разу не упоминавшийся. И вот Грасс уже не просто увидел и принес в гнездо алую глянцевую бусинку, лежавшую у канавы, а отобрал её у злой серо-бурой крысы, сражаясь из последних сил. Но Джимми прощал вороненку это хвастовство и слушал приукрашенную историю еще внимательнее, чем прежде. Когда разговоры стихали и пернатый рассказчик взлетал в крону ближайшего лиственного дерева для уютного ночлега в своем гнёздышке, Джимми оставался совершенно один со своими мыслями. Редким случаем около его соломенных ног и палки, к которой он был привязан, оказался бы вечерний сверчок, потерявшийся во времени. А когда луна всходила над аккуратной потертой шляпой пугала, то это обозначало лишь одно, — что все живые существа в округе дремлют или глубоко спят, видя пятый, а то и десятый сон за эту ночь. И тогда полное небо ярких звёзд освещало закрытые маковые бутоны и еще недозревшие колосья пшеницы, что стремилась не рассыпаться в тёплых порывах ветра. На самом деле, Джимми некогда был пугалом пшеничного поля, чего он никогда не скрывал от вороненка. Но тот и сам мог найти подтверждение словам приятеля в редеющих золотистых колосьях среди ярких маков и голубых васильков. Несмотря на то, что соломенному стражу нравилось общество и виды, окружавшие его, иногда он задумывался о том, что мог бы служить действительно там, где это необходимо. Какой толк от пугала на заросшем поле? Птицам неинтересны цветы как предмет, который можно было бы от них защищать. Филины редко спускались в траву за своей добычей, ведь и грызунов стало гораздо меньше. Всё то, для чего раньше служил Джимми, попросту исчезало со временем. И свое место занимала та самая часть природы, что дарила яркие восходы и греющие душу закаты, теплые сильные порывы ветра и нежнейшие ароматы цветов … Она забирала себе обратно землю, которую люди взяли на время. И пугалу, как творению рук человеческих, тут не было места. Через какое-то время маки отцветут в последний раз, а нахальные птицы переборют свой страх и сорвут с Джимми шляпу, растаскают сокровища. И он уже ничего не сможет сделать. Может быть, ему стоит попробовать выйти за пределы своего, пока ещё, владения и искать свое предназначение дальше? Там, где море сокрушается о скалы и превращает камни в пену? Или там, где властвуют длительные ночи и короткие дни? Кто знает, может быть искать придется не так уж и долго?