The Queen of fire

      С Мэйфилд происходило что — то до ужаса пугающее Уилера. Казалось все вокруг ослепли, и не видят очевидное. Но парень отчетливо видел. Майк Уилер был грубым, иногда неловким и раздражающим, но точно не слепым. У рыжеволосой ехала крыша. Стремительно.       Она говорила сама с собой. Постоянно. Майк следил за ней в школе целый день, а затем застал за «разговором» в пустом кабинете. Обрывки фраз, что он услышал, никак не выходили из его головы: отстаньте от меня вы не сможете открыть врата мама прогони их билли не трогал его монстр не должен победить Майка пробрала дрожь. События двухмесячной давности не отпускали никого из них. Изнанка, демогоргоны и прочие твари до сих пор снились Уилеру почти каждую ночь, заставляя просыпаться в холодном поту посреди ночи.       Но с Макс было что — то посерьезнее ночных кошмаров. Она буквально выцвела — лицо всегда было мертвенно бледным, глаза, что еще недавно светились озорным огоньком — потухли и похолодели, под ними залегли темные круги, руки постоянно дрожали — Уилера пугали такие перемены, хоть он и старался поменьше думать об этой рыжей девчонке. Он же ненавидел ее. Она бесила его своими задорными рыжими локонами, россыпью веснушек и постоянным времяпровождением с Оди. С его Оди. Их вроде как должно было сплотить спасение их жалкого городишки — черта с два. Уилер бесился еще больше — никакого сплочения, наоборот, между ними будто пролегла невидимая пропасть. Ведь Оди уехала, оставив ему на прощание признание в любви и поцелуй на щеке, а Макс… Макс стала избегать их: отнекивалась тупым «я занята», уезжала на машине Билли (все равно обладателя уже не было в живых), перестала приходить на собрания — оборвала все контакты, даже рассталась с Лукасом, хотя они толком то и не встречались (Майк считал, что один поцелуй на школьных танцах не в счет). И что самое удивительное — всем было плевать на то, что творится с Мэйфилд. Синклер бормотал неловкое «она сама меня бросила», Дастин пожимал плечами (он проводил больше время со Стивом и Робин, чем со всеми ими вместе взятыми), а семье Макс, как он понял было плевать уже давно. Но самое ужасное он осознал немного позже — ему было не все равно. Макс, Макс, Макс — чертовы рыжие волосы (и их обладательница) снились ему уже целую неделю, вытесняя из головы надоедливые кошмары с обитателями Изнанки. Девушка не выходила из головы. Майк даже не знал, что происходит с ним. Если это чертово взросление, то Уилер уже ненавидел это. Он недавно расстался со своей первой любовью (около трех лет привязанности и постоянных поцелуев) и был совершенно потерян. Оди была его всем на протяжении долгого времени, и когда она сказала до встречи — это означало прощай. Его жалкое «мы должны встретиться на Рождество» — конечно они не встретятся. Она не приедет. Не позвонит. Не напишет. Глупый привязавшийся Майки. Первая любовь — на то и первая, она практически всегда заканчивается и сменяется второй, третьей — Нэнс говорила чистую правду, а он упрямо твердил что у них с Одиннадцать «навсегда». Сестра оказалась как обычно права, а братик как обычно облажался. Парень пару раз мотнул головой, отчаянно пытаясь отвлечься от своих мыслей. Он уже не хотел думать об Оди, прокручивать их последний разговор в голове — не хотел, но мысли упрямо возвращали его в день прощания с семьей Байерс. Он буквально ощущал присутствие Оди, ее дрожащие пальцы и заплаканные глаза. Она сказала, что они обязательно встретятся — ложь. Но ведь друзья не лгут — Майк испуганно вздрогнул, осознавая, что уже забывает голос Оди. Зато парни лгут. Все время. — а вот ее голос Уилер никогда бы не перепутал. Такой ангельский и в тоже время до жути раздражающий его раньше. — Не переживай, Уилер, она не пропадет — кажется как — то так сказала Макс в тот день, а потом посмотрела на него таким сочувствующим взглядом, что ему хотелось на месте провалиться — неужели он был так жалок в тот момент? В тот день Макс была такой непривычно милой с этими смешными косичками и покрасневшими щеками. Он слышал ее пение, когда она дурачилась с Лукасом. В тот день ее голос окончательно перестал бесить Майка — да не только голос. Как только Оди уехала, все причины для вражды с Макс мгновенно испарились. Вся его ненависть (если то, что он чувствовал всегда к Мэйфилд можно назвать именно так) исчезла. Майк будто заново увидел ее — безумную Макс, покорительницу автоматов, с волосами цвета чистого огня и удивительно голубыми глазами. И тут что — то щелкнуло. Он внезапно понял, почему Лукас и Дастин сохли по ней год назад — Мэйфилд была такой непохожей на остальных девчонок. Даже на Оди. Майк ужаснулся своим мыслям тогда. Мэйфилд была неподражаема — до Майка просто как всегда долго доходило. Два месяца изменили многое. Майк думал о странном поведении Макс больше, чем об отсутствии писем и звонков от Оди. Майк был реалистом — видимо отношения на расстоянии не для него. Ему всего шестнадцать — их «любовь» все равно не продлилась бы вечно. Образ Оди тух с каждым днем, заставляя другой все чаще и чаще появляться перед глазами. Макс была в каждом его чертовом сне. А потом стала видеться наяву. Майку начало казаться, что сходит с ума тут как раз не Мэйфилд, а он. А может они оба сходили с ума. — Я хочу пригласить Клэр на вечеринку к Стиву, — голос Лукаса вернул Уилера в класс истории. Майк сидел немного сгорбившись, на предпоследней парте первого ряда — раньше последняя парта принадлежала Макс, но теперь, если она и заглядывала на уроки, то выбирала место у стены. Парень тяжело вздохнул — Макс уже неделю не было в школе. — Какая к черту разница, — мгновенно взвился Синклер, недобро глянув на Майка, до которого только сейчас дошло, что он сказал это вслух. Лукас не любил разговоров о Макс, особенно после того, как она сама порвала с ним оборвала все связи. Уязвленное самолюбие — Уилер понимал друга. Макс нравилась Лукасу давно и сильно — уж это Майк знал со стопроцентной точностью. (много разговоров с Синклером о рыжеволосой в его подвале). А еще Майк знал, что Лукас никогда не был влюблен в Макс настолько, чтобы отпустить ее, когда она захотела этого. Парень приходил к ней с цветами и конфетами в надежде помириться, безуспешно звал в кино много раз, слыша в ответ лишь резкое «не хочу я никуда» — одним словом старался и не хотел мириться с отказом. Даже пытался вызывать ревность у Мэйфилд — поцелуй с Клэр на одной из школьных вечеринок, на которую Макс зашла только по просьбе Дастина. Рыжеволосой было все равно — и на Клэр, и на Лукаса, и на их поцелуй, и на вечеринку по большей мере — Мэйфилд просто захватила пару бутылок пива и свалила. Майка на том вечере не было, но он знал все это по многочисленным рассказам несчастного героя—любовника Лукаса и нескольким историям Дастина. В какой — то мере Майк был даже рад, что Макс рассталась с Лукасом. Он конечно постоянно одергивал себя, но внутренний голос ехидно нашептывал ему что — то вроде «ты можешь попытать удачу». Уилер старался гнать такие мысли прочь, он не привык, что кто — то кроме Оди занимает в его голове так много места. — Майк, ты вообще слышишь меня? — Лукас безуспешно тряс пятерней перед его лицом. Уилер вздрогнул, чуть ли не краснея, — будто боясь что друг угадает причину его задумчивости — и неуверенно улыбнулся. — Не особо. — Оно и видно. — Синклер вымученно выдохнул, приготовясь заново вводить в курс дела Майка. В класс зашел Дастин, как обычно искрясь улыбкой. Его беспорядочно закрученные кудряшки сегодня были спрятаны под кепкой, а на щеке красовался след от пощечины. Это странно сочеталось с искренней улыбкой Хендерсона.  — У меня просто невероятные новости, — кудрявый паренек буквально подлетел к друзьям. Майк и Лукас вопросительно взглянули на него, Синклер уже хотел что — то сказать, но Дастин быстро перебил его. — Мы должны валить из класса быстрее, это что — то… — Дастин закатил глаза, уже собирая вещи Майка и заставляя Лукаса собирать свои. — Ты можешь объяснить? — Синклер был недоволен этим поворотом событий, он ведь хотел поделиться своим гениальным планом по приглашению Клэр, а не в спешке сбегать с урока. -…Выходящее за все рамки, — все-таки закончил свою мысль Хендерсон, уже застегивая рюкзак медленно встающего Майка. Троица спешно вышла из кабинета. Дастин вел ребят на школьный двор, так и не объясняя ничего, лишь загадочно блестя глазами и заботливо потирая щеку. Лукас пару раз порывался спросить, что — то вроде: «кто об тебя так хорошо успел приложиться», но каждый раз Майк останавливал его. Он не хотел препираний между друзьями, если Дастину приспичило вести их на школьный двор, то пусть ведет. Лукас уже снова открыл рот, но так и не успел ничего сказать — рядом с дверью, выходящей на двор, облокотившись на перила, стояла рыжеволосая, нервно теребя прядь волос в руке. Макс. Майк невольно задержал дыхание, любуясь ее волосами, переливающимися огненно — багряными оттенками. Ее лицо все еще было очень бледным, но глаза, что еще недавно были потухшими и серыми — буквально светились. Уилер наконец выдохнул, практически одновременно с Лукасом, которому, — о боже, как неожиданно, — все еще нравилась Макс. — У нас проблема… — проговорила рыжеволосая, когда ребята наконец подошли к ней. Первое, что она сделала, дотронулась до руки Лукаса, — это было легкое прикосновение, Майк мог поклясться — отчего тот отскочил, как ошпаренный, испуганно глядя на Мэйфилд. Та даже не удостоила его ответным взглядом, смотря теперь на Майка. На запястье Лукаса медленно проявлялся небольшой ожог, а Майк наконец почувствовал жар, исходящий от Мэйфилд. -…Большая проблема