Неподвластен глазу взрослого

      Честно, сложно мне сказать, когда это началось. Маленький Филипп, — этот веснушчатый, большеглазый мальчонка, — однажды просто узрел столь странный дымчатый силуэт в кабинете отца. С тех пор, полупрозрачный незнакомец, играющий с младшим Гамильтоном, стал чуть ли не единственным его лучшим другом. Уж сколько раз не встревал в неприятности, сколько раз не терялся, падал и звал на помощь. Безымянный приятель вечно давал советы и всячески пытался помочь, вертясь вокруг, иногда даже пытаясь коснуться невесомыми руками проходящих мимо незнакомцев, дабы привлечь внимание к попавшему в беду мальчику. Однако, все его действия не оказывали влияния на реальный мир. Но всё-таки, Филипп вылезал из передряг, отчасти благодаря своему, — как казалось на тот момент, — воображаемому другу. К тому же, призрак почти всегда был с ним, лишь изредка пропадая куда-то на пару часов. Ночью тот прогуливался по дому и во дворе, вечно что-то бормоча и угукая своим мыслям. Его монологи казались странными, непонятными, неразборчивыми.       Часто парень наблюдал за рутиной и повседневностью Гамильтонов. Наблюдал за уроками фортепиано Филиппа, наблюдал за каждым движением и внимательно слушал каждое слово. Ему очень нравилось то, как веснушчатый мальчонка играет на этом красивом, величественном инструменте. Судя по всему, фантом вообще любил музыку. Он часто мурлыкал какие-то мелодии под нос, умиротворённо прикрывал глаза, слушая, как играет младший Гамильтон. Иногда даже подпевал. Тихонько, дабы не сбить сидящего за инструментом кудрявого мальчика. Но всё же, читалось в его лице и глазах удовольствие от музыки, от пения, от обычной человеческой жизни.       Кстати говоря, плод воображения зеленоглазого был на удивление похож на него самого. Пышные кудри, завязанные в тугой хвост, рассыпанные по всему телу веснушки и большие глаза, цвет которых нам, к сожалению, не узнать, ибо как таковых красок парень вообще не имел. Замызганная чем-то военная форма и огромное пятно меж рёбер. Гамильтон никогда не задавался вопросом, почему именно в таком виде выдумал приятеля, однако, он считал его вполне симпатичным.

***

 — Мама, мамочка, а у меня теперь есть друг! — Воодушевлённо улыбается девятилетка, хлопая глазами и еле уловимо кивая в сторону стоящего поодаль фантома.  — Ах, надо же, дорогой. Как его зовут?  — Я не знаю. Он не говорил мне. Мы дружим уже неделю, представляешь! Элайза чуть непонятливо хмурится, позже растеряно поднимает брови и наиграно улыбается, с некой ноткой беспокойства.  — Жаль, что он всего лишь воображаемый, — Мальчонка поглядывает на приветливого призрака, блуждающего по комнате. — Но он почти как настоящий. Ловя на себе нервный взгляд матери, веснушчатый ускакивает во двор, жестами зовёт за собой полупрозрачного парня.

***

 — Думаешь, он это перерастет? — Обеспокоено интересуется Скайлер у мужа, наблюдая с крыльца, как её сын в очередной раз играет с чем-то несуществующим во дворе.  — Очень надеюсь, — Устало вздыхает шатен, потирая опухшие глаза и снимая очки в тонкой оправе. — Быть может, ему просто не хватает внимания? — Мужчина пожимает плечами. Филипп продолжает о чём-то общаться с невидимой персоной, заливисто смеясь и лучезарно улыбаясь.  — Он утверждает, что этот некто спасал его, — Элизабет заправляет выбившуюся прядь волос за ухо, удивлённо усмехаясь — А ещё он не знает, как этого кого-то зовут. Удивительно. Александр так же посмеивается, всё глубже погружаясь в мысль о воображаемом друге его сынишки.

***

      Из детской комнаты доносятся обрывки фраз и тихое хихиканье. Младший Гамильтон продолжает дискутировать с загадочным персонажем, чей облик неподвластен глазу взрослого. Алекс тихо поднимается по лестнице, заглядывая в чуть приоткрытую дверь. Зеленоглазый сидит на сбитом одеяле, в крахмально белой ночнушке. Смотрит малец куда-то на другой край кровати. Взгляд его тонко скользит по чужой фигуре, а позже, останавливается в дверном проёме, вопрошающе смотря на отца.  — Ты что-то хотел, папочка? Кареглазый нехотя заходит в еле освещённую лунным светом комнату. Долго он откладывал этот диалог.  — Послушай, Филипп, — Неуверенно начинает мужчина. — Я бы хотел поговорить о… Твоём друге, — Мальчишка непонимающе хлопает глазами. — Когда он появился? И зачем?  — Я не знаю. Правда не знаю, — Хрупкое предложение разбивается и не успевает собраться в целый ответ. — Я просто увидел его как-то раз.  — Кто он?  — Без понятия, как его зовут, но зато вижу, как он выглядит! — Мальчик смотрит на кого-то, как бы спрашивая, «можно»? На что, по всей видимости, получает положительный ответ. — У него кудрявые волосы и хвост. А ещё веснушки. Много, как у меня. И глаза большие. А ещё он одет в военную форму. Он очень похож на меня! Я наверное, буду таким же крутым, когда выросту, — Филя мечтательно елозит на месте и прикрывает глаза, почти не обращая внимания, как сильно меняется в лице его отец. Это… Растерянность? Тоска? Быть может, огорчение? Или же шок? Трудно разобрать эту палитру эмоций, смешавшихся на лице Александра.  — Э… — Гам чуть взмахивает рукой и замирает. Обдумывает что-то, вспоминает. Филипп будто к кому-то прислушивается, задумчиво покачивая головой, вслушиваясь в чью-то речь.  — Он говорит, что его можно называть Джекки. А ещё он передаёт вам с мамой привет и говорит, чтобы ты не грустил.  — Надеюсь, ему хорошо там. На другой стороне, — Филипп непонятливо выгибает бровь. — Пусть забегает на чай, — В шутку произносит мужчина горько усмехаясь, прежде, чем выйти из комнаты. — Забегу, — Доносится голос воображаемого друга до девятилетнего.

***

      Всю последующую ночь Александр сначала рылся в ящиках стола, — Филя не раз замечал его за этим занятием, вставая ночью попить воды, — а позже что-то читал. Смеялся, плакал, вертел старые, и на удивление хорошо сохранившиеся, конверты в руках. Бормотал что-то неразборчивое, тихое. Боль утраты вечным грузом давила на сердце Алекса. И пробудет она с ним, до скончания его коротенькой жизни. Уж сильно полюбился этот кудрявый юноша, что когда-то, казалось бы, совсем недавно, лучезарно улыбался.       Рядом, смиренно посиживая на стуле, красовался веснушчатый призрак, раз за разом повторяя то, как же сильно он скучает, как хочет обнять, и что там, на другой стороне, они обязательно встретятся.