***
Проходя мимо магазинов и маленьких овощных лавок, Бальтазар завернул за угол небольшого кирпичного дома и оказался в узком переулке. Чуть поодаль была невзрачная дверь с выцветшей от времени и разбухшей от влажности деревянной вывеской. На ней еще можно было прочитать «Парадиз твоей души». Бальтазар всегда любил иронию. Он потянул на себя ручку двери, и она со скрипом поддалась. Запах был первым, кто встретил его на пороге. Запах алкоголя, травы, пота и гниющего дерева. Ядреный, терпкий и ставший таким родным за все годы. «Парадиз» был маленьким баром, пользующимся популярностью среди местных дешевизной и возможностью скрыться от всего мира. Бальтазар заходил сюда нечасто из-за особенностей службы, но всегда с трепетом возвращался в этот забытый богом уголок. Ангел открыл его задолго до знакомства с Самаилом. И именно из-за него Бальтазар и познакомился с этим архангелом. Лет двести назад он открыл для себя это место и сделал все возможное, чтобы оно осталось таким же, каким и было всегда. Ангел спас его от закрытия, от пожара, от смерти. А хозяин «Парадиза» стал его другом, которого он научил вечной жизни. Пройдя мимо деревянных потрепанных жизнью столиков и таких же мужиков, Бальтазар остановился у барной стойки, за которой находился вечный старик с зачесанными назад седыми волосами, морщинами по всему лицу и слабой улыбкой, за которой блестели в тусклом свете золотые зубы. — Эй, Мортис, как жизнь? Смотрю, ты ничуть не изменился. — А чего мне меняться? У меня все хорошо, — добродушно прокряхтел хозяин. — Тебе как обычно, пернатый? — Да, пожалуй, — со вздохом ответил Бальтазар, слабо усмехнувшись. - Вот все понять никак не могу. Ты же стал ведьмой. Чего не вернешь себе былую молодость? Ты был чертовски хорош собой. — А сейчас нет, что ли? Да я полон сил! Да и видел бы ты этих медсестричек в госпиталях. — Ах ты старый развратник. Мортис с похотливой улыбкой поставил перед ангелом доверху наполненный стакан виски и рядом положил самокрутку. Бальтазар отпил глоток и помял бумагу. Одним взглядом он поджог траву и сделал глубокую затяжку. — Как всегда отвратительно, — закашлявшись, со смехом выдал он. — За это ты мне и нравишься. — А чего переплачивать? Говно оно и есть говно, хоть ты за евро его купи, хоть за сто. Ты мне скажи, чего сам смурной такой? Всегда веселый был, а тут подавленный какой-то. — Хозяин наклонился через стойку к Бальтазару. — Девчонка не дала? — С этим у меня все в порядке, старый хрыч. Просто на пороге конец света, вот и грустно. — Конец света, говоришь? Прям как в Библии? — Именно. Как в Библии… Михаил, Люцифер, ангелы, демоны и все такое… — А, давно пора, — махнул рукой Мортис. — Этот мир прогнил насквозь. Помнишь былые времена? Ни тебе этих ебучих гаджетов, ни машин, ни лощеных бизнесменов, чтобы их черти выебали. Раньше все было проще. А теперь… Пусть этот мир наконец скатится в тартарары, да и бог с ним. Да и разве тебе не все равно? Я-то стар, но ты еще ведь старше. Видел побольше моего. Всю грязь, всю эту нищету, боль. Пора бы и прекратить страдания. — Да, ты уже явно не человек, Мортис. Видно позабыл и о хорошем в этом мире. — Например? — Да взять хоть «Парадиз». После апокалипсиса от него и следа не останется. Тебе ни капли не жалко его? — Я удивлен, что тебе жалко. Это же дыра. Одна пьянь да нарики. Но я согласился его оставить ради тебя. — И вечной жизни, лицемерный ты мой. — А кто ж не согласится? Я ж душу продал тебе за это. А ты меня ведьмой сделал, сукин сын. Вот ведь подарок! — Не ворчи, пень ты трухлявый, а то убью. Налей-ка еще. Бальтазар залпом опустошил стакан и выкурил самокрутку. Мортис налил в стакан еще столько же и поставил бутылку рядом. — Но неужто тебя только это беспокоит? — Старик облокотился на стойку и выгнул бровь, с хитрецой усмехнувшись. — Как там твой долбоеб-друг? — Не твое собачье дело, Мортис. Доживай последние деньки и отъебись. — Как скажешь, пернатый. Эй, а ты знаешь какую-нибудь черненькую прелестную дамочку в кожаной куртке? — Да, а что? — Да вот она идет прямо сюда. Такая обеспокоенная. Бальтазар развернулся и увидел Малакит. Жнец направлялась прямо к нему и на вид была очень растерянной. — Что ты здесь делаешь, Мали? — Тебя ищу. Есть разговор. — Добрый день, милая леди, — учтиво сказал Мортис. — Жнецам здесь очень рады. Налить вам чего-нибудь? — Не надо, ведьма, — бросила она и вновь обратилась к Бальтазару: — Что-то неладное творится в этом городе. — Что-то неладное творится во всем мире. Ты хочешь удивить меня одним городом? — съязвил ангел. — Не до шуток, Бальт. Ее голос дрожал, а сама она была не свойственно для себя же самой напугана. Бальтазар тут же переменился. Малакит взяла его за руку и повлекла за собой.***
Бальтазар и Кастиил очутились посреди города под покровом ночи. Это была Греция задолго до Рождества Христова. Их встретили лачуги, обитые глиной и присыпанные соломой сверху вместо крыши. Ангелы были бестелесны. Они видели бедствующие трущобы с высоты. И огни вдали на широком склоне. Видимо, туда и надо было им попасть. Но сперва, они знали наверняка, необходимо добыть сосуды. В одной из лачуг на расстеленной на земле соломе спали мужчина и женщина, прижавшись друг к другу, чтобы спастись от холодной ночи. Кастиил и Бальтазар влетели в дом, озарив пару ярким небесным светом. И те сказали заветное «да». Бальтазар помнил, как впервые почувствовал ветер на лице и горький привкус масла, выпитого на ужин женщиной. Она была молода: лет пятнадцать-шестнадцать. Бальтазар посмотрел на друга. Его сосуд был мужчиной около тридцати, уже сморщившимся от тяжелой работы в поле. Трепет захватил сердце Бальтазара. И он видел, что Кастиил чувствовал то же самое. — Это невероятно… — с придыханием произнес Бальтазар, смотря на свои руки. — Должны мы выполнить приказ, а не восхищаться, — опомнившись от потрясения, сказал Кастиил. — Демон в городе. Мы должны его остановить.***
Малакит вела его по улицам города, явно зная, куда шла. Бальтазар не отставал от нее ни на шаг. Жнец ничего не говорила ему и была напряжена. — Так что происходит? Давно не видел тебя такой. — Я не могу понять кое-что и надеюсь, что ты мне поможешь, Бальт. — Хорошо. Но я не могу помочь, пока не узнаю, в чем именно помогать. — Сейчас увидишь. Они вошли в здание полиции, прошли мимо охраны и очутились в подвале. Люминесцентные лампы, потрескивая, освещали серый коридор и железную дверь с большой табличкой «МОРГ». Малакит уверенно толкнула дверь и вошла внутрь. Не долго думая, она подошла к холодильнику и вытащила оттуда накрытое тканью тело. Бальтазар прошел за ней. — Эта девушка умерла несколько дней назад, — смахивая одеяло с лица трупа, сказала жнец. — И что? Люди умирают. В чем тут странность? Это твоя работа. — Вот именно! А ее никто не сделал. Ни один жнец не пришел по душу этой девушки. — Вы что же, халтурите? — усмехнулся Бальтазар, но Малакит было совсем не до шуток. — Души кто-то забрал еще до смерти этих людей! — все пыталась достучаться до ангела жнец. — Поэтому ни один жнец не почувствовал смерти. И Бальтазар наконец понял масштаб трагедии. Души — ценный ресурс, который давал силу, а люди —ходячие атомные станции для ангелов и демонов. Но кто мог так искусно обмануть смерть? — И еще кое-что. — Малакит подошла к ящику с вещами, извлеченными из людей, и достала небольшой пакет. На его дне сверкал чистый бриллиант. — Это нашли у нее в желудке. Я тут поспрашивала и узнала, что в городе орудует маньяк. И его прозвали… — Алмаз, — закончил за нее Бальтазар. — Слышал о нем. Копы что-то говорили об этом, когда я Самаила из участка вытаскивал. Кстати, — вдруг переключился ангел, — ты знаешь, что этот гад хочет сделать? — Вернуться на Небеса? Знаю, — с досадой в голосе ответила Малакит. — Я была в шоке, честно признаюсь. Вернет себе благодать… — Самаил — самый хитрый сукин сын во всем мире и может сделать все что угодно даже без сил. А что будет, когда он их вернет? — Кто знает, что он задумал. И это уж точно не мы. Да и сейчас не об этом. В Амстердаме крадут души, и нужно выяснить, кто это делает. — Знаешь, мне эти алмазы кое-что напомнили. — И что же? — Ту ночь, когда мы познакомились. Когда я впервые спустился за Землю.***
Кастиил и Бальтазар шли по пустынной улице большого города. В эту ночь все боялись выйти на улицу, и не напрасно. Вот уже несколько недель подряд на улицах находили мертвых девушек, и никто не мог понять, отчего же они умерли. Никаких видимых следов на теле. Их сердца просто остановились. Но люди чувствовали присутствие нечисти и больше не рисковали ни выпускать из дома женщин одних, ни выходить самим. За это время умерло около двадцати молодых девушек. И ангелам доложили о демоне. Но никто не мог понять, что тот делал. Кастиил и Бальтазар искали девочку по всему городу, но демон хорошо спрятался. Они бродили почти до самого утра, пока в одном из домов не наткнулись на с виду красивую светловолосую девушку со слегка загоревшей кожей. Но ее истинная сущность была жнецом. Она склонилась над мертвым телом девочки, рядом с которой лежали растерзанные родители. — Неужто явились наконец божьи посланники? — с порога сказала жнец. — Мы явились по приказу, — ответил ей Кастиил с невозмутимым выражением лица. — Что здесь произошло? — спросил Бальтазар девичьим голосом, осматривая дом и тела. — А вам разве не сказали? В городе демон. Я явилась по зову двух душ. — Двух? — переспросил Бальтазар. — Тут три тела. — Вот именно. Третья душа украдена. И, как я поняла, еще до смерти девочки. — Почему никто этого не почувствовал? — встрял Кастиил. — Я могу только предположить. У нее в желудке что-то есть. Поможете достать? Они положили девочку на стол и развязали тунику, открывая живот. Ангелы и жнец переглянулись, и выбор, кто будет лезть в желудок рукой, пал на Кастиила. Тот засучил рукав и рукой, покрытой шрамами и частицами грязи, надавил на живот девочки, проникая в него через кожу. Прощупав весь, он наконец достал из него небольшой блестящий камень. — Это что, — недоуменно начал Бальтазар, смотря на драгоценность, — алмаз? Но зачем? — Я не знаю, но думаю, что с помощью него души и крадут незаметно. — Мы должны найти демона, — произнес Кастиил еще увереннее. — Раз нас теперь трое, справимся быстрее. Меня, кстати, Бальтазар зовут. А это Кастиил. — Он протянул жнецу руку. — Малакит. — Она сжала его ладонь в ответ. Они улыбнулись друг другу, и это стало началом их многовековой дружбы.***
— Помнишь, демон подменивал алмазы на душу, чтобы жнецы не почувствовали смерть и не смогли найти их? Ты ведь сама об этом догадалась, — сказал Бальтазар, стоя над телом. — Да, я вспомнила. Вы с Касом тогда убили демона, но тот успел рассказать про какой-то дневник с этим заклинанием. Малакит взволнованно ходила туда-сюда по моргу, рассуждая вслух. Бальтазар со спокойствием наблюдал за ней и тоже думал. — Этот дневник мы так и не нашли, — поддержал ее мысли ангел. — Даже подумали, что он был уничтожен. — Но видимо кто-то нашел его и решил повторить подвиг. — Человек никак не может сделать подмену. Это должен быть кто-то из нашего мира. Ангел или демон. Возможно, ведьма. — Но очень сильная ведьма. — Малакит остановилась и задумалась на секунду. Потом подняла глаза на Бальтазара и сказала: — А что, если это Самаил? — Самаил? — переспросил ангел. — Зачем ему это? Он архангел и скоро вернет свои силенки обратно. Ему не сдались эти души. — Но он же самый слабый архангел из всех. Ему нужна энергия, чтобы быть хотя бы близко к уровню Рафаила. К тому же, он на Земле с древнейших времен и сам занимается магией. Ты просто представь, насколько он за все эти годы стал прошаренным. — В твоих словах есть смысл, но чтобы Самаил убивал девчонок и еще запихивал им алмазы в желудок? Я не могу себе этого представить. — Ты забыл, что он сделал с Фрэнки? — Тот его разозлил. У него была причина для убийства. Но я ни разу не видел, чтобы он трогал невинных людей. — Ты плохо его знаешь, Бальтазар… — сквозь зубы процедила Малакит. — Слушай, начнем с того, есть ли у тебя доказательства? — Бальтазар решил пойти разумным путем. — Нет, но Самаил явно задумал что-то. Он такой уверенный в последнее время, да еще и трезвый. Это не к добру. — Я согласен, но что ты предлагаешь? Пойти и выяснить все у него? Так он нам и сказал! — всплеснул руками Бальтазар. — К тому же, он наш друг. — Он чудовище, Бальтазар! Ты просто не знаешь. — Ты же сама говорила, что он спасал тебя ни единожды. И мне он ничего плохого не сделал. А даже если это и он крадет души, я думаю, Самаил имеет право вернуть свое и усилить себя. Его как собаку вышвырнули из дома, а до этого вообще ни во что не ставили. Я бы тоже от такого отношения пустился во все тяжкие. Но он все же не стал унывать. И живет так, как хочется ему. И ты даже не представляешь насколько ему больно из-за одиночества. — Я лишь боюсь, как бы потом всем хуже не стало… — тихо произнесла Малакит, тяжело упав на стул. — Никто не знает Самаила также, как он знает себя сам. И я боюсь его мозга, ведь там черти что творится. Они вздохнули в унисон и поникли, думая о том, имеет ли Самаил отношение ко всем этим исчезнувшим душам.