***
— Что тут у нас?
Амайя держала в руках кристальный кубик в котором билось сердце пирата.Оно пульсировало, горело в нежных руках этой неимоверно сильной девушки - выдавая истинные чувства, эмоции, ощущения своего хозяина. Сам же Пэросперо был прикован цепью из кейросеки запястьем к трубе. Хоть одной руки по локоть и не было, поэтому оковы были надеты почти под самое плечо. Но такая поза нравилась девушке значительно больше. С Шарлотты было снято всё, кроме его белья. Тенрьюбито тихо напевала себе под нос какую-то песню рассматривая в одной руке сердце а второй держа бокал с алым, словно сама кровь, вином. В дверь постучались, на что и получили выговор и приказ отправиться восвояси.— На чём мы остановились? Ах да...
Девушка подошла к огромной кровати, которая словно была украдена из королевских покоев, и присела боком к заключённому дабы не смотреть прямо на его.— Знаешь, я всегда считала спиртное чем-то вроде смазки, защитной от острых, колючих мыслей...
Допив вино и оставив бокал на стеклянном столике, она снова вернулась к пленнику. Наклонившись так, чтобы лицо Пэросперо было в нескольких сантиметрах от её, "Грэлль" нежно, едва коснулась губами куба, от чего по телу Министра Конфет мимовольно побежала дрожь. Девчонка взялась внимательно рассматривать сердечко своей сегодняшней игрушки, мысленно боготворя и едва ли не поклоняясь Трафальгару за такую вот услугу. Теперь Амайя провела пальцем по грани куба, это было нежное, едва ощутимое касание, однако мужчина тяжело вздохнул. Он слегка покраснел. Чуть отойдя садистка резко сжала сердце в руке с восторгом наблюдая как измученный пират извивается от колкого чувства боли, что она доставляет ему. Довольно любуясь представлением садистка медленно расслабила хватку и отпустила куб.— Фу-у-уфф... Ну и жарко же в этих костюмах!
С этой фразой, отойдя к кровати, сбросила с себя одеяние тенрьюбито и предстала в чёрном кружевном лифчике и коротких шортах того же цвета. Подняв голову, фруктовик оценивающее осмотрел девушку. Стройные длинные ноги, довольно большая упругая грудь, длинные, слегка вьющиеся пряди пышных медово-рыжих с двумя цветными прядями волос, что почти доходили до пояса, водопадом спадая на голые плечи; нежное личико, что сияло юностью и каким-то детским восторгом , и талия с едва выступающим животом. Всё это в комплекте и сразу - навивало мужчине вопреки его положению различные мысли. Уложившись на ложе она положила сердце пирата себе к ложбинке, чувствуя его тепло и пульсацию, Амайя ещё раз посмотрела пленника.— Тело переполнено жестокостью, в каждом вдохе ощущается злоба. Я знаю, каково это, когда такое возникает внизу живота, перетекает выше, к рукам. Наверное, в душе я мазохистка...
Растягивая каждое слово она смаковала своей властью над этим мужчиной.— Я придумал бы тысячу предлогов, лишь бы убить тебя, перорин~! Ку-ку-ку-ку...
— О! Так ты ещё способен смеяться! Как мило...
Ещё целая ночь у неё в запасе, поэтому она вдоволь насладиться мучениями этого мужчины. Спешка ни к чему. Амайя потёрла предмет о свою грудь, а реакция противоположного пола не заставила себя ждать: он моментально краснел против своей воли. Фруктовик склонила голову и нежно коснулась стенки куба губами вызывая мурашки, что табуном пробежали по телу Шарлотты. Это было ненадолго. Девчонка резко укусила за угол "сосуда" не отводя внимательного взгляда от мужчины и наслаждаясь вырвавшимся против воли криком— Какой хороший мальчик... Таких нужно поощрять.
Амайя нежно целовала сердце садиста в завершение легонько подув на него. Министр уже тяжело дышал отводя свой взгляд в сторону и покрываясь багрецом ещё больше.Тенрьюбито это не понравилось, и поэтому она поднявшись медленно зашагала к мужчине. Усевшись на нём в довольно пикантной позе, девушка повернула озлобленное лицо в свою сторону и на его же глазах бесцеремонно слегка сдавивила и страсно лизнула его же собственное сердце. Она прижалась к пирату поближе.— У-ум...сладко...-шепнула ему на ухо.
Пэросперо сглотнул, его взгляд ускользнул вниз уставившись на ложбинку. С носа потекла тоненькая струйка крови. Однако Амайю это взбесило ,за что она отвесила достойную пощечину, что алым клеймом выбилась отпечатком ладони.—Я не разрешала кровопускание!
Резко вжав в пол сердце ладонью вжимая в сосуд ногти, та хищно облизнула пересохшие губы наслаждаясь корчащимся под собой в агонии боли телом. Отшвырнув орган в сторону, как какую-то никчёмную безделушку тенрьюбито снова перешла на самого фруктовика. Её язык скользнул вовнутрь его уха, словно блуждая в лабиринте он исследовал каждый его миллиметр, делая плавный переход с уха на шею, ключицы, предплечья и вновь ключицы... Вскоре на шее садиста виднелись ясные следы от укусов и множество бурых засосов. Тонкие губы пленника девушка также не оставила без внимания. Её совершенно не смущал его огромный язык, которым он кстати, умело орудовал - откликаясь при возможности на её ласки. Перебравшись снова к мочке уха девушка укусила её и слегка потянув на себя, тем самым заставляя вырваться томному вздоху из груди фруктовика. Девчонка опускалась всё ниже и ниже, не переходя грань и не спускаясь к более интимным местам мужчины. Так продолжалось довольно долгое время. Отстегнув Пэросперо от трубы садистка принялась массировать его затёкшие руки доставляя долгожданное удовольствие от ощущения свободы. Но он ещё не знает что она задумала. Ровно так же- как и девушка не знает о его намерениях.— Потерпи-ка немного...
Подняв свою голову Пэросперо замер; на него смотрела пара малиново-золотистых глаз, что постепенно становились из нормального, привычного для него чисто-золотистого янтаря в яркие, ядовито-малиновые пылающие угли. Внезапно Пэросперо ощутил что-то мягкое и приятное у себя на губах. Мужчина не сразу сообразил, что именно произошло, однако само осознание того, что эта девчонка настойчиво его целует: заставило вскипеть кровь и в тоже время взбудоражило целый табун мурашек пробежавшихся телом. Резкая и довольно неожиданная вспышка острой, колкой боли одновременно в двух местах мимовольно заставила его вскрикнуть ( скорее это было похоже на смесь хрипа и стона) , хоть это и было заглушено её поцелуем. Ожог, эта метка "лапы дракона" , что она так любезно саморучно недавно оставила ему, словно заново ставилась на спину, но с большей силой, с ещё большей болью чем в прошлый раз. Несносное ощущение. Когда сталь разъедает твою кожу подобно кислоте, жаром сжигая нервы, оголяя плоть. Вот, что чувствовал сейчас первенец Линлин. Однако это не было пределом. Со стороны утерянной руки на пол падала капля за каплей рубиновая кровь. Долго ждать не пришлось, стекая тонкими струйками она залила собой дорогущий ковёр. Отстранив от себя девушку он увидел как его рука , подобно хвосту прыдкой ящерицы отростает заново. Переведя шокированый взгляд на Амайю мужчина сново видел её в том облике, как тогда, в том плавучем казино, куда был послан своей матерью. Только тогда она применяла свою силу совершенно в иной ситуации. Насколько она сильна он даже и не знал. Похоже, ровно также как и она сама. А ещё... Белоснежные волосы, похожие на первый снег, ядовито-малиновые глаза и мёртвенно-бледная кожа... Такой он видел её уже тогда, на острове, после поражения брата. Конфетному человеку до сих пор не верилось в его поражение, точней он не хотел верить в поражение своего брата, Катакури. Но сейчас его внимание было намертво приковано к ней. Почему она делает это? Это не та девчонка, что он знал. А знал ли? Что он вообще о ней знает?— "Она не контролирует себя когда использует это. Значит ли, что... Она слишком истощается..."-мелькало в его голове.
Когда же всё это закончилось, Пэросперо попытался пошевелить восстановленной конечностью. С большими усилиями, но у него это вышло. Несмотря на то, что восстановленная рука и была чертовски похожа на его конфетный протез, но это была его рука! Его собственная рука, а не то её жалкое подобие, что лишило наслаждения от полуденного чаепития. Взглянул на девушку, фруктовик увидел испачкавшуюсь его кровью обмякшую, до ужаса сбледшую от такой "процедуры" странницу. Да, он прекрасно знал кто она. Мужчина обнял её. Это было первым, что пришло в голову. Вернее это было скорей что-то вроде инстинкта, на уровне его подсознания. Однако этот миг длился недолго. И вот Амайя уже летит на кровать, словно брошенная мягкая игрушка, а над ней склоняется мужчина. Его тень полностью закрывает её. Девчонка была уже в нормальном облике, но сил на сопротивление уже не было.— Крекер этого не оценит вызывающе прошептала она, когда-нибудь тот узнает.
Но вместо ответа - грубый, бесцеремонный поцелуй. Странно, казалось, такой огромный язык Шарлотты с такой лёгкостью помещается во рту. Тенрьюбито даже и не намеревалась сопротивляться, надеясь сорвать этим свою свадьбу с Бисквитным Генералом. Да и какой свадьбе с ним может идти речь если будующий внук Большой Мамочки от её первенца? Она запустила свои тонкие пальцы в волосы Пэросперо перебирая необычные локоны и прижимая его всё ближе к себе. Даже отсутствие отпора с её стороны не на шутку заводило садиста. Он наслаждался этими моментами. Наслаждался поцелуем, её запахом, присутствием в его жизни. Наслаждался ею. Если свадьба и будет сорвана, ( пфф, что и случится скорее всего) он твёрдо знал, что немыслимым будет будет отпустить эту авантюристку из острова. Пэросперо не отпустит её от себя. Отстранившись друг от друга по нехватке кислорода, министр начал плавно переходить поцелуями всё ниже и ниже. Расстегнув бюстгальтер девушки он жадно впился своими губами в грудь, а рукой сжимал её близняшку. Его язык, немного шершавоватый, скользит вокруг соска. Посасывая его, Конфетный человек плавно перешёл на ласки. Он нежно поглаживал вторую, проводя большим пальцем по соску, периодически сжимая её в тиски сильной ладони. Ему было сейчас плевать абсолютно на всё и вся, он проучит или отблагодарить её. Какая разница когда твой разум затуманивает порыв чувств? Садист слегка укусил за сосок, а второй ущипнув потянул на себя. С горла Амайи вырвался тихий хрип, похожий толи на попытку закричать, толи на стон. "Карамельке" это нравилось. Теперь роли поменялись.— П-прекрати! - собравшись силами вскрикнула она.
Резкая колющая пощёчина обожгла её левую щеку. От сильного удара с верхнего угла губы выступило несколько капель крови.— Я не разрешал тебе говорить!
Лицо Пэросперо перекосила гримаса безумия. Стёр одним движением пальца кровь он всё также продолжал сверлить её своим взглядом.— Ещё одно слово и я превращу тебя в леденец!
Проглотив обиду она пошло облизала губы смотря ему прямо в глаза начав флирт.— Я б не отказалась, Карамелька.
Довольно хмыкнув он опустился ниже. Стянув с неё шорты, мужчина закинув её ноги себе на плечи. "Грэлль" осталась в одном кружевном белье. Пэросперо коснулся губами внутренней стороны её бедра. Девушка словно девственница залилась багрянцем и была похожа на раскалённую жаринку, уголёк. Поцелуи спускались ниже, от бедра до колен, к голени, останавливаясь на лодыжке. По всей дорожке этих поцелуев оставались засосы.Снова нависший над девушкой он застопорил. Меньше всего он хотел навредить ребёнку. Их ребёнку. Его ребёнку. Он прекрасно знал правду, в отличие от Линлин и своего брата. Слишком уж хорошо он её изучил. Поэтому на последок лишь нежно поцеловал тенрьюбито в пупок. На лице появилась широкая улыбка. Он расхохотался. Как же глупо смотрелась эта ситуация. Улегшись рядом с ней мужчина притянул её к себе и крепко обняв уткнулся носом в светлую макушку. Смущение девушки, и жар юного тела - всё это отчётливо ощущалось, как и его напряжение внизу живота. Уткнувшись в грудь мужчины она сдалась.— Ты не вырвешься из этого. Слишком уж ты угрязла, Амми-чан, перорин~
— Ровно также как и ты, Пэрос.
Её бесило, что он вот так всё свёл к нулю.— Я ненавижу тебя
— Я знаю, перорин~ Знаю какова твоя ложь на вкус.