У костра

       Стоял тихий, безоблачный апрельский вечер. Последний луч солнца уже спрятался за стволами деревьев, и по весеннему лесу медленно разливались сумерки. Тёмную землю окутало сном, и лишь чавканье тяжёлых сапог прерывало повисшую в воздухе тишину.        Идти было легко: рюкзак за спиной Ю Си Джина практически пустовал, и ничто на свете не беспокоило молодого капитана. Здесь, в прохладе и покое, не было места взрывам и крикам раненых, не нашлось уголка завываниям сирен и людскому горю. Каждая частичка леса дышала миром, хрупким и таким прекрасным. Лишь с улыбкой Кан Мо Ён — самой родной и самой любимой на свете — сравнилась бы эта нетронутая красота, полная загадки и оттого манящая ещё сильнее.        Си Джин остановился на поросшей мхом кочке, и им овладело лёгкое недовольство. Да, доктор Кан, которая наверняка ждёт его там, где-то далеко... "Конечно, у тебя задание, ты должен уйти. Неужели я не понимаю, как это важно" , — говорят широко распахнутые глаза Мо Ён.        И в то же время чернеют от беспомощной тоски. — Мо Ён... — неуверенно покачавшись на кочке с минуту, капитан Ю решительно зашагал вперёд. — Ничего, ничего. Скоро я вернусь. А пока — не стану о ней думать. Она хорошая девушка, но именно сейчас — не стану.        Туманный образ доктора Кан неохотно покинул мысли Си Джина, уступая место новой заботе: сейчас следовало бы подыскать удобное местечко для лагеря и устроиться на ночлег. Где-то за деревьями журчал ручеёк, будто бы заигрывая с нечаянным прохожим, и парень тотчас направился туда.        Ручей, извивавшийся среди корней и кучек прошлогодней листвы, весело напевал свою особую, одному ему ведомую песню, а у самой воды колокольчиками звенели комары. Капитан присел на бережке, вытянув гудевшие ноги, зачерпнул холодной воды в ладони и с удовольствием смыл с лица дорожную пыль; замотал головой, отфыркиваясь от капель, срывающихся с кончиков мокрых волос... Брызги беспорядочно разлетались в сторону из-под ладоней счастливого солдата, который, казалось, позабыл обо всём на свете — так и сидел, жмурясь от удовольствия, как кот. — Ух, хорошо! — заключил Си Джин, поднимаясь на ноги — теперь можно было и костром заняться.        После прошедшего днём дождя в лесу было мокро, валежник и листья отсырели, и капитану Ю пришлось долго бродить туда-сюда, чтобы набрать хвороста для костра. Потянувшись за очередной сухой веточкой, он остановился: Си Джину показалось, будто краем глаза он зацепил тёмный силуэт в зелёной листве и уловил тихий, почти неслышный шорох. Тень была слишком мала, чтобы принадлежать человеку, да и тонкие ветки не смогли бы выдержать даже ребёнка. Однако парень явно был здесь не один, а загадочный кто-то таращился на него из листвы — цепко, внимательно и с нескрываемым любопытством.        Ю Си Джин опасливо попятился назад, поднимая готовую вязанку. Решив не обращать внимания на непрошеного гостя(мало ли какому лесному зверьку вздумалось подобраться так близко к человеку?), капитан вернулся к излучине ручья, где оставил рюкзак. Там он аккуратно сложил несколько собранных веточек горкой, и вскоре лагерный костерок, весело потрескивая, уже бойко выбрасывал вверх язычки пламени.        Что-то сейчас делает милая Кан Мо Ён? Спит ли сладким сном, отдыхая после рабочего дня, или сосредоточенно орудует скальпелем у операционного стола?..        Помечтать о любимой девушке как следует Си Джину так и не удалось: загадочный зверёк навязчиво шуршал в листве прямо напротив него, и его тёмные глаза глядели так пристально, что капитану стало немного не по себе. — А ну брысь! — ухнул Ю в сложенные ладони и для верности хлопнул в них: соседство братьев меньших ему порядком надоело. Однако тень, неподвижно застывшая на корявом суку, даже не шевельнулась, издав лишь глухой щелчок.        Щелчок затвора пистолета.        Руки среагировали быстрее разума: выхватили оружие из кобуры, навели на таинственного щелкуна, взвели курок... Пока тень недовольно урчала, раскачиваясь на ветке, Си Джин лихорадочно пытался сообразить, кто же его незваный гость. В голову совершенно некстати полезли легенды времён Корё, но подобные нелепые мысли капитан немедленно отогнал — наверняка происходящему есть какое-то логическое объяснение. Но кем бы ни был незнакомец, у него явно были серьёзные намерения: крохотная пулька, величиной с дробинку, просвистела в воздухе совсем рядом с правым ухом. Однако прежде, чем гость успел прицелиться второй раз, выстрелил сам Си Джин.        Тень неуклюже попятилась на суку, будто не ждала этого выстрела. Коготки её отчаянно заскрипели по коре в попытках зацепиться за любой выступ, но в конце концов противник не удержался и плюхнулся в ручей, подняв целый фонтан брызг.        Пока загадочный соперник пытался встать, отплёвываясь от проглоченной воды, Ю Си Джин успел хорошенько его рассмотреть. Непрошеный гость оказался зверьком неизвестной породы; размером он был с крупного фокстерьера, с короткой буроватой шерстью и длинным хвостом. Капитан не сумел бы определить вид диковинной зверушки даже со справочником: из всех животных, которых знал Си Джин, это больше всего походило на помесь обезьянки и белки — у зверька была круглая мордочка с белыми щеками, чёрный нос кнопкой, большие, совсем человеческие глаза, теперь смотревшие на солдата с искренней яростью и возмущением. Но удивительным в незнакомце оказалось другое: зверёк был одет в новенькую, с иголочки военную форму, немного похожую на ту, что носил лейтенант Ан в их первую с Си Джином встречу. Но какому корейцу пришло в голову наряжать неизвестной породы зверька, как настоящего солдата? Да ещё и давать ему заряженный пистолет — миниатюрный, словно кукольный, но от этого не менее опасный?        А зверёк и не думал успокаиваться: едва встав на задние лапки — твёрдо и уверенно, как человек, — он снова взвёл курок и прицелился в Си Джина. Но теперь тот был наготове и одним метким выстрелом выбил оружие из маленьких лапок — ловких, как человеческие руки. — Стоять! — под дулом пистолета зверёк неохотно замер, в бессильной ярости скаля мелкие зубки. Вода в ручье была холодная и доходила ему до пояса, намокший хвост висел бесполезной тряпкой, а сама зверушка тряслась после ледяного душа, но даже в таком виде внушала уважение. — С дороги, переросток, я на задании! — дрожащий не то от холода, не то от злобы голос зверька прорезал повисшую тишину подобно кинжалу. Капитан Ю замер, во все глаза рассматривая незнакомца. Кто же это удивительное существо?.. — Кто ты?.. — Си Джин и не думал задавать этот глупый вопрос — он сам собой сорвался с губ.        Но загадочное существо не торопилось отвечать: гораздо больше его беспокоила промокшая насквозь форма. Так зверёк и стоял в ручье, безрезультатно отряхиваясь и плотнее кутаясь в дрожащий хвост. — Ты не от горностаев? — карие глаза требовательно и настороженно уставились на капитана. — "Горностаи"? Впервые слышу, — парень потряс головой — подразделения с таким названием он и вправду не знал. — И не от мышей? — продолжала вопрошать зверушка. — И не от "Мышей". Хватит заговаривать мне зубы! — Ю Си Джин предупреждающе передёрнул затвор. — Отвечай на вопрос.        Зверёк молчал, всё так же дрожа и таращась на капитана. — Можно мне погреться у твоего костра? — незнакомец перевёл взгляд на весело полыхающий огонёк за спиной солдата и, не дожидаясь ответа, пополз вверх по береговому откосу. Си Джин не стал ему мешать, но на всякий случай оружия не опускал — никогда не знаешь, какую штучку может выкинуть незваный гость. — Так всё-таки, кто ты? Не подумай, я просто никогда не видел зверей вроде тебя, — капитан снова принялся рассматривать зверька, свернувшегося калачиком на траве. — Значит, ты никогда не был на Цветочном Холме, раз ни разу в жизни не видел бурундука, — неприветливо буркнул незнакомец. Рана на правой лапке, задетой пулей Си Джина, кровоточила, и зверёк старательно прикладывал к ней какие-то травинки. — Цветочный Холм? Разве есть такое место? — Если ты чего-то не знаешь, это ещё не значит, что этого нет, — отрезал бурундук тоном, не терпящим возражений. — Вот я не знал, что есть такие огромные лысые лягушки, но ты же есть.        Ю Си Джин негромко рассмеялся, запрокинув голову. — Хорошая шутка. Ладно, признаю, ты здорово меня разыграл, но не хватит ли притворяться? — капитан протянул руку к мордочке зверька и ущипнул за белую щёчку, надеясь снять маску с лица неведомого шутника. Но тот лишь ойкнул, отдёргивая мордочку. — Ну вот что ты за негодяй, а? — зверёк укоризненно посмотрел на обескураженного собеседника. — Подстрелил, выкупал — прошу заметить, в ледяной воде! — ещё и щиплешься...        Си Джин сидел, спрятав лицо в ладонях и нервно улыбаясь в пустоту: — Я всего лишь сошёл с ума. Или, возможно, я лежу без сознания в больнице Хесон, а это всё мне только кажется. Или это всё ещё чья-то глупая шутка. — Дурак, я настоящий! — крохотная лапка отвесила капитану полновесную оплеуху. — Не знаю, кто уж ты и что там надумал, но мне некогда тут рассиживать и объяснять тебе прописные истины, так что — пока! — Погоди... — парень, наконец, собрался с силами и подсел поближе к рассерженному бурундуку. — Ты ранен, тебе нужна помощь.        Раненый зверёк, пусть и недовольно урча, вырывался без особого усердия — наверное, и сам понимал, что рану необходимо обработать. А оттого, поворчав для порядка, он всё-таки протянул Си Джину раненую лапку, глядя куда-то в сторону. — Сейчас, подожди немного, — капитан расстегнул рюкзак и, покопавшись в нём, достал походную аптечку. — Кстати, как тебя зовут? — Кымсэги, — бурундук не без опаски положил лапку на ладонь нового знакомого. — Кымсэги... — задумчиво повторил тот, туго бинтуя пострадавшую лапку. — "Рыжик", получается. Так вот, Рыжик, тебе придётся на некоторое время ограничить работу этой... конечности. — Но я не могу! У меня задание! — Кымсэги отрицательно замотал головой. — Это всего лишь рекомендация. Говорю как солдат солдату, — сухо ответил Си Джин, связывая вместе концы бинта.        Повисло неловкое молчание, прерываемое лишь потрескиванием костра. На Си Джина нахлынула новая волна недовольства — зверёк с некого Цветочного Холма действительно испортил ему настроение. Даже мысли о Кан Мо Ён не могли теперь его поднять. Зато Кымсэги явно сменил гнев на милость: обсохнув в тепле, его буроватая шёрстка сменила цвет на ярко-золотистый; глаза отливали желтизной, пламя костра отражалось в них. Сам бурундук распушился, став больше раза в два, и теперь заинтересованно обнюхивал рюкзак Си Джина. — У меня нет еды, сухой паёк кончился ещё вчера, так что не трать время понапрасну. Хочешь есть — лови жуков, — голос капитана Ю прозвучал чуть резче, чем следовало бы. Бурундук расстегнул ремешки каски, положил её рядом с попутчиком и без единого шороха скрылся в кустах. — Ну и к лучшему, — заключил Си Джин, вытягиваясь на траве. Теперь можно было спокойно помечтать о встрече с доктором Кан, придумать, что же он скажет ей, когда вернётся... — Сфофо дофофит? — неразборчивый голос Кымсэги снова вырвал капитана из мечтаний. Нетерпеливо притопывая задними лапками, бурундук держал в передних добрую дюжину каштанов, прижав их подбородком к груди. Незаметные прежде щёки напоминали два огромных шара. — Что это с тобой? Пчёлы покусали? — парень не смог удержаться от смеха — уж очень смешно выглядел раздувшийся зверёк: точь-в-точь Мо Ён, когда обижается. — Хочешь запечь? - Си Джин кивнул на собранные новым знакомым плоды.        Вместо ответа Кымсэги кивнул и, положив ношу в каску, выудил из-за щёк едва ли не столько же.        Такого фокуса Ю точно не ожидал: так и застыл, открыв рот. А бурундук уже с невозмутимым видом затаптывал кострище, подвернув хвост колечком. — Сейчас запечём на углях, пальчики оближешь! — зверёк принялся деловито укладывать каштаны в тлеющие угли.        Сам Кымсэги, судя по довольно поблёскивающим глазам, успел чем-то поживиться в лесу. Каштаны, видимо, он принёс больше для Си Джина, откуда только взял? Из-под белой шерсти на щеке проступают свежие царапины, на раненой лапке как будто ещё и укус... — Где ты нашёл каштаны в середине апреля? — Ну... — бурундук хитро заулыбался, как нашкодивший ребёнок. — Я хотел с местными белками договориться, но они все дикие какие-то, да и языка не понимают. Ну, я так взял из одного дупла, вот, с хозяйкой подрался немного... — Да уж, хорош добытчик, — Си Джин не удержался от смеха, присаживаясь на корточки рядом с Кымсэги. Зверёк, усевшись на задние лапки, с удовольствием хрумкал пойманной гусеницей — даже запекать не стал. — Угощайся! — бурундук разгрёб палочкой уголья и протянул солдату горячий каштан, дуя на перепачканную в саже лапку.        Ю Си Джин осторожно надкусил предложенное угощение. На вкус готовый плод напоминал то ли жареные семечки, то ли арахис, и солдат торопливо, обжигая губы, запихнул каштан в рот. Кымсэги знал своё дело: простейшая пища оказалась очень вкусной. — За второй надо платить? — пошутил парень, протягивая руку за вторым каштаном. — Эти можешь доесть, — зверёк кивнул на оставшиеся плоды, — а остальные на завтра оставь, раз пайка нет больше. — Откуда же ты на мою голову свалился, рыжий? — Си Джин с упоением впился зубами во второй каштан.        Кымсэги устремил задумчивый взгляд в раскинувшееся над их головами звёздное небо. — С Холма... Скорее бы вернуться домой... — бурундук мечтательно зажмурился, виляя полосатым хвостом. — Тебя кто-то ждёт дома, верно? — капитан Ю улёгся на траву рядом с собеседником. — Дом, разве нет? — размечтавшийся было бурундук открыл глаза и недоумённо посмотрел на Си Джина. — Нет, и дом тоже, но не только же дом? — А для счастья нужно что-то ещё?        С минуту они непонимающе смотрели друг на друга, прежде чем Кымсэги решился нарушить неловкую тишину: — Семья, конечно. Братишка, друзья... Но ведь это всё и есть "дом". Для меня он там, где мои близкие.        Прикусив передними зубками какую-то травинку, бурундук вытянулся под боком у Си Джина. — А на что он похож, твой Холм? — почему-то капитану показалось, что задать этот вопрос просто необходимо — когда золотистый грызун говорил о родном доме, в глазах его зажигались огоньки. — Холм? Он похож на...на... — у Кымсэги перехватило дыхание. — Он не похож ни на одно место на земле. Там зеленеют каштановые рощи, там гудят полноводные реки, там разливает лучи золотое солнышко... Нет на свете ничего милее моего Холма.        Ю Си Джин внимательно слушал зверька, чтобы не упустить ни слова из рассказа. Кымсэги, взволнованный, целиком погружённый в воспоминания, рисовал перед его глазами чудесный край, недоступный человеческому глазу — многим ли довелось узнать о нём?..        Над головами путников пролетела какая-то большая птица, горестно и протяжно крича. Тоненький голос бурундука становился всё тише, тише и наконец затих совсем. Ю Си Джин, сам не зная, как его рука оказалась на голове Кымсэги, аккуратно почёсывал его за ушками, прислушиваясь к журчанию ручья. Как-то там милая Кан Мо Ён?..        Но любимый образ не являлся. Единственным, что засело в голове капитана Ю, был оживлённый голосок зверька, который всё говорил, говорил и говорил... — Ладно, рыжий, давай-ка устраиваться на ночлег. Завтра отправляться в путь, — Си Джин поудобнее устроился на мягком мху, поближе к тлеющим углям — ночь обещала быть прохладной. Изящно переступая лапками, Кымсэги подобрался к капитану и клубком свернулся у него под боком. — Как тебя зовут? — спросил он, с любопытством наклонив голову набок. — Ю Си Джин, — парень улыбнулся бурундуку и погладил его от макушки до самого кончика хвоста, отчего зверёк довольно замурлыкал. — Я тут подумал, Си Джин, что пройду с тобой ещё немного. Раз ты говоришь, что мне пока нельзя пользоваться рукой...        Кымсэги поплотнее закутался в хвост. — Спокойной ночи, Си Джин.        Ночь и правда выдалась холодная, и капитан Ю подумал, что встретить Кымсэги было большой удачей: тёплый и пушистый, зверёк согревал не хуже, чем ондоль. В тепле и уюте сон подкрался к Си Джину незаметно, но на этот раз ему приснилась не Мо Ён, а дивная, никому не известная страна, где зеленеют каштановые рощи, где гудят полноводные реки, где разливает лучи золотое солнышко.