Sorry

Дождь пришёл в Сеул внезапно. Он подкрался, словно на цыпочках, со своими кучевыми тучами и решил осыпаться на землю как раз в тот момент, когда жители шумного мегаполиса в спешке возвращались по своим домам. Минхао тоже был самым простым жителем этого мегаполиса, только у него даже спешить куда-то сил не было. Его прозрачный зонтик словно норовил порваться под напором многочисленных капель, которым никак не надоедало падать с неба, и взгляд невольно скользнул вверх, чтобы проверить сохранность вещи, ведь на новый зонт в ближайшее время денег не хватит, а впереди ещё сезон дождей. Но на самом деле, у этого простого Минхао всё не так уж и плохо, всё намного хуже: работа в цветочном магазине почти не приносила прибыли точно так же, как и работы в кафе и книжном посменно, но хозяина квартиры не интересовало ни это, ни то, что его съёмщика больше не брали ни на одну работу, кроме вышеперечисленных. В придачу к этому можно добавить ещё множество нюансов вроде того, что Минхао совсем не помнит, когда нормально ел, спал, жил в последние года так два. Холодная однокомнатная квартира встречает Минхао просто оглушающей тишиной. На самом деле, он совсем не понимает, как жизнь привела его к такому моменту. Он ведь родился в очень обеспеченной семье, с отличием закончил один из лучших французских институтов кулинарии, имеет хорошее образование и в совершенстве знает несколько языков… Хах, жизнь вообще интересная штука — не успеешь оглянуться, как внезапно умрут твои родители, родственники обманут тебя, заберут всё наследство и сделают твою жизнь кромешным адом, подкупив всех твоих потенциальных работодателей в Сеуле и его окраинах и заставив прозябать свои дни в нищете и почти тщетных попытках выкарабкаться из всего этого и выжить. А Хао ведь раньше себе представить не мог, что будет жить подобным образом. Он всегда неимоверно любил жизнь и всё, что она ему преподносила. Даже зонтик Минхао когда-то покупал прозрачный именно чтобы любоваться дождём, гуляя в парке или по городу с ним в руках. Сейчас он ненавидит дождь. Холодные капли всегда заставляют вспоминать о том, что его одежда совсем не подходит по сезону и давно пора бы купить новую, что не позволят сделать даже три его работы, и о том, что ни его тело, ни его душу уже, наверное, никто и ничто не сможет согреть. Как же он всё-таки от всего этого чертовски устал. *** Утро выдаётся таким же холодным, как и вчерашний вечер. Хао уже и не заводит будильник, всё равно встанет на рассвете. Его «расписание» просто так сильно въелось под кожу, что даже и думать о том, чтобы проспать не получалось. Да и не хотелось. Проспи он хоть раз — потеряет одну из работ и последнюю соломинку, которая его держит на материальном плаву. Подъём в пять, сборы, толкучка на автобусе полтора часа и вот, он уже в кафе или книжном магазине. Далее, он до четырёх часов дня с самой милой улыбкой на лице разносит по столиками еду или советует книги, за знание содержимого которых и хорошую рекламу их же его ещё владелец магазина терпит на работе. Он просто ненавидит бедных людей. Ну а следом, нужно быстро переодеваться и отправляться на следующую работу — в цветочный магазин. Повезло, если он сегодня в кофейне — магазин с мириадами цветных букетов и горшками с экзотическими цветами-диковинками прямо через дорогу, но если Минхао «повезло» работать в книжном — нужно лететь практически через пол города, чтобы успеть на свою смену. Сегодня Хао едет на утреннюю смену в одно из самых престижных кафе города «GOD coffee». Жаль, что не поваром и даже не баристой, а чёртовым официантом. Если кафе такое престижное, то почему его вообще взяли, а если уж взяли, то почему платят мало? Ответ прост — разбогатевшим родственникам хватило денег, чтобы подкупить управляющих буквально всех кафе, но его не могли не взять хотя бы на таких условиях, ведь он наизусть знал блюда, которые у них подавались сразу и мог свободно общаться с клиентами-иностранцами. Переодевшись в рабочую одежду, Минхао пошёл на кухню, чтобы узнать, открылось ли уже кафе, но почему-то никто из поваров всё ещё не начал готовить, а двое других официантов этой смены стояли у стены. Было вообще не понятно, что происходит, но Хао решил просто подойти к своим коллегам и немного подождать. И не зря. Буквально через две минуты на кухню вошла статная женщина — управляющая кафе и какой-то мужчина следом. Все работники поспешили поклониться. — Здравствуйте. Сегодня это кафе посетил его владелец и… — Д-джун-гэ?.. — вырвалось у Минхао и все обернулись на него. Хао не сильно волновали взгляды в эту секунду. Хотя и было некомфортно, он лишь закрыл рот руками и невообразимо широко открыл глаза. Перед ним сейчас стоял человек, которого он уже давно считал мёртвым, разбившимся в аварии уже несколько лет назад. Минхао просто не мог поверить в реальность происходящего и не в силах больше оставаться под всеми этими негодующими взглядами, выбежал из кухни. — Не обращайте внимания, он мало того, что странный, так ещё и без гроша в кармане, — слышалась речь управляющей. Она тоже недолюбливала своего работника, как и директор книжного. Он был слишком неухоженным и болезненным на её взгляд и это заставляло женщину брезговать даже здороваться с ним иной раз. — Почему без гроша в кармане? Он работает в одном из моих заведений, — недоумевающим и не самым дружелюбным тоном отозвались в ответ на эту реплику, но Хао уже этого не слышал. *** Минхао не знает, сколько в итоге просидел в туалете, но он точно знает, что его смена давно в разгаре и, вероятно, он уже потерял самую прибыльную из своих работ. За это время он вспомнил, как когда-то жил в Китае и учился готовить вместе с Джуном-гэ — его близким другом, который какое-то время работал у его семьи поваром и подарил ему мечту о том, чтобы когда-нибудь стать востребованным поваром. Вспомнил, как будучи уже учеником одной из Сеульских школ, узнал о том, что его, как бы тут сказали, «хён», его первая любовь, разбился в автокатастрофе. Вспомнил, как отказывался учиться и долгое время плакал, уезжая и сидя на «краю мира» на окраине Сеула, о котором много рассказывал Джун и который Минхао называл про себя, улыбаясь, «их личным краем мира». Всего лишь небольшой утёс у выезда из города, но столько неосуществлённых мечт… Вспомнил, как молился о том, чтобы всё это оказалось ложью, жестоким розыгрышем, неверной информацией — чем угодно, но только не тем, чем являлось на самом деле и молился, чтобы нити судьбы связывали их ещё хоть немного дольше… Но нет. Судьба слишком любила причинять боль Минхао с самого начала… Но вот, прямо сейчас перед ним стояла возмужавшая копия его Джуна-гэ. Возможно, этот человек был просто очень схож с ним или же из-за физического и морального истощений у Хао уже начались галлюцинации. — Минхао-щи, вы в порядке? — послышалось за приделами кабинки. — Я… Я… Простите… — дрожащим голосом, иногда всхлипывая, ответил он. — Не волнуйтесь, всё в порядке. Выходите скорее, у меня есть к вам разговор, — Было слышно по интонации, что собеседник был настроен дружелюбно и поэтому, вдохнув поглубже, Хао вытер с лица слёзы рукавом рубашки и вышел из кабинки. Перед ним стоял владелец кафе и его главный начальник (было проще давать ему такие статусы). Ситуация была максимально неловкой, ведь начальник продолжал молчать на протяжении ещё нескольких минут, а Минхао оставалось только смотреть на свои заношенные кроссовки и периодически подавлять вырывающиеся из груди всхлипы после долгого проливания слёз. — Знаете, Минхао-щи, я более, чем уверен, что вам бы гораздо больше пошла улыбка, — мягко сказал начальник-ним и протянул руку вперёд. — Мун Джунхви. — Су Минхао, — уже более спокойно сказал Хао и обхватил чужую руку для рукопожатия, но его резко потянули на себя и заключили в объятия. — Очень рад знакомству, — усмехнулся Мун-ним и одной рукой потрепал оторопевшего Минхао по волосам. Хао буквально почувствовал то, что нуждался в этих объятиях уже очень и очень долгое время. — Не стоит меня обнимать, Мун-ним… Я нищий официант у которого, как забавно, красный диплом французского института кулинарии. Не обнимайте меня, пожалуйста, вдруг подхватите что-нибудь, — вдруг сорвался на отчаянный крик Хао и, казалось бы, уже закончившиеся слёзы хлынули из глаз с новой силой, наверняка портя этим явно дорогой пиджак костюма Муна-нима, который лишь крепче сжал его в своих руках, мягко поглаживая по спине. — Ох, Минхао-щи, знали бы вы, как я понимаю ваши чувства сейчас. Когда я попал в автокатастрофу по пути в Корею около шести лет назад и потерял свою память, мне было совершенно некуда идти. Представляете, просыпаетесь вы в один день в больнице и даже не знаете кто вы? Я знаю, ведь это — то, чего бы я не хотел переживать никогда. Мне пришлось работать на нескольких работах сразу, чтобы обеспечить себя и пытаться копить деньги на новые документы, ведь китайские здесь совсем не имеют веса. Но меня нашёл мой старый учитель по кулинарному искусству и вытащил из этого ада. А тебя, вижу, спасти совсем некому, да ещё и обманывали всё это время по поводу заработка тут. Позволишь мне немного помочь тебе и посмотреть, что ты умеешь? Возможно, теперь жизнь Минхао получила шанс улучшиться хотя-бы немного… *** Шеф-повар кафе в немом шоке смотрел, как управляется с продуктами их «никчёмный» официант. Невероятно вкусные запахи заполнили кухню и невольно проходящие мимо неё работники и посетители не могли не захотеть опробовать то, что источало такой аппетитный аромат. Буквально через пол часа Минхао удалось успокоиться и сейчас, под изучающими взглядами, он готовил из, казалось бы, самых обычных ингредиентов что-то поистине великолепное. — Мун-ним, я закончил. Пожалуйста, попробуйте мои овощные блины и крем-суп с грибами, — кланяясь, сказал Минхао, как только закончил с готовкой. Если сейчас этот человек по достоинству оценит его готовку, шанс выбраться из не самого приятного материального и морального положений увеличивался в несколько раз. — Это… Это может сравниться даже с моей готовкой, — закончив с едой, сказал Мун-ним Минхао и тот ошеломлённо посмотрел на него. — Да как этот чокнутый бедняк может сравниться с вами в готовке?! — воскликнул су-шеф. — Ты сомневаешься в моих словах? — с нотками стали в голосе спросил Джунхви-ним и скептическим взглядом одарил своего подчинённого. — Совсем нет… — Су-шеф быстро стушевался и удалился с кухни, чтобы не отхватить за свои слова на эмоциях. — Итак, Минхао-щи, если ты согласен и у тебя нет проблем с Китайским, я хочу тебя забрать работать с собой в один из своих главных ресторанов в Пекине. Если тебе нужно время подумать… — Я согласен! — не дожидаясь конца фразы, вскрикнул Хао, но тут же смущённо улыбнулся и опустил взгляд. — Тогда к завтрашнему дню собери свои вещи. Мне лучше вернуться в Китай как можно скорее и поэтому позволь проявить наглость и попросить тебя закончить со всеми приготовлениями до завтра? — мягко улыбнувшись, сказал Мун-ним. — Конечно, я всё сделаю. Можете положиться на меня! *** Документы и свои жалкие пожитки по квартире Минхао собрал быстро в свой старенький рюкзак. В книжном и в цветочном магазинах он отдал пол своей до этого нетронутой зарплаты на то, чтобы быстро уволиться, а другую половину он перевёл за квартиру и написал её наверняка обрадовавшемуся арендатору, что больше в ней жить не собирается. Хао было совсем не жалко потратить свои последние деньги, ведь он верил, что раз судьба даёт ему такой шанс, им нужно воспользоваться. — Идёшь? — Послышался голос Джунхви-нима (как хорошо всё-таки было опустить некоторые формальности). Он уже приехал за Минхао и ждал его на небольшой кухне. — Да, иду, — сказал Хао и, закинув на плечо рюкзак, вышел из комнаты. — Рад, что больше не будешь тут больше жить? — хитро сузив глаза, спросил Джунхви у Минхао. — Очень! — они оба на этот возглас лишь рассмеялись и спустились к машине, на которой Джунхви собирался везти их в Китай. *** — Хао-Хао, послушай меня сейчас и не перебивай, — вдруг сказал Джунхви, когда Сеул давно остался позади и перед глазами за окном машины проносились незнакомые Минхао пейзажи. — Хорошо… — непонимающе кивнул Хао. Он не знал, о чём хочет поговорить с ним Джунхви-ним, но, решив, что это, вероятнее всего, по поводу работы, успокоился и приготовился слушать. — Знаешь, я хоть и потерял память, но тебя я вспомнил первым, — начал Джун, а Минхао уже от начала дыхание застряло в горле. — Это произошло около года назад, когда я проходил мимо старого дома твоих родителей. А ведь я уже и не надеялся вспомнить хоть что-то… Но я вспомнил того, кому хотел подарить весь мир, вспомнил тебя Хао. Прости, что вспомнил обо всём, узнал, что с тобой и приехал так поздно. Прости, пожалуйста, мне правда очень жаль. Но знай, что я бы, если б мог, приехал за тобой куда раньше. И, знаешь, я очень долго тебе хотел сказать… Даже до аварии хотел сказать о том, что люблю тебя. Можешь не принимать эти чувства, но я очень хочу, чтобы ты о них знал. Я понимаю, что уже не исправить того, что всё в наших с тобой жизнях так сложилось, но теперь, обещаю, всё наладится. — Я верил… А я ведь продолжал верить, что ты жив… Джуни-гэ, я ведь… Я ведь тоже всегда любил… — тихо заговорил Минхао на Китайском и всхлипнул, закрыв ладонями лицо. Эмоции били через край, ведь это всё-таки его Джуни-гэ. Самый родной ему человек оказался живым и сидел рядом с ним, вёз подальше от той ужасной жизни, которой жил Хао. — Ты стал таким плаксой, Хао Хао, — добродушно улыбнулся Джун. — Но ничего, лучше выплеснуть то, что скопилось в тебе сейчас, чтобы стало легче, а потом не надейся, что я позволю тебе плакать вновь. — И Минхао этому верит, давая волю слезам. И всё-таки, Хао бы даже не смог попробовать злиться, ведь он очень рад тому, что Джун, его Джуни-гэ, забрал его. Даже прощать не за что, ведь ничьей из них вины в произошедшем с их жизнями нет, а Хао плачет от счастья. Теперь у них всё наладится…