Звучание сердца

Она растёт и растёт. Вот только зачем? Почему? Зачем ей впитывать недостатки этого мира, такого красивого, утончённого, сказочного, могучего. Но так легко падкого на мелкую грязь, в роде жалких суеверий. Почему должна страдать от одного лишь вида из окна? Она этого не заслужила. Не сделала абсолютно ничего плохого, а расплачивается сполна. Несправедливость в любом мире остаётся несправедливостью. Чешир не мог назвать себя сентиментальным, но у кого сердце не дрогнет от вида этой маленькой одинокой девочки, что так старательно вглядывается в своих маму и сестру через этот жалкий кусок стекла, что отделял её от внешнего мира. Пытается запомнить их черты, насколько это возможно. Ведь они её семья, и когда-нибудь они все обязательно познакомятся и будут вместе пить чай в Розовом саду. И папа-Король там обязательно будет! И Чешир! А пока что она будет смотреть, как они мимолётно проходятся по этому самому Розовому саду, что-то активно обсуждают, вдыхают аромат роз… Держатся за руки. Этого она хотела больше всего. Хотела также почувствовать это неизведанное тепло родных рук и понять, что же в этом такого приятного, что они это делают каждый день? Нет, ей вполне было достаточно, когда Чешир трепал её по голове за хорошие успехи в учёбе или тянул за щёки, шуточно отмечая, что сладкого ей явно нужно давать меньше. Но иногда хотелось большего. Буквально недавно он вошёл в комнату, чтобы провести с ней очередной урок, принёс вкусную конфету заранее, ведь знал, что она снова хорошо расскажет заданный ей стишок. А за хорошо выполненное задание всегда полагалось вознаграждение в виде сладости, которую она очень любила. Чешир медленно подошёл к девочке и тихонько сел около неё, также заглядывая в окно: — На что смотришь? — а то он не знает. Вопрос взял просто из воздуха, лишь бы прервать это давящее молчание. Как обычно растянул губы в лукавой усмешке и стал ждать ответную реакцию. Сначала она даже не заметила, что в помещении появился кто-то посторонний. Иногда она натолько уходила в глубокие для своего возраста мысли, что время вокруг словно останавливалось. Нянечка давно ушла и это тоже осталось незамеченным. После секундного осознания, кому пренадлежит этот бархатный голос, девочка сразу же бросилась на шею его обладателя: — Чешир! — крепко стиснула в своих обьятиях, чтобы никакой магией вывернуться не смог. — Там мама и сестра. Они сегодня красивые, да? Всё-таки смог вывернуться из маленьких оков и по привычке потрепал воспитанницу по русым волосам. Даже несмотря на то, что о ней они даже не думают, она постоянно обязательно спросит о их делах, чем они занимаются, хорошо ли питается сестра. А ещё в обязательном порядке спрашивает о самочувствии, если кто-то заболел. В какой-то степени это забавляет, но у Чешира от этого только сильнее портилось настроение. — Несомненно, — с усмешкой протянул, бросил короткий взгляд в окно и вернул его обратно в сторону девочки. — Пошли, ты мне ещё стишок должна! А потом повторим старый материал и начнём урок. Чешир щёлкнул её по носу и под недовольные возгласы пошёл к ближайшему креслу. Мог и книгу с этим самым стихом прихватить, но зачем, если сам знал его наизусть? Он поудобнее уселся в мягком кресле и уже было заранее подготовил конфету, но увидел, что воспитанница не особо-то и торопится как обычно подойти к нему и быстро расправиться с заданием. Вместо этого она осталась стоять на том же месте и мять подол своего зелёного платьица, цвет которого был под стать её глазам. Как ему сказать о таком? Да, Чешир был ей верным другом и учителем очень долго, но когда она делилась с ним своими переживаниями по поводу семьи, то он только и делал, что смеялся над этим. Мол, они её точно любят. Она и так это знает, ведь в семьях из книжек, которые она читала, все друг друга любят. Значит, что и в жизни так. Вот только этого семейного тепла из книжек она не получала, и от этого было очень грустно. Из-за переживаний даже лёгкий стих остался невыученным. — Я не выучила, — тихо и робко произнесла девочка и быстро опустила голову. — Можно я завтра расскажу? Не выучила. Эта обычная фраза заставила и так плохое настроение снизиться до минимума. Ей грустно. Её что-то тревожит. И это терзало сердце Чешира ещё сильнее. Конечно же, он знал, что этой маленькой, беззащитной и одинокой девочке хочется нормальной семьи. Теплоты родителей и родной сестры. Она всем сердцем желает выйти на волю из этих четырёх стен, но общество просто не позволяет ей. Боятся. Чешир вздохнул, расслабил нахмуренные брови и соорудил на своём лице самую милую и доброжелательную улыбку за все эти четыре года, что они знакомы. Расправил руки из перекрёстного положения и мягким голосом позвал: — Подойди-ка сюда, — а она всё стоит смирно. Усмехнулся и весёлым голосом протянул, — Я не кусаюсь, честное слово. Скорее, кое-что дам. Попалась. Робко подняла полные любопытства глаза, а через пару секунд уже подбегает, но останавливается на небольшом расстоянии, по-новой пристыженно изучая пространство под ногами. В такие моменты она напоминала нашкодившего котёнка, который нутром чует, что его сейчас отчитают, и поэтому не подходит близко к хозяину. — Батюшки, неужели у нас настолько красивый пол, — театрально-удивлённо воскликнул Чешир, чтобы окончательно привлечь к себе детское внимание. Спрятал руку за спину и магией создал незапланированный подарок, — что даже корзинка любимых конфет недостойна твоего внимания?! Чешир вынул из-за спины наколдованную корзинку, в которой по памяти и наспех были собраны часто поедаемые воспитанницей виды конфет. Сначала он думал отделаться одной конфетой, но сегодня, видно, не тот случай. Большие глаза загорелись с новой силой и она, позабыв про страх, тут же сократила расстояние между ней и креслом и почти схватилась за корзинку. Но дойти до адресата подарку не позволила белоснежная ладонь учителя, который с особым упорством выставил её прямо перед лицом девочки. — Отдай, Чешир, отдай! — никак не может пройти эту дурацкую ладонь! — Разве этот подарок не мне? — Тебе, конечно, — игриво протянул он, сдерживая мелкие порывы смеха, ведь они сейчас совсем не к месту, какая бы забавная ситуация не была, — но этот подарок ты получишь только за кое-какую информацию. — Шантажируешь беззащитного ребёнка! — девочка надулась и своим видом стала напоминать хомяка, но попытки выхватить корзинку прекратила. И откуда она знает такое слово? В книгах, которые ей носил Чешир, такого точно не было. Неужто у нянечки язык длинный? Протянул руку и взял её за локоток, аккуратно подталкивая к себе и также аккуратно усаживая на колени. Главное, чтобы не упала. Девочка удивилась такому доброму жесту и обняла Чешира за шею. Она обожала, когда он по-отчески садил её на колени и читал сказки перед сном, например. Всегда создавалось ощущение такого родного и часто недостающего тепла. Хоть в такие моменты казался добрым и заботливым папой, а не вечно дразнящим учителем. Он обнял её и погладил по голове, попутно вручая долгожданный подарок девочке. Поблагодарив, она тут же стала уплетать конфеты. Тихонько Чешир начал: — Мнимая моя принцесса, — сам удивился, как ласково это сказал, — что тебя тревожит на этот раз? Разве я не говорил тебе прекратить грустить попусту? Тебе не идёт. Ладно, не удержался. Он должен был съехидничать в конце! Натура не позволяла ему так долго быть заботливым. — Это не пустой повод! — прикрикнула. — Я тоже хочу держаться за руки! Гулять и держаться за руки! Что? Это нечто новенькое. Она капризничала абсолютно по любым поводам: от невкусной каши до хотения выйти на улицу. Но такие мелочи обычно оставались в стороне. Раньше девочке и правда подобное было не нужно, ведь ежедневных трепаний её по голове и других мелких прикосновений учителя вполне хватало. Но почему-то в последнее время жаба душила от зависти к сестре, которая получала такие мелкие, но значимые в детской жизни прикосновения от родных людей. Как бы она не любила сестру, а от противного чувтсва избавиться была не в силах. — Держаться за руки? — Чешир схватил девочку за пухлые щёки и нещадно затрепал, создавая на маленьком лице смешные гримассы. Усмехнулся и со смехом в голосе спросил, — И это всё? Пфф, какие пустяки. — Это не пустяки! — постепенно в больших глазах выступали кристаллики слёз. — Я хочу также, как и они держаться за руки! Хочу! Хочу! Хочу! Девочка стала дёргать учителя за многострадальную мантию, которая своим потрёпанным видом просто умоляла прекратить тянуть её. Ох, сколько подобных пыток пережил этот фиолетовый кусок ткани во время очередных «хотелок» этой маленькой проказницы, которая первым делом просто обязана была тянуть и хорошенько помять его. Чешир и сам не понимал, почему до сих пор носит эту мантию. Неужели такое маленькое желание так сильно заставляло расстраиваться этого маленького одинокого ангела? И сколько она держала это в себе? День? Неделю? Больше? Приняв для себя решение, Чешир как обычно усмехнулся и поспешил его озвучить, мягко прирывая чужие попытки вконец расправиться с бедным элементом одежды: — Хорошо, Мнимая принцесса, — похлопал по голове и продолжил, — давай так: ты больше не устраиваешь подобных пустых скандалов, а взамен мы будем с тобой держаться за руки, скажем… — он задумался. А сколько держаться? А когда? В какое время? Мысленно подыскивая варианты, озвучил самый подходящий, — каждый мой приход, сколько ты захочешь? В этом же ничего сложного? Просто посидеть и подержаться за руки. Очень хорошая легко выполнимая задача для её счастья. Главное, чтобы опять не начала проситься на улицу. Ох, сколько же раньше приходилось её успокаивать по этому поводу. И нянечке, кстати, тоже. На пальцах уже не сосчитать. Отпустив чужую мантию, девочка стала рассуждать о предложении Чешира. Если честно, то оно было просто потрясающим. Настолько, что она не могла унять подступившую радость. Он о ней заботится! Прямо как истинный родитель! Как же это здорово и приятно! Вот только её беспокоил один маленький нюанс… — А гулять? Гулять будем? — села смирно и стала ожидать ответа. Ожидала, словно от этого зависит чья-то жизнь. Её, например. Чешир нахмурился и вздохнул. Нет, только не это. Неужели опять ей говорить, что сейчас это невозможно? Однажды он уже соврал, что она выйдет из Молитвенной башни, но даже эта ложь далась ему отвратительно тяжело. Особенно, когда на него глядели эти большие и полные слепой надежды зелёные глаза. И вот опять… Нахмурился, вздохнул и начал очередную, заготовленную на подобный случай речь: — Я уже говорил тебе, что… — Нет, ты не понял! — резко прервала его, по-новой хватаясь за мантию. — Давай гулять здесь! По комнате! Неожиданно. Даже для самой себя. Но она и сама прекрасно понимает, что дорогой Чешир очень о ней волнуется, и пока не может выпустить её за пределы этой комнаты. Хоть и не говорит точной причины, но ей всегда было понятно, что этот запрет существует только из лучших побуждений. Тем не менее, детское желание удовлетворить хочется, поэтому срочно нужны были альтернативы. Говоря честно, Чешир тоже этого не ожидал. Его округлённые фиалковые глаза были тому свидетельством. Она предложила это сама. Она понимает. Она ищет другие варианты. Как же он гордится этим маленьким, умненьким ангелочком. — Хорошо, так будет лучше всего, — в очередной раз усмехнулся и потрепал по мягким волосам это милое создание. Она улыбнулась в ответ широкой улыбкой и снова обняла Чешира за шею, крича все слова благодарности, которые только позволял её словарный запас. Выпутавшись из очередных обьятий, Чешир потрепал девочку за щёки, — Ну что, давай начнём прямо сейчас? — Даааа! — выкрикнула с растянутым чужими руками лицом и вырвалась, убегая в центр комнаты и прихватив учителя за ладонь. Как же она была счастлива! Согласился! Теперь она будет гулять! Жаль, что не с родителями и сестрой, но Чешир ей был таким же родным, как и они. Поэтому даже такому исходу событий она была рада. — Так, у нас вообще-то ещё урок впереди, юная леди, — устало напомнил учитель после долгого получаса однообразных хождений по комнате. И теперь это должно длиться каждый день? Батюшки, если ему надоело уже сейчас, то ей наверняка это наскучит через недельку другую.

***

Вот только ей не надоедало. Уже несколько месяцев они каждое утро берутся за руки и долго-долго ходят кругами по этой маленькой комнатке. Уже несколько месяцев она испытывает это долгожданное тепло родных рук и чувствует себя счастливее своей сестры. Уже несколько месяцев она ощущает себя неодинокой. Она обожает «гулять» с ним. Всегда это длится неизвестно сколько, но счёт времени был не важен. Самое главное, что она не одна, что он не отказывается и идёт навстречу. Разве может что-то быть лучше? — Чешир, ты такой хороший! — Ага… — с усталостью тянет в ответ, насильно подтягиваемый маленькими ручками... Ну рано или поздно же ей надоест, да?