Придурок в белых кедах

— Лирон Д’Эсте, бегом к директору! — кричала миссис Кмит по громкоговорителю на всю школу.       Как же мне это надоело! Снова приходится тащиться в этот ужасный кабинет, пропахший дешёвыми духами нашего директора, мистера Браоза. Чего нового я там увижу или услышу? Вот и эта чертова дверь, будь она проклята. — Вызывали, мистер Браоз? — спокойно спросил я. Ненавижу эти официальные вопросы. Пользы от них никакой, только воздух напрасно сотрясать. — Да, Д’Эсте. Проходи, — Браоз распластался в своем кресле, постукивая жирными пальцами по подлокотнику, — когда твоя мать сдаст деньги на ремонт класса?       Одни и тот же вопрос на протяжении десяти лет. Язык так и чешется ответить: НИ-КОГ-ДА! Но надо играть по правилам. — Скоро, мистер Браоз. Она только вчера устроилась на новую работу, пока не может потребовать аванс, — вру я. И зачем он каждый раз меня сюда вызывает? Знает же, что ничего мы платить не будем. И так денег нет. — Все уже сдали, кроме вас! Сколько можно терпеть?! — взрывается директор. Бедняга, прям покраснел от гнева. Вот-вот глаза от напряжения лопнут.       Я только пожимаю плечами. Всё, что надо, уже сказал, осталось дождаться, когда отпустят. Эх, если бы всё было так просто… Меня держат тут всю перемену, читая нотации. Скукотища. Из-за этого кабана я пропустил обед. Конечно, я и за него не плачу, просто в конце всё равно остаются лишние порции, а повара тут добрые. Наконец, лекция закончилась, и я иду в класс.       Меня бы давно выгнали, но не могут. Как выгнать лучшего ученика в школе? Весь рейтинг на мне держится, я победитель множества олимпиад. За это школе премии, а мне ничего.       Последние два урока проходят мимо меня, объясняют то, что я и так прекрасно знаю. Домой иду охотно, мать ночевала непонятно где, поэтому есть шанс, что её до сих пор нет. Она вообще не думает о том, чтобы найти работу. Говорит, мы и так нормально живём. Денег, которые я ей приношу, хватает на всё необходимое. А всё благодаря эритроцитозу. Это такая штука, когда слишком много крови (П.А.: в реальном мире эта болезнь не так работает). Плюс ко всему, у меня первая отрицательная, это делает меня неплохим таким донором. Так и живём.       Вот чёрт! Мать дома и, кажется, не одна. Из спальни доносятся мерзкие звуки. Эта сука опять притащила непонятно кого совокупляться в нашу квартиру! Оставаться тут нет смысла. И куда бы теперь пойти? Придумал! Погода сегодня хорошая, поэтому возьму книгу и пойду в парк. Надеюсь, вечером они свалят.       В парке меня тоже ждал неприятный сюрприз: моя любимая лавочка занята. Скрипя зубами, пошёл на другую. Из всего, что случилось сегодня, именно это меня расстроило больше всего. Пришлось сесть недалеко от проезжей части. И тут я просидел до темноты. В нашем районе никогда не было фонарей, точнее они были, но не горели. Тянул до последнего, вот уже глаза начали болеть, а я всё сидел. Ужасно не хотелось идти домой. Ещё не видно знакомой стаи собак. Я их периодически подкармливаю, и они меня совсем не боятся. Думаю, не я один их кормлю, и это радует. А ещё у меня есть кот. Ну как есть, я просто приношу ему еду, а он иногда провожает меня до дома или в школу. Я зову его Роки. У него сильно порвано правое ухо и хвост сломан в нескольких местах. Он истинный хозяин этих улиц.       Тут около меня остановилась машина. Из неё вышел высокий человек в костюме и побежал ко мне. Ага, знаю я таких! Поймают, засунут в подвал и ебут сколько хотят. Ну нахер!!! Я дал деру. Даже книжку забыл. Эх, прощай мой любимый Оруэлл, а мне всего ничего осталось дочитать. Мужик за мной не побежал, и это радовало.       Дома никого не было, но зато ужасно воняло блевотиной. Фу! Кого-то стошнило прямо на кровать. Делать нечего, придется застирывать руками, ибо о стиральной машине можно только мечтать. Какая ж мерзость! Меня сейчас и самого стошнит. За что мне такая мать?       Где-то в два часа ночи эта женщина вернулась домой. Бухая в хлам. Завалилась на кровать и тут же отрубилась, не раздеваясь. Я сплю на раскладушке, которую всегда прячу в шкаф, чтобы с ней ничего не случилось. Утром я проснулся от вони, которая резала глаза. Мать обмочилась в кровати. Ну, теперь это не моя проблема, мне уже в школу пора.       Этот день прошёл скучно. Мать опять пропала, в школе ко мне никто не приставал. На следующий — пошёл дождь. В школу я пришёл мокрый как крыса. Только бы не заболеть! Опять нарвался… Ну не могу я не объяснить моим «гениальным» одноклассникам, кто такой Резерфорд. Теперь на меня косо смотрят и считают выскочкой даже больше, чем обычно. Сколько раз уже такое было? Жизнь ничему меня не учит. Подловили после школы, но в этот раз обошлось без серьезных травм, только губу разбили. Как бы мне хотелось, чтобы Флинн был сейчас со мной. Флинн — это мой друг детства, альфа, на полгода младше меня. Он переехал два с половиной года назад, и больше я его не видел. У меня есть его номер, но позвонить получается крайне редко, потому что у меня нет собственного телефона. Я по нему безумно скучаю.       На третий день меня ждал сюрприз. Меня снова вызвали по громкоговорителю к директору. Обычно меня раз в месяц туда вызывают. Но идти всё равно пришлось. В кабинете был директор, тот чувак, которого я видел в парке, и мужчина, ужасно похожий на меня. Те же светлые кудрявые волосы, только намного короче, зелёные глаза, прямой нос и пухлые губы. Даже мешки под глазами точно такие же как у меня. Офигеть! Мы стояли, уставившись друг на друга. Ещё я был намного ниже него. Не то, чтобы я низкий, просто он шкаф! Больше двух метров точно. — Вот, это Лирон. Вы его искали? — пролепетал директор. Какой-то он странный, трясётся весь. — Да, — отозвалась моя большая копия, — как зовут твою мать? — Лейла Д’Эсте, — я не мог отвести от него заинтересованного взгляда. — Хм… Что-то знакомое. Можешь мне показать её фотографию? — он даже одну бровь приподнял, прям как я. — У меня нет её фотографий, — честно ответил я. Может быть, он думает, не его ли я сын? А так проверяет, спал ли он с ней. Прикольно… — Хм… Можешь ей позвонить? — попросил мужчина. — У меня нет её номера, — спокойно сказал я. — Как? А как же ты ей звонишь? — не понял мужчина. — Никак. У меня телефона нет, — унизительно такое говорить. Стою тут, как нищий. — Вот как… Тогда поехали к ней на работу, — видно ему не терпится с ней встретиться.       Говорить, что моя мать работает на трассе не было никакого желания, поэтому я коротко ответил: — Поехали, — может с уроков отпустят.       Мистер Браоз даже слова против не сказал. Мы втроём вышли на улицу. Теперь мне не так страшно садиться с машину к незнакомым людям. И о машинах. Я в них совершенно не разбираюсь, но эта точно стоит подороже моей квартиры. — Куда ехать? — спросил мужчина, которого я встретил в парке. — Я покажу дорогу. Кстати, можно узнать ваши имена, — спросил я. — Я Рагнар Сандберг, — сказал мужчина, похожий на меня, — а это мой близкий друг, Карл Нильссон.       Из-за того, что я не достиг зрелости, я не мог определить кем они являются: альфами, бетами или омегами. Хотя вряд ли это омеги. Рагнар скорее всего альфа, раз подозревает, что я его сын. Моя мать же омега.       Мы выехали на нужную трассу. Там у мотеля стояла группа людей в откровенных нарядах. Среди них и должна была быть моя мать. Когда я это сказал моим спутникам, они не поверили своим ушам. — Там?! — Карл вообще в шоке был. Я утвердительно кивнул. — Хотя, сейчас я её там не вижу. Наверное, с клиентом занята, — беззаботно сказал я, вглядываясь в окно. — Ну ты и попал, друг, — присвистнул Нильссон. — Может решим вопрос по-другому? — спросил я. Уж больно ждать не хотелось. Тем более, что мать могла быть вообще в другом месте. Не охота её по всему городу искать. — И как? — Рагнар говорил это, со всей силы сжимая руль в руках. Видно, ему не очень нравилось происходящее. — Тут недалеко платная больница, там могут сделать тест на отцовство, — пояснил я. И почему мы сразу туда не поехали? — Показывай дорогу, — буркнул Рагнар.       Не знаю почему, но почти на сто процентов уверен, что он мой биологический отец. Интересно, что он будет делать, когда это узнает? Было бы классно, если бы к себе забрал. Вот мать разозлится!       В клинике всё сделали быстро, и нам оставалось только дождаться результатов. Карл пошёл договариваться, чтобы они сделали всё прямо сейчас, а я остался с Рагнаром. Меня хватило только на три минуты молчания. — А чем вы занимаетесь? — выпалил я. Это далеко не тот вопрос, который волновал меня больше всего, но задать следовало именно его. — У меня своя компания по производству мебели, — ответил мужчина, — А сколько тебе лет?       Вопрос — ответ? Ну что ж, поиграем! — Пятнадцать. У вас есть дети? — вот, наверное, самый важный вопрос. — Нет. Из-за операции в четырнадцать лет я не могу иметь детей. Твоя мама говорила тебе что-нибудь о твоём отце? — Нет, она всегда говорила, что не знает, кто это был. А сколько же вам лет? — после информации о бесплодии меня это заинтересовало ещё больше. — Двадцать девять. И да, в тринадцать лет я вел активную половую жизнь. У тебя есть братья или сестры? — Нет. Мать любит делать аборты. Вы женаты? — Через два месяца у меня свадьба. Как так получилось, что ты родился, если она так относиться к детям? — Не знаю. А вы…       Договорить я не успел, потому что вернулся Нильссон. У него в руках была какая-то бумажка. — Поздравляю, Рагнар! Ты стал отцом! — заявил он, протягивая бумагу мужчине.       Я заглянул туда. 100%! Он на сто процентов мой отец. Рагнар рассеянно посмотрел на меня. Он не знал, что со мной делать. Я тоже был в растерянности. Странная ситуация… — И что теперь? — спросил я, когда мы уже сели в машину. — Надо поговорить с твоей матерью, — сказал Рагнар, — показывай дорогу до дома.       Мне было жутко стыдно вести их домой. Там же срач страшный. И что соседи подумают? Сын пошёл по стопам матери! Хотя по одному взгляду на нас понятно, что мы родственники. К счастью, дома воняло не так сильно как обычно. Но обувь всё равно никто снимать не стал. — Ты всю жизнь тут жил? — спросил меня Рагнар. — Нет, раньше мы в общаге жили, а восемь лет назад нам эту квартиру дали.       Надо бы сказать, что есть большая вероятность того, что мать не вернётся домой или вернётся только под утро. Но пока они были заняты обходом моей квартиры, я решил молчать. У Карла очень плохо получалось скрывать своё отвращение. Я предложил чая, но они отказались. Интересно, почему? — А когда твоя мама обычно возвращается домой? — спросил Карл, заглядывая на захламлённый балкон. — Когда как, может, вообще только завтра придёт, — объяснил я. Это будет весёлая ночка.       Эти двое совершенно не вписывались в мою квартиру. Весь их вид говорил о том, что они не рады тут находиться. Сомневаюсь, что они раньше бывали в подобных квартирах. — Может быть оставим ей записку, а сами поедем ко мне? — спросил Рагнар.       Я сразу согласился. Мать заметит моё отсутствие, только когда деньги закончатся. Ещё было ужасно интересно, где живёт мой отец. Ехали мы достаточно долго, не меньше трёх часов. За это время мы о многом поговорили. Оказалось, что у нас с отцом много общего: нам обоим нравились старые фильмы, мы читали одних авторов. После этой беседы я захотел прочитать очень много книг, которые он мне посоветовал. Ещё Рагнар увлекался горнолыжным спортом, я тоже всегда мечтал, но возможности попробовать не было. Когда уже начало темнеть, меня охватил сон, и я отключился. Меня разбудил Рагнар. — Просыпайся, приехали, — он так классно улыбается. Интересно, у меня такая же улыбка? Было бы здорово. Карла с нами не было.       Мы приехали в частный дом, одноэтажный в современном стиле. Свет нигде не горел. Внутри было очень уютно, мне очень понравился большой диван в гостиной и подвесное кресло. Я, не долго думая, забрался туда. Кайф! Всю жизнь бы тут провёл. Рагнар постелил мне в гостевой комнате, а потом позвал ужинать.       Я понял, что живёт он в этом доме один, только два раза в неделю приходит горничная. Ещё у него очень вкусный чай, не знал, что такие вообще существуют. После долгих разговоров решили, что мне лучше остаться с ним.       Спал я, как убитый, давно так хорошо не высыпался. Надо съездить домой и рассказать о нашем решении матери. Чую, она будет не в восторге от этого. Рагнару я объяснил принцип своего заболевания, и он сказал, что может просто платить ей, а мне не придется всё время сдавать кровь. И ещё он предложил мне поменять фамилию. Лирон Д’Эсте или Лирон Сандберг? Честно говоря, не вижу никакой разницы, но со второй будет удобно, чисто формально.       На удивление переговоры с матерью прошли нормально. Она просто назначила сумму ежемесячных выплат и свалила из моей жизни. Такое чувство, что меня продали. Не думал, что это меня настолько заденет. Но теперь меня ждёт новая жизнь!