So close but so far

      Уже и не сосчитать сколько раз Кессиди балансировал на грани, на долю секунды опережая опасность, раз за разом показывая, насколько же юрким прохвостом может быть недалекий наркоша из Ирландии. Он и сам уже толком не мог всего припомнить, а ведь ему и не так уж много лет по сравнению с половиной представителей рода кровососущих: всего какой-то там жалкий век с хвостиком. Но таким авантюристом Кессиди был всегда, сколько он себя помнил: искать приключения на свою пятую точку он умел еще задолго до того, как научился ходить. Алкоголь, наркотики, женщины — все эти игрушки лишь временно помутняли рассудок, играя немаловажную роль спасательного круга в его жизни. Кессиди нещадно поглощал отраву, какую только мог достать, а в глубине его заблудшей души теплилась надежда, что в этот раз регенерация не поможет. Раз за разом, год за годом.       Он так часто терял близких людей, что ему давно уже стоило начать относиться к сантиментам с пренебрежением, но вампир ничего с собой поделать не мог: он был болезненно привязчив. Так, встретившись с Кастером и Тюлип, он думал что наконец нашел свое пристанище, своих друзей. Эти двое доверяли ему и он отвечал им тем же. Черт, да если бы понадобилось, он отдал бы свою жизнь ради этих засранцев! Вот только в последнее время вампир был не совсем уверен в том, что его друзья готовы даже на часть этой жертвы…       И вот он, одинокий в своем горе торчок, прикованный цепями и замурованный черт знает где остается один на один со своими воспоминаниями. Скольких людей он погубил? Скольких совратил, сбил с пути? И ради чего?       Кэссиди готов поклясться, что мог убить глупую девчонку, если бы в нужный момент он не оказался бы рядом. Он был виноват и чувствовал это, но Эккариус даже не подумал усовестить новообретенного друга. — Не кори себя за то, что приятно.       Странно, но этого хватило, чтобы боль внутри поутихла. Был ли Эккариус искренне добр к нему, обаятелен или же просто умело манипулировал Кас утверждать не может, но факт остается фактом: эта тварь вгрызлась в него так сильно, что Кессиди и сам уже не хотел его никуда от себя отпускать. — … Я по ангельской пыли такой мастер класс могу провести. — Оно понятно! Ведь ты наркоман, каких поискать, Кессиди. — Наркоманом меня назвал? — Распутный, разгульный наркоман.       То кошмарное мгновение, когда Прэнсис по настоящему осознал, чем он является по сравнению с Эккариусом, забыть невозможно. Внутри все оборвалось от одного только серьезного пристального взгляда черных, не по человечески красивых глаз. — И мне это нравится.       Он пахнет так вкусно, что Кессиди едва стоит на ногах. Он пьян и нехило накурен, но прекрасно осознает, что происходит, и что происходит это потому что они оба этого захотели. Кас готов поклясться, что еще никто и никогда не целовался с ним так… жадно. Черт, он и сам едва боролся с желанием пустить в дело клыки и попробовать Эккариуса на вкус.       Эккариус с желанием бороться не хотел. Кессиди проклинал его и боготворил одновременно, сходил по нему с ума и ненавидел, насколько это вообще было возможно по совместительству. Он никогда раньше не спал в гробу. Он никогда раньше не спал в гробу с кем-то. Как можно было мыслить здраво, когда он снимал с себя эти ужасно старомодные тряпки? Какой вообще здравый смысл мог пересилить желание, что горело внутри? Кессиди жадно ловил каждый вздох, стон, прикосновение. Каждое движение отдавалось в голове фейерверками, будоражило сознание, вводило в экстаз как никогда не смогли бы наркотики. Кэссиди будто впервые за долгое время почувствовал себя живым, и все тянулся рукой к прекрасным черным волосам, запутываяст в них пальцами. — А ты плохиш, да? — Это все твое пагубное влияние.       Кесседи не мог не уловить насмешки в голосе пьяного в стельку вампира. Губы растягнулись в неловкой улыбке, задумчивая пелена вновь опутала зеленые глаза. Да, это все его пагубное влияние, всегда было оно, как же и теперь без него родимого?       Как же Эккариус был прав когда говорил, что счастье совсем близко… Кессиди мог поклясться, что вернись он в прошлое, он согласился бы на все, лишь бы быть с этим психом. Хорошо что тогда ему хватило ума понять, что это мнимое счастье хоть и близко, но все же слишком далеко для того, чтобы ради него приносить в жертвы так много…