Blurryface

      Когда Дженна работает, она всегда возвращается домой поздно ночью, и Тайлер, утром — завтракая, днём — работая, вечером — возвращаясь домой, всегда боится, что с ней может произойти что-то ужасное, что что-то может пойти не так и её поймают. Он серьёзно старался постоянно одёргивать себя от тревожных мыслей на этот счёт, но каждый раз вновь и вновь возвращался к одному и тому же — страху, что в один день Дженна может просто взять и не вернуться.       Вообще, она никогда и никому не давала повода усомниться в своей ловкости, смекалке и смелом, зорком и изворотливом уме, который мог в любой запутанной случайной ситуации практически моментально выдать несколько решений одной проблемы, следовательно, особых причин волноваться не было. Но Тайлер… он просто… очень… любил её?.. и поэтому боялся лишиться. Он впервые ощутил настоящую любовь, увидел рядом с собой ту самую «родственную душу», и тут такая острая опасность её потерять? Нет, пожалуйста, только не это!..       Джозеф пришёл с работы ровно шесть часов назад. Сейчас уже четыре утра, а Дженны всё нет. Обычно она возвращалась к этому времени. В надежде хоть как-то сохранить себя в здравом рассудке, Тайлер уже час отвлекает себя различными упражнениями, бродя по комнатам и останавливаясь то присесть пятьдесят раз, то отжаться столько же, то подпрыгнуть, то постоять в планке, то ещё что. Свет в квартире зачем-то включён во всех комнатах. Наверное, Тайлеру так спокойнее, и, наверное, он единственный во всём этом доме, кто пребывает в страхе и не спит практически каждую ночь. Настенные часы, висящие на кухне, надоедливо тикают, но Тайлер не раздражается, потому что его слух уже научился игнорировать этот звук, разносящийся по тишине всей квартиры.       «А что если с ней что-то случилось?.. Не может же она всегда легко отделываться, вдруг…» — такие мысли посещали его каждый раз, когда Дженна уходила на работу, с тех пор как он узнал о том, чем она занимается, и понял, как это опасно. Он мало ел, почти не спал и сам не заметил, как всего за полгода постоянные стрессы сказались на его здоровье. Он всегда чувствовал усталость (даже в тех редких случаях, когда высыпался); зачастую ему было сложно выполнить какое-то весьма заурядное дело, требующее минимальной физической подготовки. Он всегда был нервный, как на иголках, и боялся громких звуков и резких движений, совсем как запуганный дворовый пёс или кот.       Когда Джозеф только познакомился с этой милой очаровательной девушкой по имени Дженна Блэк, он и подумать не мог, что она, вроде такая добрая и отзывчивая, оказывается, скрывающаяся под псевдонимом Butcher-with-a-smile и находящаяся в федеральном розыске по нескольким статьям профессиональная убийца.       Тайлер изредка, а в последнее время чаще — неужели, так обострилась криминальная ситуация в их штате? — слышал и видел объявления о розыске тех или иных людей, но никогда не мог подумать, что когда-нибудь действительно встретит такого человека и вдобавок заведёт с ним, если говорить коротко, тесное знакомство. Выходит, если ему, простому парню, случилось встретить наёмную убийцу, совершенно не подозревая об этом, сколько же не профессиональных, не серийных, а единичных убийц он встречал как прохожих? Говорят, если человек каждый день встречает где-либо десять незнакомцев, то к концу жизни среди них окажется четыре убийцы. Если каждый день встречать по сто новых людей, то за всю жизнь встретишь, соответственно, приблизительно сорок убийц. Сорок процентов от всех-всех случайных встреч… Интересно, очень интересно…       Мысли Тайлера скрутились в большой ком, они существовали как бы сами по себе, и он вообще не мог уловить и потому не контролировал их ход так же, как не контролировал и свои действия. Именно поэтому он вдруг обнаружил себя стоящим на улице у подъезда в шестом часу утра, когда кто-то вдруг мягко дотронулся до его плеча, вырывая таким образом из водоворота обрывков мыслей, за которыми он никак не мог угнаться, как ни пытался.       — Эй, Тай?.. — прозвучал где-то — Тайлеру показалось, как будто у него в голове — знакомый приятный голос; в голосе чувствовалась улыбка.       До сих пор Джозеф не мог понять, что происходит и наяву это или во сне. Он отчаянно затряс головой, пытаясь заставить требующий сна мозг функционировать лучше.       — Тай, милый, зачем ты вышел? — ласково прошептал голос, и «кто-то», беря Тайлера под локоть, плавно двинулся к подъездной двери. — Пошли, пошли скорее.       Только в когда Тайлер услышал звук закрывающегося дверного замка, до него дошло, что она вернулась. Дженна вернулась. Значит, с ней всё в порядке. Теперь можно выдохнуть. Хотя бы на время, но выдохнуть…       Несмотря на то, что из-за неё он мог не спать несколько ночей подряд, он никогда не злился, не делал ей «выговоров» за поздние возвращения и не устраивал скандалов. Он предпочитал сторониться темы её «работы» и даже никогда не спрашивал, почему иногда она приходит позже, чем обычно. Он не лез в её дела. Может быть, эти её «дела» и касались его хотя бы косвенно, но он всегда прекрасно понимал, что не имеет права на претензии. «Что-то не устраивает — до свидания!» — вот, что на это ему бы не задумываясь ответила Дженна.       — Сделай мне чаю, пожалуйста.       — Мятный, как обычно?       — Не… Давай сегодня тот, с ромашкой.       Наливая воду в чайник и ставя его на плиту, Джозеф всё ещё чувствует отголоски своей тревоги. Она не исчезла бесследно. Никогда не исчезает. Тайлеру всегда страшно, что в один миг кто-то, кто всё это время наблюдал за ним сверху, щёлкнет пальцами, и Дженна, единственный, хотя и полный противоречий, лучик солнца в его жизни, испарится не оставив и следа.       — Я переживал.       И это максимум, чем из всего своего огромного кома тяжёлых мыслей может поделиться Тайлер, чтобы не получить в ответ пропитанную раздражением тираду о том, какой он всё-таки coward.       — Тебе пора прекратить тратить свои драгоценные нервы впустую, — говорит она, медленно подходит к Тайлеру и нежно обхватывает его лицо ладонями. — Ты в курсе, что нервные клетки не восстанавливаются?       Несколько мгновений, пока он пытался понять, что происходит, она смотрела ему глаза, а потом мягко поцеловала в губы. Но не успел Джозеф обхватить её талию, чтобы прижать ближе к себе, почувствовать, что вот она — здесь, живая, здоровая, как она, словно призрак, уже растворилась в его руках и оказалась сидящей за кухонным столом.       Джозеф совершенно не ложился в эту ночь, а попытка уснуть после прихода Дженны не увенчалась успехом. Как же ему повезло, что сегодня у него был выходной! Но всё-таки интересно, сколько ещё его организм продержится в таком режиме?       Дженна, в отличии от Тайлера, допив свой чай, спокойно легла и уснула и проспала до двух часов. Весь следующий день она провела не покидая квартиры.       За окном было солнечно, лишь изредка облака заслоняли свет на короткие минуты. В любимой комнате Дженны, в гостиной, занавески не были задёрнуты и оттого было светло. Сама Дженна сидела на диване со стороны поближе к окну, что-то чертя и записывая в какой-то своей тетради и время от времени отвлекаясь, что-то читая, что-то гугля. Тайлер нехотя позавтракал и подошёл к ней, садясь с другого края дивана и наблюдая за любимой.       — Возьми отгул или отпуск на работе на ближайшие пару-тройку дней, дорогой, — вдруг сказала Дженна, не поднимая и не поворачивая на него головы.       Брови Тайлера подлетели вверх от удивления. Такое требование (он знал, что это было именно оно, хотя она и произнесла его довольно мягко) насторожило его, но он, конечно, не стал говорить об этом и просто кивнул. Лучше послушаться Дженны, она никогда ничего не говорит и не просит просто так.

***

      Следующие несколько дней прошли в размеренном, можно сказать, типичном для них обоих темпе, исключая только то, что Тайлер теперь не работал и сидел дома, лишь изредка выходя на улицу за продуктами. Дженна пару-тройку раз куда-то уходила по каким-то своим делам, возвращалась довольно быстро (видимо, это было что-то мелкое и не столь важное). Продолжалась такая «тишина» ровно до тех пор, пока Тайлер в один вечер не решил проверить почтовый ящик…       В ящике была куча рекламных листовок и два письма: одно из них, датированное позавчерашним числом, было для Дженны. Тайлер, по своей невероятных размеров тревожности, предчувствуя недоброе, осторожно подошёл к девушке, как обычно сидящей в гостиной на ковре возле дивана, и протянул письмо. Она, оторвав взгляд от своей тетради, вопросительно посмотрела на него.       — Тебе, — коротко ответил он, поджимая губы.       Дженна удивлённо вскинула брови и приняла конверт, подписанный просто: «Дженне Элизабет Блэк от (имя старательно зачернено)». Она замерла, уставившись на своё имя; что-то подсказывало ей, что она должна знать, от кого это письмо.       — Так было? — пальцем Дженна указала на чёрный прямоугольник вместо имени адресанта.       Джозеф осторожно кивнул, как будто чувствовал в этом свою вину.       — Выйди, — хмуро бросила она Тайлеру и чуть позже добавила: — пожалуйста.       — Вообще?.. — растерянно уточнил Тайлер, пытаясь понять, уйти ему вообще из квартиры или просто в другую комнату.       — Как хочешь. — Дженна бросила на него раздражённый взгляд, ей нужно было, чтобы он ушёл как можно быстрее, предчувствие говорило ей о наличии чего-то важного и вместе с тем нехорошего.       Сердце Тайлера моментально ухнуло вниз, осев где-то в пятках. На несколько секунд у него, как ему самому показалось, пропала способность мыслить и двигаться, он стоял и не мог шевельнуться.       — Давай скорее.       С трудом справляясь с оцепенением, Тайлер вышел из гостиной, рваными движениями добрался до спальни и плюхнулся на кровать — от нервов и от хронической усталости он терял равновесие. Лёжа на спине в темноте, он, остановив взгляд на точке в потолке, пытался сосредоточиться на дыхании, стараясь ровным и медленным, и не нервничать, не паниковать раньше времени. Получалось не особо хорошо. Он судорожно копался в своих мыслях, своей памяти и не мог перестать думать, потому что всё это значило одно, только одно — стряслось что-то страшное. Что-то страшное стряслось, и что-то страшное произойдёт вскоре. Успокоиться здесь может разве что мертвец…       Из соседней комнаты еле доносился до Джозефа шелест листов письма, которое сейчас читала Дженна, но в целом было очень тихо — в мыслях Тайлер даже назвал эту тишину гробовой — и почему-то создавалось впечатление, будто это лишь мнимое спокойствие, лишь видимость, что всё в порядке. На самом же деле всё это наводило ужас, поэтому, когда Тайлер прислушался, по его спине прошёл холодок.       Наконец, посмотрев на часы и прикинув, сколько времени могло уже пройти с тех пор, как Дженна прогнала его, он решился пойти и узнать у неё, что же такое в письме. Не в подробностях — он подозревал, что она не поведает ему о них, — а так, хотя бы в общем, чтобы иметь хоть какое-то понимание, волноваться ему и дальше или можно прекращать.       Тайлер нашёл Дженну в кухне, где она, как он понял, готовила что-то к ужину.       — Ну что? — осторожно начал он, — Что за письмо? Что-то серьёзное?       Девушка не ожидала появления парня и, от неожиданности резко обернувшись, растерянно посмотрела на него. По одному её взгляду он понял, что хорошего мало, если оно вообще было.       — Пока, конечно, не особо понятно, — это ложь, и Тайлер это чувствует, хотя не подаёт вида, — но я могу одно сказать… — она замолчала, не закончив фразу.       — Что?.. — Джозеф подошёл к девушке и дотронулся до её плеча, как бы спрашивая разрешения обнять.       —…Мне придётся уехать на какое-то время. Не могу знать, куда и на сколько точно.       Тайлер заключил Дженну в объятия, он знал, что ей сейчас нужна была поддержка, хотя она могла и не показывать этого.       — Расскажешь мне, что было в письме, пожалуйста? — он сглотнул подступающий к горлу ком. — Я тоже волнуюсь.       Какое-то время они стояли так, обнявшись и не желая выпускать друг друга. Существовал только момент, за пределами которого не было ничего. Им обоим (но особенно Джозефу) хотелось, чтобы так оставалось всегда. Внезапно за окном под порывом ветра зашелестели деревья, растущие во дворе дома. Дженна не отвечала, и Тайлер уже смирился, не надеясь получить ответ, но затем она всё-таки заговорила:       — Человек, написавший это письмо… знает не только моё настоящее имя, но и мой псевдоним. Ты сам знаешь, что это не есть хорошо… — она задумалась. — Вдобавок он ещё и знает адрес этой квартиры…       Тайлер не мог вымолвить и слова, лишь только сильнее обнял Дженну. Мороз прошёлся по его спине и леденящим ужасом застыл где-то в районе солнечного сплетения.       Что теперь будет? Что им делать дальше? Понятно, Дженне придётся уехать, придётся прятаться. Но что делать ему? Он же не сможет поехать скитаться вместе с ней. Квартира его собственная, не съёмная, он не может просто взять и оставить её без присмотра. Да даже, если бы и квартиры не было… Дженна всё равно бы не позволила ему ехать с ней — это бы подорвало безопасность и её, и самого Тайлера. Двоих отыскать намного проще. Он и сам понимал это.

***

      Кроме того, что Джозеф долго не мог заснуть, ему ещё и спалось беспокойно, ему снился странный, пугающий сон…       Он стоял у зарешёченного, выходящего на покрытую снегом шумную дорогу окна, в его раме не было стекла. Холодно почему-то не было тоже. Тайлера не удивляло ничего из этого, он просто молчаливо наблюдал за видом. Вдруг как будто где-то позади него, где-то в отдалении, что-то сильно грохнуло. Тайлер резко инстинктивно обернулся. Ничего не было. Всё как обычно, всё на своих местах, никого постороннего — вообще, никого. Он облегчённо выдохнул, хотя некоторая напряжённость всё ещё не покидала его, и снова повернулся к окну.       Увиденное поразило его: снега не было. Снега не было, его не было совсем, от него не осталось даже крохотного намёка в виде маленькой лужицы. Дыхание Джозефа спёрло, ему показалось, он стал задыхаться, и он в ужасе попятился от окна, словно увидел там свою смерть, пока не натолкнулся спиной на диванный подлокотник и не упал на диван. Тайлер сомкнул глаза, пытаясь успокоиться.       Внезапно сквозь закрытые веки он почувствовал какую-то ослепляющую вспышку и, в ужасе вздрогнув, вскочил на ноги и бросился бежать, сам не зная, куда, лишь бы только оказаться в безопасности. Вспышки не прекращались, повторяясь каждые три-четыре секунды, а, начиная с третьей, к ним подключились ещё и те самые грохочущие звуки.       Неожиданно для себя Тайлер оказался в коридоре, который, несмотря на висящие на потолке и вообще-то горящие лампы, был таким тёмным, что один неверный шаг мог окончиться ударом лбом о стену или какой-нибудь угол. Парень шёл по коридору, отчаянно борясь с трусливым желанием развернуться и побежать обратно, и через какое-то время вдалеке, в конце коридора — который, к слову, никак не заканчивался, сколько бы он по нему не шёл — ему привиделся чей-то силует. Силуэт этот был чёрным за счёт отсутствия нормального освещения. Джозеф увидел, что силуэт начал двигаться к нему. Его сердце сжалось и, превратившись во что-то жёсткое и хрупкое, похожее на стекло, как будто отвалилось от привычного места и рухнуло вниз с космической скоростью, разбиваясь в дребезги на крохотные-крохотные кусочки.        Тайлеру показалось, будто реальный он действительно разбился, став точно такими кусочками.       На следующее утро Джозеф проснулся с каким-то странным неприятным чувством. За окном светило солнце, изредка оно на пару минут скрывалось за объёмными пушистыми облаками. Было тихо, безветренно. Какое-то подозрительное ощущение, будто чего-то не хватало, призраком витало над ним, грозясь упасть, навалиться сверху и придавить, хотя он ещё и не знал, ощущение чего именно это было.       Немного провалявшись и поняв, что торопиться ему некуда, он нехотя встал с кровати, умылся, оделся и сел завтракать. Мысли его медленно перекатывались по черепной коробке, оказываясь то вверху, то внизу, то где-то по бокам.       Ни вечером, ни на следующее утро Дженны не было. И несмотря на то, что она предупредила его, что ей вскоре придётся уехать, он не ожидал, что это произойдёт так быстро и, по природе своей, всё равно погрузился в тревожное состояние.       Неизвестность пугала его. Он ведь не знал, вернётся ли она когда-нибудь, увидятся ли они тогда и стоит ли вообще чего-то ждать? Дженна непредсказуема, ни один её шаг невозможно предугадать. Он пытался (хотя сам себя одёргивал от этого) сообразить, что это за место, — да, господи, хотя бы штат! — куда бежала его драгоценная любовь.       «Может, осталась в Колумбусе и поехала к матери? Нет, это глупо, потому что слишком очевидно, а от этого совершенно небезопасно. В Мичиган? В Пенсильванию? Тоже нет, это слишком близко к Огайо. Тогда Аляска? Она-то вроде довольно далеко отсюда… Или, может быть, куда-то в Южную или Северную Дакоту, чтобы скитаться по лесам и прятаться от Федерального бюро расследований и чтобы можно было убежать тайком в Канаду? Всё, Джозеф, довольно! — Последние свои слова он крикнул вслух и тут же, как бы в испуге, замолчал, машинально прикрыв рот ладонью. — Надо успокоиться. В любом случае, я не узнаю, где она…»       Тайлер замер и даже почему-то задержал дыхание. В квартире, казалось, не было ни звука, лишь тиканье часов и падающие из крана в кухонную раковину капли нарушали тишину. Вдруг слух Джозефа уловил какой-то непривычный звук снаружи квартиры: на лестничной клетке кто-то, шаркая, ходил взад-вперёд, изредка перебрасываясь между собой какими-то фразами. Учитывая то, что на этом этаже обычно крайне редко можно было встретить кого-либо, Тайлер насторожился ещё больше прежнего и стал вслушиваться внимательнее. Он, стараясь не шуметь, подошёл к входной двери и посмотрел в глазок.       В коридоре было двое мужчин: один, одетый в джинсы и синюю ветровку, стоял справа от лифта, облокотившись спиной о стену; второй — в чёрной кепке, чёрной толстовке с капюшоном и чёрных спортивках с тремя полосками — ходил по коридору туда-сюда. Обычные, ничем не примечательные мужчины, они выглядели так, словно приехали в гости к кому-то жильцов из остальных находящихся на этаже квартир.       Тот, что стоял у лифта, наконец отлепился от стены и обратился ко второму со словами:       — Давай. Чего ждать-то? Всю ночь, что ли, караулить будем?       Тайлер навострил уши. Намечающийся диалог, начинался весьма занимательно.       Второй мужчина, как будто даже нехотя, ответил не сразу, по-видимому, долго обдумывая, что сказать:       — А ты как хочешь? — Джозеф видел, как этот мужчина резко и как-то раздражённо развёл руками в стороны. — Никуда он не денется. Ни к чему спешка. Поспешишь — людей насмешишь, — бросил он и тут же злобно сплюнул второму под ноги, чуть не попав тому на кроссовок.       — Слы-ышь! — второй пригрозил ему кулаком.       Тайлеру этот диалог показался странным, и он стал ждать, что же будет дальше. Любопытство загорелось в нём с ещё большей силой. Однако дальше ничего нового не происходило, мужчины замолчали, так и оставшись на месте, будто только состоявшегося между ними разговора и не было. Джозеф ещё долго не мог пересилить себя и отойти от двери, хоть и боялся, что — одно его невольное громкое движение — они узнают, что кто-то за ними следил и их подслушивал, и это будет неловко…       Джозеф ещё пару минут не отрывался от глазка, пока вдруг не почувствовал, что его клонит в сон. Он тихо отошёл от двери, направился в спальню, где лёг в кровать и закрыл глаза. Так он пролежал, по ощущениям, минут сорок, если не час. Заснуть никак не получалось, несмотря на то, что он чувствовал смертельную усталость. То подушка сбивалась, то спина затекала, то ещё что-то — в общем, крутился он, как юла. Его не удивляло и не раздражало это, для него трудности, связанные со сном, уже стали настолько привычными, что он стал относиться к ним так же, как к необходимости ходить на работу — да, неприятно, но что поделать, по-другому же всё никак не получится.       Спустя неизвестное ему время, он всё-таки заснул…

***

      Тайлер приоткрыл глаза: вокруг какая-то подозрительная кромешная темнота, которой, по ощущениям часов сна быть уже не должно было. Сонно, лениво он, спросонья не особо понимая, что из-за практически полного отсутствия света это — бессмысленное действие, осмотрел помещение и на пару минут вновь закрыл их. Его голова была свинцово-тяжёлой, как после или нескольких полностью бессонных дней, или бутылки крепкого вина, выпитой целиком самостоятельно. Похоже было, что он заболел. Это его удивило, ведь ещё вчера вечером не было никаких симптомов. Джозеф решил пока что не вставать и, может быть, если получится, ещё сколько-нибудь подремать — авось, когда в следующий раз проснётся болезнь как рукой снимет?       Однако, пролежав с закрытыми глазами около десяти минут, довольно быстро почувствовал, что больше заснуть не сможет — поза, в которой он спал до этого оказалась страшно неудобной: спина и правый бок затекли и их неприятно тянуло, словно он лежал не в кровати, а на полу. Тайлер открыл глаза, и наконец-то до него дошло, что такая темнота, мягко говоря, странно, а по факту — вообще не нормально, ведь у него в комнате ближе к утру уже обычно становится достаточно светло и можно было увидеть всё помещение в деталях. Тайлер поёжился, попытался слегка потянуться и неожиданно для себя обнаружил, что не может свободно пошевелиться. Смятение, ужас, страх. Он связан. Тайлер пытается дёрнуться сильнее и не совсем понимает, где находится... Ощущается, будто в каком-то неглубоком продолговатом холодном железном контейнере.       Первая мысль, пришедшая на ум — «Я в ванной,» — пропадает так же быстро, как появляется, потому что где-то поблизости что-то зашуршало, послышались шаги. Тайлер похолодел.       Или он сошёл с ума? Может, он вообще ещё спит и всё это просто кошмар?       Несколько следующих секунд для него длились вечность, он, казалось, разучился дышать, всё его тело было напряжено, но при этом сам Джозеф как будто не мог сказать, чувствовал ли он что-то или нет. Страшное что-то говорило ему, что он сейчас взорвётся, если будет продолжать пытаться дышать нормально. Изо всех сил зажмурившись, думая, что таким образом сможет проснуться, Тайлер только почувствовал, как заболели глаза. Он не просыпался — значит, это не было сном…       Тайлер попытался подняться в сидячее положение, но ударился головой о какую-то холодную жёсткую штуку. На лбу остался влажный след. «Жёсткая штука — кран?..» — подумал про себя Тайлер. Одной загадкой меньше, он действительно в ванной. Практически в тот же момент как он, ударившись, лёг обратно, ему на грудь тяжёлой гирей опустилась огромная ручища, вдавливая в дно и не давая нормально вдохнуть. Джозеф услышать, как над его головой зашебуршали, и на лоб внезапно упала капля. Через какое-то недолгое время (точно меньше минуты) — ещё одна. И ещё. И ещё.       Капли падали ему на лоб одна за другой, не меняя темпа, и каждая новая всё больше и больше раздражала кожу, казалось, начиная потихоньку пробивать дырявить её, лобную кость, пробиваясь к мозгу. Ощущение сводило с ума. Джозефу казалось, что у него во лбу уже дыра. Ему хотелось выбраться — выпрыгнуть! — из собственного тела, так нечеловечески неприятны были эти монотонные удары по голове. Тайлер уже не знает, держат ли его до сих пор или он волен попытаться убрать голову от ударов проклятых капель, но даже не проверяет. Ему не всё равно, нет, просто он уже не чувствовал, находится ли он внутри тела, он уже не понимал, кто он сейчас? Или, может быть, вообще, что?.. Место во лбу, в которое ударяется капля, светится, ему мерещится, будто наяву, как из него тянутся разноцветные извивающиеся языки пламени, похожие на щупальца какого-то духа.       Вдруг вода из крана сильной струёй полилась ему прямо в лицо, ванна, наполнившаяся до краёв будто превратилась в бассейн. Тайлер задержал дыхание, но толку было мало — он знал, что вот-вот задохнётся. Вокруг всё стало чёрным-черно, и он почувствовал, как что-то — или кто-то — с силой дёрнуло и потянуло его наверх.       Джозеф открыл глаза и рвано задышал. Он сидел на своей кровати, всё постельное бельё на которой было переворошено, как после боя.