Ракеты

В комнате темно и довольно тихо. Резкие вздохи прерываются звуками трущейся одежды. За окном же почти ничего: только луна и дождь. Дождь сильно стучит по окнам и земле, крупные капли плавно стекают вниз по стеклу. Свет луны тугими струями проникает в комнату через зашторенные окна. Они словно белые лужи воды на полу, прямо как на улице. В комнате большая кровать и письменный стол со стулом. Меховой ковёр занимает почти всё пространство этой скромной комнатушки. СССР строго смотрит на Кубу. Даже чересчур, внутри она сжалась и боится сделать неверное движение чтобы не лишиться пары тонких волосинок. Всё же, она сосредоточенно смотрит на него в ответ. Он поднимает бровь и резко дёргает рукой. Куба за ним, громко вздохнув. Союз Советских Социалистических Республик улыбается и немного хихикает. Он благодарит её и нежно спускает руку на щёку, проводит по ней. Куба ластится к нему, но он тут же обратно поднимает правую руку. Выдох, и всё начинается сначала. Кубу уже немного тошнит. Она не часто выполняет такие требования, но сегодня такой день. Её отвлекает мягкое поглаживание по спине левой рукой СССР. Она успокаивается и на секунду забывает о тошноте. В подмогу ей приходит её рука, которая мягко ложится на бедро коммуниста. Он еле заметно вздрагивает, делает глубокий вдох.  — Готова? Это короткий вопрос, но её бросает в ступор. Она замирает и немного отползает. Отводя глаза, она вытирает рот и неуверенно что-то бормочет. Союз это замечает, бросая кроткий взгляд на Кубу. — Расслабься. Ты легка и спокойна. Закрой глаза. Сегодня на твоей территории есть ракеты, а значит есть я. Я буду с тобой и в тебе. Ты со мной? Куба медленно смотрит вверх, на СССР. Он смотрит уверенно, меланхолично. Кубе так хочется довериться ему полностью. Она кивает и улыбается. Кубинка водит рукой по бедру Союза и пододвигается обратно. Она сильно выдыхает, и коммунист берет её за подбородок, наклоняя её голову ближе. Он заводит руку за её ухо и одновременно поправляет волосы. Куба резка и уверенна. СССР сжимает губы и это большая мотивация для девушки продолжить. Их любовь глубока, и Союз тихо шепчет милости от потихоньку распирающей его любви. Монотонные, чёткие движения ублажают их, с разным промежутком они страстно благодарят друг друга, не произнося при этом ни единого слова. Веки Кубы плавно опускаются, и пышные подкрашенные ресницы закрывают большие глаза, на которые часто смотрел Союз Советских Социалистических Республик. Ему это не понравилось, и он нахмурился и открыл рот, но не смог возразить. Вместо того, чтобы произнести звуки, перетекающие в слова, он взял побольше воздуха ртом и вздрогнул, тут же забыв об этом. Он сам прикрыл глаза от удовлетворения и лишь погладил Кубу по голове, немного не осознавая что делает, утопая в сладострастии. Коммунист выдыхает и отводит девушку. Он наклоняется и немного толкаясь в её влажные губы говорит, как любит её. Она тихо посмеялась и коснулась его губ в ответ. Исходное положение. Через пару минут СССР всерьёз задумался, что ему плохо. Он напрягся и зажал волосы кубинки. Прижимая её к своему телу, он часто начинает вздыхать. Кубе это нравится, и она продолжает оставлять небольшие «поцелуи» языком. СССР еле слышно выругался матом, и резко оттащив девушку увлёкшуюся процессом от себя, сам провёл пару движений и, наконец, подарил Кубе жемчужное ожерелье, на что она с радостью выдохнула, и посмотрела в его зелёные, полные бесконечной любви и странной печальной доброты глаза. Ему было жалко портить их девственный роман, но положение в мире не давало им возможности на нежности. Ракеты — это хорошее и серьёзное дополнение к их отношениям, которые они будут за ними скрывать. Жемчужные ожерелья и кремовые пироги будут приятным, но неправильным дополнением к их, теперь не нетронутому, но чистому роману из чистой любви.