***
У Наташи дрожат руки. Столбик пепла нервно срывается вниз, на постель. Тонкие пальцы с обкусанными ногтями задумчиво растирают его в серое пятно. Кэрол кажется, что белизна на кончиках её волос расползается выше. — Ты помнишь её? Наташа хрипит, две недели под открытым окном, на улице ниже нуля, но не настолько, чтобы умереть. Наташе вообще кажется, что она не вернулась из прошлого. Наташе отчаянно хочется быть расстрелянной Альтроном. Кэрол кивает. Девчонка с ярко-рыжими волосами всегда якшалась с краснокожим андроидом-получеловеком. Кэрол не нравились люди, не обращающие на неё внимания. Не самовлюблённость, факт недружелюбия. Ревность? Кэрол казалось, с первой секунды их знакомства, что с Вандой Максимофф можно свернуть горы, быть могущественным союзом. — Помню. Наташа криво усмехается, подаёт початую пачку сигарет Кэрол. Не отказывается. За окном после полуночи, под подоконником горстка снега. — Не знаю, что нашла в ней. Будто с теми страхами она внедрила в меня часть себя. Ведьма, не иначе. Кэрол молчит. Ревновать мёртвых к живым ведь глупо, верно? Но почему тогда так болит там, в сердце? Кэрол кажется, что не с Вандой можно было свернуть горы, а ради Ванды. — Клинт чувствует себя виноватым. Пьетро спас его, теперь Ванда пожертвовала собой. У Кэрол зубы сводит от напряжения. От непонимания того, что привело её ночью в комнату агента Романофф. От размышления о том, что в миссии с Клинтом, чёрт бы его побрал, Бартоном должна была быть Чёрная Вдова. Не Ванда. — Клинт любил её. Наташа поднимает взгляд, но от слов Кэрол Денверс лишь лёгкий туман и хлопнувшая дверь.***
— Ты точно решила? Кэрол кривится. Стив ей нравится, ему звание капитана подходит больше. Приторно-заботливый, справедливый до мозга костей, шаг которого выверен до миллиметра. — Здесь мне больше не место. Легко врать? Костюм словно перекрывает кислород. Скруллы, вероятно, горды ею — кислород, маска, новая миссия. Маскировка на уровне. Тогда почему дрожат губы? — Ты могла бы остаться. Здесь. Кэрол смотрит на Клинта через плечо. Не ревностно, не болезненно. У Клинта с сотню новых морщин и седых волос. Глаза — засыпанная снегом радужка. — Нет, стрелок. Мой дом — звёзды.***
Клинт сжимал её руку где-то между первым и вторым противостоянием титану. Роса на траве вымочила летние одежды. Без обмундирования и оружия им казалось, что они — обычные. Без суперсил и навыков агента. Ванда смеялась над глупостями, выпускала алых бабочек из пальцев и целовала Клинта в нос, губы, щёки. — Скажи мне, что мы останемся здесь навсегда. Клинт никогда не был романтиком, но сейчас, рядом с ней, ему было странно спокойно. — В детстве я мечтала быть кометой. В юношестве — оружием. Думаю, когда всё это окончится, я отправлюсь к звёздам.***
— У неё есть родные? — Да, мы.