Не отпускай

На мгновение Уилл забыл, как дышать. Может быть, просто потому что больше не хотел. Он уставился на потолок широко раскрытыми глазами. Прерывистое дыхание напоминало шелест сухих мертвых листьев на ветках деревьев. Каждый вдох давался труднее предыдущего, грудь тяжело вздымалась, а дрожащие пальцы зажимали рану на животе, осязая горячие внутренности, напоминающие скользких изворотливых угрей. Откуда-то издалека в его подсознание врывался трепещущий хрип Эбигейл. Он чувствовал, как медленно уплывает, ускользает слишком далеко, чтобы хоть чем-то помочь — и из последних сил перевернулся и дотянулся до нее со сдавленным стоном. Такая хрупкая, такая нежная, все ещё способная ранить собственной остротой. Даже когда жизнь покидала ее тело, Эбигейл Хоббс оставалась несломленной и упрямой. Она не сдастся сейчас. Она не может, черт возьми, сдаться. Он не позволит ей — только не сейчас. Не тогда, когда так нуждается в ней. Наконец Уилл смог дотянуться до дрожащей фигуры, оставляя на твердой древесине длинный тянущийся темно-красный след — там, где он касался пола собственной раной. — Все хорошо, — шептал он, — все хорошо… Если повторять это безостановочно, может быть, слова станут правдой. Дрожащими слабыми пальцами — такими же слабыми, как биение его сердца, которое все ещё трепыхалось в грудной клетке, Уилл обхватил ее локоть и прикоснулся лбом к плечу. Где-то глубоко в горле закаменел всхлип, смешанный с криком. — Ты… Ты будешь держать меня за руку? Он дернулся от внезапного звука ее голоса. Каким-то образом ее просьба проникала в сознание глубже, чем нож Ганнибала — в тело. Уилл не понимал, покрыты его щеки кровью или слезами, и попытался зажать ее кровоточащую рану. Эбигейл смотрела на него широко раскрытыми яркими глазами — отчаянно, умоляюще. Он видел то, что видел. Она понимала — знала — что умирает. Тело пробило дрожью, и все слова утешения, которые из него рвались, застряли в горле. Он не мог подвести ее. Больше не мог — не в этот раз. Вместо этого он мягко сдвинул волосы с холодеющего лба и нащупал ее запястье. Дыхание слабело, и Уилл дрожащими пальцами подтянул ее руку и положил на свое сердце. Он всегда хотел защищать и поддерживать ее, держать за руку, но не так. Не так, как сейчас. — Не отпускай, — хрипло прошептал он, сжимая ее ладонь. — Пожалуйста, не отпускай.

***

Дом, вне всякого сомнения, превратился в чудовищную экспозицию со следами кровавой бойни — кому-то очень не повезет, когда придется это убирать. Эбигейл чувствовала холод мертвых рук каждого из тех людей, за чью смерть она несла ответственность. Людей, которые касались ее — косвенно ли, буквально ли. Тела, оцепеневшие от страха и адреналина. Ледяная рука Ника Бойла, вцепившаяся в ее лодыжку. Все хорошо. Все в порядке, Эбигейл. Алана, сжимающая пальцы вокруг ее запястья. Теплая, чуть скользкая и невероятно настоящая рука, касающаяся локтя. Уиллу удалось подползти поближе, коснуться ее, несмотря на его рану — смертельную, вне всякого сомнения. На глазах выступили слезы. В этот короткий миг она чувствовала, как жизнь скользит сквозь ее собственные пальцы, чувствовала себя маленькой, обманутой, потерявшей контроль. Перепуганной, дезориентированной. Использованной. Уилл издал всхлипывающий звук совсем рядом, и ее сердце встрепенулось. Она хотела попросить прощения, хотела бы иметь возможность вернуться назад, отмотать время вспять и изменить эту ужасающую судьбу. Все это не должно было закончиться вот так, как сейчас. Эбигейл с трудом дышала, но она хотела держать его за руку. Его рука должна была держать ее руку — может быть, тогда призраки не смогут забрать ее прочь. Может быть, тогда она не умрет здесь, абсолютно одинокая и покинутая. Крошечный дюйм комфорта и тепла в этой бесконечной пустоши, полной тоски. — Ты… будешь держать меня за руку? — она раскрыла ладонь в ожидании. Он попытался зажать рану на шее в очередной попытке спасти ей жизнь. Она никогда не понимала Уилла, но его преданность была… невероятной. Временами даже тягостной для нее. Даже сейчас, на пороге собственной кончины, он все равно пытался сделать для нее все, что мог. Эбигейл заставила себя повернуться и посмотрела в его глаза, полные боли и страха. «Пожалуйста», — хотелось ей сказать, но сил не осталось. Если когда-то и было время, когда она нуждалась в нем, то этот момент настал — здесь и сейчас. Он сделал то, о чем она просила, и сжал ее руку. Эбигейл почувствовала, как дрожащие пальцы отбросили ее волосы назад, и часть ее разума желала, чтобы лишь она одна осталась истекать кровью на этом полу. Но другая часть была благодарна за то, что он был с ней. Ей не придется умирать в одиночестве. Она впитывала его прикосновения, как губка, вцепившись в руку настолько крепко, насколько позволяли оставшиеся силы. Она всхлипывала от обжигающих волн судорог, ощущая, как немеют кончики пальцев, и смотрела сквозь слезы на медленно расплывающийся перед глазами потолок. — Прости, — все, что она смогла ответить на его мольбы. — Прости, я… Это все, что она могла ему дать. Она пыталась закончить фразу, но голос не слушался, тонул в горячей крови, наполняющей горло. Эбигейл захлебывалась и тонула в ней, и просто сжала руку Уилла железной хваткой. Она не хотела уходить. Она не хотела умирать. Бездна настойчиво наползала со всех сторон, затмевая взор, но она отталкивала ее назад. Он просил подождать. Он просил держаться. Она сделает все, чтобы продержаться так долго, как сможет…