***
Алёнка, прикованная цепями к стене, рыдает и бьётся в истерике. На её глазах Денис режет её брату горло, после оставляет порезы на его руках, ближе к венам, задавая всё один и тот же вопрос «Где цели?». Алёнка рыдает и пытается освободиться от оков, но ничего не получается. Всё лицо рыжей мокрое от её слёз, некоторые волосинки прилипли к её лицу, а из горла всё рвётся крик отчаяния. Пытаясь освободиться от оков, Рыжова сбила себе руки и ноги в кровь. Внутри неё всё кипело. Денис… тот, кого она любила делает такое у неё на глазах. А Денис всё наносит и наносит порезы на её брата. — ВЛАД!!! — визжит Алёнка, но это не помогает. И вот Влад лежит на холодном мраморном полу. Его рыжие волосы все в крови, а голова лежит отдельно от тела. Где-то в углу комнаты лежит рука Влада. Он навсегда закрыл свои глаза. Он больше не упрекнёт сестру, не поможет Снежке отточить её приёмы борьбы, не поможет Маше создать новое противоядие, не сыграет с Варей на гитаре, не покатается на скейте с Кирой. Он больше не произнесёт «Пять сумасшедших!» и не посмеётся своим заливистым смехом.***
Но Алёнке приснилась не смерть брата, а смерть Саши. Во сне Алёнки Саша лежал на месте Влада. Весь в крови. Воспоминания об этом кошмаре мучали Алёнку всё утро, а когда прозвучала сирена бедствия, она так сильно испугалась, что её сон может оказаться вещим. — Алёнка, постой! Я не успеваю за тобой — его голос привёл Рыжову в себя и она, наконец, остановилась. — Прости… Задумалась — буркнула Алёна. — О чём? — Саша смотрит в её карие глаза и видит в них страх и отчаяние. — Неважно — после пяти секунд молчания выпалила рыжая. — Алён, я это… Понимаю, что сейчас не место и не время. И что это вообще не моё дело. Но я хочу задать тебе этот вопрос. М-можно? — опять смотрит в её карие глаза с золотым отливом. POV Алёнка —«Ч-что за чёрт?! Я не хочу шикнуть на него и сказать, что сейчас и правда не место и не время. Так, спокойно, Алёна. Э-это просто привязанность. Он… Он опять смотрит в мои глаза. Ах, как же мне нравятся его шоколадного оттенка глаза. Но ведь… Он-мой подопечный, я-его защитница. Нам не по пути… Верно? Или… Так! Не изменяй своим привычкам! Ответь ему и просто забудь этот разговор! Спокойно! Эх… Кого я обманываю? Я же ещё вчера поняла, что люблю Сашу. Великие Предки! Я нарушила Воинский Закон! — у меня кипела голова. Что же такое успел сделать этот Абрикосов, чтобы всего лишь за два с половиной дня нашего знакомства украсть МОЁ сердце?! Эх… Жаль, что эти чувства не взаимны. Я готова на всё! Хоть из академии уйти, лишь бы быть с ним рядом! И вот он стоит передо мной и смотрит в мои глаза. Я… Я люблю эти глаза! Я люблю тебя, Саша! Конец POV Алёнка — Н-не важно. Я потом расскажу —глаза Алёнки метались из стороны в сторону, не желая встречаться с глазами Абрикосова. — Посмотри мне в глаза! — потребовал Саша. Алёнка вздрогнула всем телом. Она никогда не испытывала такой беспомощности ни перед кем, кроме Саши. Алёнка лишь помотала головой. Она не должна. Не сейчас! — Посмотри мне в глаза! Или я сам сдамся ученикам вашей вражеской академии! — снова потребовал Абрикосов. —«Я делаю это лишь из-за угрозы, а не потому, что я так хочу!» — пыталась убедить себя рыжая и посмотрела в глаза Саши. Такие знакомые. Тёплые, родные… Казалось, что Алёнка даже забывает, как дышать, когда смотрит в его глаза. Однако Саша ничего не говорит. Он лишь наклоняется к её лицу, всё смотря в её глаза. Между их лицами пять сантиметров, четыре, три, два… Миллиметр между их губами и тут в гробовой тишине коридора раздаются ритмичные, но медленные хлопки. Словно кто-то аплодирует, но медленно. Саша и Алёнка резко отстранились друг от друга и огляделись. Только стоило Алёнке посмотреть в сторону оранжереи, как в её глазах просто запылала немыслимая ярость. — Ты! — с презрением фыркнула рыжая. Саша оглянулся и увидел блондина с чёлкой. У него были медовые глаза, а на левом виске был шрам. Саша почему-то уловил на себе его злобный и пылающий яростью взгляд. Стоило этой «парочке» посмотреть на него, как он перестал хлопать и просто смотрел на них. — Так вот оно что! — его усмешка показалась Саше такой язвительной и противной, что шатен невольно поёжился. — Что же ты такого увидел? А, Денис?! — фыркнула Алёна. — Я понять не могу. Чем этот… Человечишка лучше, чем я?! Ведь ты нарушаешь Воинский Закон ради него! А когда я предлагал тебе, ты лишь сочувственно сказала, что не предаёшь Воинский Закон! Чем ОН лучше МЕНЯ?! — прорычал Денис и начал подходить к «парочке». — Саша, встань за спину! — рыкнула Алёнка. — Но… — попытался возразить Абрикосов. — Я сказала-за спину! — приказала Рыжова. Саша не стал дальше спорить с Алёнкой. Это бессмысленно. Он лишь молча встал за её спину. — Дай мне убить его! Тогда мы будем вместе! А если нет… То я убью вас обоих! — прошипел Денис. — Ха! У тебя кишка тонка убить меня! — язвительно усмехнулась Алёнка. — Зря… Для вампиров лучший способ выразить любовь-убить возлюбленного! Этого человечишку я убью хладнокровно. Он будет умирать медленно и страдательно. Хм… Как твой брат. А ты умрёшь быстро и безболезненно. Или ты выберешь меня? — Денис встав в метре от Алёнки и Саши. — Не дождёшься! — фыркнула рыжая и перевоплотилась. Она запустила в Дениса три шара огня. Но вампир увернулся. — Это всё, на что ты способна?! — расхохотался блондин. — Саша — тихо прорычала Алёнка. — Беги на второй этаж. Там должны быть Кира и Арт. Я не подвергну тебя опасности! Ни за что! — Саша обомлел от таких слов. POV Саша. —«Нет, я не могу оставить её! А если с ней что-то случится?! Я же себя в жизни не прощу! Нет! Я никуда не пойду! Я не оставлю её! Чёрт! Опять покалывает сердце. Что это за чувство? До неё у меня было много девушек. Чуть ли не вся школа. И никто не вызывал у меня таких чувств. А она… всего два с половиной дня прошло, а она уже словно огонёк сверкает в моём сердце. Нет, Алёнка! Я никуда не пойду! Я не оставлю тебя потому, что люблю!» — я зажмурился. — Нет! — твёрдо ответил я и открыл глаза. Меня встретил недоумевающий взгляд Алёнки. Эх… Знала бы ты почему я не ухожу. Почему всё обернулось именно так? Почему мы разные? Почему?! Из миллионов девушек, я влюбился в ту, которой запрещено меня любить! Насмешница судьба! Конец POV Саша Саша всё стоял на месте. Он явно был настроен решительно. Он не уйдёт. Пусть даже его убьют, но это лучше, чем страдать без этих рыжих кудрявых волос, без этих карих с золотым отливом глаз, без этой милой и задорной улыбки, без этого звонкого и любимого голоса. Родители рассказывали Саше, что любовь-это как капкан, в который ты попадаешься и уже на вряд-ли выберешься из него. Саша и правда чувствовал себя, как в капкане, а Алёнка, подобно охотнику выстрелила из своего ружья и попала прямо в сердце. Такая влюблённость бывает только раз в жизни. В детстве Саша очень хотел быть именно тем, у кого будет такая любовь. Со временем эта мечта начала забываться. Но с приездом Алёнки вернулась. И вот его мечта исполнилась. Но Саша понял, что это может быть не взаимно. Он готов был сто раз ударить себя по лбу, спрашивая у самого себя «Как я из хладнокровного и эгоистичного хулигана, превратился во влюблённого идиота?». Алёнка всё смотрит на него, а Денис лишь наблюдает. Он не хочет навредить Алёнке и вся эта болтовня про её убийство-фальшь. Он никогда ничего не сделает ей. Уж очень сильно он её любит. Он был вынужден так поступить с её братом. Это был приказ. Не его друзей, а директора его академии. Денис был в ужасе от такого приказа, но сделать ничего не смог. Каждую ночь его мучают мысли о том, что Алёнка не поверит его словам. Что оттолкнёт и не подпустит к себе. Денис понимал это и с каждым днём ему становилось от такой истины только хуже. Его друзья как могли поддерживали его. Но они не понимали, что он правда очень любит Алёнку, чтобы просто так отпустить. Остальные D-5 на самом деле прекрасно знали какого Денису, но они тчетно скрывали это, чтобы не показать свою слабость. Их этому обучали в академии. «Никогда не перед кем не показывайте свои слабые места!». Это правило буквально вдалбливали в головы всех учеников академии «Dark Knights». — Я никуда не пойду! — повторил Саша. — Саша, уходи! — рявкнула Алёнка. Но внутри она как будто бы убила человека. Она рявкнула такое тому, кого любит. Саша поёжился от её слов. В его сердце буквально с размаху вонзили нож и он истекает кровью. А вместе с кровью уходит и его способность любить. Сашу пронзили тысячи иголок. Всю жизнь он буквально молился, чтобы он испытывал любую боль. Какую угодно, но только не боль разбитого сердца. Эта боль на много больнее, чем физическая или моральная. Она буквально заглушает все звуки вокруг, давая слышать лишь стук собственного сердца. Больно… Слишком больно! — Довольно! Я пришёл сюда не цирк этот смотреть! — вокруг Саши и Алёнки образовалось кольцо чёрного пламени. Но им было всё равно. Они всё так же, не отрываясь и не моргая, смотрели друг другу в глаза. Алёнка почувствовала вину. Впервые она почувствовала, что перед кем-то виновата. Это такое противное чувство. Оно тяготит тебя изнутри и пожирает совесть. Алёнка, не в силах терпеть эту боль, зажмурилась. Вокруг неё и Саши началось белое сияние. Они будто не замечали этого. Саша смотрел на Алёнку, которая сейчас была похожа на провинившуюся собачонку, которую так хочется погладить. Саша молча подошёл к Алёнке и обнял её. Рыжая всё так же жмурила глаза, а по её щекам начали течь солёные слёзы. — Но это же… — последнее, что слышат двое прежде, чем встретится со тьмой обморка. Тьма. Она, словно одеяло, окутывает тебя с головой, давая тепло. Так тепло. Алёнке было так хорошо и тепло. Но пришло время проснуться. Алёна еле-еле открыла свои глаза. Перед глазами всё чернеет и мутнеет, но она чётко видит силуэт, что склонился над ней. Как же болит голова. Алёна еле приподнимается и принимает сидячее положение. Зрение наконец нормировалось и рыжая оглянулась. Никого, кроме Саши. Нет ни Дениса, ни кого-то из её академии, ни чёрного пламени, ни Предков-Хранителей. — Лён, ты как? — рыжая чувствует прикосновение к своему плечу и оборачивается. Саша… Живой и здоровый. Он не пострадал! — С-Саша… — сквозь слёзы прошептала Алёнка и кинулась на шею парня. Саша обомлел и совершенно не понял что происходит. Когда он осознал, что та, кого он так сильно любит прижалась к нему и обнимает, его душа на седьмое небо от счастья улетела. Саша крепко обнял Алёнку. — Не отпущу… Никогда, никуда, ни за что… — бубнит Абрикосов, но Алёнка чётко слышит его слова и с каждой секундой краснеет всё сильнее. Она отстранилась от парня и вновь посмотрела в его глаза. Такие тёплые, манящие и родные… Алёна думает, что знает Сашу всю жизнь. Она до сих пор не поняла, как за два с половиной дня умудрилась влюбится в этого «Грубияна в баре», но ей это стало совершенно не важно после его слов. Ведь её чувства взаимны! Она о током даже мечтать не могла. Денис… Наконец-то он остался в прошлом, а помог ему там остаться именно этот шатен с глазами цвета тёмного шоколада. Алёнка быстро и неуверенно чмокает Сашу в щёку. От этого у парня конечно был шок, но он был радостным. Как слёзы счастья… Эта рыжая бестия с ним рядом. Саша встал с мраморного пола и протянул руку Алёнке. Рыжова коснулась его руки, но тут же одёрнулась и вновь посмотрела на Сашу, в глазах которого не читалось ничего плохого. Он мило улыбнулся девушке. Именно после этой улыбки, которая согревает её душу, она протянула ему руку и Саша резко поднял Алёнку на ноги, прижав девушку к себе. Между их лицами был примерно сантиметр. Саша наклонился к уху Алёнки и шепнул: — Я помню про наш недопоцелуй, Богиня Огня! — этот шёпот приятно щекотал ушко рыжей бестии и она, невольно, закрыла глаза от удовольствия. Саша отстранился от её уха, но девушку не отпустил. Алёнка открыла свои карие с золотым отливом глаза и вновь посмотрела в глаза Саше. Абрикосов смотрел в её зарёванные, но полные счастья глаза. Его любимые глаза… В таком виде Алёнка казалась такой хрупкой и лёгкой. Как бабочка. Надави чуть сильнее и она развалится. Саша аккуратно убрал прядку кудрявых рыжих волос за ухо Алёнки и, наклонившись, впился в её губы требовательным и страстным, но нежным поцелуем. Алёнка не сопротивлялась. Ей было так хорошо. Ей было уютно и тепло в объятьях её любимого. Алёнка закрыла глаза от удовольствия. Теперь она точно знала, что для неё важнее, чем Воинский Закон. Это истинная любовь.