Дурак с перчатками и дурак с камерой

- А вот Михаил Кержаков и Антон Заболотный проходят буквально в метре от нашей скамейки.. - Ай, Миша, не надо щипать меня за шею! – речь коллеги по сегодняшнему матчу прерывает ставший заметно выше писк Денисова, на шее которого и впрямь покоится крепкая ладонь вратаря, бесцеремонно щупающая и пощипывающая её. - А я чё? Я ж ничего, - смеётся Керж с самым невинным на свете видом, улыбаясь и заинтересованно оглядывая комментаторскую. Он и так видит, что Денис красный – скорее всего из-за жары, от которой на поле почти сдохнуть можно, но и без разницы – и решает прибавить масла в огонь. – Классно тут у вас, я с вами. И, разумеется, присесть двухметровому вратарю нужно не с краю, где есть свободные сиденья, много пространства и обзор, а втиснуться между Денисовым и Крецаном. Прижаться поближе к примолкнувшему и опустившему взгляд Денису, и совершенно довольно улыбнуться – ну вот, и комментатором теперь себя попробует. Красота! То, что футболисту вздумалось погладить самого младшего из их комментаторов по талии во время собственных сосредоточенных и весёлых слов, конечно, никто не узнает – не видно же – а сам он в этот момент чрезвычайно доволен. Ну и нужно же парню адаптироваться, привыкать к сложным условиям, чтобы повышать качество работы. И Миша охотно готов в этом поучаствовать и помочь. Когда он через пару минут всё же решает не докучать организаторам трансляции, невольным комментатором всё равно желает остаться. Садиться буквально в метре от стола, на котором размещены экраны, микрофоны, и руки смутившегося, но старающегося болтовнёй не показать этого, Дениса. - Гойло давай! Никита, Никита, ну иди бей! Ну Гойло! – Кержаков активно поддерживает товарища по позиции, в первый раз оказавшегося на поле за взрослую команду, и широко улыбается, слыша, что комментируют и его. Ну, вот нравится ему и всё тут, ничего поделать не может. - Дениска, - пока все идут обниматься и благодарить друг друга за матч, почти основной сегодня голкипер успевает заметить отличный укромный уголок в подтрибунке. И по-тихой ожидает там одного лишь человека. Когда же сильные, ещё красные и влажные после игры руки, внезапно обвивают его тело, Денисов опять пищит тихо и упирается руками в крепкую грудь, с удивлением смотря на Мишу. Ну да, будто таких жестов, тем более в его адрес, можно ещё от кого-нибудь ожидать. И даже ответить у него ничего не выходит – совершенно волевой Кержаков уже обнимает его за талию, нетерпеливо задирая голубое поло, прижимает к стене, и целует жадно, порывисто, но умудряясь при этом ещё и нежничать, дабы не искусать ему губы. - Дурак, - тихо протестует непосредственно в поцелуй блогер, сжимая в пальцах мокрый вратарский свитер и отрываясь, лишь когда воздуха совсем перестаёт хватать. Чего скрывать, он тоже успел соскучиться за то недолгое время, что Керж проводил в подготовке к матчу, а он за съёмками. Но парень всё равно хмурится и немного мотает головой. Настойчивый Гойло не даёт покоя. - У тебя там ещё мальчик без поддержки остался, сходи к нему, пообнимайся, - уже заметно потускневшим и ещё более тихим тоном произносит Денис. Отрывается, отпихивая от себя Мишу, на что тот без проблем поддаётся – не идиот же, насильно зажимать. - День, ну ты чего? Какой мальчик? – Михаил совсем недоумевает тому, что младший внезапно так потускнел, отшил его, да и ещё про мальчика какого-то говорит. С чего вдруг? Так ещё и объясниться и нормально поговорить совсем не удаётся – Денисов уже привычно для него немного паникует, бежит практически от разговора и погружается в работу. Ему ещё нужно взять несколько интервью, сбегать в душ, убедиться в том, что всё собрал, и ехать на другой матч. И Миша во всё это плотное время втискиваться не собирается, понимая, что это глупо и докучать он тогда будет немало – вдобавок, не от скромного ведь ведущего достанется, а от тех, кто ему помогает, за то, что мешает рабочему процессу. Проверено уже. Но хотя бы на выезд он напрашивается под предлогом того, что ну как же, один из главных заводил команды, вдобавок не устал он честно практически, да и чё ему там на скамейке сидеть. Так что и на втором матче всё-таки тоже присутствует. Хочет опять после него подойти к Денису, поцеловать хоть как-нибудь, понежничать, но тот опять убегает, объясняясь лишь лаконичным «работа». Керж совсем ничего не понимает, кроме одного – чем-то обидел, задел этого нежного пацана. Да вот чем только? Неужели и правда за то, что во время матча к нему припёрся, чтобы потискать? Бред какой-то. Наконец увидеться – и, разумеется, по инициативе футболиста – у них удаётся уже в отеле. Сразу после общего ужина, который Миша толком-то и не доедает, заметив, что Денис уже поднялся, сам быстро заканчивает и выходит следом за ним. Много кто подмечал такие поступки и раньше, так что никто и внимания не обращает – это их личное дело, зачем они вместе ходят. - Ну Дениска, - в лифте мужчина пристаёт к блогеру, словно маленький ребёнок. Хватает его за запястье, нетерпеливо потрясывая за него, уставляет взгляд больших голубых глаз прямо в чужие, зная, что Денисов никогда не мог перед этим устоять. - Миш, давай в номере, ладно? – сдаётся, наконец, под чужим напором всё ещё хмурый и не особо разговорчивый парень, чуть кивнув. Прекрасно ведь знает уже характер Кержакова – тот и правда, словно огромный настойчивый ребёнок. Пристанет и отставать не будет либо до осознания самому серьёзности ситуации, либо пока ему, наконец, не растолковать. Ну а что Дену делать с этим идиотом? Влюбился ведь в него как-то, словно глупая школьница, а теперь терпи его беспринципность порой. - Ден, что случилось? – зайдя, наконец, в собственный номер и завалившись на кровать, помягче увалив парня рядом с собой, футболист улыбается по-доброму, ободряюще. Ласково держит младшего за предплечье и поглаживает его двумя гигантскими ладонями, чуть щекоча. Это помогает хоть немного вызвать улыбку у поникшего Дениски. - У тебя же новый появился, зачем я тебе теперь нужен? – неуверенно бормочет Ден, сглотнув и немного отвернув голову в сторону. Но всё же вдыхает поглубже и мысленно уверяет себя быть увереннее – не маленький же ребёнок, за которого мама должна у доктора отвечать. - Кто у меня появился? - Никита, - теперь уже более хмуро и прямо, без желания убегать от разговора, произносит он. Нужно же расставить всё по своим делам. - Ты чё меня, за педофила принял? – Миша тут же только ржёт в ответ, покачав головой. Блогер недоумевает, всё ещё недовольно смотря на него и показывая, что шутки он как-то не понял. – Ну какой Никита, дурак ты с камерой? - Вратарь наш новый молодой, - вновь почти что бурчит Денисов, поджав губы и даже указав на стену, за которой и правда живёт Гойло. Узнать это труда совсем не составило. – Тусишь теперь только с ним, фотки для него, сны уже чуть ли не про него, и зовёшь его. А я вон – дурак с камерой. - Потому что ты и правда, дурак с камерой. Мне если и нравится ребёнок, то только один, и это совсем не Гойло - смеётся по-доброму Кержаков и, настойчиво подавшись вперёд, словно большой плюшевый медведь, наваливается на парня, вынуждая его улечься на постель. Улыбается ему и мотает головой, нежно чмокнув в кончик носа. Денис всё ещё энтузиазма и улыбок не разделяет. Звучит это совсем не убедительно, несмотря на то, что смех Миши всегда вселял улыбку и в него самого. - Ну Денька, ты чего изревновался? Мне же пацан этот, как сын, я ему папка просто, поддерживать там, помочь, разбудить и покушать положить, всё такое. Он же тут совсем зелёный. К доброжелательному настрою вратаря Денис до сих пор относится с подозрением, выгибает бровь, очевидно, всё ещё не воспринимая все эти глупости. Но, когда чужие пальцы оказываются в собственных волосах, тут же ластится и улыбается блаженно – приятно же! - Ну, смотри, он же рыженький такой весь, и ты у меня рыженький, смекаешь?.. – теперь уже лукавым голосом тянет Кержаков, склонив голову и с хитрой улыбкой глядя на младшего. Когда тот непонятливо хлопает глазами в ответ, решая, что футболист совсем свихнулся, едва хмурится, уверенно заглядывая в глаза напротив. – Ну, ты тоже его папа, просто ещё не совсем догадался об этом! И я его папа, а знаешь ведь, какие отношения у родителей одного ребёнка? Блогер всё же заставляет Мишу сесть, смотрит на него с совершенно серьёзным лицом с минуту, да так, что тот уже, кажется, начинает чувствовать себя виноватым. Но долго выдержать совсем не может и откровенно смеётся, прикрыв глаза ладонью. И как он только мог злиться и обижаться на этого идиота? Честное слово, великовозрастного идиота! - Ты такой придурок, Мишка, боже, - смеётся он, улыбаясь и, наконец, сам дотягиваясь до мужчины, чтобы нежно чмокнуть его в алые губы. И до самого теперь ведь прекрасно доходит, что и правда, скорее всего Кержаков просто помогал пацану освоиться здесь, на правах неосновного веселящего всех вокруг вратаря. И правда совсем глупо он приревновал, но, кажется, все эти милые истории про его внезапное дитя, того стоили. Хотя нервы точно зря себе помотал. - Ну, ты теперь-то не обижаешься ни на что? А то я буду, как дурак, за тобой таскаться опять, вот прям обещаю. - Кстати об этом, - Денис качает головой, немного нахмурившись, да так, что Миша едва тушуется, начиная прислушиваться к нему. – Зачем ты меня во время трансляции-то лапать пошёл? - Ну, я это, - тому даже неловко немного становится, когда видит хмурый взгляд своего рыжика. Своего единственного и неповторимого рыжика. Но стоит лицу Дена сгладиться, а губам вновь расползтись в улыбке – он и сам улыбается в ответ, широко, хоть и чуть виновато. – Ну нравится мне тебя тискать, маленький ревнивый дурак с камерой! А Денисов лишь смеётся звонко, улыбается, ничуть не обижаясь больше на этого двухметрового дурака с перчатками. Поддаётся его рукам, губам и вскоре вновь оказывается на постели, теперь уже совсем без веселья, но всё ещё немного в отместку оцарапывая чужую спину. Но этим вечером он всё же всё равно попытается доказать пацану по ту сторону стены, что Мишка – только его.