Undivided

Первая ночь в каюте капитана прошла бы спокойно, если бы не его храп, который резал чувствительный слух Венома. Он так и не смог заснуть, обнимал Люси руками, закрывая ей уши другой парой щупальцев и ждал, пока проснется капитан Джек Симмонс, чтобы поговорить с ним «по-мужски», как это называл Эдди. Все же он не доверял «отцовским инстинктам» на все сто процентов, потому решил, что дополнительная демонстрация своих способностей явно не помешает. Надо будет показать бравому капитану, что он может из него сделать абсолютную марионетку и не погнушается подмять его под себя, если такая необходимость возникнет. Конечно, не самое располагающее поведение к себе, но принцип «плохой коп — хороший коп» работал на людях безотказно — в этом он уже успел самолично удостовериться, когда Эдди его использовал в своих расследованиях. «Плохой коп», высовываясь из тела журналиста и демонстрируя себя во всей красе, внушал такой ужас, что после невинного предложения Эдди рассказать все, очередной плохой парень сразу же начинал выдавать необходимую информацию со скоростью света. Пока Веном предавался ностальгии, наступило утро и мелодично прозвенел будильник капитана. Мужчина устало выдохнул, чертыхнулся, что не стоило вчера так много пить — теперь голова болит, и, кряхтя, поднялся с кровати. Благо Люси лежала на боку, спиной к мужчине и ему не пришлось прятаться. Симбиот продолжал обнимать девушку щупальцами и прислушиваться к происходящему в каюте. Хрустнули кости, прозвучал еще один протяжный зевок и мужчина, медленно переставляя ноги, побрел в душ, тихонечко охая и постанывая. Через какое-то время он, уже более бодрым шагом, вернулся в спальню и в помещение запахло мятной зубной пастой, каким-то цитрусовым парфюмом и гелем для волос. Веном сразу же вспомнил про Эдди и чем тот пользовался после душа и чуть не проморгал уход капитана, который уже успел тихо одеться и осторожно закрывал дверь, чтобы не потревожить сон гостьи, спящей на диванчике. Веном плавно уложил голову Люси на подушку, выбрался из ее тела и юркнул под дверь спальни, проскальзывая в кабинет и еле успел схватить щупальцами за ноги, уже собиравшегося открыть входную дверь Джека. Капитан вздрогнул и посмотрел вниз: его ноги были опутаны, а к нему по полу стремительно скользила черная клякса, которая ловко взобралась по джинсам, переместилась ему на грудь и из нее высунулась глазастая и зубастая голова симбиота. — Джек, на пару слов, пока ты не ушел по делам, — почти промурчал Веном в лицо испуганного мужчины. Капитан непроизвольно сглотнул, продолжая испуганно смотреть в матовые инопланетные глаза, чувствуя, как холодный пот начинает противно выступать на коже под одеждой. — Да?.. — проблеял Джек Симмонс, чувствуя, что готов грохнуться в обморок от страха. — Как видишь, от меня особо не убежать, если ты ещё не понял, — облизнулся Веном, — к тому же я могу спокойно занять твое тело и управлять тобой, полностью подавляя твое сознание. Продемонстрировать? — Не надо… — умоляюще выдохнул капитан, нервно сглатывая комок в горле, — поверю на слово. — Ну вот и славно, — довольно ухмыльнулся симбиот, утыкаясь своим черным лбом в человеческий. — Слушай сюда, Джек Симмонс, эта девочка мне чертовски дорога. Я не откусываю бошки хорошим парням, но, если ты предашь наше доверие, клянусь, я это сделаю! Поэтому давай полюбовно существовать по расписанию: мы спим днём, а ты — ночью, ибо твой храп убивает мой чуткий слух, согласен? Капитан хотел было кивнуть, но инопланетный лоб, прижимающийся силой к его собственному, помешал ему это сделать. — Договорились. — Ещё не все, — обрадовал его Веном, — я — хищник и мне требуется свежее мясо, хотя бы немного. Я понимаю, что ты не можешь принести мне полтуши, но изредка снабжай меня моей едой и не заставляй голодать Люси. Организуй ей стирку одежды, своевременные приемы пищи, воду и расписание ваших ночных вахт ибо мы по ночам собираемся гулять по кораблю и это даже не обсуждается. Просто объясни нам как не попадаться на глаза, ясно? — Ясно, — незамедлительно согласился капитан, а потом скосил глаза на часы. — Я опаздываю. — Ну, я все сказал, — симбиот лизнул своим языком человеческую щеку и вкрадчиво пообещал, что не будет показываться Джеку Симмонсу на глаза, если тот будет вести себя хорошо и следовать правилам. Он схлынул с тела капитана и стек на пол, оставшись глазастой и зубастой кляксой наблюдать, как тот трясущимися пальцами поправляет ворот свитера и приглаживает свои светлые волосы. — Красивый, красивый, — сделал ему комплимент Веном, давя смешок, когда Джек Симмонс, будучи крупным и высоким мужчиной, невольно подпрыгнул на месте, как какая-то девчонка при виде мыши или паука, и, как ошпаренный, выскочил за дверь. Довольный собой Веном проскользнул под дверью в спальню и удобно улёгся головой на подушку, обнимая спящую Люси и щупальцем натягивая одеяло чуть ли не до подбородка чертенка. Немного подумав, симбиот сдернул ещё и покрывало с кровати, накрыв им девушку — пусть будет совсем им тепло. Ему даже удалось поспать до того момента, как вернувшийся капитан, осторожно открыл дверь, на цыпочках, дошел до кровати и поставил что-то на прикроватную тумбочку. Веном ещё лениво подумал, как эта мебель не падает в шторм, но память сразу же подкинула ему ответ, что все прикреплено к полу. Джек Симмонс вышел также осторожно, как и зашёл, и обосновался в кабинете: симбиот слышал шуршание страниц, клацанье клавиш клавиатуры и поскрипывание стула под телом капитана. Конечно ему было интересно, что там такого происходит в кабинете, но он же пообещал, что не будет ломать хрупкую психику капитана своим появлением. Он вытянул голову и посмотрел на тумбочку: там стоял поднос с яичницей, беконом, тостами и кружкой, скорее всего кофе или чаем. Также имелась бутылка воды и даже пара маффинов. «Молодец, Джек Симмонс, все ты понял правильно», — ухмыльнулся симбиот и лег обратно, поглаживая щупальцем розовые волосы спящей девушки и рассматривая ее лицо. Теперь он знал двоих существ, внешность которых ему чертовски нравилась — Люси и Эдди. Капитан тоже был симпатичным, по мнению симбиота, но он был чужим, не принимающим его, поэтому на титул самого красивого однозначно претендовать не мог. Люси глубоко вздохнула и открыла свои необычные красно-розовые глаза, которые он мог часами рассматривать и ему не надоедало. Она сонно улыбнулась, притянула голову Венома к себе поближе и звонко чмокнула в черную щёку. — Выспалась? — мысленно поинтересовался Веном, балдея от утреннего поцелуя чертенка. — Угу. Так классно спать на этом диванчике! Он намного удобнее кроватей в той лаборатории, хотя последняя, кстати, была неплоха, — хмыкнула Люси, поглаживая инопланетную черную шею. — Ну, как там наш капитан? Жив после вчерашнего? — Ну, вроде как, — заулыбался симбиот и принялся облизывать лицо девушки. — Мы с ним еще с утра немного поговорили, просто так, ну, чтобы совсем уж не расслаблялся. — Ви… — захихикала Люси, утыкаясь в черное плечо, чтобы не было слышно в кабинете, — ты ведь был не щеночком, да? — Ну, конечно, я же не собака! Я — симбиот Веном! — гордо провозгласил он и принялся тихонечко щекотать женское тело, в то время как мысленно описывал чертенку события, произошедшие с утра. Люси внимательно слушала, пытаясь вывернуться так, чтобы он не мог достать до чувствительных мест, но это, похоже, было гиблым делом — шупальца, казалось, были абсолютно везде. Потом нахмурилась и строго посмотрела на Венома и тот понял, что с щекоткой пора заканчивать. Тогда он попросил ее сесть, потянулся двумя щупальцами за подносом с едой и ловко его водрузил к сидящей девушке на колени. Люси принялась пристально рассматривать свой завтрак, зная, как все называется, но собственными глазами наблюдая впервые, осторожно взяла вилку и попробовала. Веном подсматривал за ней со стороны и радостно скалился: Люси выглядела жутко довольной, поедая завтрак. Она уписывала за обе щеки яйца с ломтиками мяса, осторожно окусывала от тоста и мысленно разглагольствовала о новых непривычных для нее сочетаниях продуктов и потрясающем вкусе яичницы с беконом, который никуда не делся, даже когда та остыла. Симбиот поддакивал, соглашался и держал кружку с чаем, из которой чертенок делал глотки, и улыбался шире, и понимал, что жизнь — классная штука, прав был Эдди.