***
— Мадемуазель, опасно идти на мигающий светофор, — удерживает от шага на дорогу крепкая рука. Тут же мимо пролетает автомобиль, обдавая из лужи крупными грязными брызгами. Маринетт пытается выдохнуть, понимая, что только что чудом избежала смерти — право слово, после этого какие-то пятна на одежде такая мелочь! Но Эссенпи не считает это мелочью. Он присаживается на корточки и отряхивает капли с её одежды, не замечая, как девушка теряется от его поступка. Слова путаются, когда она пытается его поблагодарить. Но это смущение, ничего более! Не каждый день перед ней на колени встают молодые люди!***
— Мадемуазель, нельзя захотеть и забраться в чужой дом, — он ловит её, когда она с трудом расставляет мусорные бачки, чтобы перелезть через стену к Адриану. Но не останавливает, помогает укрепить бачки веревками, делая шаткую конструкцию безопасной. — Это очень важно! Человека, который мне нравится, хотят обмануть! — пытается объяснить она свое решение. — Вы правда так сильно его любите? — спрашивает Эссенпи, а глаза смеются, ведь только что он узнал одну из самых страшных её тайн. Хотя о любви Маринетт к звезде моды догадываются все, кроме самого объекта влюбленности.***
— Мадемуазель, носите зимой более удобную обувь, — ворчит Эссенпи, а Маринетт заливается краской, пытаясь подняться. Неловко поскользнувшись, она покатилась с горки, и парень поймал её, но из-за силы инерции оба рухнули в сугроб. Впервые она видит его лицо так близко и внезапно осознает, как он молод! Сколько между ними разница — восемь лет? Десять? У него красивое мужественное лицо и темные, почти черные глаза, так непохожие на зеленые глаза Адриана. А еще у него очень гладкая кожа, не хуже, чем у моделей из журналов. Не задумываясь, Маринетт протягивает руку и касается щеки, и только увидев, как удивленно округляются его глаза, одергивает руку. — Вы тяжелая. Может, слезете? — улыбается пожарный, приподняв брови, ни словом не говоря о её оплошности, и Маринетт поспешно сползает с него. Наверное, ей самой не помешает пожарная машина — она готова задымиться от смущения!***
Когда она Ледибаг, общаться проще. Это странно, но после того памятного случая с Они-чан они частенько пересекаются в городе. Она видит Эссенпи во время патрулей — он не только тушит пожары, но и приезжает на выезды к обычным гражданам. Однажды она долго наблюдает, как Эссенпи пристраивает лестницу к высокому дереву, собираясь снять с него кошку. Хозяйка в волнении бегает внизу, торопит его, а парень разрывается, пытаясь успокоить её и сделать свою работу. Не выдержав, Маринетт бросает йо-йо и, ловко подхватив свободной рукой кошку, спускается с дерева. — Отличная работа, — подмигивает Эссенпи, и Маринетт на автомате протягивает к нему кулачок, как напарнику. Ответное прикосновение заставляет вздрогнуть, а глупое сердце забиться чаще.***
— Пожалуйста, помогите! Пожалуйста, спасите мою девочку! — вцепляется в руку молодая женщина, и в её глазах столько боли, что Бражнику хватило бы на акуманизацию. Но сейчас и без монстров достаточно проблем. Маринетт смотрит на пылающее здание и чувствует, как леденеют её ноги, а в голове не остается ни одной здравой мысли. — Ледибаг, умоляю! Женщина не понимает, почему героиня Парижа, уже столько лет защищающая их, стоит на месте, а не бежит в охваченную огнем квартиру, чтобы вытащить запертую там трехлетнюю девочку. — Она же умрет! Моя дочка! Доченька! Дикий крик отрезвляет. Маринетт старается не думать — она бросается к зданию и уже минуту спустя бежит по огненному этажу, закрывая лицо рукой. Костюм защищает от жара, но не от коварного дыма. Перед глазами расплываются круги, горло саднит. Плечом Маринетт вышибает дверь и оказывается в пустой комнате. Выбирается в коридор, бежит к следующей двери, пока не спотыкается о какую-то балку. Сил встать на ноги нет, она с трудом поднимается на колени. Страх, который она прятала шесть лет, захлестывает с головой. — Дурочка, ты что здесь делаешь? — высокая фигура пробирается к ней сквозь огонь. На руках Эссенпи несет малышку, он же заставляет Ледибаг подняться и идти. Свежий воздух ударяет в лицо неожиданно, Маринетт кашляет, жадно глотая его, слышит счастливые рыдания матери, увидевшей дочь живой. — Глотни, — Эссенпи отводит героиню Парижа в сторону и дает ей бутылку воды. — Ты зачем туда полезла? Ты же боишься огня! Знаешь, как я испугался?! — он на несколько секунд обнимает её, и Маринетт вдруг четко осознает, что этот парень давно знает тайну Ледибаг. Знает, но не выдает ни словом, ни делом. — Возвращайся домой, — отстраняясь, серьезно говорит он. — А ты? — У меня работа. Ты ведь знаешь, мне надо спасать город, — он улыбается, и от этой открытой улыбки на почерневшем от сажи лице у Маринетт гулко бьется сердце. — Заходи на неделе. Я испеку тебе круассаны, — говорит она, надеясь, что своим обещанием убережет его от пламени. — Хорошо, — просто соглашается он. Наклоняется и неожиданно легко целует её в щеку. Вот так — никаких долгих раздумий и мучительных размышлений, как лучше признаться в своих чувствах. — На удачу, — подмигивает Эссенпи, поворачивается и уходит к горящему зданию. Воют пожарные сирены, шипит огонь, а в воздух взметаются клубы дыма. Маринетт ужасно страшно отпускать своего пожарного. Но она знает — сейчас городу нужен настоящий герой. Герой, который не носит маску.