Поместье Олетус

Наиб Субедар. 22 года. Наёмник. Был единственным ребёнком у родителей. Семья жила в княжестве Горкха, находящейся в горах с суровым климатом. Единственный способ заработать нормальные деньги — воевать. Глава семьи так и прокармливал свою жену с сыном. Он состоял в большом наёмничьем клане гуркхов, которые продавали свои мечи, в их случае ножи, кукри, различным князьям. Однажды на их княжество атаковала армия Ост-Индской компании. Как известно, все наемники принимают ту сторону, где больше платят, отчего на втором году войны некоторые гуркхи воевали против своих же вместе с британскими войсками. Многие погибли от рук своих бывших соклановцев, в том числе и отец Наиба. Смерть его пришла на совершеннолетие сына. Подросток знал о работе отца и с самого детства много думал о том, что Папа может и не вернуться. После многих лет подготовки к этому моменту, юноша смог пережить такой удар в сердце менее болезненно чем мать. Она была уже далеко не молода, поэтому одной ночью ей повезло умереть без какой-либо суматохи во сне, где её муж звал за собой. Оставшись совсем один, Наиб решается тоже стать наемником, как и его отец. Он заранее уже знал, какую работу себе выберет, поэтому, пока папа был жив, обучался у него различным приёмам и технике использования ножа. Хорошо подготовленный юноша решает работать на Ост-Индскую компанию, которая платила ему немалые деньги. Так проходит несколько лет, и за это время Наиб знатно поднялся по карьерной лестнице с обычного стрелка до командира пехотного взвода 20 таких же гуркхов как и он. Звание Субедара он получил как раз перед войной в княжестве Бхаратпур. Все боролись за престол после смерти правителя, в том числе и соседние княжества. Как говорится, новичкам всегда везёт. Борьба должна была быть лёгкой, так как противников было несколько, и они вполне могли сражаться друг с другом, уменьшая число врагов для Британской армии. Однако, это не отрицало сражения. Наиб и его взвод участвовали в наступательном бою, действовав в штурмовой группе. Они просто бежали вперед напролом, вступая в драку с каждым ещё живущим. Гуркхи сами по себе сильные и отважные люди, готовые сделать все, пока им платят за это, поэтому никогда не покидали драку без чьей-либо смерти. Даже раненый гуркх будет продолжать биться, не смея даже и думать о побеге. Наиб также вёл себя. Однажды ему довелось схватиться с довольно-таки сильным противником. Тот был на голову выше Субедара, но при этом не был столь неповоротливым, коим казался для гуркха (Наиб же сам низенький хех). Он сжал свой окровавленный кукри и кинулся на противника. Тот явно был уведомлен о стиле борьбы с гуркхами, поэтому знал, что тот нападет на него с ножом первым. Мужчина увернулся от холодного оружия и крепко схватил наемника за вытянутую руку. Субедар явно не ожидал подобного поворота событий и попытался высвободиться, но его резко потянули вперед. Потеряв равновесие солдат упал перед своим противником. Мужчина хотел было забрать кукри Наиба, но тот понял, что у мужика на уме, поэтому сделал быстрый взмах своим ножом и сделал неглубокий порез на ладони своего врага. Отпрянув назад, раненый посмотрел на свою руку и хотел сжать в кулак, проверить не больно ли. Однако, пыль, грязь и чужая кровь причиняли сильный ущерб противнику Наиба. Воспользовавшись моментом, гуркх снова напал на врага, пока тот отвлёкся. Мужчина заметил движение в свою сторону и подумал уворачиваться, как в прошлый раз, но на наёмника этот трюк больше не сработал. Тот взял второй кукри и вонзил мужику в бок. Зарычавший от дикой боли, мужчина думал, что его рана и щипит, и жжёт, и колет. Насладившись столь большим спектром чувств, мужик кинулся в порыве ярости на Наиба. Раненый просто прыгнул на малого, который вообще не понимал, как тот умудряется хотя бы стоять на ногах. Застыв в замешательстве, Субедар был прижат к земле. Тяжелые кулаки градом сыпались на несчастного гуркха. Когда же кровь уже начала украшать костяшки пальцев, мужчина схватил обеими руками нижнюю и верхнюю челюсти наёмника и начал раздвигать как можно сильнее. Чувствуя, как щеки начали болезненно натягиваться, Наиб пытался сжать сильные руки здоровяка, но все было счетно. Мужик просто порвал юноше щеки, казалось, что Наиб расплылся в кровавой широкой улыбке. Однако этим ничего не закончилось, противник хотел уже разорвать челюсть, но получил ещё один удар ножом в живот. Тот отпустил Субедара, но находился ещё в сознании. Пройдясь взглядом по своим ранам, враг думал было слечь уже, но решил отомстить за все свои страдания и схватил юношу за горло, пока малой находился в шоке от невыносимой боли, не дававшая и думать о том, что творится вокруг. Когда же недостаток воздуха вернул Наиба из того состояния, он начал пытаться уловить хотя бы немного воздуха ртом. И теперь наемник начал уже видеть впереди себя загробный мир, где его родители спокойно общались друг с другом за столиком с едой, но внезапно кислород начал поступать Субедару в легкие, отчего тот вернулся в реальность. Оказалось, что враг умер на месте, лишившись много крови, что лилась рекою из ран. Таким образом, юноша выбрался из драки победителем и захотел было прокричаться от радости, но голос был похож больше хрип старой собаки с затяжной пневмонией. Откинув эту детскую идею, командир пошел дальше в поиске новых противников, но выяснилось, что война уже закончилась в их пользу. Хоть и на престол сел сын бывшего правителя, всем заправлял британский агент. Короче говоря, княжество Бхаратпур была под руководством Ост-Индской компании, чего и добивалась британская армия. Получив свои обещанные денюжки, Наиб отправился к себе на родину в княжество Горкха вылечить раны и отдохнуть немножко. Врач зашил Субедару щеки и отправил домой на недельный отдых. Однако перерыв продлился недолго, наёмник нашёл в проеме двери своего дома письмо с приглашением. Вера Наир. 24 года. Парфюмер. Родилась в южном приморском Грассе, в парфюмерной столице Франции, где повсюду благоухали изысканные ароматы. У неё была сестра, Хлоя, что на четыре года была младше. Девочки частенько играли вместе, гуляли и интересовались одними и теми же вещами. Как бы типично это ни было, сестры восхищались запахами, исходящими с различных парфюмерных фабрик и магазинов. Одурманенные столь невероятными духами гениев Грасса, девочки идут в подмастерье одному парфюмеру, который научил их всем технологиям производства и извлечению ароматов из различных цветов с помощью сублимации. Проучившись примерно 7-8 лет, Вера и Хлоя набрали достаточно опыта работы, чтобы с легкостью заведовать своим собственным магазинчиком. Назвали они его парфюмерным магазином сестёр Наир. Они открылись как раз в то время, когда повсюду разглашалось новость о неком ненормальном, что убивает женщин и оставляет их голыми и побритыми налысо (да тот самый Гренуй). Девушки среагировали на эту новость, как на тучки в небе. Оттого, что они появились на горизонте, в их жизни казалось ничего не поменяется. Казалось. Когда бизнес процветал и сестры стали более менее известны своим замечательным парфюмом, одна из них стала жертвой хладнокровной убийцы. Это случилось при возвращении домой с работы. Хлоя, уставшая предлагать всем и каждому разные флакончики, была задушена. У неё украли запах, который стал частью легендарного аромата любви, заставивший всех зрителей его казни предаться друг другу в нежной страсти. Вера тоже находилась на той площади и познала, ради чего была убита её младшая сестрица, однако не переставала горевать по ней. Покойная девушка восхищалась ароматами, что создавала, и мечтала создать наилучший. Вера, узнав какова планка была поставлена, решила воплотить мечту своей сестры вместо неё, создать аромат лучше, чем у того маниакального парфюмера. Но вопрос, стоит ли ей также убивать людей ради этого, мучал девушку, она искренне хотела обойтись без жертв и собственной казни. Так или иначе результаты были на лицо, пытаясь смешивать всевозможные ароматы, девушка не могла хотя бы воссоздать тот самый. Отчаявшись, она застыла подле склянок и баночек разных запахов со слезами на глазах столь безжизненно, что послужила бы идеальной моделью для натюрморта «Плачущая дева». Простояв так около 20 минут, Вера упала на пол. Осознание недостатка знаний и формул для воссоздания не давало покоя, а мысль об убийствах начала сильно разъедать мозг, словно кислота золотую монету. Когда же эта идея полностью поглотила разум парфюмера, она сразу же вспомнила Хлою. «Убью я кого-нибудь, и его брат или сестра будут в таком же отчаянии, как и я сейчас» — подумала про себя девушка. Немножко вернув себе человечность, она стала думать, что ей тогда делать. Способов найти лучший аромат без жертв нет, убивать людей плохо, а ничегонеделание будет значить, что Вера бросила мечту своей сестры нереализованной. В итоге, парфюмер решила, что погорячилась после многих провалов и что ей надо ещё подумать над новыми формулами. Она вышла из подвала и направилась в сторону своего письменного стола, где лежали чистые бумаги. Подойдя ближе к ним, она заприметила одно письмо с приглашением меж бумаг. Илай Кларк. 24 года. Пророк. Был одним из немногих последователей Древнего Бога Йига. Илай не имел какого-либо статуса в своей секте, однако занимал достойное уважение от Змея. В начале юноша не имел способностей видеть будущее, делать щиты и контролировать сову, он был самый простым что ни на есть человеком с неимоверной жаждой знания. Что касается мнения родителей о походах ребёнка в секту, то они были не против, ибо сами туда ходили и гордились тем, что сам Йиг хвалил их сына. Но возникал вопрос у многих других культистов, чем же Илай отличался от них. Как самое мудрое существо во всех вселенных, временах и пространствах, Бог видел людей насквозь, он знал, что юноша принял веру не ради собственной выгоды или из ярого фанатизма, как другие, а ради знаний. Кларк действительно желал услышать от Древнего все секреты этого и других миров, поэтому часто просил жреца о вызове Йига. Конечно, столь частое проведение обрядов было не положено у сектантов, но Змей не жаловался, даже сам просил жреца об этом. Казалось, что Богу хотелось подготовить Илая к чему-то, что навсегда изменит жизнь юноши. Однажды, Древний сказал, что близится грядущий час и приказал первосвященникам подготовить все для весьма необычного ритуала, указав на ряд весьма странных вещей, что должны понадобиться. Когда всё принесли, Божество позвало Кларка. Тот мирно спокойно повиновался и упал на колени пред мудрым Йигом. Почему-то мурашки пробежали по всему телу, но юноша не знал почему, пока не почувствовал, что ему вырвали правый глаз. Боль не поддавалась описанию, она просто уничтожила способность Илая здраво мыслить и думать о чем-либо другом, кроме своего утерянного глаза. Упавший на четвереньки юноша был поднят своими друзьями, что шептали какие-то странные вещи. Знали ли они вообще, что говорят? Видимо нет, они просто делали все по инструкции Йига, который также достал глаз и у бедной совы. Однако, Кларк не видел этого, пребывая в шоковом состоянии. Позже у него схватили руки и показали Змею сияющую дыру в глазу. Божество преподнесло к этому месту маленький глаз совы, зрительный нерв которого тянулся внутрь, и всунул его. Из-за размера глазного яблока, мышцы вокруг него придвинулись к нему и обхватили вокруг. Теперь, левый глаз был больше правого и другого цвета. Такую же операцию провели и сове. Затем сектанты сделали татуировки под глазами Кларка. На удивление самого Илая, та непередаваемая боль больше не ощущалась. Культисты лишний раз поразились возможностям Йига и последовали дальше его указаниям. Следующим испытанием оказалось испытание некой водой в пруду, созданном на открытой местности в ночь полной луны самими сектантами. Кларку и сове привязали увесистые гири к лодыжке. Осознавая, что будет дальше, юноша уже начал расспрашивать для чего все это нужно, но был прерван водой, залившейся ему в рот. Илай был полностью погружён в пруд вместе с совой, что отчаянно пыталась махать своими крыльями. Заметив в её правой глазнице свой глаз, он понял, что наверняка их судьбы сплетены в одну и что ей придётся пережить то же, что и ему. Тогда искреннее сострадание к этой птице вдруг резко проснулось и мужчины внутри. Ему хотелось уже защитить её, отцепить гири и выпустить, но сознание начинало вновь покидать тело. Последний воздух из легких выбрался изо рта Илая и направился вверх, прочь от юноши, вместе с его надеждой на выживание и обеспечение безопасности для совы. И когда же смерть протянула свою руку помощи вместо других, в Кларке пробудилась неистовая сила, что создала сферу с воздухом, окутавшую его и птицу. Юноша начал выплёвывать воду из себя и нормально дышать. Холодный пот смешивался с пресной водой пруда на крепком теле Илая. Не обращая внимания на прозрачный барьер, он примчался к птичке и начал помогать ей выплескивать воду. Все были целы, только мокрый кашель не давал покоя. Собравшись с силами, Кларк пытался убрать гири с себя и птицы, но тяжелые цепи никак не хотели рассоединяться без ключей. Не зная, что делать, юноша уставился на рыбки, которые также пристально смотрели на него с совой. Когда он подошёл к ним поближе, они резко уплыли подальше, наверх. Проследив за ними, Илай решил было поднять сферу на сушу каким-нибудь образом, но как только он подумал об этом она сама начала двигаться вверх. Поражаясь столь легкому контролю над барьером, он заставил её приземлиться на берег и испариться. Вторая часть была пройдена и выжившим сняли гири. Кларк начал заново задавать вопросы, но ответа никто не давал, да и как им было объяснить, что происходит, сами того не понимая. Люди просто вели юношу, держащего совушку, к последнему, третьему испытанию, обещающего быть самым тяжелым по предчувствию Илая. Догадки были верны, но не в том направлении. Юноше предстояло пережить не физические страдания, а психологические. Все мы люди и живем только один раз, не имея понятия о том, что будет с нами в будущем. Однако, что если человек будет проживать свою жизнь дважды? Казалось бы, в случае обычных людей, это будет нетрудно, но Илай не из их числа, его не зря готовили к чему-то важному. Третье испытание было испытанием времени. Кларка заставили съесть плод некоего дерева, который вырос из останков древнейших людей, которых породил Древнейших из Древних Уббо-Сатхла. Время не проходило через растение, но разуму его насчитывалось несколько миллионов лет. Когда же Илай вкусил столь нежный плод этого дерева, его тело отключилось на пару минут, в то время, как его сознание прожило… (тут типо количество лет, которое прожил пацан. Не скажу сколько ибо спойлер к моему финалу). С воссоединением разума и тела, кое-что изменилось в юноше, в его характере, но он сам об этом не знал, как и не знал того, что прожил всю свою жизнь. Память об этом осталась в голове и приходила в определённые моменты, когда сам Илай того желал. Если бы он держал все это в ясности, то мозг бы попросту не выдержал столь невероятной нагрузки. Третья часть ритуала была успешно пройдена. Йиг отправил всех по домам и сам ушёл в свои покои, осознавая, что больше никогда не встретит Кларка. Юноша же, забирая сову с собой, заперся в своём доме. Та ночь выдалась очень очень тяжелой для него. Ему вырывали глаз, топили и всего-то дали съесть какое-то вкусное яблоко. Не понимая, для чего все это было нужно, Илай пошел посмотреться в зеркало. Два глаза разных размеров и разного цвета смотрели на мокрого мужчину в отражении. Усталость была видна на лице культиста и желание проведать сову, которая почему-то не боялась его вовсе. Птица без капли страха спала на кровати Кларка, намочив его одеяло. Это чувство спокойствия поселилось и в душе Илая, но вскоре оно должно было быстро улетучиться. Некое письмо с приглашением лежало рядом с совой. Марта Бехамвиль. 32 года. Координатор. Самый младший в семье ребёнок, к тому же единственная дочь. Старшие братья заботились о Марте больше, чем родители, так как они были очень заняты работой. Отца звали Боб, а мать Аманда. Занимались они одной и той же профессией, были риэлторами. Старших братьев было трое: Джексон, Билл и Уилл. Первому на момент рождение Марты успело стукнуть 19, второму — 16, третьему — 12. Они все очень любили сестренку, так как была она невероятно мила и добродушна ко всем. Подросшая в окружении мужчин, девочка полюбила играть в машинки, бандитов и тд. Однажды братья сводили её в тир, пострелять в мишени. После их визита, Марта, как обыкновенный мальчик, хотела потом играть в стрелялки. В школе все время ходила гулять с одноклассниками устраивать шуточную войну. Другие девочки не понимали Марту и старались перенести на свою сторону, но желание пинать мяч, держать воображаемый пистолет и заводить драки было у Бехамвиль непоколебимым. Позже, когда она перешла в среднюю школу, братья посчитали свою сестру достаточно взрослой, чтобы дать ей разрешение скакать на лошади Джексона, который уже успел жениться и переехать в свой дом с собственным ранчо. Такого восторга Марта раньше никогда не испытывала. Возможность кататься верхом на столь большом животном заставляла глаза девочки сверкать от ликования. Родня была только рада видеть её невероятно счастливой. Каждый день юная Бехамвиль приезжала в гости к брату и садилась на его лошадь, обучаясь езде верхом. Прошло ещё некоторое время и девочка стала взрослой девушкой. Красивой, но и мужественной. К тому моменту она могла сама выбирать, что ей делать в жизни, иметь свои собственные решения. Таким образом, она пошла в кавалерию, заниматься тем, чем умеет и любит. Однако, все мы люди и находим новые интересы, теряя страсть к прежним. И Марта влюбляется в пилотирование. Оставив конницу в прошлом, девушка устремилась в небо. Но жизнь такая штука, которая не даёт все, что тебе захочется. Судьба направила её на наведение сигналов с земли для других летчиков. Обида так и поступала в сердце координатора. Желание стать летчицей было разбито, но не уничтожено, что давало ещё шансов на успех. Мечта могла воплотиться в реальность только с надёжным спонсором, что оплатил бы покупку самолета для Марты. Опять-таки, жизнь такая штука, в которой все идёт не по плану: мечты в чужих руках, невезение царит повсюду, интересы кратковременны. «Кто же может решиться стать спонсором для девушки, что стреляет из ракетницы?» — задавала себе один и тот же вопрос у себя в голове Бехамвиль. Но на удивление ответ был быстро найден. Внутри своего шкафчика в раздевалке девушка находит письмо с приглашением. Патриция Дориваль. 36 лет. Чародейка. (Давайте не будем тут типо удивляться по поводу типо, лол что делает темнокожая на севере, просто представим, что расизма нет в моей вселенной и темные повсюду и их примерно столько же сколько и белых) Родилась в далеком севере, куда давно был сослан Древний Бог Итаква Старшими Богами. Он наказывал тех, кто тревожил его, отчего и получил дурную славу среди местных народов. Жители севера часто приносили ему жертвы, ради блага своего же. Поскольку Итаква по своему характеру очень мстительный, он решил, что его сыновья обязательно должны победить тех, кто свергнул их отца. Следуя этой идеи, Бог ложился с местными женщинами в постели, передавая им свои семена и за одно скрашивая своё одиночество. Древний был очень ненасытным. Каждый день он обязательно кончал в трёх или четырех девушек или девочек, которые страдали от длины агрегата и рвали свои киски из-за его толщины. Его прихоти были очень извращёнными и жестокими, из-за чего дамы не раз находились на грани своей жизни, захлёбываясь в сперме Бога и собственной крови или продолжая ощущать в себе двигающийся член, смазанный опять-таки их кровью, даже после получения оргазма. Когда они уже не могли трахаться, он продолжал долбиться в них часами, испытывая женскую выносливость. Мужья не могли ничего поделать с этим, поэтому старались просто успокоить своих жён, которые не могли даже посмотреть в глаза любимым. Таким образом девушки все до единой рожали Итакве различных детей, разных видов. Некоторые были осьминогоподобные, некоторые вообще не имели форму, некоторые рождались с крыльями, а некоторые с невероятными способностями. Однако матеря не могли любить своих отпрысков, зная, что они от монстра насильника, но это не останавливало их стремиться к материнской любви. Они желали маминой опеки, поэтому не собирались воссоединяться с отцом. Такие новости злили Древнего, который впоследствии убивал своих детей, которые не могли дать достойного отпора, кроме одного из них, Огалци. Тот имел способность ранить сердце своего врага силой мысли, однако это все равно не дало ему выжить в борьбе с Итаквой. Матерью же Огалци была Патриция Дориваль, что в отличии от других женщин, изнасилованных Богом, любила своего сына, хоть он и был похож на обезьяну. Смерть сына она приняла, как должное, без каких-либо горьких «ПОЧЕМУУУУ», так как на Севере и так много друзей у неё погибло от рук Древнего или же из-за суровых бурь, которые посылал тот же Бог. Смирившись с фактами, она решила посмотреть на останки своего сына. Оказалось, что от него остались лишь кости, да светящийся фиолетовый череп. Когда девушка дотронулась до него, то резко почувствовала неистовую боль, медленно расползающуюся по всему телу, начиная с палец рук. После того, как все тело побывало в дичайшей агонии, что будто жгло снаружи и изнутри женщины, боль пропала также внезапно, как и появилась. Испытав такие невероятно приятные ощущения, Патриция побоялась вновь дотронуться до черепа, но все же сделала это. Вопреки ожиданиям, взятие светящегося останка было безболезненным. Решая не разбираться в чем дело, Дориваль вернулась в деревню, показать подруге череп своего сына и спросить о возможности проведения обряда погребения. Ответ был положителен, и подруга хотела было взять череп в свои руки, но при первом же касании почувствовала, как сердце неожиданно охватила острая боль, пронизывающая каждую камеру органа. Потом ей стало очень жарко и то, что распространяло кровь по всему телу, начало распространять расплавленные стенки сосудов. Совершенно не втупляя, что произошло с подругой, Патриция заметила, что глаза в черепе перестали светиться, а под ним располагалось письмо с приглашением.