***
Дождь. Холод. Страх. Боль. Одиночество… Серая могила. Чёрные зонты. Море фальшивых слёз. И лишь пара людей искренне горюют. А остальные только и ждут возможности ухватить чего из рук скорбящих. Сырая трава. Морозящий ветер. Благовонные палочки. Высеченное в холодном мраморе имя. И пара ростков с нежнейшими голубыми цветочками.***
Тадаши, в отличии от Хиро, не стал частью большой шестёрки. В основном потому, что ему не позволяло физическое здоровье. Хоть ожогов толком не было, слава богу Хиро смог его удержать на подольше, но давало знать сотрясение мозга второй степени, ибо от ударной волны никто не защищал. Недельку полежав в больнице, к Тадаши не раз приходил Хиро с вкусняшками, скрывая исцарапанные и немного обожжённые руки. Но Тадаши всё равно видел их. Правда, это не так омрачало счастливый исход. Как итог, Тадаши выписали через неделю, строго настрого запретив перенапрягаться. И поэтому пришлось на время отказаться от занятий в институте. Естественно, к братьям то и дело приходили ребята из института, помогая с новыми материалами. Но спокойствие длилось недолго… Чуть меньше, чем через месяц, Хиро с Беймаксом нашли старый склад, в котором встретили весьма серьезные неприятности в виде Йокая. И Хиро решил попытаться бороться с ним. Первое время младший Хамада тщательно скрывал их с ребятами геройскою деятельность, особенно от тёти с братом. Однако, Тадаши всё равно узнал об этом, ибо как известно, хранитель секретов из Фреда так себе. Хиро тогда только и смог, что хлопнуть себя рукой по лицу и нервно улыбнуться, виновато и чуть боязливо смотря на грозно нахмурившегося брата. Естественно, за маской грозности Тадаши скрывал панику! Его младший брат был супергероем, рискующим собой в битве с каким-то неизвестным психом! Как тут не паниковать?! Но он всё равно вскоре смирился и лишь каждый раз с замиранием сердца ждал его с задания. Прошло всего неделя, как Большая шёстёрка втайне ото всех, кроме Тадаши, выслеживала Йокая, но лично Даши казалось, что прошла целая вечность. А когда Тадаши поспешил в гараж и увидел, как Хиро яростно пытался открыть порт доступа с самым прискверным настроением, он хотел подойти и спросить младшего, в чём дело… Но не успел. Пока Хиро говорил открыть порт доступа, Беймакс ровным голосом спросил: — Поимка и убийство профессора Каллагана улучшит ваше состояние? — Да. Нет. Возможно. Откуда я знаю?! Просто открой! — Тадаши запрограммировал меня помогать людям. — Открой! — Медицинскому роботу нельзя причинять людям вред. — Замолчи! — А что скажет Тадаши, если вы убьёте профессора Каллагана? — Какая разница?! — Тадаши не хотел бы, чтобы вы так поступили. — Плевать! Открой! — Убийство человека- — А если бы он погиб?! — на этом моменте Хиро перестал бить робота и лишь уткнувшись лбом в виниловый живот, осевшим голосом произнёс — Каллаган… Каллаган чуть не убил его… Он… Чуть не отобрал у меня всё, чем я дорожил… И я не хочу потерять его… Беймакс… Понимаешь? Я не хочу, чтобы Каллаган убил его… Послышались слабые всхлипы, и Тадаши решил, что самое время успокоить и поддержать брата. Он бесшумно подошёл сзади и крепко обнял Хиро со спины, прижав к себе и ласково прошептав: — У него не получится… — Тадаши развернул брата к себе и нежно коснулся его губ своими. Легко, невинно, но чувственно. Именно так, как нужно сейчас, чтобы дать понять, что он никогда не уйдет от него. Хиро отвечает лишь через пару секунд, крепче обнимая брата. А остальная четвёрка лишь мягко улыбалась, тихо ожидая, когда всё придёт в норму. Им всё давно известно. Всё-таки, Фред хоть и плохой хранитель секретов, зато отличный шпион.***
— Медицинскому роботу нельзя причинять людям вред… Но! Можно сделать так. — пальцы робота ловко хватают маску и через секунду с треском рушат её. Вся конструкция из микроботов рушится, подобно карточному домику. Подхватив профессора под руки, Беймакс с Хиро плавно опустились на землю. У Тадаши от сердца отлегло. Когда младший Хамада оказался откинутым в рушащееся здание, его чуть инфаркт не хватил, а когда Каллаган сказал, что пора кончать, то он вообще чуть кони не откинул. Подбежав к Хиро, он сжал его в объятия. Правда, через секунду пришлось всё-таки отпустить. Увы, время поджимало, и пора было уносить ноги. Но вставши, подобно статуе, Беймакс указал на портал и сказал: — Обнаружены признаки жизни. Женский организм, отрицательный резус. Состояние гиперсна. — Эбигейл… — Нужно её спасти. — твёрдо встав на магниты Беймакса, Хиро уже хотел приказать лететь, как почувствовал, что кто-то тоже взбирается на робота. Обернувшись, он увидел, как Тадаши, нацепив магниты на ботинки, устроился рядом с ним. — Тадаши, что за- — Если попробуешь меня отговорить, я дам тебе подзатыльник. Я твой старший брат и я обязан лететь с тобой! И никаких «но»! Пойми, Хиро. Изначально пытаясь как-то возразить, Хиро лишь обречённо вздохнул и приказал Беймаксу лететь.***
POV Тадаши Осколок… Один грёбаный осколок! Беймакс сумел спасти нас от целой бетонной стены, так какого чёрта это происходит из-за какого-то осколка?! Я отвлёкся всего на одну секунду, всего на секунду я отвернулся от брата, как услышал сдавленный вскрик. А как обернулся, так увидел, как Хиро перевёл испуганный взгляд на меня. Потом я вместе с ним опустил взгляд чуть ниже и увидел, как он убирает руку от живота… Окровавленную руку. И вижу, как этот чёртов осколок сидит в теле и как назло блестит своими острыми краями. Его руки подкосились, и мне пришлось его подхватить и прижать к себе, чтобы он не улетел в это непонятное пространство. Дыхание сбилось, напуганный взгляд метался повсюду и лишь когда я провёл рукой по его щеке, он посмотрел на меня. В моих глазах предательски защипало, но я как мог ободряюще улыбнулся и стараясь не разреветься прошептал: — Не волнуйся, Хиро, всё будет хорошо, вот увидишь! Мы успеем… — я сильнее прижал его к себе не разрывая взгляда и видел, читал в его глазах понимание того, что это неправда. По чужой щеке скатилась одинокая слеза, я стёр её, пытаясь не разрыдаться самому. Улыбка всё больше казалась вымученной, а в глазах копилась солёная влага. Я не выдержал и на секунду отвернувшись и вновь повернувшись, дал слезе скатиться. Лишь маленькая слабина, но я должен был дать брату шанс на надежду, чтобы уже потом завыть, подобно зверю, утыкаясь в любимую макушку. POV Тадаши Вдруг Тадаши услышал шуршание, и его щеки коснулась чужая рука без перчатки. Он открыл глаза и увидел чуть улыбающегося Хиро. Невольно он тоже улыбнулся и сжал его ладонь на своей щеке. Спустя секунду, он чуть наклонился и чуть коснулся чужих губ. Сначала легко, а потом уже вплотную, ожидая ответа, который последовал почти сразу, и поэтому ловкий язычок быстро проскользнул через чуть приоткрытые губы в рот, скользя по зубам, дёснам, слегка переплетаясь с чужим языком. Тадаши почувствовал, как чужая рука зарылась в его волосы, совсем слабо сжав их на затылке. Чтобы удержаться. Оба закрыли глаза, пытаясь хоть немного забыться. Но ничего не длится вечно. Воздуха стало не хватать, и им пришлось отстраниться друг от друга. Взгляд Хиро уже начал стекленеть, времени почти не осталось. И как только дыхание боле менее пришло в норму, Хиро только и смог прошептать: — Люблю тебя… И твой навеки. — после этого, рука соскользнула с затылка Тадаши, взгляд окончательно опустел, а в груди перестало стучать сердце. Тадаши поднял взгляд и посмотрел в стеклянные глаза цвета молочного шоколада. Сил терпеть больше не было, и он отчаянно завыл, зарывшись рукой в чужие волосы, гладя ладонью по щеке, утыкаясь своим лбом в его. — И я тебя… И я с тобой. — он дал волю эмоциям, закричав на весь этот вакуумный пустой мир. Единственное, что он ощутил, так это толчок и приближение света. Рядом был Беймакс, который держался за бортик капсулы. Тадаши думал, если бы его взгляд мог выражать эмоции, то сейчас в нём можно было бы прочитать сочувствие. Но возможно, ему просто показалось. А может и нет, ибо Беймакс не произнёс ни слова, и ничего не спрашивал.***
Дождь. Холод. Страх. Боль. Одиночество… Серая могила. Чёрные зонты. Море фальшивых слёз. И лишь пара людей искренне горюют. А остальные только и ждут возможности ухватить чего из рук скорбящих. Сырая трава. Морозящий ветер. Благовонные палочки. Высеченное в холодном мраморе имя. А на могиле уже покрывало из голубых, словно глубины чистейшего озера, цветов.***
Мазолистая рука до побеления костяшек сжимает холодную кладбищенскую траву. Будто бы та могла вернуть того, кто находится под ней. Солёные слёзы капают на холодную кладбищенскую землю. Будто бы моля, чтобы та вернула того, кто в ней. А голубые незабудки цветут и чуть касаются руки скорбящего. Будто бы прося, чтобы тот не забывал того, кого они хранят от холода и дождей. И незаметно для себя, Даши будто засыпает… И оказывается в странном месте. Вроде то же место, но всё вокруг серое и непроглядное. Видны лишь серое надгробие, огоньки палочек и будто светящиеся, подобно сапфирам, незабудки, прочертившие одну линию, которой нет ни конца ни края. Будто граница… Вдруг, из серого тумана показалась знакомая фигура. Те же лохматые волосы, та же походка… Подойдя чуть ближе, будто загорелись два шоколадных глаза, а на губах играла полуулыбка. — Не может быть… — Тадаши жадно всматривался в образ, стараясь запомнить его. Он попытался подойти, но цветы упрямо не пускали его, выращиваясь в его ноги, оставляя на месте. А Хиро уже подошёл почти в плотную. Какие-то жалкие пару метров. И столько надежды. Отчаянной надежды. Тадаши с замиранием сердца смотрел на младшего брата, чья кожа казалась мертвенно бледной, а кое-где на одежде виднелись кровавые пятнышки. Хиро же лишь улыбнулся и шёпотом сказал: — Ну привет… Даши. — Хиро… Как…?.. Этого не может быть… — Может. Оказывается, что может. Ты сейчас стоишь на границе миров. Но эта граница относится только к нам. И… — он сделал классический жест, убирая рукой чёлку и взлохмачивая волосы — это действительно неправильно. Ты не должен быть здесь… Ведь, Даши, я мёртвый. А ты живой. Так не должно быть, но… Я рад, что у нас есть шанс побыть рядом до того, как ты перейдёшь сюда. — Тадаши не особо вслушивался в слова брата, хоть и немного уловил их суть. Он лишь смотрел на него, слушал его, пытаясь вновь запомнить все его черты, как тот говорит. Он будто упёрся в невидимое стекло, не позволяющее перейти границу. Хиро, увидев, что Тадаши не особо его слушает, усмехнулся и подошёл вплотную к стеклу и, будто проигнорировав его, коснулся чужих рук своими, переплетая пальцы, сжимая ладони. Старший Хамада почувствовал, насколько холодные чужие руки. Насколько на самом деле бездыханный его брат, стоящий перед ним. Точно… Он же мёртв. Но это не помешало притянуть его к себе и отчаянно впиться в губы, пытаясь навсегда запомнить этот сладковатый вкус. Хоть губы и были такие же холодные, как и руки. Хиро ответил сразу, сплетая свой язык с чужим, зарываясь рукой в волосы, нежно гладя по щеке, чуть прикрыв глаза. Вскоре, Тадаши стало не хватать воздуха. А Хиро… А Хиро не нуждался в нём. Но в любом случае, они отстранились друг от друга. И Хиро, со всех нежностью и любовью, провёл от виска до подбородка лёгкими касаниями подушечек пальцев, при этом предано смотря в глаза, всё-таки сказал: — Прости, Даши… Но времени больше нет. — и, поймав смысл слов за хвост, сжав чужую ладонь на груди, Тадаши с неимоверной болью и тоской взглянул на брата. Тот грустно усмехнулся: — Не волнуйся… Обещаю, мы ещё увидимся. Я всегда рядом с тобой, если ты помнишь меня. Мир вокруг начал потихоньку исчезать, растворяться в никуда. — Люблю тебя, твой навеки. — спародировал слова младшего Тадаши, прощаясь с ним, всё ещё сжимая исчезающую ладонь. А большего и не требовалось.***
Очнувшись, Тадаши оглянулся вокруг. Всё то же кладбище, всё то же место. Он тяжело вздохнул, думая, что это было лишь игрой его воспалённого мозга, как вдруг заметил, что в руке на груди что-то есть. Хамада аккуратно разжал ладонь и увидел несколько красивых, с яркой жёлтой серединкой и небесно-голубыми лепестками, незабудок. Тадаши улыбнулся и встал, направляясь домой, храня в памяти родной образ. А на могиле день за днём расцветали прекрасные незабудки, ждущие исправно приходящего сюда парня. А в маленьком стеклянном стаканчике стояло несколько небесных цветочков, которые, что интересно, никогда не вяли. И, через много много лет, вместо пышных роз, в руках умершего Тадаши Хамада лежали эти самые пара незабудок, которые всё ещё цвели. Ведь две души теперь рядом, и память о них никогда не сотрётся. И эту историю передавали из поколения в поколение семейства Хамада, и отныне, в доме каждого из них обязательно стояли несколько незабудок,которые никогда не завянут.