Все дороги ведут в "Совёнок"

В чаще леса в унисон с шелестом листьев пели птицы, заполняя мертвую тишину живого леса. Помимо всего этого оркестра, присутствовали голоса двух парней, что шли вдоль слабо протоптанной тропинки, каждый неся свою ношу. — Ух, тяжелый, однако, попался в этот раз. Надеюсь в нем будет побольше мяса, чем в прошлых, — сказал первый из них, неся на плече тушу оленя, что не так давно испустил дух. — Ещё бы! Взглянуть на него так со стороны, можно сразу сказать, что весит он не менее шестидесяти кило, — вторил второй паренек, что был ниже и худощавее первого, через плечо его была перекинута винтовка. — Тут дело не в том, сколько весит, а сколько в нем мяса. Он может весить целую тонну, а мяса на сотню кило. Это, конечно, гипербола, ведь дело еще обстоит в освежевании, ведь новичок может потерять немало важных и аппетитных мест. — Так в чем проблема убить еще одного? Так более чем хватит. Может даже и премию выпишут за такое. — Ишь ты! какие мысли у тебя появились. Надо было думать об этом, когда ты целился в первого. Что же ты об этом не думал и, вообще, не предупредил что ты впервые стреляешь? — спросил второго тушеносец, остановившись на секунду, дабы взяться удобней за тело оленя. — Только не начинай снова! Я ведь думал что дело пудовое, а винтовка то и дело качалась, да и та скотина выглядела слишком… Жалобно, — оправдываясь, тот пальцами теребил ремень, на котором висела винтовка. — Когда будешь голоден неделю все мысли о жалости у тебя исчезнут и в каждой твари ты будешь видеть пищу. И, раз уж речь пошла о винтовке, ну так зачем выстрелил? Ты же всю живность испугал. — Как зачем? Позориться не хотел…-сказал тот, смутившись укора. — Ну, могу тебя поздравить. Будешь объясняться перед Комендантом, куда делся патрон. Если тот в добром здравии — простит, а если нет — вычет из оплаты, — проговорил с улыбкой первый, остановившись у большого камня. — То есть как вычтет? Слышь, Антон, выручи, а? Отговори как-нибудь его, а то у меня ж долг, не могу не оплатить, — взмолил оруженосец, по голосу которого было слышно, словно он сейчас упадет на колени. — Не, Артурчик, ты патрон потерял — тебе и выкручиваться. А так я могу лишь попасть под раздачу. Да и знаю я как ты долг вернешь — снова проиграешь их и в ещё больший долг влезешь. После его слов наступила безмолвная тишина и лес вновь взял инициативу, заполнив лес шелестом и щебетанием. Антон же, поставив тушу на землю, скомандовал перерыв и сам сел у дерева, прислонившись спиной к его стволу. Несмотря на своё крупное телосложение, он был измотан от долгого пути с оленем за спиной и палящего солнца, чьи лучи умудрялись пройти сквозь листву деревьев, закрывавших небо. Его темные волосы были мокрыми, а белая майка прилипла к телу из-за обильного пота. Вокруг пояса красовался черного цвета патронташ, в двух ячейках которого отсутствовали патроны. Так же в шортах имелось крепление для фляги, которую Антон тотчас же отцепил и сделал один небольшой глоток, издав довольный выдох. Второй парень, Артур, увидев действия своего напарника, тотчас же сел на камень, издав вздох облегчения, даже такая прогулка измотала его неподготовленное тело. Несмотря на то, что его одежда составляла обычную пионерскую, за исключением красной повязки и оторванных эмблем на рукавах, не понижала температуру вокруг него. Жажда заставляла его смотреть на флягу напарника, но гордыня держала язык за зубами. Все мысли же его были сосредоточены на воде и он решил переключить свое внимание. — Слушай, Антон. — Что такое? Пить хочешь? — Да нет, не в этом дело. Вопрос хочу задать, -сказал Артур, но чувство жажды заставило его сглотнуть некоторые слова, отчего тот еще больше смутился. — Тогда поступим так, — протянув флягу ему, Антон добавил, — Ты промочишь горло и задашь вопрос, а то я точно его не пойму. — Да мне и не нужно, — сказал он, но руки уже взяли флягу и он инстинктивно присосался к горлышку, глотая драгоценную воду. — Только всю не пей, у нас путь не близкий, — вернувшись к стволу, промолвил Антон, устремив свой взор вверх. Ничего не ответив, Артур насытил свою жажду, закрыв и вернув флягу хозяину. — Спасибо, — нехотя сказал он, взглядом и улыбкой выражая свою благодарность. — Никаких проблем. А теперь твой вопрос. — Вопрос? Ах да, вопрос… И вновь между ними наступила тишина. Мозг Артура работал пытался найти хоть какую-нибудь вещь, о которой можно было бы спросить и которая была бы не флягой и не водой. И вот к нему в голову пришла идея. — Почему ты решил стать охотником? — В каком это смысле? — спросил с негодованием Антон, не ожидая подобного вопроса. — Я имею ввиду… Ты же настоящая гора мышц, ты мог бы устроиться на древесную промышленность, там и платят в разы больше, чем тут, и бегать надо меньше. Антон погрузился в раздумья и лишь выдохнул в ответ, а на вопросительный взгляд ответил. — Ты словно взрослый тут, а не я. Только о цифрах и думаешь да о том, где бы меньше работать. — Да что ты! — Артур вскочил, подумав что чем-то оскорбил охотника, — Просто я думаю, что тебе бы больше подошло работать там, чем… — Из-за своей силы? Не для этого я наращивал мускулы. И даже не для красоты, — перебил Артура тот, смотря на лицо того, но не дав ему ответить, продолжил, — В том мире я любил охоту. Конечно, не саму охоту, скорее нравилось находиться в лесу. А охота лишь так. Дополнительный интерес. — А чем же так интересна природа? Тут она, как по мне, одна и та жа. Деревья, трава да скотина какая, — по голосу было понятно, что Артур не понял объяснений знакомого. — Если ты сам не поймешь, то никак не поймешь. Тут дело в жизни, в непредсказуемости, в некоем спокойствии и обыкновенности происходящего. В том мире я жил в большом городе, назывался он N, там правило постоянство различных звуков, образовывающих какофонию, бесконечным движением всего и вся, где не было в этом месте ни одного маяка спокойствия. Все куда-то торопились, спешили, словно опаздывали. Мне тогда пришлось подстраиваться под этот ритм, но я не смог. Мне нужно было порой немного отдыха, а не всего того, что я получал там. Поэтому я уезжал в лес. По большому счету один. Сначала это были просто прогулки, иногда целые ночевки под открытым небом. Но потом, как умер мой отец, я нашел в его вещах старую винтовку, с которой мы с ним, когда я был еще мальчишкой, ходили на охоту. Лишь на секунду замолк Антон, и то для того, чтобы смочить горло, пересохшее от небольшого рассказа. Сделав несколько глотков из своей фляги, он повесил ее на пояс и вздохнув, продолжил свой рассказ. — Тогда я не любил охоту. В детстве, то есть. Мне казалось это скучным и занудным. Ходить по лесу, смотреть под ноги, искать следы и выслеживать добычу, чтобы потом выстрелить в нее и пожать свои труды. А вот сейчас… Мне так намного спокойнее, приятнее. Медленно, да, но мне нравилось ощущения, будто я сам становился частью леса. Ее обитателем, ее дитем, ее хищником. — Звучишь сейчас как тизрайец. Так же молвишь, я имею ввиду. Без обид, — после своих слов тот начал извиняться, виновато улыбаясь во весь рот. — Да не, все хорошо. Меня просто несколько занесло, — дружелюбно улыбаясь, Антон поднялся с земли и, перекинув тушу через плечо, сказал напоследок, — И еще стал охотником тут потому что хищники тут не водятся. А санитары в лесу нужны. Так что я и пользу приношу и себя радую. А теперь пошли, засиделись мы. — Ага… — нехотя поднявшись с земли, Артур отряхнул свои шорты и, взяв винтовку поудобней, подошел ближе к Антону, — А я в охотники пошел, потому что больше некуда податься. Ну, если тебе интересно, конечно. — То-то и видно, что никуда. Тебя ни в древку, ни на ферму, да даже бы в подмастерье не взяли, потому что не знаешь. Про мозговитых так вообще молчу, — с дружеской усмешкой промолвил Антон, сразу начав идти, не поворачивая голову к своему напарнику, — но не переживай, со мной месяц иль второй пробудешь и научу тебя какому-никакому охотничьему мастерству. В ответ тот лишь кивнув, не восприняв даже факты о том, что тот был бесполезен для всех, кроме этого матерого охотника, продолжил идти за охотником, устремив взгляд в землю. — И надо бы поторопиться. Скоро начнет темнеть, а тогда мы точно затеряемся в лесу.

***

Солнце заходило за горизонт, когда дуэт охотников дошел до небольшой полянки, с местом выделенным под костер. — Почти пришли, дотерпи уж, — сказал Антон своему оруженосцу, поскольку последние пять минут того брали приступы паники и паранойи. — Да неужели выбрались! Слава Богу, сейчас сдадим эту тушу Коменданту и пойду в бар, напьюсь и забудусь! К черту этот лес, — с облегчением проговорил тот, воодушевившись и прибавив шагу. — Ты там что-то про долг говорил, так что в силу обстоятельств этот лес в ближайшие дни станет тебе родным, — решил напомнить своему камраду Артур, а после остановил его рукой, нахмурив взгляд, — Слышишь? — Что имен… — слова Артура были прерваны Антоном, шикнувшем на него. Как только наступила некоторое подобие тишины, со стороны кустов стали слышны болезненные стоны, что порой становились громче. — Да слы… — не успев проговорить ничего шепотом, Артур был отвлечен действиями напарника, что уже как можно тише положил тушу на землю и, пригнувшись, протянул руку к оруженосцу, доставая из патронташа патрон. Стараясь как можно быстрее и тише снять с себя винтовку, он после протянул ее охотнику, а тот зарядил в нее патрон и начал тихо приближаться к кустам. Стоило только сделать шаг Артуру, как Антон достаточно громко шикнул, рукой приказывая стоять на месте, не поворачиваясь к нему, продолжая идти вперед к источнику звуков. Артур лишь мог наблюдать как охотник продолжил идти, скрывшись из его поля зрения. Постепенное затемнение и ограниченность в зрении не очень сказывались на его рассудительности. В каждой тени стали видеться голодные и жаждущие его плоти твари, а ранее дружелюбные и даже успокаивающие звуки леса стали подыгрывать его воображению и он то и дело слышал как сзади шелестела трава, словно хищник подкрадывающийся к жертве. Его пробрала дрожь и невероятный страх, а эхом произносилось «бежать». «В лагере есть часовые, я убегу, привлеку внимание, а они их нашпигуют свинцом. Да… Да, я не боюсь! Я просто продумываю план. За такое и наградят. И ведь правда… Сколько же эта… эти твари убьют, если я не отвлеку? Да… Надо бежать! Бежать! Прямо сейчас!» Когда приготовления были готовы, а ноги отпустил паралич страха, Артур поднялся для удобного бега, как вдруг на его плечо легла чья-то до жути тяжелая рука. Он сразу начал кричать, но вторая рука закрыла рот, мешая ему кричать. Несмотря на все попытки, все было тщетно — рука чудовища была до жути сильной и полностью держала Артура под контролем. Под размышления о том, чего же он еще не сделал в жизни, мир вокруг вновь начал обретать звуки и он услышал знакомый голос. — Артур, успокойся, черт тебя дери! Что за муха тебя укусила?! — чуть ли не кричал на ухо ему его товарищ, Антон. Услышав знакомый голос, Артур успокоился и руки, державшие его, отпустили его, а сам он начал медленно говорить, глубоко вдыхая. — Я… Ну… Я подумал… Чудовище… Тебя так… Давно не было… И выстрелов тоже… Тишина… Ух… — Что? Какие чудовища? Я отошел всего лишь на минуту, а ты тут вновь включил паранойю? — тот лишь негодующе смотрел на него, прижал ладонью ко лбу. — Я? Нет, это правда было! Что-то было! Я точно видел и слышал! И стоны, так ведь только человек стонет, да? — его не отпускала паранойя и взор его постоянно бегал по кустам деревьям вокруг. — Точно, кончай свою паранойю, мне нужна твоя помощь, — сказав это, он направился к туше оленя и, закинув ее на свободное плечо, отчего голова оленя касалась винтовки на другом. Быстро подойдя к товарищу, он щелкнул перед его лицом несколько раз. — Хватит ворон считать, тут человеку помощь нужна! — сказав это, он взял того за руку и повел в кусты, игнорируя протесты испуганного товарища. — Ты нас погубишь! Там же чудовище! Ааа! — все попытки брыкаться и выбиться из рук охотника были тщетны, а после лечебной оплеухи тот и вовсе пришел в себя, начав озираться по сторонам. Спустя несколько кустов, охотник привел своего подопечного к источнику криков, коим являлся парень, что лежал на земле. Одет он был в пионерскую одежду, местами та была изрезана, была изляпана кровью и через порезы были видны сами раны, большая часть которых уже свернулись. По сравнению с ногами это были меньшая часть — на нем не было никакой обуви, а все пятки были окровавлены, в некоторых местах виднелись гвозди, что не полностью вошли в плоть парня. — Господи… — вымолвил лишь Артур, с ужасом наблюдая данную картину, — Как он?.. — Как он все такое получил? Без понятия, но многие порезы говорят о том, что он ходил по чему-то очень острому. Скорее всего стекло, но я не уверен. И гвозди как-то странно попали внутрь… — Может, это его тизрайцы так? Может исключили и решили поиздеваться? — спросил Артур, подойдя ближе к парню. — Не думаю. Еретиков у них обычно сразу, без промедления. Будь это пионерка, то, скорее всего, это были бы они… — при этих словах он мотнул головой, вспоминая не самые приятные моменты в его жизни, — В любом случае, мы его понесем сейчас. — Что? Как понесем? У тебя же все занято. Если только ты не на руках… — проговорил Артур, исследуя парня. — Ой, я сказал " Мы»? Я имел ввиду понесешь ты, а я помогу после, как отнесу тушу. — А как же я его понесу?! — спросил с негодованием тот, обернувшись к охотнику. — Это уж тебе решать. И да, если это преступник, то за него еще и награду дадут. А если не преступник, то как спасителю награду… — загадочности в голосе было достаточно, чтобы Артур понял намек и, глубоко вздохнув, тот бросил взгляд на охотника. — Хорошо, так и быть, сегодня я буду матерью Терезой. Только мне понадобится твоя помощь. Помоги поместить мне его на спину, а я донесу. Посчитав что это сработает, охотник опустил тушу на землю и помог Артуру, «посадив» загадочного парня на спину товарища. — Я проверил пульс, он еще дышит, но ты не медли, а то он точно испустит дух, а тогда придется труп убирать. Неси его в медпункт, Вован со всем разберется, а я пока Коменданту занесу нашу добычу, — подняв тушу, Антон быстро проговорил инструктаж своему товарищу и быстрым шагом направился на склад, оставляя Артура с бедолагой. — Т-Тяжелый, зараза… Надеюсь, что ты того стоишь.