Принцесса и Робин Гуд

      За спиной слышны торопливые шаги: чьи-то тяжёлые сапоги звякают шпорами и шлёпают по лужам. На глаза наворачиваются слёзы, лёгкие вот-вот разорвутся от нехватки воздуха, а сердце выпрыгнет из груди. Задыхаясь, Гэндзи продолжает бежать по тёмной узкой улице между безжизненными бетонными стенами, по которым, словно черви, поползли шипящие и скрежещущие старые трубы. Где-то по сторонам изредка попадались тусклые неоновые вывески, мерцающие над закрытыми дверями. Стучаться в них или кричать о помощи бессмысленно: Гэндзи не хватит воздуха даже чтобы шепнуть. Не увидев в темноте один из растянувшихся посреди дороги толстых проводов, он спотыкается об него и летит вперёд, проезжаясь плечом по каменной бугристой кладке. Рукав рвётся, плечо тут же пронзает жгучая боль от свежей ссадины, из глаз сыпятся искры от удара головой об землю, а тело отказывается подчиняться. Однако в конце улицы виднеется выход к шоссе, это вселяет в Гэндзи надежду на спасение от преследователя, и он продолжает бежать несмотря на смертельную усталость. Когда до заветного шоссе остаётся всего несколько метров, шаги сзади внезапно затихают. Гэндзи торопливо оглядывается с ужасом обнаруживает, что попал в тупик, а проход к дороге — всего лишь граффити на стене, он останавливается, оборачиваясь. Недалеко, в свете неоновых указателей, он замечает силуэт человека в плаще и шляпе с полями, в руке которого блестит какое-то малокалиберное огнестрельное оружие. Ногу Гэндзи тут же пронзает жгучая боль и он спотыкается, падая на колени, а затем и вовсе опускаясь на четвереньки. Перед глазами всё темнеет и плывёт, заворачиваясь в неоновые метаморфозы, а в бедре торчит дротик с красным пером. Гэндзи отчаянно протягивает к нему руку в надежде вытащить его, однако тело наотрез отказывается ему подчиняться, из-за чего он просто заваливается на бок, прерывисто дыша. Веки тяжелеют, а слёзы начинают течь ручьём по щекам. В попытке закричать юноша лишь обессиленно открывает рот, чуть более шумно и резко выдыхая. Сил держать глаза открытыми больше нет и, закрывая их, Гэндзи слышит лишь приглушённый звон шпор и шаги тяжёлых сапог по лужам. «Я мёртв», — мелькает у него в голове последняя мысль, прежде чем юноша проваливается в небытие…

***

      МакКри мягко давит на газ, придерживая руль лишь коленом, потому как руки заняты прикуриванием сигары. Пальцы правой руки с лёгкостью достают сигару из большой дорогой картонной пачки, украшенной позолоченными вензелями, обозначающими аббревиатуру названия какой-то солидной фирмы, а пальцы левой руки, железные, протезированные, как и вся левая рука вплоть до локтя, легко закрывают пачку и небрежно кидают её на переднюю панель автомобиля. Плоский круглый генератор, подсвеченный голубым, и находящийся посередине железной ладони под защитой бронестекла, начинает быстрее крутиться, и, как только к нему прикасается сигара, даёт искру, выполняя роль прикуривателя.              — Чёрт бы побрал эти горы. По прямой два дня как были бы уже там, — тихо фыркает мужчина, затягиваясь и стряхивая пепел в открытое окно своего автодома.              За добрые десять лет постоянных разъездов по всей планете МакКри почти сроднился со своим железным конём на четырёх левитационных приводах: дал ему имя, относился трепетно и даже иногда разговаривал с ним, как с человеком. Последнее имело довольно большое значение, так как встроенный самообучающийся искусственный интеллект всего через год смог вести вполне осмысленные беседы на более чем десяти языках женским роботизированным голосом. Топлива потребляло такое авто немного, зато заменяло целую квартиру, и, благодаря солнечным панелям на крыше, обеспечивало своего владельца электричеством. Да ещё и в любой момент можно было задать нужные координаты и ехать себе на автопилоте, занимаясь чем душа пожелает.              Джесси очень гордился своим фургоном, который время от времени преподносил ему приятные сюрпризы в виде новых полезных функций, к примеру, защитного динамичного камуфляжа. А когда авто резво мчалось по пересечённой местности, плавно приподнимаясь на каждом камне, луже или ухабе, создавая ощущение гладкого шоссе — губы мужчины невольно расползались в улыбке.              МакКри кинул взгляд на своего спутника — на вид совсем ещё мальчишку, но ладного телосложения, крепко связанного по рукам и ногам и зафиксированного на кресле тугими ремнями. Рот его был тоже завязан, но уже слабее и тканью, чтобы ни в коем случае не повредить коже. Несмотря на то, что мальчишка был из императорской семьи, его кожа была не аристократично-белой, а золотистой, чуть загорелой — настоящей, человеческой. Его тёмные, средней длины волосы были в полном беспорядке: одни пряди были аккуратно заложены назад, другие спадали на лицо, а третьи — стояли торчком. Само его лицо было по-детски гладким, нежным и умиротворённым, будто бы его владельцу было не больше четырнадцати лет. Глаза, цвет которых оставался Джесси пока что неизвестен, были закрыты: мальчишка крепко спал. Бархатные лучистые ресницы походили на женские — уж больно они были не похожи на ресницы местных мужчин. Мягкие брови, аккуратный, чуть вздёрнутый нос, тонкие губы — да МакКри мог поставить весь свой автодом на то, что перед ним сидит ребёнок.              Так же Джесси поразился выносливости мальчишки, который вчера убегал от него не менее часа. И МакКри верно бы его упустил, если бы у него под рукой не оказалось карты города, а потому, чтобы компенсировать отрыв, он был вынужден постоянно срезать путь по каким-то подворотням, стараясь надолго не терять мальчишку из виду. Джесси знал, что этой погони могло и вовсе не быть, если бы он был чуть умнее и не спугнул свою цель раньше времени. Теперь же эта погоня отзывалась неприятной болью в ногах. Причём, как он был уверен, не только в его собственных.              — Доброе утро, принцесса, — усмехнувшись, Джесси мягко похлопал юношу по щеке, заведомо остановив машину, чтобы в случае чего оказать бойкому спутнику сопротивление.              Гэндзи открыл глаза. Оглядевшись, он встретился взглядом с человеком напротив и вздрогнул.              Перед ним в расслабленной позе сидел мужчина крепкого телосложения с бронзовой от загара кожей. Тёмно-ореховые шелковистые волосы на его голове, судя по всему, редко встречались с расчёской, однако при этом почти не торчали в разные стороны, а выглядели достаточно опрятно, за исключением нескольких тонких прядей, спадающих на глаза. Его внимательные глаза цвета тёмного шоколада безотрывно смотрели в глаза Гэндзи, будто бы зная наперёд все его действия. Его лицо снизу обрамляла ухоженная борода, а губы, держащие сигару, расплылись в усмешке, обнажая зубы.              Поверх потрёпанной клетчатой рубашки выгоревшего красного цвета висел наскоро завязанное ярко-алое подобие пончо с узорами по краям. Пыльные, заношенные тёмно-бурые штаны с несколькими кожаными заплатками были выправлены из сапог со шпорами. Но больше всего юношу смутило отсутствие левой руки у мужчины и стоявший вместо неё металлический протез. Будучи заключённым в четырёх стенах, он редко видел людей с протезированными конечностями, хоть в нынешнее время это не было каким-то редким явлением.              Рядом с Джесси на спинке автомобильного сиденья висела потрёпанная шляпа с широкими, чуть загнутыми вверх полями, как раз как на том человеке, которого вчера видел Гэндзи. Почувствовав, что он и двинуться не может, юноша предпринял слабые попытки вырываться, что-то невнятно мыча.              — Тише, тише, спокойно. Я не собираюсь убивать тебя или причинять тебе вред если ты будешь меня слушаться, хорошо, принцесса? — Джесси откинулся на кресло в ожидании долгого разговора. — Не трать свои силы зря и прекрати колбаситься. Тебе всё равно не порвать ни один из этих ремней.              Гэндзи косо посмотрел на своего обидчика, не желая поворачиваться к нему. Его каре-зелёные глаза метали молнии, а белоснежные зубы крепко стиснули ткань во рту, не позволяющую говорить.              МакКри вытащил у себя из-за пазухи сложенный вчетверо пожелтевший листок бумаги.              — Смотри, принцесса, это — ты, — Джесси развернул листок, указав на портрет Гэндзи. — Ну да, причёска на рисунке конечно поаккуратнее будет… Но не суть. Ниже — сумма, которую мне дадут, если я доставлю тебя к воротам дворца в целости и сохранности. Мне просто невыгодно тебя убивать, понимаешь? Я просто доставлю тебя ко дворцу и отпущу. Так что успокойся и чувствуй себя как дома, — стараясь жестами и интонацией подкреплять свои слова, МакКри затушил сигару, усмехнувшись. — Я развяжу тебе рот, только чур не кусаться, понятно, принцесса? Будешь хорошо себя вести — развяжу полностью.              Гэндзи тихо фыркнул, демонстративно отведя взгляд.              — Вот и договорились, — мужчина мягко отвернул от себя голову юноши, развязав узел на куске ткани, закрывающем рот.              Гэндзи торопливо провёл языком по пересохшим губам и нервно сглотнул, исподлобья уставившись на МакКри.              — Что ж, ваше величество, предлагаю познакомиться. Я — Джесси МакКри. А моя принцесса… Гэндзи Шимада, так? Я правильно поставил ударение? — поворачиваясь на кресле в разные стороны и расслабленно скрестив руки на груди спросил Джесси.              — Да, — хрипло отозвался младший Шимада, не меняя своего положения.              — Как же хорошо, что ты знаешь английский… Так нам будет гораздо проще договориться, — с облегчением вздохнул МакКри, потянувшись.              — Я знаю двенадцать языков. Мы ежедневно принимаем послов из других стран, — прохрипел юноша, пытаясь сдуть с лица назойливую прядь тёмных волос.              — А я знаю восемнадцать языков, принцесса, — гордо сказал мужчина, осторожно протягивая руку и убирая волосы с лица юноши. — Могу я узнать, как долго моя принцесса озаряет мир своим существованием, словно восходящее солнце, полагающее конец всем ночным злодеяниям?              — Четыреста двадцать три луны, — чуть подняв голову ответил Гэндзи, сдерживаясь, чтобы не плюнуть своему похитителю в лицо.              Джесси огорчённо вздохнул, взяв с передней панели потрёпанный блокнот.              — Напридумывают тут лун каких-то, нет бы нормально возраст измерять в годах, — МакКри лениво перелистнул несколько страниц.              — Такова была воля императора — вести счёт времени в лунах, — юноша пренебрежительно фыркнул, стиснув руки, связанные за спинкой кресла, в кулаки.              — Так… Мне четыреста сорок девять лун… Значит… Да неужели? Моя принцесса всего на два года младше меня, — мужчина рассмеялся. — А я бы сказал, что моя принцесса выглядит не старше четырнадцати.              — Не называй меня так, — цыкнул Гэндзи, чувствуя, как одно лишь присутствие МакКри выводит его из себя.              — Понял, тыковка, — улыбнулся Джесси. — Хочешь воды?              — Прекрати меня называть не по имени и нет, я не хочу воды, — солгал юноша, у которого при одном лишь слове «вода» всё сжалось внутри.              — А надо. Ты хрипишь, тыковка. Набегался вчера и после этого ни капли в рот не брал. Пока я в замешательстве насчёт того, развязывать тебе руки или нет, я сам напою тебя. Не волнуйся, вода не отравлена. Как я говорил ранее — мне невыгодно тебя убивать. Однако усыпить тебя транквилизатором, если будешь плохо себя вести, я всё ещё могу. Это не так больно, как получить ногой по лицу и потерять сознание, поверь мне, тыковка, — МакКри выудил из-под сиденья флягу с водой, приблизившись к Гэндзи. — Просто слушайся меня и никто из нас не пострадает, хорошо?              Младший Шимада демонстративно отвернулся от Джесси. Вздохнув, МакКри мягко коснулся чужого подбородка. Кожа Гэндзи оказалась действительно нежной и гладкой, отчего мужчина на секунду впал в ступор. Развернув лицо юноши к себе и слегка приоткрыв его рот, Джесси тут же влил в него немного воды.              — Глотай, тыковка, — уже серьёзнее сказал мужчина, придерживая подбородок Гэндзи так, чтобы он мог открыть рот только с большим трудом. — Трупы мне на борту не нужны, а доставить я тебя должен целым и невредимым, понимаешь?              Юноша, выражая явное недовольство ситуацией, сглотнул, почувствовав как приятная прохлада распространяется по его телу. МакКри внимательно наблюдал за ним, и, убедившись, что он не умрёт от жажды, устало вздохнул. Осторожно приподняв рукой прядь тёмных волос с лица своего пленника, Джесси мягко провёл одним пальцем по красноватому пятнышку на коже, где вчера ещё кровоточила ссадина.              — Не трогай меня своими грубыми грязными руками, — Гэндзи боднул головой чужую руку, оскалившись.              — Уже лучше, тыковка. Ты хотя бы больше не хрипишь, — МакКри вернулся на своё кресло, заливая в себя оставшееся содержимое фляги. — Значит так, тыковка. Вот это, — мужчина взял с передней панели транквилизаторный пистолет. — Пистолет с мощным снотворным. На меня оно не подействует, я годами стрелял в себя пока доза для меня не стала слишком маленькой. А вот ты отключишься в течение минуты. Вот это, — Джесси постучал по лобовому стеклу. — Бронированное стекло. Оно выдерживает даже падение дерева, а уж тебе-то его не разбить точно. А это, — мужчина извлёк из кобуры револьвер. — То, от чего ты умрёшь мгновенно. Я собираюсь развязать тебя, и если встречу сопротивление — тебе правда не поздоровится. Я не хороший, не плохой, я чертовски злой.              Гэндзи одарил Джесси ещё одним высокомерным фырканьем.              — Вот и договорились, — вздохнув, мужчина зашёл за спину юноше, аккуратно развязывая узлы. — Слушай, ты же наследник престола целой империи. Я был бы рад хотя бы день прожить как ты. Ну вот зачем надо было сбегать из роскошного дворца и более недели бродить по нищим деревням? Разве тебе самому не хочется вернуться? Зачем сопротивляешься?              Младший Шимада помолчал несколько минут, не решаясь довериться мужчине и полноценно поддержать диалог. Но его положение не обеспечивало ему особой свободы выбора, а потому, тщательно поразмыслив над ответом, он решил всё же поговорить с незнакомцем, пока тот не настроился враждебно.              — Я не привык, что меня трогают другие люди без моего на то разрешения, — сказал Гэндзи, голос которого пришёл в норму. — Не знаю как ты, МакКри, но мне душно жить среди богатства, полученного грубой силой и обманом. Душно жить среди всего этого разврата, что устроил клан Шимада. Все эти золотые стены давят на меня, потолки падают и разбивают голову, а от еды просто тошнит. Я ищу свободы и покоя… Была бы моя воля — я б хотел забыться и заснуть, только чтобы все забыли, что во мне течёт императорская кровь. А кто ты, МакКри? Как ты зарабатываешь себе на жизнь?              — Я — охотник за головами. Ловлю каких-нибудь преступников и сдаю их полиции либо возвращаю беглых, таких как ты. Живыми или мёртвыми, уж как получится. В твоём случае тебя требуют живым и невредимым. Я уже стреляный воробей и беру только самые сложные задания — с лёгкими и новички справятся. Лишь одолев более сильного противника ты становишься сильнее, — Джесси развязал руки юноши, принимаясь активно растирать одной рукой его запястье. — Сделай так, чтобы восстановить кровообращение, — посоветовал мужчина, принимаясь развязывать узлы на ногах Гэндзи. — Если уж сбегать собрался — взял бы с собой хоть денег немного и сумку походную. А то идёшь ни с чем.              — Деньги были. Но я ненавижу себя за свою глупость и то, на что я их потратил. Я привык всегда жить в достатке, а потому покупал всё самое дорогое и вчера мне не хватило даже на самую маленькую комнату в самом дешёвом отеле, — младший Шимада наклонил голову, виновато растирая запястья.              — А что, тебе как члену императорской семьи ничего бесплатно в городе не дают? — усмехнулся МакКри.              — Люди почти не видят меня… — юноша покачал головой. — Они знают только лицо императора, а я пока ещё только наследник, поэтому ни в каких парадах и церемониях ещё не участвую. Да и то, сначала на престол вступит старший брат, и только если он умрёт бездетным — трон займу я. Я готов бесконечно винить себя за свою глупость… Я не смогу выжить нигде кроме дворца императора…              — Когда ты в последний раз ел? — спросил Джесси, отстраняясь, полностью обеспечивая Гэндзи свободу движений.              — Вчера где-то в полдень… Это был обед, — припомнил Гэндзи.              — Понятно. Просто дай мне кое-что посмотреть и я найду тебе какой-нибудь перекус, тыковка. Значит в городе придётся сделать остановку накормить тебя нормально… Мне бы тоже обед не помешал, — МакКри задрал штанину юноши до бедра, оголив бинт, намотанный чуть выше колена. — Не болит здесь ничего, тыковка?              — Нет, — отрезал Гэндзи — И то, что я позволил тебе коснуться себя единожды, ещё не значит, что теперь ты можешь трогать меня везде, где вздумается!              — Тише, тыковка, — отстранённо сказал Джесси, разматывая бинт. — Отличные дротики, однако. Если буду в Швейцарии — надо будет ещё купить… И усыпляют быстро, и следов не оставляют… А здесь? — он коснулся чужого плеча.              Юноша помотал головой.              — Отлично. И да, вот твоя награда за послушание, — МакКри положил на чужие колени несколько мягких вафель и заново наполнил флягу водой. — Теперь до обеда дотянешь.              Мужчина сел на своё кресло и мягко нажал на газ. Машина тронулась, и, довольно быстро набрав скорость, плавно, словно лебедь по воде, поплыла по разбитой дороге.              — Ты нагло врёшь в лицо наследнику, заявляя о том, что ты злой, — сказал Гэндзи.              — О нет, тыковка, здесь уж скорее ты врёшь самому себе, считая, что я добрый. Не вот эта сумма, написанная на бумажке под твоим портретом и не выделенные слова «живым и невредимым» я бы, как минимум, вколол бы тебе более мощную дозу снотворного чтобы ты спал не до четырёх часов дня, а неделю, — усмехнулся Джесси, вновь прикурив сигару. — Играть в человека, который готов вытащить тебя из дерьма, в которое ты сам залез, я не собираюсь, так что сообщу о своих намерениях прямо. И да, ваше величество наследник стула империи Хрен-знает-какой-мада, плевал я с высокой американской колокольни на все эти ваши японские чины. Как по мне — все там в вашей верхушке просто жулики и преступники.              — Я не такой! Не сравнивай меня с ними! — отрезал младший Шимада, сверкнув глазами.              — Да-да, знаешь сколько я уже слушал подобных историй от «не таких как все»? — отмахнулся от него мужчина. — Все мои обещания, что я доставлю тебя к воротам дворца в целости и сохранности держатся только на напечатанных цифрах со знаком валюты в конце на этом помятом листочке. Поэтому захочу — доставлю, не захочу — засажу пулю в твою черепушку и скину в овраг. Судя по тому, что за неделю тебя не нашли в пятидесяти милях от столицы — труп твой ещё полгода искать будут.              — Зачем ты тогда развязал меня? — спросил Гэндзи, тяжело сглатывая каждый кусок из-за страха перед мужчиной.              — Потому что тебя требуют доставить целым и невредимым, а значит за малейшие синяки или царапины на твоём теле за мной вышлют серьёзных ребят. Ты должен вообще мне в ноги падать за то, что я тебе предоставил бесплатный ночлег с охраной, завтрак и за то, что я залечил твои раны, — вскипел МакКри, делая очередную затяжку и стряхивая пепел в окно. — А теперь посиди тихо, тыковка, иначе я действительно тебя пристрелю, — недовольно процедил он сквозь зубы.              Гэндзи сжался. На него никогда так раньше не кричали и не унижали всего парой слов. Кусок не лез в горло из-за застрявшего там кома, а руки тряслись, отказываясь сохранять спокойствие.              — М-да, что-то я действительно без выпивки сам не свой, — вздохнул МакКри, тут же заливая в себя из другой фляжки виски. — Вот что я имел в виду, тыковка, когда говорил, что я злой, — Джесси делал большую паузу после каждого слова, будто пытаясь собрать перепутавшиеся в голове мысли во что-то более-менее внятное. — Я отвык так много разговаривать с людьми за последние несколько лет… Единственный мой собеседник — искусственный интеллект в этом фургоне. Так как мне не на кого выливать свою злость, я выливаю её на первого встречного. Не бери в голову, я просто дурак, — мужчина заглушил двигатель и упёрся головой в руль, устало массируя затылок.              — Нет. Ты прав, — сказал Гэндзи.              Поднявшись со своего кресла он опустился перед Джесси на колени, виновато наклонив голову.              — Я у тебя в неоплатном долгу, — сказал юноша, уперевшись в пол головой.              — Эй, тыковка, то, что ты должен падать мне в ноги… Я же не в серьёз всё это сказал, поднимайся. Я по этому полу как бы в грязной обуви хожу, — МакКри устало вздохнул, протянув Гэндзи руку.              — Твоя злость оправдана. Я ни на что не способен, если рядом со мной нет императорской стражи, которая готова в любой момент защитить меня. Легко хамить в лицо другому, если точно уверен, что он тебя и пальцем не тронет… А без своего авторитета я просто трус… — юноша продолжал сокрушаться. — Искренне прошу прощения. Я не должен был при всей совокупности обстоятельств вести себя столь неблагодарно.              — Выглядишь как ребёнок и ведёшь себя так же, — Джесси поднял Гэндзи на руки и посадил его обратно в кресло. — Не бери себе в голову. Это всё из-за того, что я сам же намотал себе нервы на кулак невыполнимыми сроками и теперь сижу как на пороховой бочке, — мужчина опустил перед юношей козырёк. — Так тебе солнце в глаза светить не будет, тыковка.              — Именно твои эмоции и делают тебя человеком. Наблюдая за безэмоциональными слугами, которые, словно безвольные статуи, готовы беспрекословно исполнить любую твою прихоть, сам через какое-то время становишься пустым… — уже спокойнее сказал младший Шимада. — Я так давно не видел настоящих человеческих эмоций… Мне просто нужна была подобная встряска, спасибо, МакКри… Кстати, если ты говоришь, что доставишь меня ко дворцу, почему мы не на главном шоссе? Где мы вообще?              — Мы в лесу, как видишь. Если это полумёртвое отравленное место вообще можно назвать лесом. А на главном шоссе за рулём нельзя пить, нельзя превышать указанную скорость, нельзя спонтанно останавливаться посреди дороги, а ещё там есть светофоры, на которых мы сто лет проторчим. Нет, я туда больше ни ногой, — Джесси вновь отхлебнул из фляги. — К тому же, не хочу лишний раз светиться на людях, если меня вдруг объявят твоим похитителем. Видишь там, между деревьев чёрные высотные башни? Это значит, что мы уже почти на месте. Как ты знаешь, столица окружена высоченной стеной. Мы сейчас, судя по навигатору, вывалимся прямо в трущобы, которые находятся за стеной столицы. Там где-нибудь спешимся и дойдём до дворца на своих двоих. И всё-таки может твой котелок варить, когда захочет. То-то ты шёл самыми малонаселёнными городками.              — Я хотел покинуть Японию прежде, чем каждый житель будет искать способ вернуть меня императору, — тихо ответил Гэндзи, опустив взгляд на свои руки. — И, видимо, не успел…              — Всё ещё не хочешь вернуться? — спросил МакКри.              — Нет, — юноша помотал головой. — Не хочу. Не хочу возвращаться в семью, что получила всё, что у неё есть, жестокостью и обманом… Я устал, так устал жить в окружении этих людей…              — Для ребёнка из верхушки ты слишком честен, — усмехнулся Джесси. — Но не слишком внимателен. Проверь карманы, тыковка.              Гэндзи похлопал себя по карманам и с ужасом обнаружил, что в них не осталось ни единой монеты, а телефона не было и в помине.              — Не волнуйся, отдам я тебе твои манатки. Мера предосторожности чтобы ты не вызвал себе подмогу раньше времени, — спокойно ответил мужчина.              Младший Шимада облегчённо вздохнул. МакКри тут же перевёл стрелки на другую тему, будто бы специально не желая слушать о том, что Гэндзи не хочет возвращаться. Юноша прекрасно знал, что дома его ждёт серьёзное наказание и никаких поблажек даже как будущему наследнику ему не будет…              Подняв голову он заметил, что по левую сторону дороги стали появляться неухоженные дома, которые были будто в спешке навалены друг на друга, выстраиваясь в высокие уродливые башни. Такие дома напоминали скорее свалку мусора, нежели место, где могут жить люди. Казалось, что хватит лёгкого дуновения ветра чтобы все эти нагромождения рухнули, но нет, каждая башня была словно плющом, обвита скрипящими трубами и искрящимися проводами, и ими же цеплялась и держалась за аналогичную соседнюю постройку. В стенах и крышах этих зданий изредка открывались клапаны, с шипением выпускающие зловонный отравленный газ. Буквально на каждом углу пестрила какая-нибудь яркая рекламная вывеска, а из каждого узкого прохода между целыми рядами уродливых жилищ доносились крики торговцев, рекламирующих свой товар и созывающих покупателей.              — Уютная деревушка, — улыбнулся Джесси, оглядевшись. — Не так ли, тыковка? Может быть расскажешь что-нибудь из истории своей родины?              — Это так называемые трущобы-айсберги. Самые дешёвые, но самые небезопасные жилища в окрестности столицы, — вздохнул Гэндзи — Эта стена вокруг Токио как нельзя чётче отделяет бедных от богатых. Она была возведена на скорую руку ещё во времена войны с омниками. Император боялся, что омники, при их скорости продвижения, дойдут до столицы и тогда их уже ничего не остановит от захвата его дворца. Его дворец — самая высокая и красивая башня в центре города, — он указал на силуэт в дыму. — Вокруг его башни — такие же, для богатых. Чем дальше от дворца императора — тем беднее районы. И по границе богатых районов он и приказал возвести идеально круглую стену. Всех нищих вышвырнули за стену, после чего ворота столицы закрылись. Людей просто оставили на растерзание омникам, которые, по предварительным расчётам, уже через четыре луны должны были стоять у стен города. Не зная об угрозе, люди начали выживать за стенами города. Строить они умели плохо, а потому выше десяти этажей зданий тут нет. Зато у каждого здания имеется минимум пять подземных этажей. Войска тем временем одержали победу над омниками, и стена в качестве оборонительного сооружения не пригодилась. Ворота сейчас круглосуточно открыты, однако выходцам из трущоб селиться в столице нельзя.              — Интересная у вас там, однако, история. Только вот уж слишком бесчеловечная, — усмехнулся МакКри.              — Говорят, что кому-то из трущоб-айсбергов получается устроиться на работу в столице, но это не достоверная информация. Одно знаю: в более дешёвом районе, за рыночной площадью сохранились остатки дешёвых четырёхэтажных домов. Но я никогда не бывал там, так что, возможно, их там уже снесли и построили ещё одну мега-башню для богатых жителей, — сказал юноша.              — Два года назад ещё были. И там, кстати, и селились эти самые выходцы из трущоб, — Джесси затушил сигару.              — Откуда ты знаешь? — спросил младший Шимада.              — Я был здесь два года назад. На ваши деньги — двадцать четыре луны назад, если уже не больше, — ответил мужчина.              МакКри аккуратно припарковался на достаточно отдалённой парковке, стоящей в тени деревьев. Машина плавно опустилась на землю, перестав левитировать.              — Дальше пойдём пешком. До дворца императора отсюда конечно не рукой подать, но до захода солнца успеем дойти до неё. Пока будем идти — найдём магазинчик с едой по запаху, чтобы ты дожил до императорского ужина, — Джесси потянулся, убирая револьвер с передней панели в кобуру и надевая свою шляпу с полями.              — М-МакКри… Я не хочу возвращаться… Пожалуйста… — не смея поднять на мужчину взгляд, Гэндзи схватил его за руку, когда тот уже направился на выход.              — Да-да, я уже понял, что ты не ладишь с семьёй и тебе не нравятся её методы правления. Ничего личного, тыковка. Мне просто нужны деньги, а горожанам — спокойствие. Переправа через Японское море буквально посадила меня на мель, — спокойно освободив руку, Джесси даже не обернулся.               — Я просто хочу свободы, — взмолился юноша.              — Сбежишь ещё раз. Только денег с собой побольше возьми, — усмехнувшись, прервал его МакКри. — Не тяни время, тыковка.              Отчаявшись, Гэндзи вновь опустился на колени, замирая в земном поклоне.              — Теперь с меня не спустят глаз. Даже если я из императорской семьи это не значит, что никто не имеет надо мной власти… Отец недолюбливает меня, а значит может кинуть за решётку… Я не хочу вновь сидеть взаперти. Прошу, МакКри, — юноша почувствовал, как вот-вот заплачет от неприятных воспоминаний. — Если вопрос можно решить деньгами — под святилищем на восточном склоне горы Дайсен находятся наши фамильные богатства. Я могу легко отвести тебя туда. Сейчас это место заброшено, а тайну знает только императорская семья. Ты не найдёшь туда проводника, а если и найдёшь — то он потребует и своей доли от добычи, а то и вовсе убьёт тебя…              Усмехнувшись, Джесси направил на голову Гэндзи револьвер. Юноша оцепенел от страха, не отрывая взгляда от дула.              — А ты не врёшь? — спросил МакКри, положив палец на курок.              — У меня нет доказательств, — ответил младший Шимада, сморгнув слёзы — Моё слово как члена императорской семьи для тебя ничто. Все мои клятвы — тоже. Если я останусь жив — ты всегда сможешь проверить мои слова на правду. Если из-под святилища уже всё выгребли — я приму смерть как лжец.              МакКри убрал револьвер обратно в кобуру, протянув руку Гэндзи.              — Вставай, тыковка, — позвал он. — Думаю, я могу рискнуть. Если всё окажется так, как ты говоришь — разделим добычу поровну и я тебя отпущу. Если нет — получу свои деньги за доставку тебя ко дворцу.              — Уж лучше принять смерть, чем вернуться туда, — сказал юноша, принимая помощь Джесси и поднимаясь на ноги.              — Нет уж, иначе я не получу с этого никакой выгоды, тыковка, — МакКри открыл ногой шкаф, вытаскивая оттуда клетчатую рубашку и тут же кидая её в сторону собеседника. — Раз уж решил не возвращаться — не зачем тебе светиться. На вот, переоденься. А то на фоне остальных жителей выглядишь слишком роскошно. Нам ведь обоим невыгодно чтобы тебя заметили.              Гэндзи поймал заношенную зелёную рубашку и недовольно поморщился.              — У тебя все вещи пахнут табачным дымом? — спросил он, надеясь, что мужчина ему даст что-то поприличнее.              — К несчастью для тебя — да, тыковка, — сказал МакКри, устало садясь на стул возле одной из кухонных тумб.              Юноша вздохнул. Чуть помедлив он осуждающе посмотрел на мужчину перед собой.              — Пожалуйста, не смотри на меня, — попросил Гэндзи.              — Да что ты как девушка, чёрт возьми? Больно ты мне нужен, — расслабленно протянул Джесси.              Повернувшись к МакКри спиной, юноша нехотя снял с себя нарядный, но уже пыльный, с несколькими грязными пятнами и дырой на плече камзол, аккуратно сложив его и оставив на своём сидении. Накинув на себя рубашку, он принялся торопливо застёгивать пуговицы.              — Она мне велика, — сказал Гэндзи, поворачиваясь к мужчине лицом и разводя руки, демонстрируя свободно висящую на нём рубашку и рукава, полностью скрывающие его руки.              — Нормально. Так ты уже больше похож на простолюдина, а не на императора. Чтобы нам ещё с твоим лицом сделать… Фингал что ли тебе поставить для меньшей схожести с нарисованным портретом? — усмехнулся Джесси. — Ты ведь всегда ходишь с распущенными волосами как тут нарисовано?              Юноша кивнул.              — Ладно. Сядь-ка сюда, — МакКри поднялся с барного стула, возле кухонного гарнитура, похлопав по сиденью. — Только ради Всевышнего, не отнекивайся и не заставляй меня правда ставить тебе фингал под глазом.              Чуть опасливо прошмыгнув мимо своего спутника, младший Шимада робко сел на самый краешек стула. Открыв вещевой ящик на передней панели, МакКри довольно быстро выудил оттуда пыльную расчёску, от одного только взгляда на которую Гэндзи напрягся. Спокойно намочив её, Джесси принялся зачёсывать непослушные волосы юноши назад.              — Что ты делаешь? — опасливо переспросил Гэндзи.              — Пытаюсь немного изменить твою внешность, — протянул МакКри, терпеливо убирая волосы с чужого лба. — Это не лак, так что держаться скорее всего будет недолго. А знаешь, так ты выглядишь даже лучше, тыковка — мужчина приподнял уголок губ.              — Чувствую себя странно… Будто бы больше ничего не мешает обзору… — юноша огляделся.              — Разве это плохо? — усмехнулся Джесси, копаясь на верхней полке в шкафу. — Или ты решил записаться в эти… Ну как их там… Эмо?              Гэндзи помотал головой.              — Чем длиннее — тем проще ими скрыть свой стыд, — сказал он.              Джесси усмехнулся.              — Последний штрих, — вытащив из шкафа бандану, он в несколько раз сложил её, придав ей подобие ремня, и, обернув её вокруг головы юноши, аккуратно завязал сзади — Так твои глаза больше не побеспокоят волосы. Выглядишь теперь совсем по-новому.              — Спасибо, — младший Шимада поднялся со своего места, но у него в животе тут же предательски заурчало.              Чуть смутившись, он замер.              — Чего стоишь, тыковка? Ещё чуть-чуть и ты с голода помрёшь, вон у тебя уже киты в животе поют, — усмехнулся МакКри, открывая дверь и покидая фургон.              — А ты слышал, как поют киты? — спросил Гэндзи, останавливаясь перед высокими ступеньками.              — Доводилось. При переправе через Тихий Океан как-то слышал их. Жутко до чёртиков, — Джесси протянул юноше руку — Спускайся, не бойся.              С благодарностью приняв помощь мужчины, младший Шимада легко спрыгнул на землю, оглядевшись.              — Растворись, — Джесси захлопнул дверцу в фургон, запирая её на ключ и поправляя свободной рукой шляпу. Фургон тут же исчез, идеально замаскировавшись под окружающую среду. — Значит так. Объясняю простые правила. Их всего три, так что запомнишь быстро. Во-первых, ты должен постоянно держать меня за руку. Вздумаешь вырваться и убежать — тебе же хуже будет. В этот раз я взял с собой только револьвер, так что если я опять выстрелю тебе в ногу — месяц ходить не сможешь. Во-вторых — не болтай слишком громко. Если что-то надо — говоришь шёпотом, почти не размыкая губ. В-третьих, на людей не пялимся и внимания не привлекаем. Понятно, тыковка?              Гэндзи молча кивнул, мягко взяв мужчину под локоть, будто боясь в любой момент быть отвергнутым.              — Знаешь, путешествовать на большие расстояния всё равно что путешествовать во времени, — улыбнулся мужчина, выбрав неспешный темп ходьбы чтобы его спутник мог за ним поспевать. — Где-то привычное, до боли знакомое настоящее, где-то — будущее, а где-то ещё прошлое… Как раз здесь — жуткое прошлое, призраки которого опять меня преследуют. Жизнь здесь будто остановилась…              — Мне тоже так иногда кажется, — тихо признался юноша. — Но мне не с чем сравнивать… Я никогда не уходил раньше так далеко от родного дома. Это недолгое приключение было самым большим для меня. Возможно, если бы мне позволили стать послом — я бы тоже путешествовал в другие страны.              Несколько минут они молча шли по внезапно оживившейся убранной улице, ведущей в гору, прямо к воротам столицы. Младший Шимада, как ему и было приказано, старался держаться поближе к МакКри и быстро отводил взгляд от людей чтобы не встречаться с ними взглядами.              Вблизи стена оказалась ещё больше: местами отваливающиеся листы наскоро скреплённого чёрного металла возвышались, казалось, до самого неба. Ворота через эту стену могли пропустить не то что самого высокого человека в мире, но пять самых высоких человек в мире, вставших друг на друга. И то, самый верхний бы не коснулся высшей точки этих ворот.              Прямо за воротами вырастали огромные тёмные башни, увешанные, словно рождественская ёлка, гирляндами ярких неоновых вывесок. Если рядом с трущобами-айсбергами был хоть какой-то отравленный пересыхающий лес, по старым документам являющийся «охраняемой природной зоной», то внутри стен столицы нигде нельзя было увидеть не то что дерева, а даже маленького газончика с сорной травой.              Дороги, располагающиеся на нескольких уровнях, были перегружены всевозможным новейшим транспортом, который на скорости свыше ста миль в час носился по ним.              — Что-то ни одной дешёвой забегаловки поблизости нет, — вздохнул Джесси, оглядываясь вокруг. — Так-то и поесть до отвала за гроши негде… Ладно, иди сюда, — мужчина потянул юношу к одному из первых попавшихся прилавков, бегло заговорив с продавцом на японском с явным иноземным акцентом.              В руках Гэндзи тут же оказалась шпажка с несколькими кусочками жаренного пряного мяса.              — Теперь до какого-нибудь нормального кафе дотопаем. Потом, если ты не против, я бы хотел заглянуть на тот самый дешёвый рынок. Мне бы патронов тут по дешёвке срубить, — улыбнулся МакКри, ловко прокручивая между пальцами свою шпажку.              — И как это есть? — переспросил юноша, оглядывая шпажку со всех сторон.              — Кладёшь в рот, жуёшь и глотаешь, — вздохнул мужчина. — Извини, золотого набора столовых приборов я с собой не взял.              Продемонстрировав сказанное и сняв со шпажки один кусочек, МакКри, не желая особо терять время, потянул юношу дальше по улице.              Чуть запрокинув голову, Гэндзи полностью засунул шпажку в рот, сжав её зубами и тут же снимая с неё всё мясо, вытянув шпажку совершенно пустой.              — Тыковка, где твои манеры? — усмехнулся Джесси, наблюдая, как юноша с трудом пережёвывает и глотает, раздув щёки, словно лягушка.              — К чёрту эти манеры, — фыркнул младший Шимада, с трудом глотая.              Отведя взгляд в сторону, Гэндзи тут же спрятал лицо в плече МакКри, сильнее стиснув его руку.              — Что случилось, тыковка? Слишком остро? — спросил Джесси.              — Нет. Там… Императорская стража. Она часто патрулирует столицу. Вот они как раз знают меня в лицо, — тихо сказал юноша, указывая на двух людей впереди. — Те самые в броне, у которых в руках плазменное оружие.              — Веди себя естественно и всё будет хорошо. Давай перейдём на другую улицу? Там менее людно, так что будет проще затеряться в толпе, — мужчина положил на голову спутника свою шляпу. — Спрячь лицо, тыковка.              Гэндзи послушно держался рядом с МакКри, не видя почти ничего кроме его спины и полей шляпы, налезающей на нос. Его сердце бешено стучало в груди, а по спине пробежал неприятный холодок.              — Когда я сказал вести себя естественно я имел в виду вести себя так, как будто ничего необычного не произошло, — Джесси поправил шляпу на голове юноши, посмотрев ему в глаза. — А ты чего трясёшься как осиновый лист?              — Я просто трус… Трус, который боится брать на себя ответственность за свои действия и отвечать за них, — виновато сказал Гэндзи.              — Значит так. У меня есть план. Сейчас мы, судя по карте города, пойдём через рынок. Там мы сможем выйти в тот самый полузаброшенный район и через него постараемся незаметно покинуть город, — сказал МакКри, оглядевшись. — Шоппинг отменяется. Я и не ожидал, что тут будет столько ищеек… Вон там ещё одна пара.              Юноша только сильнее прижался к мужчине в надежде, что толпа людей спрячет их, но не разделит.              — Те двое явно преследуют нас, — тихо сказал он, бросив быстрый взгляд на двух императорских солдат.              — Они на нас даже не смотрят. Успокойся, тыковка, может у них просто такой маршрут патрулирования, — Джесси пожал плечами, нервно оглядываясь по сторонам.              Свернув в одну из наиболее пустых узких улиц не доходя до первых торговых рядов рынка, мужчина прибавил шаг. Младший Шимада еле поспевал за ним, тщетно пытаясь успокоить своё сердце. Сзади послышались шаги. МакКри обернулся и цыкнул. Юноше даже не потребовалось оборачиваться, чтобы понять, что его спутник там увидел.              — Иди вперёд, тыковка. Зайди за поворот и жди меня там. Сейчас твоя приоритетная задача — делать всё, что я скажу. Скажу бежать — беги. Скажу прятаться — прячься. Понял? — мужчина стряхнул с себя руку юноши, посмотрев ему в глаза.              Послушно бросившись вперёд, Гэндзи быстро спрятался за указанным углом здания, внимательно вслушиваясь в каждый шорох.              — Эй, стоять! Что ты делаешь здесь? — незнакомый басовитый голос заставил юношу вжаться в стену и натянуть шляпу на лоб.              — Прогуливаюсь, дружище. Переставляю ноги и шагаю, — расслабленно протянул МакКри.              Его спокойствие просто поражало Гэндзи. Даже в смертельно опасной ситуации он мастерски сохранял хладнокровие, будто разговаривал с приятелем.              — С тобой был мальчишка в шляпе. Где он? — спросил уже другой, писклявый голос.              — Мальчишка? — переспросил Джесси.              — Не придуривайся, что не знаешь его. Вы держались за руки и разговаривали, — раздражённо сказал более низкий голос.              — Он спросил дорогу и я ему подсказал. Что, помогать другим уже законом запрещено? — МакКри ухмыльнулся.              — Где он? — спросил тонкий голос.              — На пути к префектуре Сидзуока, — ответил Джесси. — Вряд ли он успел далеко уйти, скорее всего, даже ещё через столичные ворота не прошёл, так что легко его нагоните.              — Ты нам зубы не заговаривай, ковбой. Мы-то точно знаем, что он направился не в соседний город, а пошёл с тобой. Где он? — после слов более низкого голоса щёлкнул предохранитель его оружия.              Не выдержав, Гэндзи снял с себя шляпу и осторожно выглянул из-за угла. МакКри, с приставленным к его голове дулом плазменного ружья, спокойно выдерживал на себе взгляды своих оппонентов.              — К чему весь этот театр, господа? — усмехнулся мужчина, спокойно отводя от себя ствол оружия. — Этот парнишка мне ещё нужен. Что моё — то моё. Увы, но я вам его не отдам, тем более забесплатно. Помнится, кто-то там обещал за его возвращение сумму с семью нулями… Оплата картой или наличными? Думаю, что картой, потому как чемоданов с деньгами я почему-то у вас не вижу…              Щёлкнул предохранитель другого ружья. Юноша быстро спрятался обратно за стену, надевая шляпу, будто пытаясь спрятаться в ней. Грянул выстрел и Гэндзи вздрогнул. По его щекам покатились слёзы.              — Чёрт бы вас побрал, сразу бы сказали, что пин-код забыли, — усмехнулся МакКри.              Раздался глухой удар и к ногам Гэндзи отлетел револьвер Джесси. Несмотря на то, что он даже ни разу не держал подобное оружие в руках, младший Шимада уверенно взял револьвер чтобы быть готовым защитить себя самостоятельно, если МакКри не справится.              За углом грянуло ещё несколько выстрелов, после которых раздалась серия хриплых стонов.              «Его застрелили. Теперь мне придётся обороняться самому», — подумал Гэндзи, сморгнув слёзы, остановить поток которых он был уже не в силах.              Выйдя из-за угла, юноша молниеносно прицелился револьвером куда-то перед собой, готовый в любой момент нажать дрожащими пальцами на курок и выстрелить.              Однако перед ним, с прикреплённым к левой руке лазерным лезвием, опираясь на стену и тяжело дыша, стоял Джесси.              — Вот же черти, удары ниже пояса запрещены, — усмехнулся он, распрямляясь и скрывая оружие.              У его ног, еле шевелясь, лежали два человека, оба с кровавым пятном и пробоиной в грудной пластине защитной брони. На стене, на которую опирался мужчина, раскалилась докрасна и угрожающе шипела водопроводная труба, в которую попал снаряд из пушки стражника.              — Эй, вы слышали выстрелы? Они определённо там! — раздались голоса неподалёку.              — Что ж, тыковка. А теперь бежим, — МакКри развернулся к юноше, вырывая у него из рук револьвер и, мгновенно убрав его в кобуру, схватил Гэндзи за руку, быстро потащив вперёд по узкой улице.              — МакКри… Твои руки… Они, они в крови, — заикаясь, сказал юноша, переходя на бег.              — Не моя, — усмехнулся Джесси. — Вот за это я и не люблю ножи и всякие там лезвия — пока прикончишь кого-то, весь в его крови замараешься.              — Они… Мертвы? — спросил Гэндзи.              Ноги сами несли его куда-то, в то время как он находился в состоянии неподдельного шока. Его рука теперь тоже была в крови, символично обозначая его причастность к преступлению, ведь именно он являлся его причиной.              — Пока ещё нет. Но если им не помогут в ближайшее время — будут мертвы, — ответил мужчина.              — В тебя стреляли… Ты ранен… — произнёс юноша.              — Не ранен. На мне бронежилет как раз от таких умников с плазменными пушками. Он просто создаёт вокруг меня фотонный барьер и все снаряды просто отскакивают, так что беспокойся за себя, — быстро проговорил Джесси.              — Они там! За ними! Не дайте им уйти! — со спины приближался новый отряд императорской стражи, состоящий уже явно не из двух человек.              — Меньше слов — больше дела, тыковка. Мы в дерьме, мы просто по уши в нём! — цыкнул МакКри, пытаясь тянуть юношу за собой. — Теперь только один выбор: беги или умри!              Роняя слёзы, но сдерживая панический крик, Гэндзи тщетно пытался заставить свои ноги бежать быстрее. В них всё ещё отзывалась болью вчерашняя погоня, а лёгкие уже разрывались от нехватки воздуха.              — Джесси… Я не могу больше бежать… Оставь меня… — прерываясь чтобы вдохнуть, всхлипнул юноша.              — Нет, ты можешь! — уверенно сказал МакКри, крепче сжав чужую руку. — Они откроют огонь как только увидят тебя. Они не станут разбираться кто перед ними! А я не хочу тебя терять!              Мужчина резко остановился. Между двумя высокими покосившимися каменными заброшенными домами была возведена совершенно новая кирпичная стена.              — Нет, Господи, только не это… — шокировано оглядываясь вокруг, Джесси поднял глаза к небу — Всевышний, тут же ещё два года назад был проход!              — Т-тупик… — тихо проговорил Гэндзи, падая на колени от усталости и ужасающего предчувствия скорой смерти.              Забраться на крыши зданий не предоставлялось никакой возможности. Шаги уже слышались за ближайшим поворотом.              — Тупик, — подтвердил МакКри.              — Им некуда деться! — голоса шумели уже за ближайшим поворотом.              Подхватив юношу под мышки, Джесси быстро спрятался с ним за совсем неприметный из-за игры теней угол, очутившись в узком пространстве, выполнявшем роль противопожарного разрыва. Подперев Гэндзи коленом между ног, чтобы тот не сполз на землю, МакКри прижал его всем телом к стене. Сам же младший Шимада был на грани потери сознания от страха, но продолжал громко всхлипывать и лить слёзы, беспорядочно цепляясь руками за плечи мужчины.              — Тише, тыковка, тише. Дыши ровно. Ни звука, иначе нас заметят, — торопливо развязывая подобие красного пончо у себя на шее, шёпотом умолял Джесси.              Ткань оказалась гораздо больше, чем Гэндзи мог предполагать: лёжа на спине МакКри она доставала до пола, нависая над головами обоих, где его владелец держал её обеими руками.              Было видно, что юноша себя и свои всхлипы уже не контролирует, поэтому надо было чем-то срочно заткнуть ему рот. МакКри посмотрел на свои руки — теперь они обе были заняты удержанием пончо. Никакого другого куска чистой ткани тоже под руками не было.              — Прикрой глаза и сделай глубокий вдох, — попросил мужчина, надеясь, что хоть одну из просьб его несчастный спутник всё-таки выполнит.              Нервно сглотнув, Гэндзи послушно закрыл глаза, рвано, но всё же вдыхая. Не теряя больше времени, Джесси накрыл его губы своими, не позволяя отстраниться и прижимая его голову к стене. Поначалу удивившись и широко распахнув глаза, юноша всё же ответил взаимностью, расслабляясь и размыкая зубы, сморгнув слёзы и вновь прикрывая глаза. Мало того, что внешность Гэндзи не соответствовала его возрасту, так ещё и вёл он себя по-детски мило: легонько перебирал пальцами воротник рубашки мужчины, преданно вжимался в чужое тело и крепко, до дрожи в мышцах сжимал бёдрами колено Джесси, будто в любой момент боясь упасть. Хоть МакКри сначала и планировал просто заткнуть юноше рот, теперь ему было терять уже нечего, а потому, скользнув языком по нежным и мягким губам, он начал ласково углублять поцелуй, прощая своему партнёру все его случайные укусы чужой нижней губы. Младший Шимада удивлённо, еле слышно, тоненько простонал в поцелуй, перебираясь своими дрожащими пальцами на затылок мужчины и мягко сжимая его волосы, едва заметно приподнимая одну ногу, сгибая её в колене и удерживаясь на мыске второй ноги.              Игнорируя голоса императорской стражи, они продолжали целоваться, всё чаще разрывая поцелуй для вдоха, но всё ещё сохраняя, пускай и не полную из-за тихих стонов Гэндзи, но тишину.              — Ну и куда они подевались? — раздался голос одного из патрульных стражников где-то недалеко у них за спиной.              — Перелезли через крышу и обвели нас вокруг пальца, тупица! — ответил ему другой, более низкий.              — Нам продолжить преследование? — спросил третий, ещё более басовитый.              Тяжёлые шаги обладателя третьего голоса неумолимо приближались: он пощёлкал предохранителем своего ружья, остановившись где-то в нескольких метрах от пары, повертел головой с характерным скрежетом брони, но, развернувшись, ушёл.              — Не стоит. Если отряд на соседней улице не перехватит их — за такую сумму этого мальчишку завтра кто-то опять притащит в столицу… — спокойно сказал он — Уходим.              Через минуту голоса и шаги окончательно стихли. Джесси отстранился, позволяя юноше полноценно отдышаться.              — Они ушли? — спросил Гэндзи, продолжая мягко обнимать мужчину за плечи.              — Да. Судя по всему, они надеются, что тебя им сдаст кто-то ещё из помыслов получить деньги, — улыбнулся МакКри, вновь завязывая пончо у себя на шее.              — Как он нас не заметил? Мы же были под яркой красной тканью, — спросил младший Шимада, неуверенно вставая на обе ноги и обессиленно повисая на шее своего спутника.              Усмехнувшись, мужчина коснулся уголка ткани. Та мгновенно растворилась в воздухе.              — Плащ-невидимка, — гордо сказал Джесси, отпуская уголок пончо. — Всё, что находится под ним — скрыто от посторонних глаз.              Красная ткань тут же возникла на своём законном месте.              — Просто невероятно… — тихо сказал юноша, пошатываясь и держась за МакКри. — Ты спас мою жизнь и просто не представляешь, как я тебе благодарен, — Гэндзи устало положил голову на плечо своего спутника.              — Извини за этот… Поцелуй, тыковка, — чуть смущённо сказал мужчина, мягко обнимая юношу. — Мне просто нечем было заткнуть тебе рот, а если бы нас обнаружили — было бы плохо нам обоим… Эй, ты там умираешь что ли?              — Просто устал и переволновался. И живот от голода свело, — тихо признался Гэндзи — Тебе не за что извиняться, МакКри, — он едва заметно покраснел, умалчивая о том, что это был его первый поцелуй.              — Ладно, сейчас добредём до Каледонии, и я попытаюсь приготовить тебе чего-нибудь, — Джесси развернулся спиной к Гэндзи, взяв его за руки и взвалив к себе на спину. — Цепляйся, я тебя донесу.              — Но это же далеко, — запротестовал младший Шимада, однако послушно обнял мужчину ногами. — А я ещё и тяжёлый…              — Не волнуйся, тыковка, я уже дал Каледонии координаты, она подъедет поближе, — усмехнулся МакКри, поудобнее перехватывая юношу под бёдра. — Чудо, а не просто фургон с автопилотом. Она уже не раз выручала меня из подобных передряг. Да и кажется ты голодаешь уже неделю, иначе я не найду рационального объяснения тому, насколько ты лёгкий.              — А почему ты решил окрестить свой фургон именно Каледонией? — поинтересовался Гэндзи, положив голову на чужое плечо. — Это… Имя твоей первой пассии?              — В точку, тыковка, — усмехнулся Джесси. — В общем… Это была девица из аристократического рода, но потом через меня связалась с бандой Мертвецов и там нашла себе прибежище. Ни о какой взаимности речи, конечно же, и быть не могло, но нравилась мне её бойкость до безумия. Вот только проблема в том была, что она заняла лидерство в этой банде и всё перевернула вверх дном… Из банды охотников за головами она превратила её в банду головорезов. На том и поссорились. Вот мне и пришлось из Америки ноги уносить подобру-поздорову…              — А разве охотники за головами и головорезы чем-то отличаются? — осторожно спросил младший Шимада.              — Ещё как, тыковка! — МакКри вздёрнул голову, перехватывая своего собеседника поудобнее. — Головорезы действуют в своих целях, а цель их одна — выгода. Мы же — охотники за головами — одинокие борцы за справедливость. Мы пачкаем руки помогая властям: отлавливаем самых безжалостных преступников, возвращаем беглых и сдаём их полиции, но мы не служим несправедливому властителю и помогаем народу его свергнуть. Эдакие Робин Гуды.              — Значит, ты придерживаешься взглядов императора раз хочешь вернуть меня? — поинтересовался Гэндзи.              — Ни на дюйм, — мужчина отрицательно помотал головой. — Весь клан Шимада будет не лучше банды Мертвецов. Но видел бы ты, как такой же патруль, что гнался сегодня за нами, в нескольких соседних деревнях просто на улице начинал пытать какого-то простолюдина, тыча ему в лицо твоим портретом и постоянно спрашивая: «Где он!?». Конечно, ты же шёл по деревням, где тебя не знают, поэтому никто из столичных тебя не видел. Я же ещё не был так близко знаком с тобой и считал, что все Шимада — преступники. Поэтому, чтобы прекратить наказания невинных, я решил тебя найти и вернуть во дворец.              — И что же получается? Людей продолжат пытать, а я буду безнаказанно скрываться? — тихо спросил младший Шимада, будто чувствуя вину за все злодеяния своего рода.              — Не знаю, как ты, тыковка, а я думаю на несколько шагов вперёд, — Джесси огляделся, сверяясь с названиями пустынных улиц на тускло горящих вывесках. — Мы обведём всех стражников вокруг пальца: на воротах главного входа и на углах зданий висят какие-то старые камеры наблюдения, видел их наверняка. Конечно же, после того, как все узнают, что тебя видели в столице, записи с них начнут тщательно просматривать. Так как камеры допотопные, то их можно будет легко взломать и немножко подправить запись. Мы пошлём твой след в северную Японию. Там почти нет людей, не говоря уже о населённых пунктах — сплошная послевоенная разруха. Вот пусть они повеселятся в поисках тебя, а мы отправимся на запад, за кладом, а потом на юге, где у меня полно связей, переправимся на Евразию. А там уже и жизнь наладится.              — МакКри, ты такой умный, — Гэндзи крепко обнял мужчину, пытаясь выразить свою радость.              — Вот мы почти и пришли, — улыбнулся мужчина, выходя из какой-то подворотни к стене.              — Но мы же просто вышли в стену, — юноша огляделся. — Мы собираемся через неё перелезть?              — Спустись на пару секунд, мне нужно осмотреться, — Джесси присел, позволяя своему спутнику осторожно спуститься со своей спины.              Вытянув левую руку ладонью вперёд, он осветил пространство ярко горящим голубым реактором.              — Пару лет назад на месте этой кирпичной кладки была просто огромная дыра в стене, — сказал он, направив луч света на неаккуратно сложенные кирпичи.              — Что будем делать? — спросил младший Шимада, стараясь держаться поближе к своему спутнику, боязливо выглядывая у него из-за спины. — Разберём эту кладку и пойдём дальше?              — Руками мы это не разберём, тыковка. Пойдём на таран, — МакКри приподнял уголок губ, отходя от стены и заходя за угол.              — Что? Прямо будем таранить? — спросил Гэндзи, прячась за мужчиной.              — Ага, — улыбнувшись, Джесси тут же высветил из генератора на левой ладони панель с параметрами. — Дадим Каледонии фотонный барьер, выставим её на восток-северо-восток, откатим на расстояние двадцати метров и предел в скорости отметим на шестидесяти милях в час.              Юноша еле успевал следить за ловкими пальцами МакКри, которые быстро перемещались по голограмме, меняя надписи и изменяя сам её размер.              — А теперь прикрой уши, тыковка. Для первого раза может показаться очень громко, — посоветовал Джесси.              Младший Шимада тут же заткнул уши, не зная, чего ожидать. Мужчина повернулся к нему лицом и его за спиной тут же сквозь кирпичную кладку, стерев её почти в порошок, вылетел фургон, окружённый мерцающим голубоватым щитом, состоящим из множества шестиугольных, словно соты, секторов.              — Прошу на борт, принцесса, — МакКри игриво снял шляпу, поклонившись.              Барьер тут же исчез, и пробитие стены, как оказалось, совсем не повредило фургон.              Чуть смутившись, Гэндзи принял помощь своего спутника, так как взбираться без перил по высоким ступенькам на откидной лестнице для него было слегка проблематично.              — Каледония, курс на массив Тюгоку, — небрежно кинув на спинку сиденья свою шляпу, быстро сказал мужчина, хотя раньше в присутствии Гэндзи к искусственному интеллекту не обращался.              Автомобиль мягко тронулся, дав задний ход, и, развернувшись лобовым стеклом к закату, поплыл по раздолбанной лесной дороге.              Коснувшись основания своей механической руки, Джесси стянул её, поставив в потайной шкаф в стене фургона и тут же заперев его на ключ.              — Так… Всё это время у тебя была рука? — спросил юноша, чуть боязливо подойдя к мужчине.              — А ты думал я уже с протезом хожу? Нет, я живу пока что аккуратно. Это просто оружие и пульт управления Каледонией, — усмехнулся МакКри, торопливо отмывая руки от чужой крови в раковине. — Какие мои годы для протезов? Я ещё молодой и горячий, — он потянулся. — Если в Корее моя знакомая будет ещё работать грузовым лётчиком — я оплачу полёт в Швейцарию и там, если в том самом святилище действительно столько богатств, сколько ты описываешь, помимо глобальных закупок медикаментами можем тебе сконструировать полный кибер-костюм. Стрелять умеешь?              — Нет… Зато хорошо обращаюсь с холодным оружием, — сказал Гэндзи. — Владею катаной, могу драться на ножах и метать сюрикэны.              — Ладно, будет тебе катана и сюрикэны, — тепло улыбнулся Джесси, снимая сковородку, висевшую над плитой. — Расслабься и чувствуй себя как дома. Можешь пойти принять душ, а я пока сделаю нам ужин, — мужчина кивнул на дверь. — Только не устраивай там ритуалы красоты Клеопатры, у нас ограниченное количество воды.              Слабо приподняв уголок губ, младший Шимада поспешно скрылся в небольшой ванной комнате, где смогли уместиться душевая кабина, раковина и стиральная машина.              Обычно душ бы помог Гэндзи успокоиться, но только не сегодня: он не мог перестать прокручивать в голове всё, что с ним произошло за минувший день, начиная не очень приятным знакомством с Джесси и заканчивая первым в своей жизни поцелуем в губы, при том с ним же. Пускай это была вынужденная мера для сохранения тишины, зато насколько нежная и ласковая…              Юноша коснулся своих влажных губ, будто пытаясь воссоздать ощущения от поцелуя, однако тут же одёрнул руку. Он запутался в себе и своих чувствах, постепенно отделяя от этого клубка что-то совершенно новое, необъяснимое, но такое тёплое и мягкое… Это чувство постоянно тянуло его к МакКри, заставляя желать хотя бы увидеть его, а лучше коснуться, или вовсе подойти, нежно позвать его по имени, чтобы он повернулся к нему лицом, встретиться взглядом, чтобы утонуть в его глубоких шоколадных глазах, привстать на носочки и нежно поцеловать, невинно прикрывая глазки, и ожидать взаимной нежности, а потом обнять руками и ногами, да так, чтобы он прижал голову к груди и позволил послушать своё сердцебиение…              Водные процедуры пришлось завершить контрастным душем. Выйдя из душевой кабинки Гэндзи тщательно рассмотрел себя в зеркале, чтобы убедиться, что румянца на его щеках не видно. Пока Джесси не начал отвечать взаимностью — чувства надо держать под жёстким контролем и не давать им и носа высовывать.              Даже прокуренная рубашка, которая была настолько большая, что доходила до середины бедра юноши, теперь казалась ему такой уютной и родной… И если раньше запах табака его отталкивал, то теперь младший Шимада почти откровенно наслаждался им.              И всё же, одеваться в официальные брюки и камзол, собираясь бежать из страны, было плохой идеей, и Гэндзи пришлось это признать. К тому же, подобная одежда совершенно не подходила к кедам — единственной удобной обуви, которую в ночь побега не забрал на чистку сапожник.              Джесси сказал юноше «чувствовать себя как дома», а поэтому брюки Гэндзи решил не надевать. Аккуратно сложив их и прижав к груди, он тихо открыл дверь, боязливо выглядывая.              У плиты, с завязанным сзади фартуком, Джесси укрощал кипящее масло, брызжущее со сковородки во все стороны. В его глазах горел огонь, а по всему фургону пахло жареной рыбой.              — Ты как раз вовремя, — улыбнулся Джесси, оборачиваясь, но тут же игриво вздёрнув одну бровь вверх — Теперь ты похож на девушку в платье.              — Ни капельки, — возмутился младший Шимада, проходя мимо мужчины и кладя свои брюки на кресло, рядом со своим, уже ранее сложенным камзолом. — Пахнет вкусно. Что это?              — Рыба по-простолюдински, — усмехнулся МакКри, выкладывая со сковородки на тарелку рыбу и жареную картошку. — Пробовал когда-нибудь такое?              — Нет, — юноша отрицательно помотал головой, избегая со своим спутником зрительного контакта.              — Ты многое упускаешь в жизни, тыковка, — Джесси снял с себя фартук, вешая его на крючок. — Садись и ешь, не стесняйся. А то остынет.              Сглотнув голодную слюну, Гэндзи тут же уселся на барный стул возле откидного столика, однако перед ним лежали совершенно незнакомые ему ранее столовые приборы — вилка и нож.              — Как этим есть? — спросил он, неуверенно взяв вилку в руку. — А это так вообще оружие, — он взял во вторую руку нож.              — Совсем забыл, что у вас другие традиции, — вздохнул мужчина, подсаживаясь рядом и заботливо переставляя пальцы юноши на столовых приборах. — Берёшь их вот так, затем втыкаешь вилку сюда и режешь ножом, — управляя руками юноши, МакКри терпеливо ждал, когда его ученик достигнет первых достойных результатов.              Гэндзи сжался. Руки его совершенно не слушались, а пальцы, словно каменные, отказывались нормально двигаться. Дополнительный дискомфорт доставляла близость с мужчиной, из-за чего юноша не мог сосредоточиться от слова совсем. Окончательно сдавшись и покраснев до ушей, он опустил голову.              — Ну, чего раскисаешь, тыковка? — вздохнул Джесси, мягко обнимая своего спутника сзади. — Не расстраивайся, не всё сразу. Я вот сколько по востоку путешествую — всё никак не могу научиться пользоваться этими вашими палочками. Давай вот как, — мягко подхватив юношу под бёдра, МакКри усадил его боком к себе на колени — Удобно?              Гэндзи тут же развернулся к нему передом, оседлав его бёдра. Положив голову мужчине на грудь, и, мягко сомкнув руки за чужой спиной, он прикрыл глаза, уткнувшись лицом в сгиб чужой шеи.              — Неужели так сильно расстраиваешься, тыковка? Это всего лишь вилка. Поверь, если будешь тратить нервы на подобную ерунду — уже через год свихнёшься, — МакКри мягко погладил юношу по голове, легонько перебирая пряди его шелковистых тёмных волос.              — МакКри… — тихо, всё ещё пряча своё красное до ушей лицо, начал младший Шимада.              — Можно просто Джесси. Мы же друзья, — поправил его мужчина.              — Джесси, можем ли мы стать… Немного больше, чем просто друзья? — спросил Гэндзи.              — Лучшие друзья? — Джесси поднял одну бровь вверх.              — Не притворяйся, что не понимаешь, о чём я говорю! — поднимая своё красное, но немного рассерженное личико, юноша схватил своего спутника за воротник рубашки. — Ты мог просто заткнуть мне рот, но вместо этого на протяжении нескольких минут нежно целовал! Разве так поступают «лучшие друзья»?              — Ох, так ты заметил, — лукаво усмехнулся МакКри, положив одну руку на ягодицы Гэндзи, а другой приподняв его подбородок. — И что же теперь хочет моя принцесса? Предложение руки и сердца и медовый месяц на Гавайях?              Младший Шимада ещё больше смутился, чувствуя, как чужая рука нежно ласкает его ягодицы, и невольно подался навстречу столь приятной ласке.              — Просто поцелуй, — несмело выдавил он, отведя взгляд и вцепившись руками в ремень на поясе своего спутника.              — А волшебное слово? — издевательски вскинув бровь, спросил мужчина.              — Пожалуйста, Джесси, — тоненько позвал юноша.              — Только после этого ты съедаешь весь ужин и не отнекиваешься. Договорились? — спросил Джесси, не имея возможности сопротивляться столь мило сидящему у него на коленях юноше.              Гэндзи кивнул, тут же прикрывая глаза. Нежно соприкоснувшись губами, МакКри тут же скользнул горячим языком внутрь, искусно лаская столь невинного юношу и не переставая оглаживать его ягодицы. Тот только и мог тихо постанывать и чуть сильнее сжимать в руках кожаный ремень на штанах своего партнёра, прогибаясь в спине, когда руки мужчины столь деликатно ласкали его сквозь рубашку и, словно передразнивая, останавливались в нескольких сантиметрах от ягодиц, от прикосновений к которым Гэндзи просто сходил с ума. Окончательно осмелев и распустив руки, Джесси едва ощутимо шлёпнул юношу, тут же властно сжав столь понравившиеся ему упругие ягодицы. Гэндзи чуть громче простонал в поцелуй, вжавшись тело партнёра, и, словно кошка, потираясь об него, крепко обняв за шею. Всего от одного нежного поцелуя его сердце забилось быстрее и теперь он был готов на всё, только бы мужчина не разрывал поцелуй. Однако МакКри тут же отстранился, полностью игнорируя желание своего партнёра продолжать целовать его.              — А теперь ужин, принцесса, — улыбнулся он, взяв тарелку с вилкой в руки. — Я могу покормить тебя, и, если ты будешь хорошо себя вести — тебя будет ждать сюрприз.              Никто ещё не обламывал Гэндзи удовольствие столь резко и подло. Он мог бы затаить обиду на своего партнёра, однако риск потерять последнее удовольствие — сидение на столь понравившихся коленях — того не стоило.              — Ты очень вкусно готовишь, Джесси, — с улыбкой сказал юноша, с благодарностью снимая одними лишь губами каждый предложенный на вилке кусочек и довольно, словно кот, прищуриваясь.              — Думаю, ты можешь гордиться тем, что я готовлю специально для тебя, тыковка, пускай и такую небольшую порцию, — усмехнулся МакКри, чуть покраснев, отчего юноша на его коленях улыбнулся.              — Значит тебе раньше никто не делал подобных комплиментов? — спросил Гэндзи, дразня мужчину лёгкими покачиваниями таза.              — Обычно я и не готовил ни для кого, — пожал плечами Джесси, отдавая своему партнёру последний кусочек. — Не мало ли тебе для ужина?              — Джесси, ты так трепетно относился ко мне весь день, что успел накормить ещё два раза, — младший Шимада положил голову на плечо мужчины, блаженно обнимая его и переходя на шёпот на самое ухо. — Джесси, я люблю тебя…              — Я тоже люблю тебя, тыковка. Сначала я спас тебя ещё ради выгоды, ведь думал, что одним выстрелом, впрочем как и всегда, убью двух зайцев: и народу помогу, и деньги получу… Но потом… Когда ты сказал, что не хочешь уходить… Именно тогда у меня впервые проскользнула мысль, что я никуда и не хочу тебя отпускать. Моё мнение иногда очень быстро меняется, но я надеюсь, что сделал правильный выбор, — МакКри тепло улыбнулся, поглаживая своего возлюбленного по спине.              — Кстати, а что насчёт видеокамер? — так же тихо и расслабленно спросил Гэндзи, прогибаясь в спине от нежной ласки.              — За время твоего нахождения в фургоне Каледония смогла получить твою точную 3D-модель и подкорректировать записи. Мы сразу же, как прошли ворота, старались выбрать наименее людный маршрут, так что засветились всего лишь на пяти камерах. Токио не помешает небольшая модернизация, иначе в скором времени любой школьник сможет не то что камеры, а банковские счета самого императора взломать, — спокойно сказал Джесси, доставая две низкие стеклянные стопки. — А теперь обещанный сюрприз, — он быстро разлил по стаканам виски из фляги.              — Полагаю, за любовь? — улыбнулся юноша, обрадованный возможностью выпить, тут же подняв один из стаканов.              — За нашу любовь, тыковка, — МакКри тепло улыбнулся в ответ, громко звякнув слабым ударом своей стопкой об чужую.               Алкоголь был действительно хорошим и бодрил не на шутку. Наслаждаясь приятным привкусом, Гэндзи мягко коснулся чужой руки, пропуская свои пальцы между чужих. Мужчина тут же ответил взаимностью, крепко сплетая пальцы.               — Джесси, можно ещё поцелуй? — юноша жалобно посмотрел на своего возлюбленного, взяв его за руку и легко коснувшись губами тыльной стороны его ладони. — Пожалуйста, Джесси.              — Конечно можно, тыковка, — мужчина потянул на себя юношу, увлекая его в новый поцелуй.              Гэндзи сам перетащил чужие руки на свою талию, нетерпеливо качая тазом и плавясь от ласкового умелого поцелуя.              Крепко, но вместе с тем и нежно, чтобы не сделать больно, МакКри сжал ягодицы так жаждущего этого юноши, выбивая из него тихие стоны, и чуть разводя их в стороны, запустив руки уже под нижнее бельё.              — Ты сразу задумал соблазнить меня, когда вышел из ванной в одной только рубашке и боксерах? — усмехнулся Джесси, разрывая поцелуй и слегка шлёпая своего возлюбленного.              — Н-нет, клянусь, у меня не было подобных намерений, — тяжело дыша, тихо отозвался юноша, начиная рассыпать поцелуи по чужой шее, иногда игриво проводя по ней слегка влажным языком.              Чувствуя, как он сам начинает плавиться под ответной лаской, МакКри мягко перехватил Гэндзи под бёдра, заботливо усаживая его на кухонный гарнитур. Пропустив руку между чужих ног, он провёл ладонью по паху юноши, нежно огладив сквозь ткань нижнего белья его твёрдый стояк. Громче простонав, младший Шимада мелко задрожал, резко пытаясь свести ноги, однако сделать этого не смог — мужчина встал как раз между его ногами, перехватив его запястья одной своей рукой.              — Я могу дать тебе больше, чем просто поцелуй, тыковка, — на самое ухо прошептал Джесси, продолжая дразнить юношу нежными поглаживаниями сквозь одежду, чувствуя, как под его рукой пульсирует эрегированный орган.              Гэндзи отозвался сдавленным стоном и шумным дыханием. Он и сам не заметил, как начал тереться об чужую руку, которая сжималась и разжималась, лаская юношу, отчего у того искры из глаз посыпались.              Обычно закрытый от всего мира и взвинчивающийся от каждого прикосновения, Гэндзи ума приложить не мог, как быстро он позволил мужчине так дерзко нарушить его личное пространство. И самое странное — юноше это даже нравилось. То ли предвкушение чего-то неизвестного, но такого приятного и манящего, то ли крепкий алкоголь вскружили ему голову, но теперь его тело жаждало контакта с МакКри, который, судя по всему, был навеселе на протяжении всей своей жизни, потому как загадочный огонь страсти в его глазах, присутствовавший там абсолютно всегда, сейчас вспыхнул только ярче.              — Ты такой чувствительный, хотя я всего лишь слабо поглаживаю тебя. Неужели никогда не ласкал себя? — убедившись, что его возлюбленный не оказывает физического сопротивления, МакКри отпустил его руки, которые тут же вцепились в край столешницы.              — Р-редко… Но я хочу, чтобы это сделал ты, Джесси, — тихо позвал Гэндзи, послушно разводя ноги и кладя руки на плечи мужчины.              — Значит ты девственник? — на самое ухо спросил мужчина.              — Я говорил, что мне нелицеприятен весь этот разврат, когда партнёрами становятся только на одну ночь, а потом забывают друг друга, как будто ничего и не было… Партнёра нужно выбирать одного на всю жизнь, — юноша отчаянно вцепился в плечи мужчины. — Джесси, я правда очень сильно люблю тебя и готов доверить тебе всю свою жизнь… Пожалуйста, можно ещё поцелуй?              — Не волнуйся, моя маленькая невинная тыковка. Твой первый раз будет нежным и приятным. Я ни за что не сделаю тебе больно. Я просто не могу навредить тому, кого так сильно люблю, — переходя на шёпот, Джесси приподнял уголок губ, чувствуя, как идеальное по всем параметрам поведение партнёра заводит его до мурашек.              Крепко обняв юношу, МакКри подхватил его под бёдра, нежно целуя в губы и медленно, растягивая удовольствие от столь близкого контакта, направился в конец фургона, к большой двуспальной кровати. Задёрнув занавеску и отделив кровать от остальной части фургона, он осторожно, чтобы не упасть, сел на кровать и позволил Гэндзи тут же оседлать свои колени.              — Дыши ровно, принцесса. Просто расслабься и получай удовольствие, — припав губами к нежной коже на шее партнёра, мужчина принялся торопливо расстёгивать пуговицы на своей рубашке.              Юноше ничего больше не хотелось делать, кроме как тихо стонать на радость МакКри и осторожно гладить его по голове, позволяя его рукам медленно раздевать себя.              — Видел бы ты своё лицо, тыковка, — тихо усмехнулся Джесси, проводя языком по едва заметному розоватому следу на чужой шее. — Красный, как рак.              — Я просто стесняюсь, — тихо признался Гэндзи, позволяя мужчине стянуть с себя рубашку.              — Я уже сказал, что волноваться тебе не о чем. Я приложу все усилия чтобы не делать тебе больно, — улыбнулся МакКри, потянувшись к тумбочке и извлекая оттуда полупустой тюбик смазки.              — Откуда это у тебя? — смущённо спросил юноша. — Ты же путешествуешь один…              — Одиночество — сволочь, — ответил мужчина, медленно стягивая со своего партнёра нижнее бельё. — У меня не такая железная выдержка, как у тебя, так что я привык время от времени передёрнуть на какие-нибудь особо извращённые фантазии.              — Теперь мне совсем неловко, — тихо простонал Гэндзи, чувствуя себя без одежды совершенно беззащитным.              Джесси аккуратно стянул с юноши бандану, начав перебирать пряди его тёмных волос.              — Мягче, чем я думал, — улыбнулся он, запустив руки на чужой затылок. — Не бойся. Просто обними меня и немножко потерпи. Сначала будет неприятно, но без подготовки ты на утро ног свести не сможешь, — вновь нежно поцеловав юношу, мужчина торопливо расстегнул ремень и ширинку своих брюк, так как собственное возбуждение отзывалось не сильной, но постоянной болью.              — Я полностью доверяю тебе, Джесси, — на самое ухо партнёра прошептал младший Шимада, перекладывая чужие руки на свои ягодицы. — Я очень сильно люблю тебя…              — Я тоже люблю тебя, тыковка, — тихо ответил МакКри. — Просто расслабься и говори, если будет больно.              Выдавив себе на ладонь небольшое количество смазки, мужчина нежно огладил ложбинку между чужих ягодиц, следом осторожно вводя два пальца.              Гэндзи сдавленно простонал, пытаясь расслабиться и приподнять таз, чтобы прильнуть к телу партнёра.              — Терпимо, — тихо отозвался он.              — Значит остановимся пока на двух, — Джесси обнял юношу свободной рукой, поглаживая его по спине и начиная медленно двигать пальцами внутри него.              Тяжело дыша, младший Шимада начал покрывать шею мужчины влажными поцелуями, стараясь заглушить свои стоны, но один, особо громкий, всё же вырвался из его груди, когда пальцы партнёра коснулись особо чувствительной точки внутри него.              — Кажется, я нашёл твою простату, так что сейчас будет приятнее, — поглаживая юношу по голове свободной рукой, МакКри начал смелее разводить пальцы ножницами, потирая ими одну точку. — Мне даже не верится, что такой нежный маленький мальчик согласился на близость со мной. Но знаешь, даже если бы ты отказался и оттолкнул меня, я был бы всё равно счастлив просто видеть тебя. Ты просто не представляешь, насколько ты симпатичен мне.              — Д-Джесси, это… Слишком приятно, — покраснев от комплиментов, громче простонал Гэндзи, неосознанно подаваясь навстречу ласке и самостоятельно насаживаясь на чужие пальцы.              — Раз тебе уже не больно, значит я могу растянуть тебя ещё чуть-чуть, — аккуратно добавив третий палец, сказал мужчина.              Юноше пришлось тут же заткнуть себе рот чтобы не простонать ещё громче. Его колени затряслись, а дыхание окончательно сбилось. Пропустив руку между своих ног, он пережал свой член у основания, отчаянно пытаясь оттянуть момент разрядки.              — П-пожалуйста, Джесси, остановись, я к-кончаю, — тихо взмолился он, следом заходясь серией громких развратных стонов. — Твои пальцы… Слишком приятно… Я больше не выдержу, — Гэндзи тихо взвыл от стыда, краснея до самых ушей.              Перед глазами юноши всё поплыло, поэтому он схватился за плечи мужчины, крепко сжимая их, чтобы не потерять равновесие. Ощущения стали чуть ярче, а собственные движения — неточными, и вместо того, чтобы поцеловать Джесси в губы, он промахнулся, смазано проведя губами по его щеке и ненадолго притихнул, положив голову на чужое плечо.              — Всё нормально, тыковка. Не нужно вымучивать себя. Я же вижу, как ты напрягаешься до дрожи в мышцах. Расслабься, малыш. Не стесняйся кончать. Я же не изверг какой-то, чтобы быть с тобой грубее за подобное, — мягко поцеловав партнёра в щеку, спокойно ответил МакКри. — Но волшебное слово я всё-таки попрошу. Уж больно мне нравится, как ты миленько стонешь.              — Джесси, пожалуйста, приласкай меня, — между стонами вставил Гэндзи, послушно убирая руку.              — Как скажешь, дорогой, — улыбнулся мужчина, нежно обхватив рукой член своего возлюбленного, задавая размеренный темп и ласково оглаживая большим пальцем влажную головку.              Заметив, что пальцы мужчины внутри него перестали двигаться, юноша начал самостоятельно насаживаться на них, отчаянно вцепившись в плечи партнёра и запрокидывая голову, неосознанно предоставляя больше места для ласки.              — Ты такой чувствительный и милый. Мне нравится, тыковка, — усмехнувшись, Джесси резко изменил темп хода руки на более быстрый, рассыпая нежные поцелуи по чужим ключицам.              Широко распахнув глаза, Гэндзи громко простонал, не в силах более сдерживаться. Прикусив нижнюю губу, он прогнулся в спине, подаваясь навстречу ласке и позволяя своему возлюбленному оставить дорожку влажных поцелуев от его ключиц и до самой скулы, тут же излившись ему в руку. МакКри развёл три пальца внутри юноши, выбивая из него протяжный стон, пока тот вздрагивал и тяжело дышал.              — Как ты себя чувствуешь, тыковка? — спросил мужчина, тут же потянувшись за салфетками.              — Джесси, пожалуйста, дай мне минуту, — положив голову на плечо своего партнёра, тихо сказал младший Шимада.              — Как скажешь, любимый, — усмехнулся МакКри, кидая куда-то в сторону несколько скомканных салфеток и заключая юношу в объятия, стараясь игнорировать боль, вызванную собственным возбуждением.              — Джесси, я так сильно люблю тебя, — крепко обняв мужчину в ответ руками и ногами, уже громче сказал Гэндзи.              Вздрогнув, Джесси тихо зашипел, но скорее на самого себя, мягко отталкивая от себя партнёра.              — Прости, солнышко, теперь неприятно мне, — виновато отозвался он, сводя ноги.              — Джесси, я ведь могу помочь тебе с этим? — неуверенно спросил юноша, наклоняя голову на бок, словно стараясь распутать клубок спутавшихся из-за влияния крепкого алкоголя мыслей и собрать слова в более-менее связное предложение.              — У тебя уже есть идеи, тыковка? — спросил МакКри, убирая тёмные волосы с чужого лба. — Что ж, валяй.              С нескрываемой радостью Гэндзи спустился на пол, вставая на колени и торопливо, взволнованно начиная стягивать с партнёра брюки вместе с нижним бельём.              — Так-так, стоять, тыковка, кажется я понял, что ты замышляешь, — Джесси быстро перехватил юношу за запястье, тут же поймав его удивлённый взгляд. — Прости, но это будет не очень приятно для тебя…              — Но Джесси, я хочу, чтобы было приятно тебе, — возмутился младший Шимада, положив голову на чужое бедро.              — Хорошо, малыш, позволь дать мне тебе несколько советов. Во-первых, тыковка, сядь, а не стой на коленях. Я просто не переживу, если на твоих замечательных ножках появятся синяки, а по росту ты вполне достаёшь, — тепло улыбнувшись, МакКри мягко потрепал юношу по голове, дожидаясь, пока тот выполнит его просьбу. — Хорошо, солнышко. Теперь приоткрой рот.              Гэндзи послушно разомкнул губы, чуть высовывая язык, нетерпеливо стиснув руки, на которые он опирался, в кулаки.              — Давай сначала попрактикуемся на пальцах, тыковка, — спокойно сказал мужчина, положив два пальца на язык партнёра, тут же протолкнув их глубже.              Нежно обхватив чужие пальцы губами, юноша начал с нескрываемым наслаждением посасывать их, надеясь добиться расположения Джесси. Однако, как только его пальцы самостоятельно толкнулись глубже, Гэндзи замешкался, промычав что-то бессвязное.              — Учти, тыковка, что мой член длиннее пальцев. Расслабь горло и дыши носом, — посоветовал МакКри, мягко поглаживая юношу по голове свободной рукой.              Младший Шимада постарался послушно расслабить горло, однако получалось плохо, как бы глубоко он не старался насаживаться на пальцы мужчины, изредка почти выпуская их изо рта, быстро глотая и переводя дыхание.              — Больше работай языком, если хочешь сделать кому-то действительно приятно, тыковка, — сказал Джесси, мягко потянув юношу за волосы, корректируя темп.              Гэндзи повторно тихо что-то помычал, чувствуя, что его дыхание слишком быстро сбивается, а пальцы партнёра постоянно упираются в его напряжённое горло.              Вздохнув, МакКри отстранился, вытирая руки.              — Н-ну как? — неуверенно спросил младший Шимада, быстро проводя языком по пересохшим губам.              — Слишком много зубов, тыковка. Ты реально заставил меня задуматься о том, что у протезированных конечностей есть весомое преимущество в отсутствии ощущения боли. Серьёзно, в один момент я подумал, что ты меня съесть собрался, — усмехнулся мужчина.              Повесив голову, Гэндзи тяжело вздохнул.              — Прости, — тихо извинился он.              — Ничего страшного, малыш, — Джесси приветливо протянул ему руку. — Ты не работал девушкой по вызову чтобы с первого раза у тебя всё идеально получалось. Давай просто сегодня обойдёмся без минета в твоём исполнении, хорошо? Ты ведь тоже расстроишься, если у тебя ничего не получится. Не волнуйся, тыковка, у нас будет ещё много времени чтобы попрактиковаться.              Юноша воспрянул духом, тут же оседлав чужие колени.              — Ты ведь не обиделся? — осторожно спросил МакКри, положив руки на талию партнёра.              — Обиделся, конечно. Но ты можешь искупить свою вину если поцелуешь меня, — надув губки, словно ребёнок, сказал Гэндзи.              — Как скажешь, тыковка, — усмехнулся мужчина, аккуратно соприкасаясь своими губами с губами юноши.              Младший Шимада неловко подался вперёд, однако тут же оказался повален на кровать. Удивлённо простонав в поцелуй, он на секунду открыл глаза, обнаружив себя в весьма неловком положении с разведёнными ногами. Джесси тут же отстранился, тихо усмехнувшись и стянув с себя остатки одежды. Зарывшись носом в тёмные волосы на виске своего возлюбленного, он почти с нескрываемым наслаждением вздохнул их запах, обдав горячим дыханием шею Гэндзи.              Солнце уже зашло за горизонт, а потому в помещении довольно быстро стемнело. Мужчина быстро коснулся выключателя на стене, позволив светильнику наполнить комнату тусклым желтоватым светом.       — Только не говори, что ты и читаешь при таком освещении, — вздохнул Гэндзи, закатив глаза.              — Я думал, тебе нравятся плохие парни, — наигранно обиженно ответил МакКри, проведя носом по ключице своего возлюбленного, оставляя в конце едва ощутимое прикосновение губами.              — Не настолько плохие, — рвано выдохнул юноша.              — Но ты ведь всё ещё любишь такого плохого парня, тыковка? — спросил Джесси, мягко переплетая с юношей пальцы одной руки, оперевшись второй на кровать недалеко от его головы.              — Да, — смущённо отозвался младший Шимада, тут же закусывая губу, когда мужчина нежно поцеловал его в шею.              Пропустив руку между чужих ног, МакКри нежно провёл по ложбинке между чужих ягодиц, надавив двумя пальцами на точку сразу за мошонкой.              Гэндзи вздрогнул, крепко обняв своего партнёра одной рукой.              — Д-Джесси… — тихо позвал он, сильнее закусив губу и подняв на мужчину взгляд.              В желтоватом свете было заметно, как в глазах МакКри блеснул странный огонёк, а его улыбка превратилась в самодовольную ухмылку.              — На самом деле я просто хотел проверить, хорошо ли ты смазан, но извини, не удержался, — тихо усмехнулся он, крепче сжимая руку своего возлюбленного и нежно поглаживая столь чувствительную точку.              — Джесси, п-подожди, я так долго не выдержу, — пряча смущённое лицо в плече партнёра, тихо простонал младший Шимада. — П-почему так приятно?              — Тебе и должно быть приятно, тыковка, — высвободив руку из чужой цепкой хватки, мужчина трепетно прижал к себе юношу, позволяя ему обнять себя обеими руками. — Здесь простата прощупывается снаружи, вот и весь секрет. И да, кстати, смазан ты хорошо.              Гэндзи ещё больше смутился, крепко обняв партнёра за шею.              — Джесси, я правда не преувеличивал, когда говорил, что долго не выдержу, — тихо сказал он, прогибаясь в спине, чтобы прижаться всем телом к своему возлюбленному. — Пожалуйста, Джесси, не заставляй меня произносить это вслух. Ещё немного и я просто сгорю от смущения.              — Хорошо, тыковка, — вздохнул МакКри, отстраняясь, и кладя чужие ноги на свои плечи. — Посмотри мне в глаза и ничего не бойся. Сперва может быть немного неприятно.              Юноша послушно ослабил объятия, встретившись взглядом с мужчиной. Тот, наклонившись, нежно накрыл его губы своими, успокаивающе поглаживая одной рукой по голове. Приставив другой рукой член головкой ко входу, он слабо толкнулся, входя всего лишь до середины и тут же разрывая поцелуй, позволяя вдохнуть.              Закусив нижнюю губу, чтобы заглушить стон, превратившийся в тихое мычание, Гэндзи запрокинул голову, невольно прогибаясь в спине и прерывисто дыша, в то время как чужие руки ласкали его поясницу, стараясь свести неприятные ощущения к минимуму.              — Мне совсем не больно, Джесси, — тихо простонал он, запуская руку на затылок партнёра, мягко перебирая пряди тёмных волос мужчины.              — Я же обещал, что твой первый раз будет нежным. Как видишь, хоть иногда я могу сдержать своё слово, — улыбнулся МакКри, толкнувшись чуть глубже. — Боюсь, меня тоже надолго не хватит…              Смущённо отводя взгляд и избегая зрительного контакта с мужчиной, юноша рвано дышал, иногда срываясь на тихие стоны, стараясь как можно крепче обнять мужчину и прижаться к нему всем телом. Внезапно прогнувшись в спине, он вздрогнул, подавившись воздухом и покраснев до ушей, следом виновато прикусывая губу и затихая.              — Здесь, тыковка? — тихо спросил Джесси, взяв своего возлюбленного за руку и мягко переплетая с ним пальцы.              — З-здесь, — на выдохе, так же тихо ответил Гэндзи, крепко сжимая чужую руку в ответ.              Юноша ничего больше не хотел, кроме как лежать и крепко обнимать одной рукой мужчину за шею, пока тот бормочет что-то очень чувственное и нежное, смазано целуя его в щёку. МакКри знал, что его партнёр отчаянно сдерживает стоны, но всё же иногда, тихое, еле разборчивое «Джесси», сказанное на выдохе одними губами или такое же невнятное «я люблю тебя» ласкало его слух.              Зайдясь серией рваных стонов и отпустив руку мужчины, Гэндзи потянулся освободившейся рукой к своему члену.              — Опять? — тихо спросил Джесси, тут же мягко взяв юношу за запястье и вернув его руку на место.              — Я и двух минут не продержался. Позорище… Да ещё и тихо полежать не могу, — виновато отозвался младший Шимада, смущённо поднимая взгляд на мужчину.              Тёмные глаза МакКри встретили его неожиданной теплотой, а его губы расползлись в нежной улыбке.              — Ты просто не можешь сказать что-то плохое о том, кого я люблю. Мне нравятся твои стоны, потому что так я точно уверен, что не делаю тебе больно. А единственное позорище здесь — это я, потому что, судя по всему, мой предел — минуты три, не более. Для первого раза ты очень хорошо держался, малыш. Расслабься. Ты заслужил это, — мягко поцеловав юношу в щёку, Джесси крепко обнял его. — Я люблю тебя, тыковка.              Послушно расслабившись, Гэндзи прикрыл глаза, мягко обнимая мужчину в ответ. Тихо выстанывая на каждом выдохе имя своего возлюбленного, он продолжил рассыпать поцелуи по его шее, не стесняясь изредка проводить по ней языком. Громче простонав, он напрягся всем телом, и, почувствовав, как мужчина прибавил темп, расслабленно простонал его имя, кончая и смущённо отворачиваясь.              МакКри всегда мечтал найти того, кто будет произносить его имя идеально, и именно этот стон был просто безупречен. Без единого намёка на какой-то акцент, без единого дефекта речи, самое, что ни на есть идеальное «Джесси», сказанное его возлюбленным.              Рвано выдохнув, МакКри резко заткнул себе рот. Юноша под ним сжался всем телом, и теперь уже Джесси не мог больше маскировать свои стоны под рваные, особо шумные выдохи. Вжавшись в тело своего возлюбленного, он пропустил сквозь руку сдавленный стон, еле успев вытащить и кончив на живот юноши. Настала его очередь смущённо избегать зрительного контакта.              Обоим понадобилось по меньшей мере минута, чтобы просто отдышаться. Первым в себя пришёл МакКри, торопливо приводя себя и Гэндзи в порядок с помощью остатка салфеток.              — Как ты себя чувствуешь, тыковка? — спросил он, мягко целуя юношу в щёку.              — Я не знаю таких слов, чтобы описать то, как я себя чувствую… Мне было так приятно и так хорошо рядом с тобой, — расслабленно ответил младший Шимада, тут же повисая на шее мужчины. — Не найдётся слов чтобы выразить, насколько сильно я люблю тебя. Ты очень заботливый, нежный, чуткий, а так же никогда не нарушаешь своих обещаний: я правда ни разу не почувствовал боли.              — Просто невероятно как ты умудрился опьянеть в дрова от одной стопки… — тихо подметил Джесси, заботливо удерживая своего возлюбленного в объятиях. — Ты меня засмущал таким количеством комплиментов, — уже громче усмехнулся он, потянувшись за тёмно-зелёной рубашкой. — Я помогу тебе одеться, малыш.              Юноша послушно вытянул руки вперёд, охотно принимая помощь. Рубашка МакКри теперь была занесена в маленький список вещей, которые действительно понравились Гэндзи.              — Что ж, думаю сегодня один из тех редких дней, когда я лягу после заката, а не после рассвета, — зевнул мужчина, лениво натягивая на себя нижнее бельё.              — Значит, начиная с этого дня я буду следить за тем, чтобы ты нормально спал, — серьёзно сказал младший Шимада, подгибая длинные рукава рубашки.              — Да ладно тебе, тыковка, я же пошутил, — усмехнулся Джесси, откинувшись на подушку и доставав из тумбочки полупустую пачку с сигарами.              — Убери, — недовольно сказал Гэндзи, подползая на четвереньках к своему возлюбленному и нависая над ним.              — Чего? — удивлённо переспросил МакКри, подняв одну бровь.              — Убери сигары, — уже более жалобно повторил юноша. — Пожалуйста, Джесси. Я не хочу, чтобы ты продолжал гробить своё здоровье.              — Прости, тыковка, бросить курить не так-то просто, если промышляешь этим ещё со школы, — виновато вздохнул мужчина.              — Мне не впервой контактировать с раздражёнными людьми, поэтому я потерплю, если ты будешь злиться без сигар. Как только наткнёмся на какой-нибудь город — сразу же купим тебе несколько пачек никотиновых пластырей. А если губы чешутся — можешь поцеловать меня, — младший Шимада смущённо отвёл взгляд.              Джесси тяжело вздохнул, укладывая юношу рядом с собой и убирая пачку с сигарами обратно в ящик тумбочки.              — Ладно, остановимся пока на одной в день, — сказал он, нежно целуя партнёра в лоб.              — Не пойми неправильно, я просто хочу, чтобы ты жил дольше, — тихо сказал Гэндзи.              — Понял, тыковка. Я и сам уже подумывал над тем, чтобы бросить, да вот только не было никого, кто бы мог меня контролировать, — Джесси мягко обнял юношу одной рукой, накинув на них одеяло второй. — Тебя кто-нибудь раньше обнимал во сне?              — Было подобное… Примерно двести пятьдесят лун назад… — задумался младший Шимада. — Мне приснился кошмар и я долго плакал, пока не проснулся старший брат, который спал в одной комнате со мной. Тогда он взял меня на руки и перенёс к себе на кровать, пообещав защитить от всех бед и невзгод. И мы уснули, обнимая друг друга.              — Ты не упоминал о своём брате, как о положительном человеке, — спокойно сказал МакКри, подоткнув одеяло.              — Да, потому что таким он был только в детстве. А потом мы с ним крупно поссорились… Он хотел слепо следовать по стопам отца, а я пытался объяснить ему, что нужно ещё и думать своей головой, — с ноткой грусти в голосе ответил Гэндзи.              — Он сделал свой выбор. Ты не должен чувствовать вину за подобное. Во всяком случае, сейчас ты со мной, далеко от всех этих политических проблем и семейных разборок. Теперь я буду защищать тебя от всех бед и невзгод, — Джесси поднял уголок губ.              Юноша смутился, крепко обняв мужчину и уткнувшись носом ему в грудь. Прикрыв глаза, он слегка ослабил объятия, чувствуя, что усталость берёт верх.              — Отдыхай, тыковка. Я люблю тебя, — тихо сказал МакКри, прижав юношу к себе и погасив свет.

***

      Первые лучи утреннего солнца пробивались через небольшое узкое окно в задней стенке фургона, просачиваясь сквозь колышущуюся на лёгком ветру занавеску, осыпая потолок и стены различными узорами. Открыв глаза, МакКри огляделся, тут же отдёрнув занавеску, оделяющую кровать от остальной части фургона.              — Каледония, мы точно на месте? — спросил он, обращаясь к искусственному интеллекту.              — Столько лет прошло, а ты всё ещё не доверяешь мне? — спокойно спросила девушка металлическим голосом.              — Я просто не могу разочаровать его, — усмехнулся Джесси, осторожно выбираясь из объятий Гэндзи и внимательно всматриваясь в вид за узким окном.              — Видишь? Какие координаты ты мне дал — туда я и привезла вас, — сказала Каледония.              — Спасибо, — расслабленно улыбнулся мужчина, откинувшись обратно на подушку рядом со спящим юношей.              Растрёпанный и умиротворённый, с чуть приоткрытым ртом, в заношенной рубашке — Гэндзи выглядел таким домашним, что МакКри поначалу не решался его будить.              — Доброе утро, тыковка, — осторожно, склонившись к самому уху, позвал Джесси, мягко погладив своего возлюбленного по щеке.              Младший Шимада недовольно поморщился, после чего, потянувшись до дрожи в мышцах, лениво зевнул, открывая глаза. Увидев перед собой МакКри, он тут же улыбнулся.              — Ты похож на котёнка, — усмехнулся мужчина, продолжая гладить юношу по щеке.              — Специально для тебя могу научиться мурлыкать, — усмехнулся Гэндзи, довольно потираясь щекой об чужую руку.              Мягко улыбнувшись в ответ, Джесси провёл рукой по панели сразу под выключателем.              Задняя стенка автомобиля дрогнула, начиная разъезжаться в стороны. Фургон тут же наполнился солнечным светом, а влюблённых обдало приятной утренней прохладой.              Обернувшись, младший Шимада невольно прищурился.              Фургон стоял на вершине невысокого горного хребта, поросшего целым лесом извилистых сосен, ютившихся на каждом уступе. А внизу, у подножия горы, простиралась испещрённая реками долина, покрытая мягким ковром высокой шелковистой травы, которая напоминала зелёное море из-за того, что ветер гнал по ней волны.              По другую сторону долины возвышалась огромная гора, цепляющая своей вершиной облака, над которой вставал золотистый диск солнца.              От такого вида захватывало дух. Широко улыбаясь, юноша приоткрыл рот, выражая немой восторг. Налетевший порыв ветра потрепал его тёмные волосы и младший Шимада прикрыл глаза, вдыхая полной грудью множество новых запахов, которые принёс ветер.              — Здесь так красиво! — произнёс юноша, осматриваясь.              — Та огромная гора перед нами — Дайсен, — сказал Джесси, садясь на край кровати и свешивая ноги. — Если повезёт — доберёмся до её восточного склона до полудня. Увы, тот хребет, на котором мы стоим было не объехать… Это единственное место во всей Японии, которое люди ещё не отравили и не сняли ярлык «особо охраняемой природной зоны».              — Я никогда не видел ничего подобного раньше. Ощущения не сравнимы ни с чем, — юноша подсел рядом. — Ни одна, даже самая реалистичная и дорогая виртуальная реальность и рядом не стояла.              — А то! — усмехнулся МакКри. — Знаешь… Справедливость сама не восстановится. Мне нужен помощник. Эдакий кибер-ниндзя, с которым мы будем колесить по всей планете и искать приключения на свою пятую точку.              Младший Шимада рассмеялся, перебив мужчину.              — Где бы и какую бы авантюру ты не предложил — я с тобой. Только кибер-костюм за твой счёт, — улыбнулся юноша.              — Тогда следуй за мной, и я покажу тебе весь мир, — Джесси тепло улыбнулся, протянув своему возлюбленному руку.              Едва сдерживая подступившие от радости слёзы, Гэндзи бросился на мужчину с объятиями, счастливо улыбаясь, и совершенно не догадываясь, что он является для МакКри целым миром…