Ровно в полночь / At the Stroke of Midnight

      Ей нравилось наблюдать за тем, как он срывает гиацинты в саду.              Это был маленький и уютный уголок, окружённый высокой изгородью из розовых кустов, расположенный позади внушительного таунхауса в сердце Мэйфейра. Обычный прохожий бы и не заметил эту тихую зелёную гавань. Но для Рей, жившей на чердаке в доме по соседству, видеть эту красоту из окна было привычно. Девушке было девятнадцать, и работала она в имении простой служанкой.              Каждый год она ждала прихода весны. Это было то самое время, когда начинался сезон, и герцог Корелльский приезжал в Лондон, чтобы посетить всевозможные балы и приёмы со своей больной матерью. Почти каждое утро юная Рей смотрела на него из открытого окна – как герцог задумчиво бродил по своему саду, скрестив руки за широкой спиной.              Он останавливался, чтобы рассмотреть благоухающие цветы, выросшие из некогда холодной почвы – яркие тюльпаны и пионы, гордые нарциссы и разноцветные фрезии.              Всякий раз он выбирал цветок для своей матери. Сегодня его выбор пал на гиацинт – пурпурный, с маленькими колокольчиками, колыхавшимися на лёгком весеннем ветерке.              Прислонившись к подоконнику, Рей заметила, с какой нежностью он осматривал цветок. Эту нежность в его глазах она уже хорошо знала. В её груди колотилось сердце. Он закрыл глаза, длинные ресницы коснулись бледной кожи, и герцог вдохнул тонкий аромат цветка.              Она хотела, чтобы этот цветок он подарил ей.              Потом с улыбкой Рей провожала его взглядом к длинной узкой скамье, спрятанной между двумя кустами роз: один из них был алым, а другой – белым, словно снег. Его мать всегда сидела там по утрам, одетая в тёмное бархатное платье. Седые волосы были заплетены в причудливую косу. Каждый раз она видела сына и хмурилась.              И этот день не стал исключением.              Садясь на скамейку, герцог Корелльский вручил ей цветок. Это Рей тоже знала наперёд, поскольку наблюдала за этим несчётное количество раз в течение уже нескольких лет – с тех пор, как он унаследовал герцогство своего отца.              С тяжёлым вздохом вдовствующая герцогиня принимала подарок, укладывая цветок на колени.              – Бен, тебе уже пора понять, что это не изменит моего мнения, – говорила она, склонив голову, будто бросала ему вызов.              Он просто кивнул, и на его чувственных губах заиграла улыбка. Рей и издалека видела, что у него были чудесные губы – те, что мечтает целовать каждая девушка.              И она не была исключением.              Много ночей она провела без сна, мечтая о невозможном. Мечтала, как эти губы обожгут её поцелуем. Мечтала, как обнимет его и сожмёт широкие плечи. Мечтала, как дотронется кончиками пальцев до его тёмных волнистых волос.              – И Вам пора понять, что я никогда не женюсь на той, что выбирал не сам, – ответил Бен, в его голосе сквозило недовольство.              Пожилая женщина покачала головой.              – Позволь напомнить, что герцогу Корелльскому…              – Я прекрасно знаю, каковы мои обязанности, – прервал он её, протягивая руку. – Вы прекрасно постарались, напоминая мне о них с детства.              – И тем не менее, ты пренебрегаешь моими советами, – заключила вдова. Отказ сына не значил, что она собиралась сдаваться.              – Нет, – ответил Бен, на этот раз мягче. – Я просто хочу, чтобы у меня был выбор.              – И как долго мне ждать, прежде чем ты сделаешь этот выбор? – вдова встала, держа гиацинт в руке. – Я не буду жить вечно.              Сын опустил голову и глубоко вздохнул.              – Я прекрасно об этом знаю.              Наступила пауза – мрачная, словно минута молчания. Из своего окна Рей могла видеть, как Бен провёл рукой по волосам – густым и волнистым, более длинным, чем сейчас было в моде. Что будет дальше, Рей тоже знала – слишком уж много раз наблюдала эту картину.              В первый раз ей было странно видеть, что мужчина может так заботиться о вопросе брака. По своему опыту она знала, что многие женятся ради приличного состояния или связей, а не потому, что нашли любовь всей своей жизни.              Но Бен в глубине души был романтиком. Ей это было совершенно очевидно.              – Поверьте, матушка, я долго и много думал о будущем нашей семьи, – продолжил герцог, опершись локтями на колени и сложив руки в замок.              Прикусив губу, Рей склонилась ближе, очарованная его нежным голосом. Она знала, что он снова откажется. И всё же, ей не хотелось упускать ни слова, словно слушала она всё это впервые.              – Я думал об этом, – сказал он со вздохом. Ветер дунул сильнее, растрепав его тёмные волосы. – Вы правы.              Внутри у Рей всё оборвалось, а с полуоткрытых губ сорвался тихий стон. Вцепившись в подоконник и наблюдая, она чувствовала, как её сердце разрывается на части.              – Я должен жениться.              ***              Новости о грядущем бале-маскараде разносились по Лондону быстрее ветра. Не каждый день представительный холостяк во всеуслышание объявлял о намерении найти невесту.              Наблюдая за приготовлениями из своего маленького окошка, Рей чувствовала, как внутри грызётся ревность.              Каждое утро она мельком видела, как туда-сюда сновали лакеи и служанки со всевозможными коробками и тканями.              Каждое утро она видела воодушевлённую вдовствующую герцогиню в саду – очень радостную оттого, что вскоре её сын подберёт себе подходящую невесту.              И каждое утро напоминало ей, насколько безнадёжны её мечты о любви и преданности. Ведь Рей прекрасно знала, что она никогда не станет этой невестой.              С каждым днём она видела Бена всё меньше и меньше. Теперь его утренние прогулки по саду стали редкостью, слишком уж он был занят подготовкой к самому ожидаемому балу сезона.              Каждый день другие слуги в её доме обменивались слухами, которые узнавали от слуг герцога. На бал были приглашены сотни гостей – наиболее состоятельные и уважаемые члены общества, в семьях которых были незамужние дочери или племянницы подходящего возраста. Молодые девушки, обладающие всеми желаемыми качествами, какие должны быть присущи потенциальной герцогине Корелльской.              Она слышала, что эти дамы останутся в масках до полуночи. Это должно будет накалить интригу до предела и придать большую значимость окончательному выбору герцога.              Каждый день Рей пряталась под собственной маской. Под маской притворства она утверждала, что выше всех этих сплетен.              Но в глубине души это её ранило.              Ей было больно знать, что мужчина, давно ставший предметом её воздыхания, никогда не будет ей принадлежать. Ей было больно знать, что если бы её не лишили поместья и состояния, ей бы тоже пришло приглашение на этот бал.              – Рей.              Грубый голос дяди заставил кровь в её жилах застыть. Оборачиваясь, она в последний раз взглянула в окно – на задумчивого мужчину, одиноко прогуливавшегося по саду.              Она встала, оправив свою длинную коричневую юбку.              – Дядя Платт, – обратилась она к нему, уставившись в пол на скрипучие половицы, лишь бы не глядеть на его красные щёки и глаза, полные надменности.              – Кажется, я велел тебе отдраить все очаги в этом доме, – прогремел его голос. Платт зашагал по комнате с яростным недовольством.              Рей только кивнула, вздохнув. Когда-то она могла называть это место своим домом, но на деле он никогда ей не принадлежал. Поместье Ниима передавалось по мужской линии, и после гибели отца на поле боя перешло к её дяде. Мать Рей давно умерла при родах.              – Ослушаешься меня ещё раз, и я позабочусь о том, чтобы и завтра тебе в рот не попало ни крошки, – продолжил Платт угрожающим тоном. – Я и так трачу на тебя слишком много средств.              – Да, сэр, – пробормотала она и направилась к сундуку в углу комнаты. Как можно быстрее она открыла его и достала оттуда всё для чистки, зная, что дядя легко сдержит своё слово, если она не повинуется.              Наказания в этом доме стали обыденностью. Если её не лишали еды, то закрывали на чердаке в одиночестве. Но по сравнению с голодом, одиночество её беспокоило мало.              Взяв с собой большую тряпку и щётку, она стремглав выбежала из комнаты.              ***              В день бала-маскарада, как и ожидалось, творилась полнейшая суматоха. Рей снова выглянула в окно и увидела толпу служанок и лакеев, снующих повсюду в резиденции герцога. Прислонившись ближе к подоконнику, она посмотрела на оживлённую лондонскую улицу. Попытка сосчитать проезжающие кареты и отвлечься от горьких мыслей провалилась.              Её возлюбленный собирался жениться.              Накануне ночью она слышала шёпот из кухни. Слуги сплетничали, что герцог Корелльский пожелал устроить бал-маскарад, чтобы у всех претенденток были равные шансы.              Рей заключила, что это был широкий жест, ведь девушки могли наслаждаться вечером, не боясь, что их будут судить по внешности. «Возможно, – подумала она, – маска позволит им быть более открытыми. Может… это придаст им смелости его поцеловать». Опершись локтями на подоконник, Рей глубоко вздохнула.              – Эй… вечер добрый, – чей-то низкий голос оторвал её от мрачных раздумий.              Стоило услышать приветствие, как у Рей запылали щёки. На секунду она задумалась о том, чтобы захлопнуть ставни. Ведь она не была готова говорить с ним – в первый, и наверное, последний раз.              Однако она поборола это желание. Рей выглянула вниз и столкнулась взглядом с кареглазым Беном. Тот смотрел на неё с любопытством. На его губах заиграла лёгкая улыбка, он вопросительно поднял брови.              – Надеюсь, что не напугал Вас, мисс… – начал он, определённо не зная, как к ней обратиться.              – Р… Рей, – заикалась она. Это был словно сон.              «Я здесь живу».              – Я здесь работаю, – добавила она.              Ей хотелось ущипнуть себя за руку, но в этом не было нужды. Происходящее было ощутимо реальным. Мужчина, в которого она уже давно безответно влюблена, стоял перед ней, его пытливый взгляд был прикован к ней в ожидании, пока она что-то скажет.              – Ваша Светлость… Простите. Я не хотела подглядывать.              Он усмехнулся.              – Разве, Рей? – сказал он таким тоном, словно вопрос был риторическим. – Наверное, мне приснилось, что Вы смотрите в это окно почти каждый день с тех пор, как я приехал.              Её рука потянулась убрать со лба выбившуюся прядь волос. Она никогда не заботилась о своей внешности – это была роскошь, которую Рей не могла себе позволить. Но именно в этот момент ей стало жаль, что сейчас её причёска не уложена под стать богатой дебютантке, нет на ней и тугого корсета, и красивого шёлкового платья, в котором бы она грациозно кружилась в вальсе.              – В-вы… Вы меня видели?              – Кажется, Вас интригует всё происходящее, – он ушёл от прямого ответа, показав вокруг себя.              Он вёл себя так, будто сад представлял больший интерес, чем мужчина, который приходил туда почти каждый день, срывая цветы и хмуря брови.              Глубоко вздохнув, Рей обняла себя за талию.              – Не каждый день можно наблюдать такое… оживление, – соврала она. – Вы, должно быть, с нетерпением ждёте сегодняшнего вечера, Ваша Светлость.              Он вскинул брови и посмотрел на неё с недоверием.              – Мне думается, Вы лучше других знаете, что на самом деле я боюсь всего этого с каждой секундой всё больше.              Рей не могла сдержать улыбки. Чувство было взаимным, но сказать этого вслух она не смела. Он был герцогом, но сейчас вежливо беседовал с той, которую люди его статуса обычно игнорируют.              Её дядя позаботился о том, чтобы она знала своё место.              – Возможно, Вы найдёте женщину своей мечты, – голос Рей дрожал.              Сказала она это совершенно неубедительно.              – Такого не бывает, – ответил Бен, излучая уверенность, которой её словам так не хватало.              Его спина выпрямилась; чёрная жилетка сочеталась с костюмом. Герцог Корелльский был настоящим джентльменом, с титулом и богатством, и весь мир был у его ног.              – Странно, что Вы так считаете, – выпалила Рей, даже не подумав.              – Это почему? – он заложил руки за спину.              Рей помотала головой. Вдруг её охватила почти паника, щёки запылали.              – Я жду ответа, – настаивал он своим аристократическим тоном.              Отчасти она понимала, что нужно сказать. Казалось, после этого он вряд ли когда-либо с ней заговорит.              С того самого момента три года назад, когда она впервые его увидела, Рей осознавала, кем является: простой, незаметной деталью на картине жизни важного человека.              Её уделом было смотреть издалека, как он строит свою жизнь, но не являться её частью по-настоящему.              Её уделом в будущем было смотреть, как он выбирает цветы для своей жены и дочерей, не обращая внимание на обитателей дома по соседству.              – Мне представляется, что Вы – романтик, Ваша Светлость, – сказала она, пока не успела передумать. – Я наблюдаю за Вами почти каждый день, и мне кажется, что я знаю это лучше кого-либо другого.              К её удивлению, Бен склонил голову на бок, будто обдумывал её слова. Эта мысль заставила её сердце трепетать.              – Вы сказали, что никогда не женитесь на той, что выбирали не сами, – продолжила Рей, ободрённая его реакцией. – И во многих отношениях, мне кажется, сегодня Вы сможете доказать это.              Она прекрасно знала, что Бен никогда не будет с ней. Однако она могла, по крайней мере, воодушевить его сделать правильный выбор и стать счастливым. Если он будет счастлив, возможно, это её утешит. Ведь если не желаешь счастья человеку, любишь ли ты его на самом деле?              – Знайте, что если сегодня кто-то привлечёт Ваше внимание… – она остановилась и закусила нижнюю губу, готовясь к неизбежному. – Если кто-то привлечёт Ваше внимание, влияние Вашей матери будет ни при чём. Это случится потому, что Вас что-то привлекло. Может, маска подчеркнёт цвет её глаз. А может, она скажет что-то такое, что тронет Вашу душу так, как ничто прежде, – Рей глубоко вздохнула, глядя, как ветер взъерошил его тёмные волосы. – В любом случае, Вам нужно будет сделать выбор. Я могу только надеяться, что эта леди ответит Вам взаимностью.              – Это будет неимоверно трудно, – ответил он с горькой улыбкой. – Как я могу быть уверен? Ведь девушек привлекает только мой титул и состояние.              – Вы действительно так полагаете, Ваша Светлость?              Он посмотрел на неё, полный абсолютного неверия. Её взгляд смягчился в ответ, а в уголках глаз заблестели слёзы.              «Если бы ты только знал…»              – Думаю, Вы ошибаетесь, – наконец, ответила она. Сердце бешено колотилось.              На лестнице послышались тяжёлые шаги, и грубый голос окликнул её по имени.              Она обернулась, вдруг осознав, что её время истекает. Затем она вновь взглянула на Бена – тот смотрел на неё, сбитый с толку. Несомненно, он услышал тот недружелюбные голос, и сердце Рей затрепетало, когда она увидела, что его правая рука сжалась в кулак.              – Вы в этом убедитесь. Поверьте мне, – сказала она напоследок, закрыв ставни как можно быстрее.              «Думаю, ты ошибаешься».              – Рей! – снова рявкнул её дядя. Его шаги становились всё громче – он очевидно приближался к двери на чердак, служивший ей спальней.              Она бросилась к сундуку, где держала принадлежности для уборки, достала старые тряпки и щётки, готовая начать новый тяжёлый трудовой день. Как обычно, она держала камины в чистоте, зажигала их тем, чем дядя Платт мог себе позволить, после чего занималась сменой постельного белья и опорожнением ночных горшков.              Но теперь, впервые за всё время, ей было, чего с нетерпением ждать в конце изнурительного дня.              «Думаю, ты ошибаешься. И я это докажу».              ***              Как оказалось, прокрасться на бал-маскарад получилось даже легче, чем предполагала Рей.              Стоило ей пролезть через кусты и оказаться на заднем дворе особняка герцога Корелльского, стало очевидно, что бал-маскарад – пожалуй, единственное мероприятие, где не обязательно было появляться в модном наряде. Без сомнения, это было Рей на руку, потому что ничего модного она и близко найти не могла. Тщательно обшарив все сундуки на чердаке, ей удалось найти единственное не изношенное и не съеденное молью платье. Несомненно, оно принадлежало одной из её бабушек – ещё с тех времён, когда было модным носить высокие напудренные парики, на укладку которых уходило по три часа.              Платье для её роста было довольно длинным, а корсет – слишком тугим, Рей стягивала его, пока у неё не начала кружиться голова. Однако, несмотря на эти недостатки, в итоге казалось, что Рей – более статная и высокая, чем было на самом деле. Она бы порадовалась этому, если б не боялась, что лиф разойдётся по швам при неудачно-глубоком вдохе.              По крайней мере, туфли были на размер больше и не натирали.              Пробираясь сквозь толпу гостей, увлечённых разговорами, Рей была рада хотя бы тому, что полумаска, державшаяся на жёлтом шнурке от кухонных штор, сидела идеально. Она не ужинала, чтобы успеть сшить клочки старого синего бархата и создать маску, способную скрыть её личность.              Герцог Корелльский никогда бы не догадался, что служанка с соседской кухни проникла на его бал без приглашения. Рей была в этом уверена.              Бродя между кучками гостей в переполненной бальной зале, Рей осматривалась вокруг. Центральное место занимали огромные старинные часы, показывающие, к её сожалению, что до полуночи осталось не так много. Время за подготовкой к балу и попытками проникнуть в сад пролетело слишком быстро.              Помимо зловещих часов, в центре залы были парочки, кружившиеся в быстром вальсе, а ближе к стенам стояли другие гости, наблюдавшие за ними и потягивающие лимонад и херес. Слева от Рей располагался оркестр, а позади – распахнутые двери в другую, не менее заполонённую комнату, где джентльмены играли в карты. Она не могла представить, чтобы Бен, забыв об обязанностях хозяина вечера, сейчас проводил там время.              Она посмотрела направо и увидела пожилую женщину в тёмном бархатном платье. Та сидела в окружении других дам с улыбкой на лице у столика с закусками. И хотя на ней была маска, по причудливой косе было очевидно, что это и есть вдовствующая герцогиня. Потенциальные невестки это тоже прекрасно понимали и не упускали возможности постараться угодить возможной свекрови.              Тяжело вздохнув, Рей обернулась и снова стала внимательно оглядывать залу в поисках герцога. Ей хотелось найти его и воодушевить, поддержать, раз уж настоящими чувствами поделиться было невозможно. Таким был её план.              «Где же ты?»– пробормотала она и направилась к главной террасе.              Двери были широко распахнуты, позволяя свежему ночному воздуху проникать в переполненную бальную залу. Снаружи деревья покачивались по дуновению бриза, словно в танце. Краем глаза Рей увидела одинокую фигуру у арки, ведущей на задний двор.              Ведомая интуицией, она сделала первый шаг.              ***              Оказаться рядом с ним ей удалось довольно быстро.              Неслышно пробежавшись по аккуратно постриженному газону, Рей почти дошла до герцога. Даже идеальный шёлковый жилет не мог скрыть крепкие мышцы. Руки он сложил за спиной, и эта поза делала его фигуру ещё внушительнее. Его взгляд был обращён к звёздам – казалось, он глубоко задумался о чём-то. Кончики волнистых волос касались плеч, а свет бледной полной луны ласково освещал его лицо, как заботливая мать.              Когда он вдруг обернулся и посмотрел на неё, Рей споткнулась.              Она вскрикнула, готовая к тому, что вот-вот проедется коленями по твёрдой холодной земле.              Но сильные руки, подхватившие её за талию, спасли Рей от падения. Она посмотрела наверх – его глубокие карие глаза глядели на неё с беспокойством. На герцоге не было маски, а с приоткрытых губ сорвался вздох облегчения.              – Вы не ушиблись? – негромко спросил он, помогая Рей встать на ноги.              Слишком ошеломлённая для того, чтобы выражаться целыми предложениями, Рей просто помотала головой. Казалось, она чувствовала его прикосновение даже после того, как он отпустил её. Герцог снова скрестил руки за спиной и склонил голову в приветствии.              – Миледи, – сказал он, смотря на неё до странного серьёзно.              Она чуть облизнула губы.              – Ваша Светлость, – она попыталась сделать реверанс, осознавая, насколько нелепо выглядит в мало подходящем по размеру платье и наспех собранными в жалкое подобие причёски волосами.              И всё же, он назвал её леди. Рей невольно усмехнулась.              Он непонимающе посмотрел на неё.              Проморгавшись, чтобы избавиться от подступавших слёз, Рей потрясла головой.              – Меня не должно быть здесь.              Бен нахмурился и подошёл к ней.              – Почему нет?              – Очень длинная история, – она шагнула в сторону, к розовому кусту у арки. – У Вас красивый сад, – Рей наклонилась к цветам и коснулась лепестков роз кончиками пальцев, – всегда хотела взглянуть на него поближе.              За спиной она услышала его шаги.              – Позвольте мне, – сказал он, протянув правую руку. Он коснулся хрупкой розы, которой она восхищалась.              Когда он коснулся её, внутри Рей всё затрепетало. И всё же, она убрала свою руку. Рей прекрасно знала, что он сейчас сделает, и не хотела выдать своё сердце, начавшее стучать слишком уж быстро.              Бен нежно сорвал розу, и на его губах появилась тёплая улыбка.              – Если Вы всегда хотели увидеть этот сад, вероятно, Вы должны здесь сейчас быть, – сказал он.              Уголки её рта поползли вверх, и она опустила взгляд, остановившись на его руке.              – Возможно, – полушёпотом уступила она. – Это для меня?              – Разумеется.              Он взял розу и заложил её за ухо Рей.              Поражённая, она подняла взгляд. И впала в ещё больший ступор, когда заметила, что щёки Бена порозовели.              – Спасибо, – поблагодарила она, кусая щёку изнутри.              – Как Вас зовут? – спросил он её, внимательно изучая взглядом, словно хотел раскусить, кто под маской. – Мы раньше не встречались?              Рей замотала головой и повернулась к арке.              – Мне сказали, что наши личности должны оставаться в секрете, – пройдя через арку, она оглянулась и заметила, что его плечи опустились. – По меньшей мере, до полуночи.              Хитро улыбнувшись ему, она зашла в сад на заднем дворе. Сердце колотилось в бешеном ритме, а мысли путались в попытке понять, что вдруг сделало её такой смелой? Во всём следует винить маску? Или это Бен высвободил в ней что-то, что всегда жило внутри неё, но не давало себе воли?              Она услышала торопливые шаги Бена, и позвоночник начало приятно покалывать. Рей повернулась и увидела в его взгляде нетерпеливость. Он сел на узкую каменную скамью.              –Идёмте со мной, – шепнул он, указав на место рядом с собой. – Пожалуйста.              Её пальцы нервно теребили голубую ткань платья, на котором были изображены распустившиеся бутоны диких цветов. Закусив нижнюю губу, она подошла к нему.              – Кажется, этот маскарад придал мне уверенности, – заметила она, садясь рядом с ним на скамью. Где-то далеко от них было слышно, что оркестр готовится играть для следующего вальса.              Её колени случайно ударились об его.              – Это совершенно не в моём духе.              – Уверяю, я сам испытываю такое же чувство, – сказал Бен и опустил взгляд, остановившись, как ни странно, на её ключице.              Вдруг Рей выпрямила спину, хотя ей было совершенно непонятно, почему внезапно ею завладело это желание. Она глубоко вздохнула.              Спустя несколько минут полнейшего молчания, он поднял взгляд.              – Потанцуйте со мной.              Она помотала головой.              – Я не танцую. Никогда не имела возможности научиться.              Взгляд, который он бросил в её сторону, можно было бы описать только как озадаченный. Ей было очевидно, что почему-то он решил, что она была настоящей леди – дебютанткой благородных кровей, глубоко любящей сады и цветы.              Это было бы даже забавно, если бы эта мысль больно не уколола её.              – Я мог бы Вас научить, – предложил он, опершись рукой на колени.              С её губ сорвался негромкий смешок:              – Не думаю, Ваша Светлость, что у нас настолько много времени.              – Вальс – не самый сложный танец, – настоял он и выпрямился, протянув ей руку. –Прошу.              Поджав губы, она взглянула на его протянутую руку. Даже в самых смелых мечтах Рей не могла представить себе такого. Танцевать с мужчиной, в присутствии которого она даже дышать забывала, казалось сном.              Однако Бен стоял перед ней и предлагал стать наставником, пусть этот танец и продлится недолго – всего несколько украденных мгновений под луной.              – Что-ж… Хорошо, – шепнула она вложив свои миниатюрные пальцы в его ладонь. – Знаете, после этого мы никогда не увидимся. Поэтому, пожалуй, стоит насладиться нашими последними мгновениями вместе.              Он прищурился, словно мысль о таком развитии событий и не приходила ему в голову.              – Что Вы имеете в виду? – он притянул её к себе, другая рука осторожно легла ей на талию.              – Я здесь не для того, чтобы выйти за Вас замуж, Ваша Светлость, – сказала она ему. – Мне думается, вероятно, я здесь – единственная незамужняя девушка, от которой можно такое услышать.              Некоторое время Бен молчал. Он начал двигаться, когда прозвучали первые аккорды нового вальса. Рей позволила ему вести её, ноги еле шевелились от страха потерять одну из неподходящих по размеру туфелек.              Пока они танцевали, Рей наблюдала, как выражение его лица от удивлённого стало раздражённым. Поскольку знала она его только как задумчивого джентльмена в саду, такая картина была Рей непривычна.              – Почему нет? – спросил он почти оскорблённо. – Почему бы Вам не выйти за меня замуж?              Она усмехнулась.              – Мы из разных миров, Ваша Светлость. Брак между нами был бы опрометчивым решением. Вы слишком богаты и знатны для меня.              – Вы первая, кто считает две эти вещи недостатками, – чуть не воскликнул он. – Меня учили, что состояние и титул – главные ингредиенты успешного брака.              – Зависит от того, что считать успехом, – пояснила она, глядя на его приоткрытые губы. – Но, правда, Вы – нечто большее, чем просто титулы и земли.              – Действительно? – тут же спросил он, бросая на неё взгляд полнейшего неверия. – Отчего же Вы так решили?              Она смягчилась. Не из жалости – она бы никогда не оскорбила Бена таким образом. Понимание озарило её, как ласковый солнечный луч.              Ей стало ясно, что всю жизнь ему твердили, что его ценность зависит от рода, к которому он принадлежал, и богатств, что он унаследовал от отца. Что его собственная ценность – как личности – ценностью не является, если только он не владеет вещами, которые общество считает ценными.              Он усвоил то, что, пусть и в другой манере, усвоила Рей от своего дяди, когда тот захватил её дом и земли.              – Отчего Вы так решили? – снова спросил он, на этот раз тише. Теперь в его взгляде читалось беспокойство.              Когда она начала говорить, её голос дрожал.              – Потому что я тоже устала бороться за то, чтобы люди увидели меня настоящую.              ***              Рей испуганно посмотрела Бену прямо в глаза и услышала, как у него перехватило дыхание.              – Не такие мы и разные, – заметил он, остановив их танец. – Вы и я.              Его рука так и покоилась на талии Рей, вскоре и вторая рука оказалась там, притягивая девушку ближе.              – Полагаю, Вы правы, – поразмыслила она, проводя взглядом по его челюсти, сейчас сжатой от переживаемого. – В какой-то мере.              – И всё же, Вы настаиваете, что никогда не выйдете за меня замуж, – продолжил он, обводя по её спине круги большим пальцем.              Успокаивающая тёплая волна накрыла её тело, оседая внизу живота. Её губы изогнулись в горькой улыбке, а взгляд опустился.              Трудно было представить, чтобы всё сложилось иначе. Они жили в том мире, в котором брак между герцогом и посудомойкой был бы неслыханным. Всё, что у неё сейчас было – танец под луной и цветок, который когда-то она станет хранить между страниц любимой книги – единственное, что останется после сегодняшней ночи. То, что она ещё много раз будет вспоминать в одиночестве перед сном.              – Вы настаиваете, что мы разные, – Бен склонился, не отрывая взгляд от её губ. – Что мы больше никогда не увидимся.              Она положила свои руки на его.              – Да, – ответила Рей, не способная скрыть дрожь в голосе. – Вы не знаете меня достаточно для того, чтобы жениться на мне, Ваша Светлость. И даже если бы знали, женитьба на мне была бы глупой ошибкой. Будет лучше, если я исчезну и пожелаю Вам счастья напоследок.              – Это и есть то, чего ты хочешь? Исчезнуть? – он притянул её к себе ближе, так близко, что между их губами осталось лишь пару сантиметров. – Скажи это, и я тебя отпущу.              Во рту пересохло, она поджала губы и чуть облизнула их во рту.              – Скажи это, – повторил он, его голос был невыносимо мягким.              По её щеке покатилась безвольная слеза, отчасти скрывшись под маской, которую Рей смастерила пару часов назад. И всё же, Бен поймал её, утерев большим пальцем.              Его пальцы нежно легли на её щёку.              – Кто ты? – спросил он, чуть нахмурив брови.              – Можно считать, что никто.              Он покачал головой и поднял её подбородок.              – Я не верю тебе.              И, вот так просто, он поцеловал её.              На пару мгновений Рей почти потеряла равновесие, настолько ошеломлённая тем, что сейчас с ней происходит. Она так давно мечтала о поцелуе Бена – о том, как окажется в его объятиях, как он прижмёт её к себе, и его руки будут блуждать по её спине. Казалось, его прикосновения прожигали ткань, скрывающую её пылающую жаром кожу, и заставляли Рей трепетать.              Его губы, мягкие и податливые, целовали её, будто требуя её всю целиком, и Рей пришла в голову мысль ответить ему тем же. Чтобы показать, пока у неё есть этот шанс, насколько она его жаждала.              Она сомкнула руки за его широкой спиной и притянула ближе, отчаянно желая большего, чем он мог предложить. Поцелуй вдруг стал французским, и Рей будто невольно захныкала; эти вздохи, казалось, растворялись в ночном воздухе.              Как только они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, она открыла глаза и посмотрела на него. Её взгляд был словно в тумане, но даже сквозь дымку она разглядела, что Бен не собирался останавливаться.              И её сердце переполнила радость.              С мягким недовольным рычанием он снова наклонился и начал целовать её по линии челюсти, задевая носом край маски, к мочке уха.              – Скажи мне, – шептал он, обжигая своим дыханием, – скажи, когда я снова смогу тебя увидеть.              Закрыв глаза, она склонила голову на бок, чтобы ему было удобнее, и он начал целовать её шею, заставляя Рей тихо стонать.              – Ты видишь меня снова сейчас, – ответила она, её мысли превратились в вихрь невнятных слов и образов.              Он отпрянул, будто обжёгся. Мягко заключив её лицо в свои ладони, он посмотрел ей в глаза:              – Кто ты? – выдохнул он, словно тонул.              «Рей», – застыло на кончике её языка, она была почти готова разоблачить себя перед ним. Дать ему увидеть, кем она была на самом деле. И напрасно понадеяться, что человек его статуса пожелает связать себя с кем-то настолько незначительным, как она.              – Я…              Часы пробили двенадцать.              ***              Она толкнула его в ближайший розовый куст.              – Мне пора! – крикнула она, едва не наступив на подол собственного платья, и кинулась к арке.              Бросив последний взгляд через плечо, она увидела Бена, который пытался подняться. Вокруг были разбросаны белые лепестки роз. На секунду сожаление взяло верх, и возобладал порыв вернуться. Она даже бросилась назад, но тут же одумалась, стоило ему подняться.              Приподняв юбку, она побежала по лестнице к террасе. Ноги выскакивали из туфель, и стало ясно, что одну она потеряла по дороге ещё до того, как снова переступила порог особняка герцога.              В бальной зале царило всеобщее веселье, нетерпеливые гости сбрасывали маски и с подозрением осматривались. Пробираясь сквозь толпу, Рей подумала, что предмет поиска восторженных дам очевиден. Краем глаза она увидела, как вдовствующая герцогиня осматривается без особого энтузиазма. Её взгляд остановился на Рей, как вдруг двери с террасы широко распахнулись.              – Остановите её! – услышала она крик Бена, когда уже выбежала из залы, еле дыша.              Её излишне тугой корсет едва не треснул по швам, и Рей остановилась, чтобы найти другой выход. Наблюдая из окна, как слуги заходят и выходят, она знала, что есть несколько способов попасть на задний двор незамеченной и исчезнуть так же скрытно, как она появилась.              С тяжёлым сердцем она спряталась под лестницей, наблюдая, как Бен распахнул главную дверь и выбежал на улицу, а за ним следовали обеспокоенная матушка и толпа недоумевающих гостей.              Она видела, как он повернулся лицом ко вдове и провёл рукой по волосам, тяжело дыша. Было плохо слышно, о чём они говорили, а вскоре прибежал ещё с десяток гостей, окружив вдовствующую герцогиню и её сына.              Воспользовавшись суматохой, Рей побежала на задний двор. И так же быстро и тихо, как прибыла, исчезла.              Проходя ещё раз по саду позади дома, она бросила взгляд на то место, где она впервые и в единственный раз поцеловалась. На глаза навернулись слёзы – слишком свежими были воспоминания, радость и печаль слились, пока не смешались окончательно.              Тяжело вздохнув, Рей прошмыгнула через дыру в изгороди ко входу для слуг. Она почувствовала облегчение, когда дёрнула за ручку, и дверь оказалась открытой. В полной темноте, держась только за перила, Рей поднялась наверх.              Если бы она обратила внимание, то могла бы услышать шум с улицы, стаю гостей, слишком взволнованную недавним поворотом событий и неспособную молчать. Рей почти не сомневалась, что это запустит целую вереницу сплетен, и была рада, что никто не догадается, кем была та незнакомка.              И она утешалась тем, что вскоре Бен забудет сегодняшний вечер. В конце концов, он же просто услышал от кого-то и теперь может быть уверен в том, что он – нечто большее, чем просто земли и титул.              «Важно было послание, – говорила она себе, открывая дверь на свой пыльный чердак. – Не посланник».              Но в глубине души она хотела бы иметь такое же значение. Хоть раз.              Чердак был, как и всегда, погружён во тьму. Только несколько скрипучих половиц освещал лунный свет из окна.              В безопасности этого унылого места она сняла маску и спрятала там, где нашла платье. Туда же она спрятала неподходящее по размеру платье – аккуратно, хотя Рей сбилась со счёта, сколько раз за вечер наступила на подол.              Бросив в сундук корсет, Рей только и могла, что качать головой. У неё остались только мечты. Мечты и поцелуй – такой чувственный и нежный, что даже сейчас она сомневалась, что это произошло на самом деле. Только приложив кончики пальцев к горящим губам, она осознала.              С горькой улыбкой она сняла левую туфлю, в полной уверенности, что вторая для неё потеряна, как и Бен. Она положила её поверх всего остального, закрыла сундук и шагнула к окну, одетая только в серую ночную сорочку.              Рей положила ладонь на стекло и нахмурилась, когда взглянула на улицу.              Одинокая фигура сидела на узкой каменной скамье рядом с испорченным розовым кустом. Ветер разносил белые лепестки по земле, словно осенние листья. Его голова была опущена, а глаза спрятаны от её пытливого взгляда. Густые волосы были взъерошены, а тёмный костюм слился бы с окружающим полумраком, если бы не полная луна, проливающая свет на сгорбившуюся фигуру.              В руках он держал её правую туфлю, скользя пальцами по потёртой пятке.