***
Проблемы у девушки начались в тот момент, когда она почти расслабилась после тяжелого месяца беганий по поручениям Комиссии и начала потихоньку возвращаться к привычной тихой жизни. Теперь, с лицензией в кармане, она могла устроиться помощником героя практически в любое агентство, а, значит, позволить себе лучшую квартиру. А Тоге, которая теперь ходила с гордым званием помощницы настоящей про-героини, лучшую школу. Однако эти светлые замыслы столкнулись с внезапным желанием семьи Тодороки налаживать контакт с вновь обретенной сестрой и дочерью.***
Теруко сидела за обеденным столом в своем старом доме и в очередной раз жалела, что выскочила в тот раз перед Спиннером. Ее раздражало буквально все. То, как Нацуо все время пялился на нее, стоило только отвернуться, и отводил взгляд, когда она смотрела на него. Если она была так неприятна ему, то зачем, черт возьми, он пришел? Хотелось закричать, чтобы он не смотрел, чтобы отвернулся. Ты не искал меня! То, как Фуюми что-то нервно рассказывала, пытаясь заполнить неловкую тишину, пока расставляла тарелки. Как иногда смотрела на сестру, пытаясь прикоснуться к ней, взять за руку. Теруко нестерпимо хотелось ударить ее, сделать больно, сжечь. Тебе было плевать! То, как Шото недоверчиво покосился на нее и, словно невзначай, отодвинулся в сторону. Девушка хотела схватить его за грудки и трясти до тех пор, пока он не поймет, что обязан ей. Если бы не она, он мог бы умереть. А теперь этот мелкий гаденыш отворачивается от нее, словно она прокаженная. Ты мне не брат! То, как отец смотрел на нее, словно все, что она сделала, было его заслугой. Словно он имел какое-то отношение к ней, словно не он оставил на ней шрамы, а потом заменил как вещь. Ненавижу! То, что ее мать до сих пор не пришла к ней. Куда она ушла? Почему не вышла даже сейчас? Предательница! Теруко буквально разрывало от ненависти. Она боялась пошевелиться. Боялась что-то сказать. Даже моргнуть. Казалось, что стоит неосторожно пошевелить пальцем, и она взорвется и сожжет весь дом силой своей ярости. — Теру-нее, ты дымишься, — Тога бесцеремонно схватила старшую подругу за руку, совершенно не заботясь о том, что может обжечься, и прижалась к ее боку. Волна злости резко пошла на спад, и девушка в очередной раз порадовалась, что взяла школьницу с собой, которая, похоже, была ни капли не смущена присутствием героя номер один. — Я больше не буду, Химико, — Теруко осторожно высвободила руку и потрепала девочку по голове, краем глаза замечая, как скривилась сестра. Никто ничего не говорил в лицо, но было предельно ясно, что внезапно всплывшую семейку ужасно раздражала Тога. Еще бы, теперь, когда старшая сестра и дочь вернулась домой обласканной в СМИ героиней, им хотелось снова общаться с ней, но не с гиперактивной девочкой, которая постоянно вертелась рядом. Они бы с радостью сдали приблуду, сбежавшую из неблагополучной семьи, в какое-нибудь специальное учреждение или вернули родителям. И, если бы Теруко не вступилась за нее, назвав чуть ли не своей протеже, то у Старателя это бы несомненно получилось. Девушка глубоко вздохнула и перевела взгляд на хмурого отца. Она прекрасно знала причину семейного обеда: ее отказ возвращаться в отчий дом. Теруко искренне считала своим домом маленькую съемную квартиру и была не против назвать домом квартирку в более хорошем районе и поближе к центру города. Но называть дом, в котором выросла, своим у нее язык не поворачивался. Если бы не необходимость поддерживать видимость хороших отношений с семьей, то она даже на порог не ступила бы. Пресса и Комиссия хотели счастливого воссоединения для семьи Тодороки, но Теруко упорно говорила себе, что согласилась на встречу только потому, что Химико было любопытно посмотреть на взрослого Шото вблизи. — Обед готов, — Фуюми поставила на стол последнюю тарелку, с улыбкой поворачиваясь к старшей сестре, и Теруко пришлось с сожалением оторваться от утешающего бока Тоги.***
Разговор, состоявшийся у девушки с отцом, трудно было назвать легким. Старатель хотел, чтобы старшая дочь переехала к семье, ссылаясь на то, что согласно последним данным Лига что-то замышляет, а, значит, Теруко все еще в опасности. Он даже был согласен пристроить Химико в хорошую школу-интернат. Но девушка не собиралась возвращаться и отправлять Тогу куда подальше. — Я понимаю, что ты очень беспокоишься обо мне, но, боюсь, мне придется отказаться, — Теруко с улыбкой посмотрела на отца и почувствовала, как в комнате становится жарче. — Хотела сделать вам сюрприз, но придется рассказать так. Через два дня я переезжаю в UA. — Этого не может быть… — слабым голосом произнесла Фуюми, пока остальные члены семьи приходили в себя от шока. — Знаю, это все очень неожиданно, но, когда директор Незу попросил меня прочитать небольшой курс для студентов, я не смогла отказаться, — девушка притворно развела руками. — Тем более что найти место лучше UA будет очень трудно, они предприняли много дополнительных мер для обеспечения безопасности. Их общежития надежнее бомбоубежищ. Насчет Химико, кстати, тоже можете не волноваться, она прошла все академические испытания, и пока будет учиться на Общеобразовательном факультете. В комнате стало совсем тихо. Отец все еще кипел от злости, но ничего не мог поделать: попытка запретить признанной героине преподавать в UA могла выйти боком его карьере. Фуюми неодобрительно поджала губы, скосив глаза на Тогу, и, кажется, обвиняя ее в том, что сестра не вернулась в отчий дом, чтобы быть «нормальной» семьей. Шото нахмурился, с еще большей неприязнью глядя на Теруко, на костяшках его руки появился иней. И только Нацуо широко улыбнулся и впервые открыто посмотрел на девушку. Химико скрывала хитрую ухмылку за чашкой чая. Никто ничего не сказал. А сама Теруко внезапно почувствовала, что с ее плеч сняли огромный груз. Теперь все кончено. Ей больше не нужно переживать от мысли, что ее могут заставить вернуться. Не нужно искать запасные аэродромы и выдумывать сложные схемы, чтобы спасти Тогу от детского дома. Ей больше не нужно было видеть отца, сестру и брата. Не нужно было думать о так и не появившейся матери. Не нужно было бояться призраков прошлого, которые преследовали ее рядом с семьей Тодороки. А Шото? Она переживет, если будет видеть его один раз в неделю.***
Было достаточно просто смело говорить на семейном обеде о том, как ее пригласили преподавать юным героям, но в действительности проблему с поиском работы и жилья помог решить Ястреб. Теруко, несмотря ни на что, тщательно хранила семейные тайны Тодороки, но догадливый парень все понял сам и на одной из встреч с директором по поводу стажировок студентов порекомендовал новоявленную героиню, как специалиста по «вливанию» в преступный мир и «рассеиванию» среди гражданских. Когда девушка впервые услышала об этой идее, то искренне рассмеялась. — У меня нет опыта работы с детьми, да и героиня из меня так себе, — отмахнулась она, — никто в здравом уме не наймет меня для работы в школе. — Ну, насчет детей, ты совершенно не права, — возразил на это парень и начал загибать пальцы. — Начнем с того, что у тебя есть два родных брата и сестра. К тому же, у тебя есть Тога, и половина города вспомнила, как видела тебя с Шото. — А закончим тем, что у половины курса будут кошмары после встречи со мной, — огрызнулась Теруко, — Незу не идиот, даже если он действительно пригласит меня, то собеседование я не пройду. Это ясно, как… — Ничего не ясно! — у Ястреба даже крылья задрожали от возмущения. Он крепко схватил девушку за руку и пристально посмотрел в глаза. — Я не позволю тебе отказаться, даже не попробовав. Если понадобится, то я сам потащу тебя в UA. Безопаснее места сейчас просто не найти, а с учетом того, что в полицию постоянно поступают звонки о том, как Лигу видели в твоем старом районе, это единственный вариант.***
К несказанному удивлению девушки ее не только официально пригласили занять должность консультанта при UA и определили в общежитие, но и совершенно спокойно устроили Тогу на Общеобразовательный факультет, в ответ на неловки попытки выпросить разрешение подселить Химико к себе. — Судя по личному делу из прошлой школы, Тога очень способная девочка, — директор спокойно пил чай, в то время как Теруко не знала, куда деть себя от нервов, — и под вашим руководством, Тодороки-сан, ее поведение стало намного лучше. Мы уладим все формальности, а вы пока готовьтесь. Наши студенты весьма одаренные дети, но, к сожалению, часто забывают, что причуда и навыки боя — это еще не все.***
Когда Незу предупреждал девушку о том, что юные герои во всем полагаются на свои причуды, то он ничуть не преувеличивал. Со старшими курсами, конечно, было легче: они уже получили временные лицензии и прошли несколько стажировок с различными героями. Эти дети в основном понимали важность того, что иногда герою нужно уметь сливаться с толпой или быть похожим на преступника. Более того, некоторые даже смогли дойти до того, что признали некоторое количество убедительных доказательств большим аргументом, чем собственные кулаки. Однако классы 1-А и 1-В были непростой задачей. Первое занятие у Теруко всегда было практическим и совместным для параллелей, чтобы точно знать, какие пробелы есть у ее подопечных и создать большую массовку. Каждому ученику выдавался лист с инструкцией, которой он или она должен был следовать ближайшие сорок минут. Задания были очень простыми, например, просидеть все время в кафе, наблюдая за магазином напротив и делать заметки. Выполнить подобное в условиях симуляции города было достаточно просто, но, как оказалось, не для всех. Часть студентов недостаточно точно поняла концепцию «самой обычной одежды» и слишком выделялась для обычных горожан. Еще часть слишком нервничала, дергалась, нетерпеливо смотрела по сторонам и выдавала себя этим. Кто-то не мог сдержать причуду и не вовремя показал ее, а кто-то, наоборот, вел себя наигранно раскрепощенно и чуть ли не насвистывал. Со стороны казалось, что эти дети видели поведение живых людей только в плохих фильмах или на картинах, но никак не в реальной жизни. — Похоже, директор был прав, попросив вас, прийти в UA, — задумчиво пробормотал классный руководитель 1-В класса, наблюдая по камерам, как несколько его подопечных начинают какую-то разборку с детьми из 1-А класса, совершенно позабыв про свои роли. — Они еще всему научатся, Кан-сан, — поспешила заверить его Теруко, иррационально нервничая от того, что юные герои показывают такие плачевные результаты. — Боюсь, это будет сложнее, чем вам кажется, — хмуро заметил Айзава. — Это просто смешно. Большинство заданий — действия, которые они выполняют почти каждый день, даже не задумываясь. Но стоило обозначить поход в магазин, как задание, и они практически тут же провалились. — Мы поработаем с ними над этим, — кивнула девушка. Мысленно она разделила всех первокурсников на несколько категорий: те, кто переигрывает; те, кто отвлекается; и те, кто не может себя контролировать.***
Работать с ребятами, которые переигрывают, было даже проще, чем с Тогой, когда она пыталась вытащить старшую подругу на очередное полулегальное сборище фриков и сразу же влиться в их компанию. Хватало объяснения важности миссии и нескольких простых упражнений для уменьшения нервозности. В конце концов, большинство учеников не претендовало на роль двойных агентов, им просто нужно было научиться вести себя естественно при выполнении героической работы. С отвлекающимися тоже не было особых затруднений. Проблема концентрации внимания решалась относительно просто. Зато студенты без должного самоконтроля стали настоящей головной болью. Самое печальное, что худшими из них были Монома Нейто и Бакуго Катсуки, успевающие по всем предметам и очень целеустремленные студенты, которые, однако, не считали, что им стоит как-то меняться.***
Теруко уже успела поговорить с Каном о нездоровой любви Мономы к соревнованиям с 1-А классом и надеялась, что мужчина сможет разобраться с этим сам. Если бы кто-то спросил девушку, как бороться с безумным желанием этого студента соперничать за внимание, то она прописала бы мальчику поход к психологу, который объяснил бы ребенку, что его ценность заключается не в том, насколько он смог опередить соперника. И, конечно, Кровавому королю следовало самому прекратить все время сравнивать свой класс с параллелью. Теперь Теруко ломала голову, как поговорить с Айзавой о Бакуго. По-хорошему, стоило подойти и честно сказать, что, если ребенок не научится себя контролировать, то его следует рекомендовать на отчисление. Таким взрывным, излишне агрессивным, по поводу и без использующим причуду, не признающим своих ошибок и к тому же чрезвычайно амбициозным нельзя было идти в герои и фактически получать лицензию на убийство. Бакуго Катсуки до боли напоминал девушке отца. Казалось, что все его действия вызывали у нее отвращение. Мальчик был крайне груб с одноклассниками и учителями. Если что-то шло не так, как ему хотелось, то он совершенно спокойно мог использовать причуду или грубую силу. Айзава часто жаловался, что привести его в чувство можно только активацией причуды. То, что он видел ее среди похитивших его злодеев, казалось, добавляло еще больше агрессии в его поведение на занятиях у Теруко. В отличие от других своих одноклассников, которые тоже сталкивались с девушкой, но теперь гордо всем говорили, что сразу поняли, что она — героиня, Бакуго стремился вести себя как можно более вызывающе, что неизменно влияло на его успеваемость. А низкие оценки еще больше подталкивали парня к мысли, что новая преподавательница специально третирует его. Круг замкнулся. Айзава нашелся в преподавательской. Сгорбленный мужчина одной рукой держал кружку с кофе, а второй проверял очередную контрольную, и выглядел настолько замученным, что Теруко не решилась поделиться с ним мыслями про исключение Бакуго, а только в общих чертах рассказала о проблемах студента. «Он справится с этим, — подумала девушка, наблюдая, как Айзава внимательно читает ее отчет по Бакуго, — как классный руководитель, он знает о своих учениках больше, чем я. И точно найдет подход к ним. А если нет, то не велика беда, через пару месяцев я навсегда забуду про них»***
— Теру-нее, ты можешь начать тренировать меня? — девушка немедленно бросила почти готовый рабочий план и с беспокойством посмотрела на Химико. Девочка раскинулась на кровати старшей подруги и лениво листала учебник. — Парня из моего класса, Шинсо-куна, тренирует Айзава-сенсей. С момента переезда в UA Теруко очень беспокоилась за Тогу. Девочка никогда ничего не говорила старшей подруге напрямую, но в прошлой школе она страдала от неприязни одноклассников из-за причуды, связанной с кровью. Умом девушка понимала, что здесь никто не посмеет ничего сказать Химико, которая в глазах общественности была протеже героини, но дети могли быть очень жестокими. Поэтому, когда Тога попросила о тренировках, Теруко сразу подумала о самом плохом. — Что-то случилось? — Нет, — спокойно ответила девочка, и Теруко перевела дух. — Просто, знаешь, это было бы круто. Тем более в следующем году будет новый Спортивный фестиваль… — Только не говори, что хочешь перейти на факультет героев? — с подозрением прищурилась девушка, глядя на совершенно невинное выражение лица Тоги. — Признавайся, Химико, ты просто хочешь разбить нос Мидории. — Теру-нее, ты слишком хорошо меня знаешь, — засмеялась девочка и, вскочив с кровати, повисла на шее у старшей подруги. — Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я буду очень стараться! Теруко на это только вздохнула. На свете, наверное, не было такой вещи, на которую Химико не смогла бы уговорить ее.***
На занятиях Теруко старалась быть полностью профессиональной, она ни на шаг не отступала от темы и пресекала все попытки учеников расспрашивать ее о чем-то личном. Но упрямые дети не сдавались, особенно из класса 1-А, где учился ее младший брат. Скорее всего, именно это и было основной причиной их неуемного любопытства, и, в свою очередь, скрытой неприязни со стороны девушки. — Тодороки-сенсей, можно я задам вам несколько вопросов о вашей причуде? — занятие только закончилось, как вездесущий Мидория кинулся к преподавательскому столу, пока его одноклассники еще собирали вещи. Теруко отчаянно хотелось побиться головой обо что-нибудь. Она только собиралась уйти, чтобы забрать Тогу и пойти с ней в общежитие, а теперь застрянет с приставучим студентом. — Ты уже не первый раз спрашиваешь меня об этом, Мидория, — устало ответила она и продолжила складывать бумаги в сумку. — Мне кажется, что я ясно дала понять, что не собираюсь говорить о причуде. Если тебе так интересно, то можешь спросить у Шото. — Но, Тодороки-сенсей, он никогда ничего не говорит! «Оно и понятно, — подумала девушка, краем глаза замечая, что Шото терпеливо дожидается друга, и пытаясь погасить вспыхнувшее раздражение, — братец знает обо мне не больше, чем ты» — Хватит, я больше не хочу говорить об этом! Еще одно слово, и я буду вынуждена поговорить с твоим классным руководителей и… — Теру-нее, ты еще долго? — Химико заглянула в дверной проем и помахала старшей подруге рукой, стреляя глазами в сторону парня. Даже за всеми впечатлениями от UA девочка не забыла свою влюбленность в Мидорию, хотя дружба последнего с младшим Тодороки поубавила ее интерес, что, впрочем, не мешало ей делать коллажи с ним на фоне трупов. — Химико, я столько раз говорила тебе не называть меня так, пока мы в школе, — мягко пожурила ее Теруко и, подхватив сумку, хотела уйти, но Тога уже решительно направлялась вглубь класса мимо выходящих студентов 1-А прямо к безучастно стоявшему Шото. — Привет, Тодороки-кун, — в глазах девочки плясали бесенята, но голос был такой скорбный, что тут же привлек внимание всех, кто еще не успел уйти. — Ты знаешь, мне очень-очень жаль, что все так вышло. Я надеюсь, ты не сильно расстраиваешься. — О чем ты говоришь? — начал было Шото, но Тога замахала руками, останавливая его. — Не нужно пытаться быть крутым, когда так расстроен, — Химико доверительно похлопала скривившегося парня по плечу. — Я бы тоже очень переживала, если бы Теру-нее оставила меня и переехала к вам. Но, ты знаешь, я никогда не сомневалась, — сочувствующая улыбка превратилась в издевательский оскал, — что она выберет меня, а не тебя. Не дав покрасневшему от возмущения парню время опомниться, девочка схватила Теруко за руку и вытащила ее за дверь.***
После случая с Шото Теруко была вынуждена серьезно поговорить с Тогой, особенно в свете того, что девочка, как выяснилось, неоднократно высмеивала младшего Тодороки. — Я понимаю твою неприязнь к нему, но нам не нужны проблемы здесь, — девушка серьезно посмотрела на школьницу. — Но… — Никаких «но»! — отрезала Теруко, — в UA никто ни о чем не знает. Это наш шанс, Химико! — Шанс на что?! — не выдержала девочка, в глазах у нее блестели злые слезы. — Мы не такие как они! Этим «героям», — Тога презрительно скривилась, — никогда не понять нас. Они никогда ни в чем не нуждались! Крутые причуды, хорошие семьи. Эти высокомерные… Я просто не понимаю! — Ничего страшного, если ты не понимаешь меня сейчас, — Теруко нежно обняла обиженно сопящую школьницу, чувствуя, как слезы девочки пропитывают ее рубашку, — с корочкой из UA перед тобой откроются все дороги. Ты же знаешь, что я всегда хочу для тебя только лучшего! Все, что я делаю, это для тебя, Химико. Девочка зашмыгала носом, горестно сопя в плечо старшей подруге, но больше не спорила. И, кажется, согласилась с ней, потому что с того дня стала тренироваться как проклятая.***
Теруко чувствовала себя неуверенно, наблюдая за тем, как другие учителя объясняют студентам суть практического занятия. Юные герои снова тренировались в симуляции города, в этот раз им предстояло найти нескольких пленников и поймать группу злодеев, причастных к похищению. И тех и других играли преподаватели. Миссия считалась выполненной, если все пленники были спасены за нужное время. Сначала девушка не хотела участвовать в этом, опасаясь реакции со стороны студентов, но директор уверил ее, что подобные практики у них не редкость, а в роли злодея периодически выступал даже Всемогущий. На тренировке у 1-В класса она с успехом отыграла роль заложницы, поэтому теперь была ее очередь играть за команду злодеев. Для себя Теруко решила, что сосредоточится на нанесении как можно большего урона городу, чтобы затруднить поиски для студентов, и предоставит сражения другим учителям. Она немного отошла от входа в симуляцию и, когда дали сигнал к началу, стала планомерно поджигать дома по периметру, не давая ученикам продвигаться вперед. Это было совсем несложно, хватало даже самого мимолетного прикосновения. В новом костюме, созданном факультетом Поддержки, девушка чувствовала в себе уверенность и не сомневалась, что может не просто поджечь пару домов, а спалить дотла небольшой город. Она не знала, что именно было встроено в ее одежду. Ее основные требования состояли всего из трех пунктов: больше не обжигаться, удобство и черный цвет, который хорошо скрывал шрамы. В конце концов, ей выдали длиннополое черное пальто со странными нарукавниками, но Теруко было все равно, даже если она смотрелась в нем как из нуарного детектива, по мнению Тоги. На самом деле, девушка вообще не хотела себе костюма и не хотела быть той героиней, которая будет сражаться со злодеями. Вопли сгорающего заживо Спиннера все еще снились ей, и Теруко просто-напросто боялась навредить. Она знала, что должна быть профессионалом и уметь останавливать свой кулак в миллиметре от противника, но ее с детства учили другому. И даже спустя десять лет после интенсивных тренировок отца, она ничего не забыла, а только добавила в свой арсенал больше откровенно грязных приемов, благодаря местным бандам. Последние месяцы тренировок с Тогой помогли вернуть форму, но, если девушка срывалась, то уже не могла остановиться. Незу знал об этом, но все равно обязал ее играть за злодеев на занятии с 1-А классом. — Я могу нанести им травму, это слишком опасно! — в отчаянии призналась девушка. — В этом весь смысл, Тодороки-сан, — абсолютно спокойно ответил директор.***
Половина от нужного времени прошла, и Теруко, наконец, смогла выдохнуть. Судя по звукам, основная битва шла довольно далеко, из центра связи передали, что ученики спасли пока только двух заложников, но кое-кто уже успел надышать едким дымом от ее пламени, и их забрали к Девочке Восстановления. Девушка вздохнула и принялась прочесывать местность. «Чертовы упрямцы до последнего не будут подавать сигнал бедствия, — раздраженно подумала она, — а, значит, просто свалятся, надышавшись дыма. Неужели нельзя просто взять и…» Но додумать эту мысль она не успела. Из-за очередного горящего здания показался разъяренный Бакуго, волочащий за собой потерявшего сознание Киришиму. Это было не совсем по правилам, отпускать их, но Теруко слишком волновалась за здоровье Киришимы, хотя прекрасно знала, что потом Айзава будет возмущаться, что студентам нужна настоящая тренировка, а не игра в поддавки. Девушка отошла в сторону и даже демонстративно отвернулась, показывая, что это не уловка, но совершенно не учла того, что Бакуго может кинуться на нее. Он спешно уронил одноклассника на землю и практически со звериным рыком бросился вперед. Сперва Теруко только уклонялась от его яростных атак и пыталась вразумить, но Катсуки, кажется, было плевать на то, что его друг лежит без сознания, а время практики неумолимо подходит к концу. Девушка прекрасно понимала, что сейчас парень не видит ничего, кроме возможности отомстить ненавистной «училке», и это злило ее все сильнее. Из-за ее возраста, природной наглости или чего еще, но грань в сознании студента окончательно стерлась, и он перешел практически на оскорбления. — Отвратительно, — прошипел Бакуго, и девушка с трудом подавила дрожь. Ей хотелось закричать, что бы он остановился, но парень напал снова, не давая и рта открыть. Прекрати! — Трусливо уворачиваешься вместо настоящей битвы! Это бесполезно! Хватит! — Хуже, чем Половинчатый ублюдок! — Достаточно! — крик вырвался из груди прежде, чем Теруко даже поняла это. Что-то внутри нее сломалось. Какой-то барьер, который до этого сдерживал все и не давал распасться на мелкие кусочки. В густом дыму среди горящих зданий она больше не видела перед собой студента. Ей было больно. И это должно было прекратиться.***
Девушка не спешила, когда шла к лежащему на земле противнику. Вокруг стоял такой жар, что асфальт тек под ногами, а столбы плавились, но она почти не ощущала этого. Она вообще почти ничего не ощущала, кроме странной легкости и зуда в руках. Нестерпимо хотелось что-то разбить, разрушить, сжечь. Но Теруко старалась сдерживаться, по крайней мере, до тех пор, пока не увидела, что Бакуго пытается встать. В другой ситуации она могла бы восхититься его упорством, но только не сейчас. — Ты знаешь, что провалил миссию, не так ли? Не смог спасти похищенных гражданских, бросил друга, — девушка, как акула, кружила над Катсуки. — Почему ты сделал это? Я смотрела видео с прошлых тренировок. Ты даже смог сработаться с Мидорией, но не смог пройти мимо меня, потому что был слишком обижен? Огромным усилием воли Теруко заставила себя отступить назад, давая парню возможность подняться и уйти. Обгоревший, со сломанной ногой и вывихнутой рукой, он уже ничего не мог сделать. — Если бы на моем месте был настоящий злодей, ты был бы уже мертв из-за своей глупости, — холодно продолжила девушка, когда Бакуго в очередной за заискрился, пытаясь активировать причуду. — Лежи тихо. Не заставляй меня ломать тебе вторую ногу.***
Когда занятие закончилось, девушка была морально готова к тому, что у нее будут серьезные неприятности. Она сорвалась, и Бакуго пострадал. Не важно, что он провоцировал ее и совершено забыл о поставленной перед ним миссии. Она была преподавательницей и несла ответственность за студентов. Она должна была вовремя остановиться. — Айзава-сан, — Теруко с тяжелым сердцем окликнула мужчину. — Я понимаю, что поступила непростительно. С вашего позволения я навещу Бакуго у Девочки Восстановления, а затем… — Не стоит так расстраиваться из-за такого незначительного промаха, — устало отмахнулся Айзава, наблюдая, как оставшиеся невредимыми ученики идут в раздевалку. — Все мы на первых порах даем студентам поблажки. Я понимаю, вы думаете, что так помогаете им. Но в реальном бою злодей никогда не отвернется от противника, чтобы дать ему время вытащить раненного товарища. И, конечно, не будет только защищаться. Мужчина пристально посмотрел на девушку. — Если мы хотим сохранить их жизни в будущем, нам нельзя жалеть их сейчас, Тодороки-сан.***
После памятной тренировки жизнь у Теруко начала потихоньку налаживаться. Учебный год подходил к концу, и Незу предложил ей постоянное место, но с меньшей нагрузкой, так что теперь девушка могла все-таки устроиться в какое-нибудь агентство помощником. Тога с успехом завершала год в Общеобразовательном классе и делала успехи на тренировках. И даже Бакуго немного успокоился и перестал все время нарываться на конфликт. Девушка как раз проводила последнее занятие у третьекурсников, когда в UA сработал сигнал тревоги. — Всем взять с собой телефоны, построиться по двое и приготовиться к эвакуа… — начала было она, но и ее и надрывный визг тревоги перекрыл явно усиленный чем-то знакомый до дрожи голос. — Я знаю, что ты здесь, Даби, — внутри у Теруко все заледенело. — У меня твой брат. Подойди к окну и убедись, если не веришь. Но не советую тянуть. Знаешь, вдруг я устану и захочу размять пальцы? Полная недоверия девушка кинулась к окну только для того, чтобы увидеть в центре школьного двора Шигараки, держащего четырьмя пальцами шею почти бессознательного Шото. Заметив ее в окне, Томура оскалился и демонстративно схватил форменный пиджак младшего Тодороки, рукав которого тут же рассыпался. Теруко отступила вглубь класса и замерла. Она знала, что, по идее, должна волноваться за брата, но на самом деле девушка ничего не чувствовала. И даже попытка воскресить то сострадание, которое она проявила к Шото, когда нашла его малышом, пораженным причудой, провалилась. Внутри нее не было ничего, из того, на что рассчитывал Шигараки. Теруко поджала губы. Если Томура думал, что она, как дура, кинется сломя голову спасать брата, то он глубоко ошибался. В UA полно героев, вот пусть они этим и занимаются. Она и пальцем не пошевелит. Дверь в комнату со стуком распахнулась, и на пороге показались Всемогущий и Незу, которые, кажется, выдохнули, увидев, что девушка все еще здесь. — Тодороки-сан, — в голосе директора явственно слышалось облегчение, — к счастью, вы все еще здесь. Мы боялись, что вы можете совершенно необдуманно подвергнуть себя опасности и попытаться спасти брата в одиночку. Вы и сами знаете, что таким злодеем, как Шигараки, не ведомы широкие жесты и честность. — К сожалению, Айзава сейчас не в школе и прибудет не раньше, чем через пятнадцать минут, — подхватил Всемогущий, — но мы можем попытаться тянуть время. Мне больно так говорить, но нельзя сейчас идти на уступки. Если Шигараки добьется своей цели и выманит вас, то без сомнения убьет обоих заложников. Теруко немного заторможено кивнула, не веря в свою удачу. Если бы только Айзава смог добраться сюда пораньше, то ей не пришлось бы ничего делать. Но реальность была жестока. Девушка даже не успела согласиться с планом Незу, как в коридоре появилась Каяма. — Мы больше не можем ждать. Это урод разозлился, когда с ним пытался говорить Кан и придушил парня, — женщина с раздражением стукнула кулаком по дверному проему, — а еще кругом появляется пресса. Не знаю, откуда они узнали об этом и как попали сюда, но эти стервятники готовы сожрать нас живьем. Словно по команде преподаватели повернулись к Теруко. Девушка отвела глаза и наткнулась на напряженные взгляды своих учеников. Не зная, куда себя девать, она снова взглянула в окно и обратила внимание на квадрокоптер, снимающий классную комнату. Весь мир смотрел на нее. Чтобы она не чувствовала к Шото, сейчас она не может отказаться. Не может разрушить ее идеальную легенду о шпионке и героине. Не может испортить все, что так долго строила. Как бы то ни было, по своей воле или нет, но ее выдадут Шигараки. И лучше выйти к нему героиней, которую будут пытаться спасти, чем предательницей, которую постараются нейтрализовать. У нее не было выбора. Шум в ушах слился с гудением квадрокоптера. У Теруко перехватило дыхание, и она, не чувствуя ног, кинулась из класса.***
Когда девушка ворвалась в кабинет, где должна была заниматься Тога, практически выбив забаррикадированную дверь, вздрогнул весь класс, включая преподавателя английского языка Ямаду. Но Теруко не обратила на это никакого внимания и буквально вытащила девочку за комнаты подальше от любопытных глаз других учеников. — Химико, послушай меня внимательно, — Теруко обхватила руками бледное и какое-то совсем детское в этот момент лицо Тоги, — я должна выйти к нему. Ты знаешь, что я не питаю никаких родственных чувств к Шото, но все ждут от меня этого. Пообещай мне, что не станешь делать глупостей, чтобы ни произошло. — Не делай этого, Теру-нее… — Я не могу, — со слезами в голосе прошептала девушка. — Они не оставили мне выбора. Если я попытаюсь отказаться, то тебе и мне не жить. Ты должна помнить о нашем прикрытии и пообещать мне, что ничего не вытворишь. Что будешь слушать своих учителей. Что продолжишь учиться. — Нет, Теру-нее, нет, — отчаянно всхлипывая, замотала головой Тога, — я не отпущу тебя! Ты не пойдешь! Девочка с рыданием кинулась в объятия старшей подруги и намертво вцепилась в плащ. Теруко крепко обняла ее в ответ. Больше всего на свете она хотела остаться с Химико, которая почти никогда не плакала, и утешить ее, сказать, что никуда не уйдет. Сказать, что все это просто дурной сон, который исчезнет с рассветом. Но ей надо было идти. — Пообещай мне, — даже не пытаясь скрыть отчаяние в голосе, шептала девушка, — Пожалуйста, пообещай! — Хорошо… хорошо, — обессилев от плача, Тога еле стояла на ногах, неосторожно ослабив объятия, и не сразу поняла, что ее отрывают от Теруко тяжелые руки учителя. — Берегите ее, Ямада-сан, — бросила девушка и кинулась прочь, потому что с каждой секундой желание схватить подругу и сбежать вместе с ней только росло. Она уже не видела, как Химико безуспешно пытается вырваться из крепкой хватки Настоящего Мика и истошно кричит. Не видела, как Всемогущий пытается дозваться до нее, а директор срочно вызывает на помощь полицию и дополнительный наряд героев. Все, о чем она думала, это ее младший нелюбимый брат, которого она была вынуждена спасти.***
Когда Теруко выбежала во двор, туда уже подтягивались герои, хотя толку от них особого не было. Любая из их попыток спасти Шото была бы обречена на провал (для того, чтобы опустить пятый палец на шею, не нужно было много времени), потому что Шигараки благоразумно напал на UA в отсутствие Айзавы. Между девушкой и Томурой было не больше двадцати метров, но она не могла преодолеть их. Это было страшно. Так страшно, что хотелось плакать, но она не могла. Стоя здесь, в окружении героев, полиции и вездесущей прессы, она чувствовала, что будет вынуждена умереть на глазах у всех за нелюбимого брата по указке общества, которое когда-то бросило ее. — А вот и ты, — Томура внимательно смотрел на нее, словно что-то искал. — Это позор, что приходится выманивать тебя таким образом, но иначе ты бы не вышла, не так ли, Даби? Парень демонстративно размял пальцы, с удовлетворением наблюдая за тем, как все в ужасе затаили дыхание. — Вы, герои, отвратительны мне, и я уничтожу все, что вам дорого, — с ухмылкой продолжил он. — Но сначала я верну то, что у меня украли. Иди сюда, Даби, если не хочешь лишиться брата. Девушка предпочла бы лишиться брата, но остаться на месте, и все равно сделала шаг вперед. Она знала, что умрет, когда приблизится к злодею. Скорее всего, одержимый местью Шигараки расщепит ее на месте. Это не было легко или просто. Она не хотела умирать. Все в ней кричало о том, что нужно бежать, ноги отказывались повиноваться и идти вперед. Из окон школы, биноклей полиции и объективов камер на Теруко смотрел весь мир. Мир, который не собирался прощать ее в случае провала. Поэтому медленно шаг за шагом она приближалась к безумно улыбающемуся Томуре, пока, наконец, не оказалась прямо напротив парня. — Ближе. Подойди ближе, — Шигараки смотрел прямо в полные слез глаза девушки, и она, словно завороженная, подошла к нему вплотную.***
То, что произошло дальше, Теруко запомнила на всю жизнь. Она и до этого знала, насколько быстрым может быть Томура, но его молниеносный выпад застал врасплох не только ее, но и всех остальных. Казалось, в одно мгновение она стоит перед ним, держащим Шото за горло, а уже в следующую секунду злодей крепко держит ее, а младший Тодороки лежит на земле, пытаясь откашляться. Она замерла в руках Шигараки, стараясь быть как можно дальше от него и боясь пошевелиться, чтобы не спровоцировать. Но хватка злодея была такой сильной, что девушка была вынуждена прижаться к нему, чтобы не задохнуться. И даже тогда перед глазами Теруко все стало расплываться от нехватки кислорода. Последнее, что она увидела, перед тем, как потеряла сознание, было пустое лицо младшего брата и яркую вспышку камеры.