Когда приедет поезд

Кенма заправляет прядь волос за ухо, и этот жест получается настолько уютно-домашним, что Хината практически чувствует себя в своей комнате в Мияги. Кенма зевает, прикрывая рот ладонью, и смаргивает капельки слёз с длинных ресниц. Хината протягивает ему пластиковый стаканчик с кофе из ближайшего автомата и получает благодарную улыбку в ответ. Внутри становится тепло, может, это из-за кофе. Утром в Токио жарко, и только лёгкий ветерок ерошит волосы и футболку Кенмы на пару размеров больше, чем надо. Экран телефона показывает пол восьмого утра, и никому непонятно, почему они пришли на станцию так рано, если поезд только в без двадцати девять. Позади ещё одна бессонная ночь на двоих, а впереди четыре часа в поезде. Хината признаётся вслух, что не хочет уезжать. -Тогда оставайся,- говорит Кенма, но Шоё качает головой. Дома мама и Нацу, дома друзья и новые тренировки, и он вообще-то соскучился по этому ужасно. Но здесь, в Токио, Кенма, бесконечные прогулки и видеоигры, марафон фильмов и валяния на полу в те четыре дня вместе, что пролетели, как пара часов. И Хината не знает, чего хочется больше. Он сминает пластиковый стаканчик и бросает его в ближайшую урну, подтягивает колени к груди и обнимает их руками - теперь они сидят одинаково. С Кенмой классно быть одинаковыми, хоть они разные совсем априори, как бы Хината не пытался это исправить. Но с Кенмой классно просто быть. С ним легко и понятно, намного проще, чем с Кагеямой. Козуме просто есть где-то на периферии, на том конце телефонного провода или всего в паре сантиметров, как сейчас. Кенма вдруг падает ему на плечо и закрывает глаза, Хината опускает ноги на плитку. Кенма говорит: -Разбуди, когда приедет поезд. А в голове Хинаты все ещё шумит "тогда оставайся" - он даже не кивает в ответ. Шоё смотрит на железную дорогу, по которой скоро приедет поезд и увезет его домой. Но голова Кенмы на его плече, и это самое "домой" жутко не хочется. Карман рюкзака жутко тянет билет домой и сообщение от мамы, пришедшее минут десять назад. Надо бы ей позвонить, мама всё-таки волнуется. Рядом дремлет Кенма, и Хината не хочет ему мешать, поэтому сделает это позже. Макушка Козуме касается щеки Хинаты. Его волосы светлые, мягкие, и от этого немного щекотно. Солнце нагревает рельсы, плитку станции, рыжую голову, и "тогда оставайся" звучит в где-то там чуть громче и отчётливее. Он пишет маме "а можно, я останусь ещё на пару дней?", но стирает сразу же, так и не отправив. Мысли путаются. Как и четыре дня назад, когда он прибыл на эту же станцию. Токио встретил его шумом, ярким солнцем, толпой спешащих куда-то людей и Кенмой. Обычным, спокойным, уютным и таким привычным Кенмой, в широких шортах до колен и свободной футболке, потом он подарит Шоё похожую. И Хината бросился его обнимать. Вцепился в ткань тонкой футболки на спине, выдохнул: -Я приехал,- куда-то в шею и, широко улыбаясь, уткнулся носом в плечо. Кенма же улыбнулся сам и сцепил руки за спиной Шоё: -Я рад. Район, где живёт Козуме, довольно тихий и спокойный, и основной шум там создаёт Куроо, который сейчас где-то на юге с семьёй. Но даже так жизнь наполняется новыми красками. С Кенмой интересно и весело. С ним рядом Хинате спокойно и хорошо, как в тёплый солнечный день. С Кенмой здорово просто бродить по городу и пытаться погладить всех бродячих котов, и даже царапины, заботливо заклеенные яркими пластырями не так уж и сильно болят. С Кенмой здорово ходить в музеи и парки, в которых тот, оказывается, ещё не был, и экскурсии становятся совсем не скучными. С Кенмой здорово кататься на колесе обозрения, вытирать с липких щёк кусочки разноцветной сахарной ваты и делать смешные фото, которые потом не покажешь друзьям. С Кенмой здорово сидеть рядом с джойстиком в руках и разговаривать ночи напролёт, даже проигрывать не так и обидно. С Кенмой здорово делить одну комнату на двоих, спать на футоне рядом с его кроватью и чувствовать его руки в своих волосах. С Кенмой просто здорово. Козуме сидит на старых скрипучих качелях где-то во дворе. На нем шорты и кофта поверх футболки: вечером немного прохладно. У него ноги тонкие и все в царапинах и синяках, происхождение которых Кенма не знает сам. Хината пихает ему мороженое из ближайшего магазинчика и, доставая своё из обертки, спрашивает: -А что мы завтра делать будем? Куда пойдём? Кенма молчит примерно минуту. -Надо тебя на Токийскую башню сводить. А то считай и в Токио не был. И добавляет: -Там здорово, тебе понравится. Хината садится на соседние качели, которые скрипят не так сильно, и не знает, что сказать в ответ, потому что "мне нравится все, что связано с тобой" будет как-то странно и совсем не в тему. Но он знает, что Кенма бы его понял. Поднимаясь на четыреста-какой-то-там этаж, Шоё хватает Кенму за руку. Ладонь у него тёплая, и совсем немного потная, и чуть больше, чем у самого Хинаты, и схватившись за неё, он совсем не чувствует себя в безопасности. Зато Кенма цепляется, как за спасательный круг, сильно стискивая пальцы, и Хината рад, наверное, что может быть рядом. Когда они выходят на смотровую площадку, Козуме ещё держит его за руку. От Хинаты пахнет солнцем, пылью и цитрусовым шампунем. Кенма утыкается носом ему в макушку и думает, что так, наверное, пахнет его лето. -О, смотри, там же твой дом!- Хината тычет пальцем куда-то в стекло. Кенма кивает, обнимает его со спины и говорит немного невпопад: -А зимой тут ещё красивее, особенно вечером, когда снег идёт и гирлянды мигают. -Ух ты, вот бы на это посмотреть. Хорошо бы приехать сюда и зимой, на каникулах. "Так приезжай, приезжай обязательно. И зимой, и весной, и осенью" Под ними раскинулся Токио, и Козуме хочет показать Хинате его весь. До падения отделяет лишь стена воздуха, сантиметры стекла и спина Хинаты. И на мгновение кажется, что стекло вот-вот треснет, разлетится на много маленьких осколков. Интересно, в них бы отражалась радуга? Плечи у Хинаты узкие, вряд ли шире, чем у самого Козуме. Но Кенме почему-то спокойно. Рядом с ним. Кенма боится, что Шоё уедет. Хината не хочет уезжать. Но билет давно лежит в боковом кармане рюкзака, а они сидят на станции, и до прибытия поезда остаётся всего двадцать минут. Людей вокруг становится все больше, а Козуме все так же дремлет на его плече, Хината переплетает их пальцы. Кенма дергается, но глаза не открывает. Волосы падают ему на лицо. У кого-то рядом громко звонит телефон, женский голос объявляет о прибытии поезда. Хината достаёт билет из кармана, хватает рюкзак и пытается встать - Кенма сжимает его руку резко и неожиданно крепко, почти как тогда в башне, тянет обратно на скамейку. -Не уезжай, - шепчет громко прямо в ухо. У Хинаты мурашки бегут по спине и рукам, а обратный билет становится самой ненужной вещью на свете. Шоё нечаянно сминает его в кулаке. Кенма все ещё стоит на остановке, а от улыбки Хинаты хочется зажмуриться, чтобы не ослепнуть, такая она яркая. Он машет в окно поезда уже пять минут, хотя там нет никого, лишь проносятся мимо рисовые поля и редкие домики. Рука все ещё хранит тепло чужой ладони, уголки глаз непривычно блестят. Под стук колёс на телефоне он торопливо набирает "скучаю". Слишком рано, наверное, но всё же Отправить.