Love with a limit.

— Чон, мать твою, Чонгук! — кричит Юнги, протягивая брюнету стакан воды с таблеткой. — Выпей это немедленно! Нам нужно для начала укрепить твои кости, прежде, чем мы начнем ставить тебя на ноги!       С недавнего времени парня поместили в личную палату, под полный контроль врачей. Чимин был против такого расклада, однако перед словами Юнги он был слишком бессилен, ведь тот умел не только заговаривать, но и убеждать. Каждый день младший проходил целый комплекс лечения, начиная с утреннего массажа и заканчивая ночным принятием медикаментов. Гук жил по подобному расписанию уже целый месяц и ему это, мягко сказать, надоело. Парню хотелось как можно быстрее встать на ноги, а для этого ему нужны были упражнения, а не этот дебильный массаж. Вот он и начал свой бунт, который заключался в полном отказе от этих горьких таблеток.       Доктор Мин прекрасно понимал этого вредного мальчишку, но ничего поделать не мог. План лечения был составлен и утвержден, поэтому не было времени отрекаться от него и уж тем более переделывать. За все то время, что парень проводил в инвалидной коляске, его кости значительно ослабли и поэтому очень опасно начинать упражнения. Еще совсем рано. Как минимум должен пройти еще месяц, после такого режима и только потом уже плавно переходить к практической части. Однако, Чонгук, прекрасно понимая это, продолжал бастовать.       Чон Хосок, тот самый оптимистичный медбрат, наблюдал на все это представление со стороны и тяжело вздыхал. Он жутко не любит таких нетерпеливых пациентов, ведь от них так много проблем и лишней работы, которую, увы, никто не любит. Вот бы за это еще и доплачивали. — Я уже говорил, что не буду их пить! — парень демонстративно прикрывает рот рукой и отворачивается лицом в другую сторону. — С меня хватит! Это все не имеет смысла!       Юнги делает очень глубокий вдох и протяжно выдыхает набранный в легкие кислород. Ему нельзя срываться на пациентах, какие бы они не были. У него впервые возникли подобные трудности, однако, надо было себя сдерживать. Хоть это и было невыносимо тяжело. Чонгук еще совсем ребенок, который даже не успел познать мир, а уже оказался в такой ситуации. Несомненно, ему тяжело, трудно и задача доктора — помочь. «Но как я смогу помочь ему, если он блять отказывается от всего?! Вот поэтому я и не люблю лечить подростков.» — ноет в мыслях блондин, пытаясь все так же дружелюбно улыбаться, хоть и фальшиво. Как же сильно ему сейчас хочется насильно открыть рот младшему и запихнуть в него эти витамины, однако, так делать точно не стоит. — Давай ты сейчас их спокойно выпьешь и я отстану от тебя, идет? Это всего-то маленькая таблетка, вкус которой ты совсем скоро забудешь. А потом сходим на массаж и я, так уж и быть, разрешу тебе вечером пропустить процедуры. — Мин устало вздыхает, однако, заметив презрительный взгляд Чона, приподнимает уголки своих губ, неловко улыбаясь. — Хорошо? — Я правда смогу пропустить?.. — недоверчиво спрашивает брюнет, прищуриваясь и наблюдая за положительным кивком врача. — Тогда ладно, я согласен.       Парень все же принимает таблетку, сильно кривляясь при этом. И это точно не похоже на симуляцию?.. Хосок громко хлопает в ладоши и подходит к койке. Он кладет руку на плечо Юнги и подбадривающе хлопает его, словно хвалит за проделанную им работу. Наблюдать за этим было так же утомительно, как и пытаться уговорить этого вредного мальчишку.

***

      Чонгук сидит в больничной столовой и смотрит на мимо проходящих пациентов. Их тут достаточно много, с разными симптомами и случаями. Наблюдать за ними всегда интересно, ведь все такие разные, уникальные и не смотрят на свои болезни — они все еще остаются индивидуальными. Парень пьет банановый сок — единственное его утешение. За все время нахождения в больнице, он не смог найти себе ни друга, ни собеседника. Стоило кому-то заговорить с ним, как брюнет тут же отъезжал в сторону. Уж больно сильно не хотелось привязаться вновь к кому-то, а потом потерять. Однако тут уже в прямом смысле, ведь большая часть людей в больнице смертельно больны, от чего становится смотреть на них все сложнее. — Снова ты думаешь о чем-то, юноша. — до жути знакомый голос доктора звучит сбоку. — И почему же в свое свободное время ты предпочитаешь находиться именно тут?       Чонгук не отвечает. Он любит находится в тишине, спокойствии, которое никто не нарушает. Нет, он не мечтатель и даже не романтик. Тишина позволяет расслабиться, отвлечься или же наоборот — погрузиться в собственные мысли так глубоко, как только это возможно. В палате сделать это тяжело. Всё в округе напоминает ему о том, кем он является на самом деле, о своей болезни, слабости. А тут, в окружении таких же беспомощных, как и он сам, так спокойно. Чон не считает больницу своим вторым домом, хотя он проводит тут столько же времени. Однажды наконец наступит тот день, когда это закончится. Когда больше не надо будет сидеть в этих белых стенах, не надо будет принимать горькие таблетки. Однажды все будет по-другому, осталось только потерпеть. — Забавно. — заканчивает Юнги.       Гук все также молчит, хотя его удивленный взгляд все говорит за себя. Он вновь осматривает родной силуэт доктора Мина, к которому успел привыкнуть. Его фарфоровая кожа словно сливается с больничными стенами, такая же белая. Эти тонкие руки вновь сжимают горячий стакан, из которого чувствуется запах крепкого кофе. А разве он пьет что-то другое? По крайней мере, Чон не видел. Юнги выглядит не особо хорошо. Его глаза сонно хлопают, а круги под глазами стало видно немного четче. И когда он успел стать таким? На шее парня плохо, но все же, виднеется странный красный след. Неужели засос? Да ну, бред, наверняка раздражение. Доктор Мин ведь сам говорил, что ни с кем не встречается. «Встречаюсь ли я с кем-то? У меня совершенно нет на это времени возможно однажды..» — вот что он сказал, так что придется поверить. — Простите? — после длительного молчания все же спрашивает младший, чьи глаза загадочно блестят. — Что тут забавного? — Ты так внимательно следишь за каждым пришедшим сюда человеком. Осматриваешь его, анализируешь, но при этом не вступаешь в контакт. Это удивительно. — мужчина делает глоток горького напитка. — Ты любишь наблюдать, совсем как ребенок. — Я не ребенок! — вскрикивает Чон, немного краснея. — Ненавижу, когда меня так называют.       Юнги смеется и ничего не говорит. Он привык к этому ребенку. С того момента, как он взялся за его лечение, парень оказался без выходных. Каждый день был строго расписан, ежеминутно. Надо было контролировать не только состояние пациента, но и его суставов. Если бы не Хосок, то блондин определенно бы откинулся уже где-то от усталости и жесткого недосыпа. Еще и этот чертов кофе, зависимость от которого не исчезает.       Как не трудно догадаться, то Юнги так же помогает и Чимин, который старается навещать друга каждый день, а там параллельно и заходит к доктору Мину. Благодаря помощи этого рыжеволосого, парень может спокойно поспать лишний час, пока Пак и Гук находится на прогулке на заднем дворе больницы.

***

      Когда Юнги вновь уснул, то Чимин тихо выходит из его кабинета, поправляя свой галстук. Он осторожно закрывает дверь, дабы не разбудить, и направляется в палату Гука. Парень уже, на удивление, собранный сидит на своем кресле. У него отличное настроение, о чем несложно догадаться по столь широкой улыбке. Его волосы заметно отросли, что очень даже непривычно. Взрослеет малый.       Чимин подходит к другу и садится перед ним на корточки. Сегодня он узнал хорошие новости, которыми просто не терпится поделиться. Пак великий интриган, но в этом случае медлить не хочется. Он кладет свою руку на острое колено Гука и осторожно поглаживает его, словно боится порезаться. —  Сегодня я говорил с доктором Мин и он мне сказал. — парень ловит на себе удивленный взгляд Чона и после небольшой паузы продолжает: — что таблетки начали делать свое дело. А благодаря массажу. Скажу короче. Через пару дней Юнги хочет попробовать перейти к практике. — Правда?!       Чонгук вскрикнул довольно громко, наверняка слышали все в соседних палатах. Он хватает руку Чимина в свои и крепко сжимает. Глаза блестят как никогда. В них столько радости и. надежды? Пожалуй такого счастливого младшего давно уже не было видно. — Правда. — Чим широко улыбается, отчего его глаза становятся настолько узкими, что рассмотреть там зрачок становится практически невозможно. — Неужели так сильно рад? — Очень рад! — брюнет не может сдерживать своей радости, он смотрит прямо на Пака и не сводит с него взгляд. — А по поводу Сеульской больницы. пока нет ответа? — Нет, но, я уверен, что скоро они свяжутся с нами.       Юнги отправил запрос в Сеульскую больницу, своему коллеге, чтобы в дальнейшем он уже занялся младшим. Мин хоть и был великим специалистом, но только не в этой сфере. Все возможное он уже сделал, а дальше — работа другого человека. Вот только, он молчит уже больше месяца. Если так продолжится и дальше, то, видимо, придется другой способ.       Чонгук и Чимин счастливые выходят на задний двор больницы. Ох, свежий воздух наконец наполняет легкие и можно спокойно вздохнуть. Больничный запах слишком дурманит, от него плохо. Поэтому Гук безумно рад, когда с ним выходит на прогулку Пак, или Хосок. Веселье парней длилось недолго. У Чимина начинает вибрировать телефон. Это Юнги, написал сообщение, хотя мог всего-то спуститься и сказать лично. Вот лентяй. «Чимин, быстро возвращайтесь, у нас проблемы».