"Рано или поздно каждый садится за банкетный стол последствий своих поступков."
Роберт Льюис Стивенсон
Это было бесполезно. Прошла уже неделя, а Куникида не смог найти ни единого следа Гэна. Маньяк не оставлял никаких зацепок. Его намерения и цели были неизвестны, что ещё больше тревожило детектива. Доппо устало потёр переносицу. Он был на пределе. Проводить собственное расследование, заниматься делами Агенства и при этом стараться не выдать себя было тяжело. Масло в огонь подливали кошмары, из-за которых детектив не мог выспаться, что только ухудшало его и без того плохое состояние. — Хэй, Куникида! Чего такой хмурый? Дазай вёл себя как обычно: придуривался, уклонялся от работы, скидывал свои обязанности на других и просто мешал работать. Но он почему-то напрягал Доппо. Тому казалось, что напарник следит за каждым его движением, в каждой улыбке чудился оскал, а в глазах — упрёк и подозрение. Может всё дело было в его разыгравшейся паранойе, а может он наконец начал видеть истинную природу Дазая. Кто бы знал? В любом случае, следовало быть осторожным — любая мелочь могла стать последней частью пазла, собираемого напарником. — Устал, потому что мне приходится много работать из-за таких бездельников, как ты, — огрызнулся замдиректора. — Тебе делать нечего, Дазай? — Почему это нечего? Я как раз присмотрел одно отличное дерево, чтобы повеситься. Вот только я не могу умереть, когда у моего напарника такое ужасное настроение. — Вот и иди вешаться! А мне дай поработать. — Какой ты жестокий! Твои слова ранили меня прямо в сердце! — Осаму картинно отклонился назад и отвернулся от Куникиды. Тот лишь закатил глаза и продолжил изучать документы. У него было мало времени и его определённо не стоило тратить на всяких идиотов. — Тебе не надоело возиться с этими бумажками? — Дазай явно не планировал оставлять напарника в покое и продолжал действовать на нервы. — А тебе не надоело валять дурака? Ты же должен разбирать жалобы от клиентов. — Жалобы? — скривил лицо Осаму. — Да там сплошные угрозы и оскорбления! Агенство доказало свою невинность, но люди до сих пор не могут поверить в это. — Мы можем только делать всё, чтобы восстановить свою репутацию. К тому же, разве ты не был готов к подобному? — Более чем. Но не остальные, — бывший мафиози резко помрачнел. Куникида прекрасно его понимал. Он всё ещё помнил растерянное лицо и полные боли глаза Кенджи, когда его «друзья» гнали и обвиняли его, подавленных Танизаки и Наоми, просящих зарплату вперёд, чтобы купить одежду, взамен испорченной одноклассниками, Кёку и Ацуши, пытающихся не обращать внимания на людей, называющих их демонами. Он знал, что почтовый ящик Ёсано просто ломится от гневных писем родственников погибших солдат, что Харуно боится даже выходить из дома и что люди отказываются иметь дело с тремя другими арендаторами здания из-за Агенства. — Передай мне коробку с жалобами. — С угрозами. — Хорошо. С угрозами. — Держи, — Дазай передал увесистую коробку, доверху забитую письмами. — Ты их вообще разбирал? — Спасибо, конечно, но я, пожалуй, воздержусь. Покопаться в мусоре я всегда успею, — поморщился Осаму. Доппо вздохнул и начал копаться в содержимом. Его внимание привлёк конверт с непонятной надписью. Детектив достал его, чтобы рассмотреть, что на нём написано. Куникиду пробил озноб. На конверте была надпись «Для Поэта». Это могло означать только одно — Гэн сделал следующий шаг. Времени было катастрофически мало. — Чего застыл? — мужчина вздрогнул, вырываясь из своих мыслей. — Да так, ничего особенного, — бросил он, поспешно пряча конверт обратно. — Уверен? — Дазай с подозрением прищурился. — Да. Всё в порядке. Я переберу их сам, на тебя надеяться нет смысла, — небрежно махнув рукой, сказал Куникида, скрывая волнение. — Как знаешь. Дазай вернулся на своё место, а Доппо начал разбирать жалобы, чтобы отвести от себя подозрения. Закончив работу, Куникида попрощался с остальными детективами и покинул офис. Выйдя на улицу, он оглянулся по сторонам и лишь затем достал из-за пазухи конверт и вскрыл его. Внутри была лишь маленькая записка. Доппо пробежался глазами по написанному на ней и смял бумагу. Это было, без всяких сомнений, послание от Гэна. Загадка, которая должна привести к нему. Ищи во тьме дорогу смерти, Там, где ветвь крови близ лежит, В ловушке, окружённой символами жизни, Там, где твоя слава выжгла чужой свет. " «Ловушка?» «Дорога смерти?» " Ветвь крови?» Что всё это значит?» Куникида был в растерянности. Загадка была единственной зацепкой, но что имел ввиду Гэн? Он был призраком прошлого. Все его действия были отражением действий старого Куникиды, а значит были предсказуемы. По крайней мере, для самого Доппо. Нужно было лишь копнуть поглубже. "Там, где твоя слава выжгла чужой свет." Доппо осенило. Их с Гэном отношения никогда нельзя было назвать дружескими и тёплыми, но один случай окончательно испортил их. Случай, который прославил его. Детектив достал телефон и позвонил. — Куникида? — спросил Катай сонным голосом. — Тебе что-то нужно? — Да. Мне нужно, чтобы ты нашёл одно место. — Это должно быть важно, раз ты позвонил мне, а не пришёл лично. Какое место? Уточни. — Торговый центр. Рядом должны быть железная дорога и парк с сакурами. — Нашёл. Я пришлю тебе координаты. Что-то ещё? — Я хочу, чтобы ты молчал о нашем разговоре. — Куникида? Что происходит? — спросил Таяма после нескольких секунд молчания. Он старался говорить спокойно, но лёгкая дрожь выдавала его волнение. — Я не могу тебе сказать. Доппо не хотел обманывать друга, но сказать правду означало обречь его на смерть. Он не мог подвергать Катая опасности. Не снова. — Хорошо. Это твоё право, — тяжело вздохнув, произнёс хакер. — Ты знаешь, что делать, если всё пойдёт не по плану. Береги себя. — Постараюсь. Спасибо, — ответил детектив и завершил вызов. Этот простой разговор дался ему с трудом. Только сейчас Куникида заметил, что у него трясутся руки. *** Парк был полон людей. Дети со смехом бегали по тропинкам, туристы с восторгом фотографировали каждую мелочь, парочки ходили, держась за руки, друзья и семьи устраивали пикники под тенью цветущих деревьев. Всё вокруг дышало любовью и радостью. Куникида чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Ему становилось плохо от одной мысли о том, что из-за него всё это превратиться в пылающий ад, полный боли и крови. Он должен был найти Гэна раньше, чем случиться страшное. — Мистер! Мистер! Вы не поможете мне? Детский голос вывел детектива из раздумий. Мужчина повернулся и увидел мальчика одиннадцати лет. — Мистер! Не поможете мне достать моего воздушного змея? Он зацепился за дерево и я не могу его достать. Доппо растерялся. У него не было времени на подобные мелочи, но ребёнок мог пострадать, пытаясь вернуть игрушку. Мальчик явно не планировал оставлять его в покое, пока не получит желаемого, что также являлось проблемой. — Хорошо. Показывай, где твой змей. — Вот он! — мальчик указал на одну из сакур. Трудно было не заметить зелёного воздушного змея, запутавшегося в ветвях. Куникида подошёл к дереву и начал взбираться на него. Добравшись до змея, он потянулся и достал его, а затем осторожно спустился на землю. — Спасибо вам большое, мистер! — радостно закричал мальчик, забирая свою игрушку. — Не за что, — улыбнулся детектив. — Но в следующий раз будь аккуратнее. — Ага! — кивнул ребёнок, улыбаясь в ответ, и убежал. Доппо покачал головой, усмехаясь, и пошёл дальше. Через несколько минут он дошёл до канализационного люка. Он отодвинул крышку люка и, оглянувшись вокруг, спустился вниз, закрыв за собой спуск. В ноздри резко ударил запах нечистот. Мужчина поморщился. Ему не в первой было спускаться в канализацию, но приятным это мероприятие от этого не становилось. Единственной причиной его нахождение в этом месте был заброшенный тоннель метро, который проходил рядом. " Там, где ветвь крови близ лежит." До закрытия эта ветка метро была популярна среди самоубийц. Тоннель находился под парком с сакурами, то есть был окружён символами жизни. Слово «ловушка» не нуждалось в объяснении. «Дорога смерти». Зная Гэна, Доппо мог с полной уверенностью утверждать, что тоннель заминирован. И что заминированная часть проходила прямо под ближайшим торговым центром. " Там, где твоя слава выжгла чужой свет." Куникида вздрогнул. Он не мог позволить себе утонуть в вине и ненависти к себе. На кон были поставлены десятки жизней. Детектив не знал, сколько шёл по заброшенному тоннелю в кромешной тьме, освещая дорогу фонариком. Внезапно он заметил слабое мерцание. Куникида побежал в его сторону. Это был ноутбук. Таймер, отображённый на экране, показывал, что до взрыва оставалось пять минут. Детектив уже собирался отключить бомбы, когда высветился видеозвонок. Это был Гэн. — Я смотрю, ты уже на месте. Надеюсь, моя загадка не оказалась слишком сложной для тебя, — мужчина издевательски ухмылялся. — Ни капли. Ты предсказуем, Гэн, — Куникида уже заканчивал набирать комбинацию для отключения бомб. — Конечно я предсказуем для тебя. Ведь я использую твои трюки. И знаешь, какой мой любимый? — Нет, — отрезал Доппо, нажимая последнюю кнопку. — Бомбы, деактивация которых приводит в действие другие. — Нет, — детектив в ужасе обернулся и увидел мальчика из парка. На ребёнке был пояс смертника, таймер которого начал отсчёт. Мальчик дрожал от страха. Его глаза и лицо покраснели и распухли от слёз. — Мистер, пожалуйста, помогите мне, — мальчик не переставал всхлипывать. — Ты не можешь это сделать, — сдавленно прохрипел Куникида. — Не можешь. — Почему же я? Это сделал ты, Камекичи-кун. Я всего лишь возвращаю тебе должок. Ты ведь помнишь, что произошло тогда, двенадцать лет назад? — Да. Помню, — каждое слово резало горло, словно нож. Ребёнок продолжал плакать и умолять, а времени становилось всё меньше и меньше. Куникида сглотнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не подбежать к нему. Он не мог ничего сделать. С ним не было Ёсано. Обезвредить бомбу означало обречь на смерть людей наверху. Одна невинная жизнь или сотни — выбор был жесток, но очевиден. Куникида пытался отогнать воспоминание о девочке ЛжеПушкина. Маленький ребёнок с гранатами на шее, дрожащий и плачущий. Мёртвый. По его вине. Но он не мог спасти всех. Ни полицейских, погибших при задержании Лазурного Короля, ни жертв Нобуко, ни её саму, ни Рокузо. — Пожалуйста. Я не хочу умирать. Я не хочу умирать! — мальчик кричал, задыхаясь от слёз. — Ах, Камекичи-Камекичи. Ты ведь герой. Разве ты не должен попытаться спасти его? — протянул Гэн с ложным разочарованием в голосе. — Что ты скажешь его семье? Своим друзьям? «Я не могу спасти всех. Я не могу. Не могу! Не могу!» — Они смотрели на тебя также? — голос подрывника стал холодным и пустым. — Задыхаясь от слёз, умоляя пощадить их, а ты даже не обратил внимания. Разрушил не только их жизни, но и жизни тех новичков. — Зачем тебе это, Гэн? — дрожащим голос спросил Куникида. — Ты ведь и сам убил не меньше, чем я. Почему ты меня так ненавидишь? — Скажем так: ты напомнил мне кое о чём. Что ж развлекайся. До встречи. Экран погас. Времени почти не осталось. Мальчик уже не плакал, лишь всхлипывал, не переставая дрожать. Куникида вздохнул, пытаясь успокоиться. Он не мог спасти малыша, но мог дать ему понять, что его смерть не будет напрасной. Ае это помогло. Доппо подошёл к ребёнку и присел перед ним на корточки. — Мистер, — с трудом проговорил мальчик. — Я умру? — Да. Прости. Доппо не знал, что говорить. Как объяснить ребёнку, что он должен умереть, чтобы другие жили? Это было слишком тяжело. — Я очень хочу спасти тебя, малыш, но не могу. Эта бомба связана с другими бомбами и они взорвутся, если я спасу тебя. — Умрёт много людей? — спросил мальчик. — Да, — тихо выдавил детектив. — Они находятся под торговым центром. — Моя мама сейчас там. Если я умру, она будет жить? — Будет. Она, чужие мамы и папы, друзья, родные и близкие. Ты спасёшь много людей, — Доппо почти шептал, каждое слово давалось ему с трудом. — Я буду героем? — резко спросил ребёнок. — Да. Будешь. — Как вы, мистер? Куникида застыл. Он считал его героем? Человека, который не смог спасти его? Человека, отнявшего его шанс на долгую и счастливую жизнь? Мужчина чувствовал, как на его глазах наворачиваются слёзы. — Да, — его голос задрожал. — Как я. — Хорошо, — сказал мальчик, слабо улыбаясь. — Если это спасёт маму и других, я готов. Доппо крепко обнял его. Детектив дрожал и не сдерживал слёз. Он не хотел отпускать ребёнка, не хотел оставлять его одного. — Давайте, мистер. Вам пора, — тихо произнёс мальчик. — Я… — Вы должны идти. Поймайте этого человека, чтобы он больше не мог сделать никому больно. — Я поймаю его. Он больше никому не навредит, — мужчина ещё крепче обнял ребёнка, не желая отпускать. — И позаботьтесь о маме вместо меня. Обещаете? — Обещаю. Доппо с трудом отпустил мальчика. У того снова навернулись слёзы на глаза, но он изо всех сил старался не расплакаться. До взрыва бомбы оставалось несколько секунд. Их было достаточно, чтобы покинуть радиус поражения. — Твоя мама гордилась бы тобой, — Куникида слабо улыбнулся, пытаясь подбодрить ребёнка. — Спасибо. Ваша — тоже. Детектив в последний раз обнял мальчика и побежал прочь. Слёзы предательски жгли его глаза.Он чувствовал себя монстром. Доппо с трудом сдерживался, чтобы не вернуться. Но он не мог. Он пообещал поймать Гэна и заставить его заплатить за всё. Он должен был позаботиться о матери мальчика. Прогремел взрыв. Пыль поднялась столбом. Доппо, кашляя, встал с земли. Когда пыль осела, он увидел завал. По лицу Куникиды потекли слёзы. Он не сдержал крик.