Пока смерть не разлучит нас. Книга 1

      Решив перестраховаться, Луна предусмотрительно сняла туфли и поднялась на второй этаж босиком. Тишина на лестничной площадке немного обнадежила ее. Нашарив в сумочке ключи, она аккуратно вставила их в замочную скважину и попыталась бесшумно провернуть, но ключ вдруг застрял в среднем положении, не желая вращаться ни вперед, ни назад.       Подергав ручку, она попыталась прокрутить ключ еще несколько раз, но безуспешно. На секунду ее охватила паника. Прислонившись лбом к двери, она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и тут до ее слуха донесся тихий щелчок дверного замка. Ее кожа мгновенно покрылась мурашками, когда в другом конце коридора выросла высокая темная фигура Матье.       К ее ужасу, сосед выглядел так, словно сутки не ложился спать. Скулы и подбородок покрывала однодневная щетина, густые волосы были небрежно взъерошены, одежда помята. Мужчина скрестил руки на груди и уставился на нее таким холодным, хищным взглядом, что у нее кровь застыла в жилах. Ей тотчас захотелось закричать или позвать на помощь, вот только от страха она не смогла издать ни звука.       Он несколько минут молчал, бесцеремонно разглядывая ее — этот унизительный прием она уже выучила на «отлично». Только на этот раз Луна не собиралась тешить его самолюбие. Она упрямо смотрела ему в ответ, прокручивая в голове рассказ Аннабель и сопоставляя факты. Видимо, такая дерзость разозлила мужчину. Пошатнувшись, он двинулся в ее сторону, не сводя с нее пронзительного взгляда.       — Мы договаривались, что мне больше не придется ловить тебя за руку, — преувеличено спокойным тоном проговорил он. От хрипоты в его голосе Луну пробрал озноб.       Собрав остатки самообладания, она попыталась убедить себя, что ничего страшного с ней случиться не может. Не убьет же он ее, в конце концов.       — Я н-не смогла вас п-предупредить, — заикаясь, произнесла девушка и, выронив туфли, интуитивно отступила назад, — м-мне так жаль…       — Неужели? — уголки его губ дрогнули в намеке на улыбку, и он сделал еще один наступательный шаг в ее сторону.       Луна пятилась назад, сколько позволяло пространство коридора.       — Мне п-правда очень… — она не успела договорить, как ее тело в мгновение ока оказалось прибитым к холодной твердой стене. Удар настолько оглушил девушку, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Сильные пальцы Матье опасно сжались на ее тонкой шее, грозя передавить ей горло.       — Я предупреждал, чтобы ты не играла со мной? — нарочито медленно проговорил он, склонившись к ее виску.       Луна инстинктивно вцепилась ногтями в его кисть в попытке освободиться. С таким же успехом она могла бы попытаться разогнуть стальной обруч.       — П-пу-стите…. — едва слышно просипела она, задыхаясь. Ее иллюзии о том, что Аннабель рассказывала ту странную историю о каком-то другом Матье, рассеялись в одночасье.       — Ты должна была стоять здесь вчера ровно в восемь, — черная бровь раздраженно подернулась, — может быть, я не ясно выразился?       — Вы меня задушите… — прохрипела она в приступе удушья. Еще секунда, и девушка безвольно обмякла, ее потемневшие от болезни веки закрылись, на скулах и висках проступили сизые вздувшиеся вены.       — И следовало бы! — рявкнул Матье, грубо встряхивая ее, — я сижу тут как собака и жду тебя почти сутки! — и тут он швырнул ее о соседнюю стену с такой силой, что от удара она отскочила от нее и рухнула на пол, словно тряпичная кукла. Парализующая боль волной взвилась вверх по позвоночнику и сосредоточилась в затылке, спровоцировав резкий приступ головокружения. Несколько секунд малышка не двигалась, но затем зашевелилась и попыталась приподняться на трясущихся руках, однако силы изменили ей, и она беспомощно осела.       — Что я сделала? — еле слышно просипела она, пытаясь найти точку опоры и удержать равновесие.       — Не надо изображать из себя жертву, — в голосе мужчины звучали равнодушие и злоба. Луна едва соображала, что же делать дальше, и единственное, что приходило на ум — броситься прочь, но Матье не позволил бы ей уйти, во всяком случае, не в этот раз. Она прерывисто задышала и уставилась на ботинки соседа, которые двинулись в ее сторону и застыли всего в нескольких дюймах от нее.       — Давай сюда ключи, — раздался хриплый голос над ее головой, — что у тебя с замком?       Девушка не сразу сообразила, что от нее требуется, но после второй попытки, рука ее судорожно заерзала по полу в поисках ключей.       — Они в замке…       Мужчина обернулся и шагнул к двери, заметив блестящую связку, болтающуюся в замочной скважине. Ему хватило минуты, чтобы разобраться с заклинившим механизмом, но когда он обернулся, девушки на полу уже не было. Малышке стоило огромного самообладания бесшумно приблизиться к своему мучителю и, воспользовавшись его секундным замешательством, проскользнуть в приоткрытую дверь. Еще мгновение, и дверь захлопнулась перед носом Матье, оставив его ни с чем в полумраке коридора.       Наглость малолетней бунтарки привела его в ярость, но когда он услышал, что в замке повернулся ключ, то впал в настоящее бешенство. В считанные секунды он проскользнул сквозь свою квартиру и перепрыгнул через перила на соседнюю террасу. Луна вскрикнула от неожиданности, когда Матье с какой-то демонической скоростью материализовался в дверях ее балкона.       Осознав, что ей не уйти от преследования, она забилась в угол прихожей и, дрожа всем телом, беспомощно уставилась на приближающегося к ней мужчину.       — Так, — выдохнул он, — до тебя не доходит, что тебе не удастся убежать от меня?       Он выставил руки вперед и уперся ладонями в стены, заключив девушку в клетку своих рук. Луна еще сильнее вжалась в угол. Ее так колотило от ужаса, что она не чувствовала собственных ног.       — Иди в душ и приведи себя в порядок. Ты мне должна обещанный ужин.       Ее и без того огромные блестящие глаза расширились в ошеломлении.       — И надень платье, которое я оставил тебе.       Мужчина убрал руки и отступил, позволяя девушке пройти, но та словно приросла к стене и застыла так статично, словно даже забыла, как дышать.       — В чем дело? Хочешь, чтобы я тебе помог? — спросил он, смерив ее взглядом.       Луна потрясенно таращилась на Матье, пытаясь понять причину его неистовой агрессии и раздражения. И на этот счет у нее появилась одна идея. Возможно, он просто был очень избалованным человеком, страдающим из-за того, что не мог получить желанную игрушку. Только, сколько бы он ни угрожал, все это было лишь игрой. Жестокой игрой, и только.       — Убирайтесь, — хрипло проговорила она, глаза ее полные слез налились яростью, — убирайтесь из моего дома! Немедленно!       Губы мужчины дрогнули и растянулись в отвратительной ухмылке. Смерив ее жалкую фигурку удовлетворенным взглядом, он чуть склонил голову на бок в ожидании дальнейших рекламаций. Чувствуя, что он не собирается выполнять ее приказ, Луна резко закрыла лицо ладонями. Ее хрупкие плечики затряслись от беззвучных рыданий.       — Глупышка, — она вся сжалась, ощутив присутствие мужчины совсем рядом, — просто делай, что я говорю, и мне не придется делать тебе больно.       Бледные трясущиеся кисти отнялись от заплаканного личика.       — Вы… угрожаете мне?       — Будь умницей. Приведи себя в порядок, и мы поужинаем.       Луна умоляюще смотрела в его фальшиво участливое лицо, но не видела ни капли сострадания.       — Я не хочу.       — Ты обещала… — прошептал он непреклонно. — Сегодня. Сейчас. У тебя нет выбора.       — Нет выбора? — Луна беспомощно задрожала, желая закричать или забиться в истерике, словно капризный ребенок.       — Проклятье, — Матье резко отстранился, оглушенный ее пронзительным визгом, но уже в следующее мгновение схватил девчонку в охапку и направился в спальню.       — Отпустите! — девушка истерила, извиваясь, словно угорь, и попыталась укусить захватчика. Матье отделался лишь несколькими кровоточащими царапинами и довольно ловко впихнул дерущуюся мятежницу в ванную, затем резко захлопнул за ней дверь.       — У тебя пятнадцать минут. И без глупостей.       Луна застыла посреди комнаты, напуганная и взбешенная одновременно. Что бы она ни делала, исход этой игры для нее был уже определен. Чувствуя себя ничтожной и разбитой, она стянула с себя одежду и встала под ледяной душ, от гнева и страха не чувствуя ни холода, ни боли.       Возможно, она впала в состояние аффекта, так как ее резко охватила слабость и апатия. Растерев озябшее тело сухим полотенцем, она несколько минут простояла перед зеркалом, уставившись застывшим взглядом на свое отражение. На шее и руках уже начали расползаться бледно багровые кровоподтеки.       Луна нервно вздрогнула, услышав тихий стук в дверь и голос Матье.       Когда она оделась и вышла из спальни, ее истязатель уже стоял в коридоре, в свежей одежде и чисто выбритый. Лицо его вдруг озарилось на какое-то мгновение, но затем снова помрачнело без видимых на то причин.       — В чем дело? Вам не нравится? — безучастно пробормотала она.       — Нравится. И это беспокоит меня.       — Тогда зачем вы просили надеть его? — в охрипшем голосе девушке послышались раздраженные нотки.       Матье скрестил на груди руки, смерив ее высокомерным взглядом.       — Ты задаешь слишком много вопросов.       — Вы же не думаете, что все это сойдет вам с рук? — Луна тоже скрестила руки на груди, приняв оборонительную позу, — и чтобы вы знали, меня полностью устраивает мой гардероб, и я не нуждаюсь в ваших подарках.       — Меня это не волнует.       — Довольно! — вскинулась девушка, сжимая кулаки. — Вы перешли уже все мыслимые и немыслимые границы, вы до смерти напугали меня, едва не задушили! Не пора ли уже остановиться?!       — Я немного не рассчитал силу, — на его лице появилась виноватая улыбка. — Но оно того стоило.       — Да вы садист! — не выдержала она, заметив, что его глаза сверкнули лукавством, — хватит обращаться со мной как с безмозглой куклой! И прекратите говорить мне «ты»! Мы с вами не друзья!       — Конечно, не друзья, — усмехнулся он, — я с женщинами дружбы не вожу. Но ты ведь еще слишком мала, чтобы называться женщиной.       — Господи… — Луна на секунду закрыла глаза и глубоко вдохнула, борясь с гневом. — Как же я вас ненавижу…       — Придется потерпеть, — отозвался он раздраженно, — я слишком долго ждал, так что ты обязана выполнить свое обещание.       — Нет.       Минуту они сверлили друг друга взглядом, но ни один из них так и не отвел глаз.       — Ты похожа на маленькую стерву. Я еще недостаточно тебя встряхнул, чтобы сбить эту спесь?       — Делайте, что хотите. Я никуда не пойду, — огрызнулась Луна и упрямо скрестила руки на груди, на самом деле пытаясь скрыть за этим жестом свою дрожь.       — Ты это серьезно?       — Серьезнее не бывает. Или я останусь здесь, или вам придется тащить меня силком.       Мужчина окинул ее оценивающим взглядом. Луна даже успела испугаться, что он действительно потащит ее силой, но тот вдруг успокоился, и лицо его принято доброжелательное выражение.       — Я не хочу тащить тебя силой, моя птичка, — голос его смягчился, — просто прошу провести со мной этот вечер. Всего лишь один вечер.       — Всего один? Это все уже было, и вы меня обманули. Так что, у меня нет к вам ни капли доверия!       — Разве и ты не обманула меня, дорогая Луна, исчезнув на целые сутки, — с упреком протянул он. В глазах девушки промелькнуло сомнение.       — Знаете что? Вы плохо выглядите. Лучше бы вам пойти домой и выспаться, — злобно отрезала она и отвернулась от него.       — Интересно, а как еще я должен выглядеть, когда ты не появилась здесь не в восемь, не в девять, ни даже на следующее утро?! — вдруг прорычал он и сжал зубы так, что они заскрипели. Луна резко обернулась, широко распахнув глаза.       — А разве я должна отчитываться?!       Матье снова начинал злиться. Его высокая статная фигура застыла в какой-то устрашающей неподвижности, словно кобра перед броском.       — Осторожнее, малыш, — низкий хриплый голос прозвучал совсем тихо, пальцы мужчины неистово сжались в кулаки, — я не потерплю такого пренебрежения дважды.       — Тогда оставьте меня в покое и найдите себе новую игрушку, — процедила Луна, призвав все свое мужество, чтобы не отвести взгляд и выдержать очередную словесную дуэль.       — А ты предпочла ночевать, черт знает где, и стать чьей-то еще игрушкой?       — Это не ваше дело.       Матье резко схватил ее за плечи, потеряв всякое терпение, и так сильно встряхнул, что у нее потемнело в глазах и заныло в затылке.       — Разве ты еще не поняла, — взбешенно процедил он ей в лицо, — сколько опасностей подстерегает на ночных улицах таких наивных малышек как ты?       — Единственная опасность здесь — это ВЫ, мсье Матье!       Он так внезапно отстранился, что девушка на секунду потеряла равновесие. Развернувшись, она с удивлением обнаружила его сидящим на диване. Этот заносчивый тиран ссутулился, словно кающийся грешник, уперевшись локтями в собственные колени и уронив лицо в ладони.       — Ты права, Луна… Это моя вина, только моя. Я потерял ее… из-за проклятого легкомыслия, — хрипло проговорил он, — я не должен был отпускать ее от себя… ни на шаг…       Девушка застыла, захваченная врасплох его неожиданным откровением. Она заметила, что мужчина сильно побледнел, когда он откинулся на спинку дивана и уставился невидящим взором в потолок. Луна едва могла соображать после полученной встряски, и эта секундная слабость Матье посеяла в ее воспаленном мозгу настоящий хаос. О ком это он? Куда отпустил? Что с ней случилось?       Мгновенно забыв, как груб он был с ней всего пару минут назад, она взглянула на соседа с состраданием и застыла, не зная, что предпринять.       — Я сожалею… — тихо проговорила она, нервно сминая в кулаки прохладный шифон платья.       — Слишком поздно, чтобы сожалеть, — хрипло пробормотал он, не глядя на нее.       Луна стояла с неприятным чувством тяжести в груди. Она прекрасно знала, что значит терять близких, и его признание задело ее за живое. Опустившись на диван рядом с Матье, девушка осторожно коснулась его предплечья, но он раздраженно стряхнул ее дрожащую руку.       — Ноэль… пожалуйста… — прошептала она, боясь, что голос ее сорвется, — я не хотела обидеть… Я… — слова застряли в горле, и она замолчала, не решаясь говорить дальше. Он тоже молчал.       — Мне уйти?       — Нет, — выдохнул он и грубо схватил ее за руку. — Просто будь рядом. Дай мне забыться…       Тягостное молчание растянулось на несколько минут, пока Луна, наконец, поборов свое смятение, осторожно не высвободила свое запястье из крепких пальцев Матье. Она взяла мужчину за руки и потянула на себя, принуждая встать.       — Пойдемте, Ноэль, вы же хотели прогуляться.       Тот качнулся и поднялся на ноги, криво усмехнувшись ее тщетным попыткам сдвинуть его с места и, шатаясь, направился к входным дверям. Луна просеменила следом за ним, путаясь в длинной юбке. Спустившись вниз и обогнув дом, они вышли на пешеходную дорожку из красной брусчатки, идущую вдоль морского побережья. Ограниченная, с одной стороны, густым кустарником, а с другой, бескрайним синим морем, она была прекрасным местом для уединенных тихих прогулок. Вечерний воздух манил прохладой, медовым ароматом цветущего олеандра и морской воды. Солнце уже почти село за горизонт, и в приглушенном свете фонарей засыпающая природа дышала безмятежностью.       Луна глубоко вдохнула, пытаясь вернуть себе душевное равновесие. Несколько минут они шли с Матье порознь, он был чуть впереди, а она следовала за ним. Пройдя так квартал или два, мужчина вдруг остановился и обернулся, протянув ей руку. Девушка настороженно уставилась на его ладонь, все еще пребывая в шоковом состоянии после всего случившегося, но потом приблизилась и неуверенно вложила свою кисть. Матье осторожно сжал ее похолодевшие пальцы, почувствовав, как они напряглись.       — Не бойся, малыш, я не собираюсь делать тебе больно, — его губы дрогнули, и на красивом лице появилась виноватая улыбка. Луна нервно улыбнулась в ответ, встревоженная тем, что ее тело слишком остро отреагировало на его прикосновение.       — Вы меня до смерти напугали… — ее кисть машинально двинулась к потемневшим следам на шее.       Заметив растерянность своей спутницы, Матье тяжело вздохнул и с раскаянием посмотрел на нее.       — Прости, — его голос звучал искренне, — просто твое упрямство чертовски выводит из себя. Теперь еще больше будешь избегать меня?       Девушка отвернулась, ничего не ответив.       — Если хочешь, мы вернемся домой.       Почувствовав его пристальный взгляд на своем затылке, Луна повернулась и растеряно посмотрела на него.       — Я же обещала поужинать с вами, и я сдержу обещание.       Теперь, когда у нее появилось множество вопросов к Матье, домой она хотела меньше всего. Ей нужны были ответы, но спросить обо всем у мужчины прямо ей не хватило духу. Тем более, после всего, что она пережила за этот вечер.       — Луна, ты не перестаешь меня удивлять, — недоверчиво прищурился Матье, — я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.       — Пожалуйста… сначала вы пытаетесь задушить меня, а потом беспокоитесь о моей безопасности… Я уже ничего не понимаю. Но я правда не хочу домой.       Матье даже как будто оживился.       — Ресторан на побережье устроит? — предложил он, — к тому же, я чертовски голоден! Луна пожала плечами и с неуверенностью огляделась.       — А это далеко?       — На этот раз тебе придется довериться мне, — отрезал он и прибавил шагу. Хотя Луну одолевали множество сомнений, она все же последовала за ним. Она не рискнула разглядывать его, но краем глаза заметила, что Матье уже успокоился, и привычное самодовольное выражение вернулось его лицу. Некоторое время они шли молча, погруженный каждый в свои мысли.       — Ты ведь не думаешь, что я собираюсь заманить тебя в очередную ловушку? — вдруг осведомился он, нарушая тишину. Луна не сразу нашлась с ответом и уставилась на него вопросительно.       — Мы просто поужинаем. И больше не будет никаких закрытых пространств и жутких сюрпризов. Ты ведь мне веришь?       Луна рассеянно кивнула, выдавив из себя жалкую улыбку. Это было ужасно, ведь он едва не задушил ее, а она продолжала ему верить. Но здравый смысл покинул ее, уступив место умиротворяющей пустоте.       Матье задумчиво разглядывал ее профиль. Временами она вздрагивала, часто моргая ресницами, будто выйдя из забытья, но потом взгляд ее снова становился застывшим. Его одолевали сомнения. Он мог бы сломать ее, подавить ее волю своей настойчивостью, но не был уверен, что это принесет ему удовлетворение. Этот стойкий оловянный солдатик обещал доставить немало проблем, только хватит ли ему терпения изображать из себя равного оппонента?       — Вот черт, — он внезапно схватился за грудь, непроизвольно согнувшись. Луна резко остановилась и испуганно уставилась на мужчину.       — Что с вами?! — она схватилась за его плечи, растерянно блуждая взглядом по побледневшему лицу и вздувшимся на висках венам, — вам плохо?!       Матье тяжело дышал и не открывал веки.       — Пожалуйста, не молчите! — она судорожно потеребила его, но он не отвечал.       Испугавшись, что у него сердечный приступ или что-то подобное, она усадила его на ближайшую скамью и дрожащими руками расстегнула ворот его сорочки, чтобы ему было легче дышать. Она уже жалела, что отказалась в свое время посетить курсы оказания первой помощи. Мужчина склонил голову, держась одной ладонью за грудь, а другой уперевшись в собственное колено. Спустя несколько минут он поднял голову и глубоко вдохнул, и ей показалось, что краска возвращается его лицу.       — Все нормально, — тихо прошептал он.       Луне так не показалось.       — Нормально? — недовольно переспросила она. — Вы выглядите плохо. У вас болит сердце?       Матье поднял на нее свои темные, мерцающие в свете уличных фонарей, глаза, и взгляд его тоже был полон недовольства.       — Сердце? Ты права, Луна. Оно разбито…       — Пожалуйста, — умоляюще простонала она, — сейчас не время шутить….       Разочарование отразилось на его лице.       — Я и не шучу. Но чего же мы ждем? Идем, — он тяжело поднялся со скамьи, выпрямился, постоял несколько секунд и медленно зашагал по дорожке. Луна последовала за ним и, догнав, вцепилась ему в рукав.       — Может лучше вернуться домой? Вы, наверное, совсем не спали. И еще перенервничали. Может быть, вам лучше обратиться к врачу?       Матье смерил ее насмешливым взглядом.       — Боишься, что я не дойду до дома?       — Да, — ответила Луна, не уловив иронии в его голосе.       — Я прекрасно себя чувствую. Тебе нечего опасаться. К тому же, мы уже почти пришли, — и он указал на мерцающие впереди огоньки прибрежного ресторана. Зная, что вряд ли сможет переубедить его, она вздохнула и последовала за ним.       Ресторан стоял уединенно на крутом выступе скалы, освещая с высоты нескольких десятков метров белые шапки разбивающихся о камни волн. Домов здесь уже не было, на пустынном каменистом берегу росли только редкие дикие мирты с тонкими извилистыми стволами и душистой листвой. По узкой каменной лестнице с металлическими перилами, они поднялись в ресторан. Несмотря на достаточно холодный и голый окружающий пейзаж, в самом ресторане было очень уютно. Площадка оказалась совсем небольшой, всего на несколько столов, отделенных друг от друга полутораметровыми плетеными перегородками, подсвеченными понизу теплым желтым светом. Еще два стола расположились на выходящей к морю террасе, под светлыми льняными шатрами, и в отличие от остальных, были накрыты белоснежными длинными скатертями. Она заметила, что один из шатров уже был сервирован на две персоны.       На входе их встретил пожилой мужчина плотного телосложения. Его темные с проседью волосы игривыми завитками выглядывали на висках и на лбу из-под фирменной кепочки. Увидев гостей, мужчина просиял широкой улыбкой и раскинул руки в стороны в приглашающем жесте.       — Ноэль! — соседу пришлось согнуться, чтобы невысокого роста мужчина смог обнять его. Похлопав Матье по спине словно мальчишку, он обратился к гостье, протянув ей жилистую красную ладонь.       — Мадемуазель Майер, добро пожаловать.       Девушка в растерянности вложила свою крошечную кисть.       — Лу, это мсье Рауль Гада́р, управляющий рестораном и мой очень хороший давний друг.       — Здравствуйте, очень приятно.       После еще минуты обмена любезностями, мсье Гадар указал на один из шатров и, поклонившись, удалился на кухню. Матье усадил девушку в белое вельветовое кресло с мягкими подлокотниками, задернул штору шатра и опустился в кресло напротив.       — А почему никого нет? — встревожено спросила она, заметив, что ресторан был абсолютно пуст.       — Тебе недостаточно меня? — темная густая бровь удивленно выгнулась.       — Вы выкупили все столики?!       — Это мой ресторан, — глаза Матье блеснули весельем.       Девушка подозрительно уставилась на него, но ничего не сказала. Тем временем в шатер зашел управляющий, уже облачившийся в белый поварской костюм. Он зажег лампады, расставил на столе закуски, и еще раз осведомившись о настроении гостей, удалился. Луна растеряно пробежалась взглядом по белоснежным фарфоровым тарелочкам с расписными краями, на которых лежали различные яства. Рулетики из красной рыбы и белого сыра, брускетты с вялеными помидорами и ароматными веточками тимьяна, орегано и розмарина, несколько видов мяса и сыра, оливки и маслины в различных маринадах. На аперитив, вместо привычного пастиса или вина, почему-то была подана обычная минеральная вода. Луна, наконец, подняла глаза на своего спутника и тут же начала краснеть, с удивлением обнаружив, что он увлеченно за ней наблюдает.       — Как видишь, никакого вина, — улыбнулся он, кинув короткий взгляд на графин с водой.       Девушка тоже покосилась на графин, безуспешно пытаясь совладать со своей взбунтовавшейся физиологией.       — Ты, наверное, до сих пор веришь в теорию о том, что я напоил тебя тем вечером, чтобы отнести в кровать и потрогать?       — Ладно, — пробормотала она, напряженно расправляя салфетку на своих коленях, — я сама виновата, что выпила лишнего.       — Не в вине дело. Хотя ты, конечно, немного перебрала.       — А в чем же?       — Ты принимала какие-нибудь лекарства в тот вечер?       Луна вдруг осознала, что он был прав. Две таблетки сильного успокоительного, в купе с алкоголем, вполне могли вызвать такое полуобморочное состояние.       — Да, принимала, — она с досадой поджала губы, но затем взглянула на собеседника исподлобья и добавила, — но это вы виноваты, что мне пришлось принять успокоительное.       Матье бросил на нее игривый взгляд. Кажется, его гнев и печаль рассеялись окончательно.       — И вы не имели права снимать с меня платье.       — Представь себе, снять с тебя платье было лишь невинной забавой в сравнении с тем, что бы мне действительно хотелось с тобой сделать, — понизив голос, проговорил он, и в его глазах появился странный блеск.       Луна едва усидела на стуле. Ее накрыло такой горячей волной стыда, что казалось, платье сейчас вспыхнет на ней огнем. Щеки и уши жгло под его дразнящим, испытующим взглядом. Она не выдержала и закрыла лицо руками, чтобы установить хоть какой-то барьер между собой и этими опасными магнетическими глазами. Кажется, Матье был доволен тем эффектом, который произвели его слова. Штора вдруг распахнулась, и мсье Гадар внес большие круглые блюда. Шатер немедленно наполнился сладкими пряными ароматами морепродуктов и печеных овощей. Дополнив корзинку необходимыми столовыми приборами, он пожелал приятного аппетита и исчез за белоснежной тканью.       За то время, пока сервировали стол, Луна успела взять себя в руки. Румянец, конечно, никуда не исчез, но в голове немного прояснилось. Сделав несколько жадных глотков минеральной воды со льдом, она выпрямилась в кресле и упрямо посмотрела на Матье.       — Почему же вы тогда не сделали всего, что вам так хотелось? — ее язвительность подстегнула мужчину.       — Ты, действительно, хочешь услышать ответ? — он отложил столовые приборы в сторону и облокотился на стол, чтобы быть ближе к ней. Девушка смотрела в его красивое лицо с плохо скрываемым нетерпением.       — Да, хочу.       — Хорошо, — его темные глаза загадочно сверкнули, — во-первых, морально ты еще не готова к тому, что я хочу с тобой сделать, а во-вторых, я бы все равно к тебе не притронулся.       — Что? — Луна с трудом заставила себя говорить, но любопытство взяло верх. — Что это значит?       — Это значит, что, если бы ты проснулась в моей спальне, то утром обвинила бы меня во всех смертных грехах. Даже если бы я к тебе не притронулся. А это было бы именно так. Так что, мне просто не хотелось выслушивать твои оскорбления.       — Ах, ну конечно, — на нежном раскрасневшемся личике отразилась досада, — у меня же не на что даже смотреть.       — Я солгал. Там все же есть на что смотреть. И, к моему несчастью, я все еще желаю это получить. Но у меня хватает здравого смысла, чтобы держать свои желания в узде.       — И это вы называете держать желания в узде?!       Глаза Матье сверкнули.       — Ты ведь все еще невинна, не так ли, — ответил он, понизив голос.       Девушка резко схватила льняную салфетку и запустила ею мужчине в лицо. Он смеялся! Пылая от стыда и гнева, она уставилась в тарелку, рассеянно рассматривая ее содержимое.       — Что это?       — Морепродукты с овощами.       Она недоверчиво потыкала блестящей тонкой вилкой кусочки белой рыбы, перебрала несколько видов овощей и остановилась на креветке.       — Ты сегодня что-нибудь ела? — вдруг спросил мужчина, наблюдая за ее манипуляциями.       Девушка промолчала, но ответ ему был ясен.       — Даже не смейте читать мне нотации.       — Чтобы бороться со мной, тебе понадобится много сил.       — Тогда почему же вы сами не едите? Вы же говорили, что чертовски голодны.       Он ловко наколол на вилку несколько кусочков и быстрым движением закинул их в рот.       — Твоя очередь, — улыбнулся он, пережевывая пищу.       Луна послушно заколола креветку и положила себе в рот, сопроводив это действо ехидной ухмылочкой. Так они сыграли несколько раундов. Перед очередным «заходом» девушка педантично рассортировала овощи и морепродукты по тарелке. Оранжевую морковь в одну сторону, зеленую фасоль в другую, с краю красные помидоры и перцы. Морепродукты и сыр в отдельную кучку. Бело-розовую. Затем посчитала количество единиц в каждой секции и съела из той, где было больше всего. Матье с любопытством наблюдал за каждым ее движением, и на его лице появилось странное выражение. Луна, наконец, отвлеклась от своих расчетов и взглянула на мужчину.       — В чем дело? Вы пропустили свою очередь. Или вы сдаетесь?       — Нет. Просто вспомнил, как ты накинулась на свой бутерброд тогда. Это выглядело устрашающе, — и наиграно зарычав, Матье состроил оскал и показал «когти».       Луна рассеянно улыбнулась, вдруг обнаружив, что в образе огрызающегося хищника он был особенно привлекателен.       — Кто же так поспособствовал твоему аппетиту? Уверен, что я произвожу противоположный эффект.       — Самокритично, — девушка чуть склонила голову на бок, в очередной раз перепроверяя продукты на своей тарелке, — я познакомилась в городе с одной женщиной, она помогла мне с работой, а еще «подлечила» каким-то травяным настоем, — объяснилась она и скорчила рожицу, — на вкус он был как застоявшаяся болотная вода.       — Хм. Значит, я тебя ничему не научил?       — В каком смысле?       — Ты должна была уже понять, что пить в компании малознакомых тебе людей может быть весьма опасно.       Матье скрестил на груди руки и подался вперед, поставив локти на стол.       — Да это же был просто чай!       — Да хоть вода. Ты даже не представляешь, как просто отравить человека.       Луна напряженно уставилась на него и нахмурилась.       — Отравить? Я зашла к весьма дружелюбной пожилой женщине, которая к тому же помогла мне. С какой стати ей меня травить?       — Ты еще слишком молода, чтобы не доверять людям.       — Хм, может и так, — девушка сердито взглянула на собеседника, — только почему это должно означать, что всякий, кто пригласит меня выпить, обязательно окажется преступником?       Матье неопределенно пожал плечами, но спорить дальше не стал.       — Так что, этот чудный напиток поправил тебе здоровье?       Луна опустила глаза, стараясь сдержать улыбку, так и просившуюся на лицо.       — Вы сами все видели, — усмехнулась она, откинувшись в кресле, — я чуть не выломала собственную дверь, когда убегала от вас. Весьма бодрящий напиток.       Матье с удовлетворением заметил, что малышка начала расслабляться.       — Да, я помню тот хлопок… Бедная дверь.       — Как будто от вас моя дверь страдала меньше, — съязвила она, но тут же улыбнулась, — ладно. В общем, настой сделал свое дело, и я, как видите, все еще жива.       — Ты взяла рецепт?       — Рецепт? Нет. А это прилично? Может, это ее секретный рецепт?       — Где находится эта женщина? Меня не волнуют приличия. Как видишь, мне тоже не помешает немного взбодриться. Или успокоиться.       Луна бросила на него подозрительный взгляд.       — Вы что, верите в народную медицину?       Тот пожал плечами.       — Это, конечно, ваше дело, если хотите. Но ведь нет гарантии, что в следующей чашке не окажется яд, — она многозначительно блеснула глазами.       — Но тебе же повезло. Может и мне повезет? — он иронично вскинул бровь, — но я все же прошу тебя впредь не вести себя так легкомысленно. Даже если человек кажется тебе вполне дружелюбным. Так ты скажешь мне, как найти эту травницу?       Луна уже открыла рот, чтобы сказать, что сама разберется, что и с кем пить, но вдруг передумала. Ей больше не хотелось с ним спорить.       — Знаете, — сказала она, — я сама вам принесу рецепт.       Словоохотливая Беатрис и подозрительный мсье Матье — это весьма опасное сочетание. Она лишь опасалась, что он будет настаивать, но он только пожал плечами.       — Как хочешь. Я лишь смею надеяться, что ты не принесешь мне яда.       — Надейтесь. После всего, что я пережила, вы заслуживаете именно этого.       Матье нисколько не обидело ее смелое замечание. Ему нравился ее повеселевший вид и лукаво поблескивающие глаза. И ко всему прочему, она съела все, что было на ее тарелке.       — Удивительно, что после всего, что ты пережила, ты все еще здесь, со мной.       — Вы не оставили мне выбора.       — Неправда. Ты могла бы обратиться в полицию уже раз сто.       — Но, что бы я им предъявила?…       — Ты даже не попыталась. А по дороге в ресторан, я предложил вернуться. Но ты отказалась.       Его взгляд стал пристальным, словно он хотел прочесть ее мысли. Луна спрятала руки под столом, надеясь скрыть вдруг возникшее напряжение.       — Ты говорила кому-нибудь обо мне?       — Нет, — быстро ответила она и, немного подумав, добавила, — но я слышала кое-что о вас. Что-то связанное с исчезновением профессора из университета.       Улыбка не сошла с губ мужчины, но глаза больше не улыбались. Лучше бы он разозлился. Когда он надевал эту маску фальшивой вежливости, мурашки бежали по коже.       — Эта история к нам с тобой не относится.       — Но она относится к вам. А я о вас совсем ничего не знаю.       — Слухи — плохой способ узнать человека.       — Значит, вы не ответите.       — Ты собираешься устроить мне допрос?       Луна вздохнула и покачала головой. По крайней мере, он не стал ничего отрицать.       — Может, оставим это на другой раз, а сейчас просто насладимся хорошим ужином?       Луна еще раз тяжело вздохнула и кивнула. Как будто, у нее был выбор! Этого человека едва ли можно было заставить что-либо говорить. Он делал только то, что хотел, и тогда, когда желал именно он. Но попытаться стоило.       — Хочешь чаю?       — Болотного?       — Мм… травяного.       Вскоре им принесли большой круглый чайник, в котором за прозрачным стеклом кружились зеленые листья, цитрусовые корочки, лиловые и желтые лепестки. Рядом с чайником управляющий поставил засахаренные фрукты, которые плавали прямо в густом ароматном сиропе, варенье из лепестков роз, свежевыпеченные булочки и совершенно прекрасный пирог — на воздушном твороженном креме были выложены спелые ягоды, политые легким желе.       Ноэль разлил ароматный чай в широкие низкие кружки и повернул свое кресло к морю. Луна последовала его примеру. Они замолчали, устремив свои взгляды вдаль. Ночь была прекрасна в своей тишине. Время от времени снизу доносился мерный бой воды. Волны глухими ударами разбивались об отвесные скалы. Вода казалась почти черной, и по ее неровной поверхности бежали яркие дорожки света, падающие от зажженных лампад ресторана. В этом маленьком уютном уголке, наполненном ароматом живых цветов и свежей сдобы, Луна вдруг обрела успокоение. Опустившись на спинку своего кресла, она закрыла глаза.       Матье тоже откинулся на спинку кресла и, повернув к девушке свое лицо, начал с пристрастием разглядывать ее.       В свете зажженных лампад ее кожа приобрела золотисто-персиковый оттенок, на скулах все еще алел легкий румянец. Темные волосы блестящим шелком струились по хрупким девичьим плечам и худеньким рукам. Сейчас девушка выглядела вполне здоровой, если бы не впалые скулы и тени под глазами.       Выражение безмятежности появилось на ее лице, руки расслабленно покоились на подлокотниках. Губы были слегка приоткрыты, словно приглашая поцеловать их. Он скользнул по ним взглядом, затем по ее расслабленно лежащему телу.       Ухватившись за край ее кресла, он одним резким движением придвинул его к своему. Даже эти полметра, разделяющие их теперь, раздражали его. Девушка резко открыла глаза и повернула голову, изумленно уставившись на него. Он замер в ожидании ее ответной реакции на эту небольшую перестановку, которая, очевидно, могла ей не понравиться, но изумление в темных глазах сменилось безмятежностью, и девушка как ни в чем не бывало снова откинулась на спинку кресла. Закрыв глаза, она тихо вздохнула.       — Я, наверное, спятила, — прошелестела она еле слышно, и уголки ее губ дрогнули в намеке на улыбку, — ведь всего пару часов назад вы меня едва не убили.       Мужчина только тихо хмыкнул. Его рука нашарила маленькую теплую кисть и сжала в своей ладони. Луна не сопротивлялась, когда его длинные пальцы скользнули меж ее пальцев и сплелись с ними. Это самое обычное прикосновение вдруг вызвало в ней волну опьяняющего восторга. Она не хотела поддаваться влиянию Матье, но сколько бы она не пыталась задавить в себе это странное влечение, желание покинуть Авиньон стремительно таяло. После длительного молчания, девушка снова тяжело вздохнула, и ее губы зашевелились.       — Вы оказываете на меня слишком большое влияние.       — Плохое?       — Очень, очень плохое. Я до сих пор не могу понять, как связалась с таким человеком как вы, — прошептала она еле слышно и, чуть приоткрыв веки, покосилась на собеседника.       Матье приподнялся на локте и с любопытством посмотрел девушке в лицо.       — А что со мной не так?       — Вы оставили на моем теле синяков больше, чем я получала за всю свою жизнь.       Мужчина недовольно вздохнул и снова опустился в кресло.       — Но я не злюсь на вас.       — Почему же?       Она загадочно улыбнулась, оставив его вопрос без ответа, ведь причина, по которой она терпела от соседа все эти напасти, была не самой пристойной. Да, у нее были синяки, но его методы общения позволяли ей забыться. Когда он был рядом, весь остальной мир отступал на второй план, ее горе, болезни, одиночество начинали сдавать свои позиции. Своим присутствием, вопиющим поведением он занимал все ее внимание, заставлял задействовать все душевные и физические силы. И это давало облегчение, избавление от навязчивых образов из прошлого. Удовлетворенная своими размышлениями, она впала в забытье и легкую дремоту.       Матье спать совершенно не хотелось. Наконец, он мог вдоволь наглядеться на это красивое невинное личико. Сейчас она выглядела такой безмятежной, что он желал растянуть этот миг на целую вечность. Склонившись к ее голове, он прижался губами к ее макушке и медленно втянул носом легкий медово-цветочный аромат ее волос. Он поцеловал ее снова, прислушиваясь к тихому поверхностному дыханию.       Сейчас она казалась ему такой беззащитной, открытой и доступной, что от тех мыслей, которые лезли ему в голову, он сам себе был противен.       — Глупая наивная малышка, — тихо прошептал он, прижавшись губами к ее макушке, — как будто у тебя был хоть какой-то шанс помешать мне…       Девушка вдруг зашевелилась, и маленькое сонное личико оказалось прямо перед его носом.       — Что? — невнятно шепнула она, вглядываясь в его глаза. Он почувствовал, что теряет самообладание, когда ее губы зашевелись так близко, что едва не касались его губ, и он мог чувствовать тепло, исходящее от них.       — Вы, кажется, что-то говорили, — неуверенно произнесла она.       Мужчина отрицательно качнул головой. Девушка замерла на несколько мгновений, видимо, задумавшись. И он не смог отвести взгляд от этих темных глаз, ощущая, как их глубина затягивает его, и молился лишь об одном, чтобы ему хватило сил обуздать те страсти, что бушевали сейчас в его душе. Она вдруг отстранилась и напряженно уставилась на него.       — Вы правда находите меня такой привлекательной?       — Еще бы, — хрипло усмехнулся он, окинув ее лицо оценивающим взглядом, — а ты сомневаешься в своей привлекательности?       — Многие считают меня странной.       — Поверь, меня тоже.       Луна приподнялась в кресле и, неловко убрав с лица прилипшие волосы, посмотрела на собеседника.       — Просто мы с вами все время ругаемся. Разве вы еще не устали от этих баталий?       — Отнюдь, но был бы не против, чтобы эти баталии переместились на территорию спальни.       Луна закатила глаза, но сумела задавить поток ругательств, так и просившихся на язык.       — Этого никогда не произойдет, даже не думайте. Поэтому, лучше сразу подыщите себе новую жертву для своих экспериментов.       — Откуда такое предвзятое мнение обо мне? — в его голосе послышалась обида, — даже по слухам я отличаюсь исключительной разборчивостью в женщинах.       — Нет, — сконфуженно пробормотала девушка, — я не это имела в виду…       — Страшно? — он пристально посмотрел на нее, словно мог прочитать, что творилось в этой взлохмаченной темно-каштановой головке, — не надо бояться. Если согласишься быть моей, тебе не придется сомневаться в моей порядочности.       Девушка изумленно уставилась на него и лишь через пару секунд осознала смысл услышанных слов. Она резко опустила голову, нервно сдавив подлокотники кресла. Он что, предлагал ей стать его любовницей?! Ей стало трудно дышать, шифон платья прилип к покрывшейся испариной коже. Не сумев совладать со своим языком, она лишь отрицательно покачала головой.       — Отступать не в моих правилах, — предупредил он, понизив голос, — но я не буду тебя принуждать. Я подожду, пока ты сама этого захочешь.       — Вам придется ждать очень долго…       — Время не имеет значения, — отстраненно ответил он.       — Вы, наверное, шутите, — пробормотала она, не решаясь взглянуть в лицо собеседнику, — с какой стати вам добиваться моего расположения?       — Простая симпатия тебе не достаточна в качестве объяснения?       — Конечно, нет.       — Тогда что же ты хочешь услышать?       Луна вздохнула, теребя ткань собственного платья.       — Я не знаю, может это очередной розыгрыш? Может быть, вы с кем-нибудь заключили пари? — предположила она. Матье посмотрел на нее с разочарованием.       — Мне жаль, что ты не веришь в мою симпатию. И еще более жаль, что причины этой симпатии, действительно, более чем эгоистичны.       Луна не ожидала столь откровенного ответа, но раз уж разговор зашел об этом, она решила не упускать возможности поставить точки над i.       — И что же это за причины? — она осторожно взглянула на него.       Он тяжело вздохнул и откинулся в кресле, явно не желая отвечать, и ей показалось, что он снова бледнеет. Она сразу поняла, о чем он подумал, но хотела бы, чтобы были и другие причины, кроме этой. Ей хотелось спросить, сколько уже было тех, кто помог ему забыться, но она не решилась на такую дерзость.       — Мне следует держаться от вас подальше, да? — неуверенно прошептала она.       — Я же сказал, что буду держать себя в руках. Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать, — сердито ответил он.       — Зачем же вы мучаете себя?       — А ты предпочитаешь, чтобы я мучил тебя?       В глазах девушки на секунду промелькнул страх.       — Меня пугает ваша симпатия. И ваше настроение. Оно непредсказуемо.       Мужчина вдруг взял ее за плечи и притянул к себе. Она не отстранилась, но замерла, настороженно разглядывая его лицо. Красиво очерченные губы напряженно сжались, на скулах проступили жевалки, словно он сердился, но в глазах отражалась лишь глубокая печаль.       — Я не желаю причинять тебе боль, Луна. Можешь не опасаться этой симпатии. Ничто не зайдет дальше, чем ты этого захочешь. Просто верь мне.       В его голосе промелькнула тень нежности, когда он произнес это, и подтянул ее к себе на колени. Откинув ей за плечи ее длинные спутанные волосы, он мягким настойчивым движением уложил ее голову себе на грудь. Луна не сопротивлялась, обезоруженная внезапной слабостью.       Непривычное волнующее ощущение горячего твердого тела под ней и притягательный, магнетический аромат мужчины словно парализовали ее. Ее собственное тело вдруг стало напряженным и безвольным одновременно. Луна закрыла глаза, прислушиваясь к глухому биению сердца Матье, его размеренному тяжелому дыханию, и ей внезапно захотелось оказаться стиснутой в объятьях этого мужчины, ощутить его силу. Она резко отстранилась, напуганная собственными желаниями, и уперлась ладонями в его грудь.       — Отпустите, — пропищала она, сгорая со стыда, — пожалуйста…       Ее до чертиков напугала и разочаровала реакция собственного тела. Теперь, когда он прямо сказал о своих не слишком романтичных намерениях, она должна была быть бдительной вдвойне.       Матье медленно разжал руки, и она вернулась в свое кресло, неловко пытаясь поправить на себе прилипшее платье.       Посидев еще немного и выпив чай, они поблагодарили мсье Гада́ра за радушный прием и прекрасный ужин, и неспешным шагом направились в сторону дома. На улице было пугающе пустынно и уже довольно прохладно, так что Луна интуитивно прижалась к боку Матье. Сам Ноэль уже не пугал ее, теперь, когда она узнала о причинах его интереса к ней, страх рассеялся, остался только горький осадок. Ее охватила легкая дрожь, не то от усилившегося ветра, не то от разочарования.       — Ты совсем замерзла, — констатировал он и через пару секунд уже скинул с себя рубашку. Она даже рта не успела раскрыть. Ее взгляд на секунду застыл на его мускулистом плоском животе и медленно сполз по чуть заметной дорожке темных волос, теряющейся за поясом брюк. Опомнившись, она вспыхнула и резко зажмурилась. Мужчина укутал ее в мягкий белый хлопок, все еще хранивший тепло его тела, и крепко прижал к своему боку, поглаживая по голове, словно ребенка. Она открыла глаза и уставилась на пустынный прибрежный пейзаж, с трудом заставляя себя переставлять ноги. Сколько бы она не пыталась отвлечься, в мозгу ярко запечатлелся рельефный торс идущего рядом мужчины и живо стоял перед глазами. Тепло и близость его сильного тела, его голос, даже аромат его кожи действовали на нее странным образом, лишая воли и способности мыслить здраво.       — Не вздумай больше возвращать мне мои подарки, — тихо проговорил он, — мне уже известно, с каким упорством ты пыталась оставить коробку прямо у меня под дверью.       — Я ничего не смыслю в одежде, — пробормотала она, радуясь прерванному молчанию, — но я догадываюсь, что оно дорогое.       — Это имеет какое-то значение?       — Для меня имеет. Да и не в цене дело.       — Тогда в чем?       — Такие подарки всегда к чему-то обязывают.       — Если оно тебе не нравится, просто выбрось его.       Луна не сразу ответила. Ее потрясло то безразличие, с которым он сказал это.       — Нет, нравится. Но чтобы оставить его у себя, я должна вас как-то отблагодарить.       — Ты уже отблагодарила. Я отлично провел время. Только перестань обращаться ко мне на «вы».       — Нет, даже не просите.       Он отстранился и испытующе посмотрел на нее.       — В чем проблема?       — Я не могу.       — Не можешь сказать мне «ты»?       — Я не знаю, — неуверенно протянула она. Не признаваться же ему, что обращение к нему на «вы» помогало ей сохранять определенную дистанцию в общении.       — Луна, ради бога. Я не настолько стар. Мне всего лишь тридцать один, а не девяносто пять. И я не президент Франции. И даже не папа Римский. Ты вполне можешь обращаться ко мне на «ты».       Матье попытался ее развеселить, приведя еще пару дурацких, но неоспоримых доводов в свою пользу, и ей пришлось уступить.       — Я не сразу смогу привыкнуть, — смутившись, она пожала плечами и быстро отвела глаза в сторону, чтобы случайно не коснуться взглядом его оголенного торса.       — У нас еще много времени впереди. Говори так, как тебе нравится, — и он снова прижал ее к себе, отчего ее тело напряглось, словно натянутая струна.       — Расслабься, — вдруг прошептал он, только она не могла последовать его совету. Если бы он знал, сколько раз она уже приказала своему телу расслабиться, но это было выше ее сил. Луна выглянула из-под его руки и умоляюще посмотрела ему в лицо. Она уже не пыталась скрыть своих чувств, это было бесполезно, язык ее тела был куда более красноречив любых слов, поэтому она просто молчала. К тому же, она была уверена, что Матье прекрасно знал, как действует его близость на женщин. Но девушку пугал не жар в ее теле, а холодное пепелище, которое останется утром. Для него она была лишь способом забыться, и когда ему надоест этот фарс, он заменит ее новой игрушкой. Эта мысль вонзилась в сознание, словно жалящая игла. Страх снова оказаться брошенной, никому не нужной, отрезвили ее затуманенный мозг. Сжавшись, она с трудом выкрутилась из-под его руки и отступила от него на пару шагов.       — Не трогайте меня, пожалуйста, — голос ее зазвучал виновато, хотя она всего лишь пыталась защитить свое сердце.       — Лу, что случилось? — в растерянности спросил он и протянул ей руку, — иди ко мне, милая, все хорошо.       — Нет, пожалуйста… мне кажется… вы же сказали, что ничто не зайдет дальше, чем я этого захочу… Я бы хотела сохранить дистанцию, — запинаясь, произнесла она и уставилась на свои бледные сцепленные пальцы. Разговор с ним и без того был сущей пыткой, а уж когда он был без одежды…       Матье разочарованно прикрыл глаза и покачал головой.       — С чего это вдруг? Ты испугалась? Я ведь обещал, что не трону тебя, — он рассерженно выдохнул и прошелся рукой по волосам. — В чем проблема? Я так ужасен?       Луна умоляюще взглянула на него.       — Нет, не ужасен, — беспомощно пропищала она, но потом собралась с духом и добавила, — но вы слишком близко, и к тому же без одежды.       Матье уставился на нее как-то странно. И так как он молчал, девушка настороженно отступила еще на шаг назад.       — Почему вы так смотрите?       — Ты когда-нибудь встречалась с парнем?       — Нет.       — Дьявол, — выругался он спустя несколько секунд и тут же рассмеялся. — О, Господи. Никогда?       — Никогда, — растерянно ответила она, — что в этом смешного?       — Никогда, — голос Матье странным образом изменился, — ясно.       Луна нахмурилась и упрямо скрестила руки на груди.       — Что ясно?       Он молчал целую минуту, затем как-то неопределенно вздохнул.       — Твоя реакция на мой полуобнаженный вид, — ответил он и обвел ее любопытным взглядом, будто за один миг в ней что-то могло поменяться, и он хотел уловить эту перемену.       Не найдя, что сказать, и закутавшись плотнее в рубашку, она повернулась к нему спиной и зашагала вперед по дорожке. Матье быстро нагнал ее и, поравнявшись, заговорил снова.       — Снова сбегаешь?       — Я знаю, чего вы добиваетесь.       — Я не собираюсь шутить над тобой. Просто твоя абсолютная неосведомленность немного потрясла меня. Не думал, что еще остались настолько невинные существа. Или ты закрывала глаза рукой на уроках анатомии?       Луна сердито поджала губы и ускорила шаг.       — А ну стой, — настойчиво произнес он и, вдруг схватив ее за локоть, резко развернул к себе лицом, — мы больше не будем говорить об этом. Хорошо?       Луна растерянно смотрела на темные завитки волос на его груди, поднимающейся и опускающейся в такт тяжелому дыханию. Под бледной кожей проступали напряженные мышцы. Нет, она не закрывала глаза на уроках анатомии, но прежде вид полуобнаженных людей не вызывал у нее такой странной и бурной ответной реакции.       — Хорошо, — тихо выдавила она.       — Прижмись ко мне, ты снова вся дрожишь, и холодная как ледышка. Я бы не хотел, чтобы завтра ты слегла с температурой.       Луна тихо простонала. Ей было невыносимо снова терпеть эту муку — лучше бы ее соседом была престарелая тетка или любой иной, невзрачный и неприятный тип. Но к Матье ее тянуло как магнитом, и бороться с этим невидимым чувством было невероятно сложно. Даже теперь, когда она знала, что ничего хорошего из их общения выйти не может. Она собрала все свое мужество и позволила ему приблизиться. Всю оставшуюся до дома дорогу она молчала, заставляя себя думать о посторонних вещах, далеких от мыслей о полуобнаженном теле соседа.       Отперев дверь ее квартиры, Матье вложил в ее ладонь ключи, но вместо того, чтобы отпустить, он неожиданно мягко толкнул ее к стене и прижал, уперевшись свободной рукой в стену над ее головой.       — Надеюсь, сегодня твой сон будет легким и безмятежным, моя птичка, — прошептал он, приподнимая ее лицо за подбородок и заглядывая в ее темные глаза.       Луна вжалась в стену, интуитивно пытаясь отстраниться.       — Спокойной ночи, малыш, — он склонился столь близко к ее лицу, что его губы едва не коснулись ее губ. Луна замерла, боясь пошевелиться, только сердце било в грудь с удвоенной силой, но Матье, кажется, не собирался ее целовать. Задержавшись на мгновение у ее рта, он вдруг отстранился и, отпустив ее подбородок, неторопливо двинулся к своим дверям. Девушка была настолько обескуражена, что осталась стоять на месте, беспомощно прижимая ладони к холодной шершавой стене. Судорожно схватив воздух ртом, она повернула голову и взглянула на широкую удаляющуюся спину Матье.       — Вы не поцелуете меня? — хрипло проговорила она, потеряв от обиды и унижения голос.       Мужчина резко остановился, застыв в полушаге от своей двери, и медленно развернулся. Он не сразу обрел дар речи и несколько секунд пристально вглядывался ей в лицо, словно сомневаясь, не ослышался ли. Но взгляд девушки, полный ожидания и стыда, убедил Матье, что он ясно расслышал ее просьбу.       — То ты говоришь, что хочешь сохранить дистанцию, то сама просишь поцеловать? Это очень непоследовательно, — его тон был больше игривым, нежели осуждающим.       Луна запрокинула голову и робко взглянула в его лицо, когда он вновь приблизился к ней.       — Ты, действительно, хочешь, чтобы я поцеловал тебя? — голос его стал обволакивающим, совсем тихим.       — Да… — едва слышно выдохнула она, понимая, что сдалась, — только поцелуйте меня по-настоящему….       Мужчина еще раз внимательно взглянул в ее полные сомнений глаза и склонил голову ниже.       — Как скажешь.       Девушка зажмурилась в предвкушении поцелуя, но его не последовало. Вместо этого большой палец Матье медленно прошелся по ее дрожащим губам, мягко принуждая их приоткрыться. Она чувствовала горячее дыхание на своем лице, аромат его кожи и парфюма пьянил ее. Легкое прикосновение к ее губам заставило ее беспомощно схватить воздух, и в тот же миг влажный язык Матье неожиданно скользнул ей в рот. Ее накрыло волной жара и стыда, и она интуитивно попыталась вырваться, уперевшись ладонями в его плечи, но мужчина резко обхватил ее одной рукой и приподнял, придавив к своей груди. Другая его рука скользнула по ее узкой спине вверх и, сжав волосы на затылке, зафиксировала голову в одном положении. Возможно, он был немного груб, но точно знал, как подчинить ее.       Наконец, когда она перестала сопротивляться, и ее губы стали мягкими и податливыми, позволяя его языку искусно скользить внутри ее рта, ее охватило внезапное возбуждение. Спустя пару секунд его губы уже безжалостно сминали ее маленький пухлый рот, язык властно напирал все глубже, словно проверяя, как далеко она позволит ему зайти. Такой неистовой, ошеломляющей ласки, повергшей ее во временное безумие, испытывать ей еще не приходилось. Тело пульсировало, словно огромное сердце, и ей стало трудно дышать. Сдавленно застонав, она чуть не свалилась на пол, когда он отпустил ее с пугающей внезапностью.       — Луна, — хрипло выдохнул он.       — Что… — пролепетала она, чувствуя себя пьяной и едва держась на подкашивающихся ногах.       Прислонив отчаянно цепляющуюся за его предплечья девушку к дверному проему, он уперся одной рукой о косяк и склонил голову, поверхностно дыша.       — Мы должны остановиться, — прошептал он с ноткой разочарования в голосе.       Луна растерянно уставилась на его напряженный рельефный живот, борясь с неловкостью.       — Я сделала что-то не так, — пробормотала она, но пальцы Матье немедленно коснулись ее дрожащих истерзанных губ.       — Ты восхитительная. Но я обещал, что ты останешься невинной, и я сдержу обещание.       Его пальцы нащупали ее подбородок и, приподняв его, он нежно коснулся ее рта, затем развернул лицом к открытой двери и подтолкнул внутрь.       — Спи спокойно, моя птичка.       Луна неуверенно шагнула через порог, поглядывая на мужчину через плечо.       — Иди же, глупышка, не испытывай мое терпение…       — Спокойной ночи, Ноэль…       Он через силу улыбнулся.       Когда удаляющие шаги стихли в другой части коридора, она закрыла за собой дверь и на негнущихся ногах прошла в спальню и рухнула на постель. Сердце колотилось, словно сумасшедшее, кожа горела от недавних прикосновений. Стиснув на себе рубашку, она свернулась на кровати калачиком и зажмурилась. Все события сегодняшнего дня пронеслись перед глазами словно ураган. Еще утром она до ужаса боялась Матье и хотела сбежать из Авиньона, а теперь ей казалось, что он самый потрясающий мужчина на свете.       Он подарил ей первый поцелуй! Губы все еще саднило от его страстных, настойчивых ласк, и она все еще могла ощущать во рту его вкус. Она и не подозревала, что поцелуй может одурманить, опьянить словно наркотик. А теперь ей стало известно, какими губы Матье были на вкус, какой восхитительный аромат был у его кожи, как гулко билось сердце в его груди. Луна уткнулась носом в его рубашку и судорожно вдохнула. Этот поцелуй был самым эротичным воспоминанием в ее жизни….       Переодевшись в пижаму, она упала навзничь прямо на одеяло и уставилась в темноту, мечтательно вспоминая наполненные нежностью глаза Матье и темную копну по-мальчишечьи взъерошенных волос. Он, действительно, мог околдовать ее, когда прекращал язвить и терроризировать ее, именно такой, нежный и уязвимый. Память услужливо преподнесла его слова о недавней утрате. Господи, стоило ли так обольщаться вниманием, если в его основе лежала лишь одна цель — забыться? Эта мысль, как ядовитая змея, прошлась по коже, вызвав озноб. По крайней мере, он честно дал понять о своих намерениях. Если такую прямоту можно было назвать порядочностью, то он не слукавил, предлагая ей место своей любовницы. Как странно, теперь, когда она знала, что между ними ничего серьезного быть не может, ей безумно захотелось этого. Она точно спятила…       Она забралась под одеяло с твердым намерением затушить в себе эти опасные искры и держаться от соседа на расстоянии. Рано или поздно, он потеряет к ней интерес, и ее жизнь снова наладится…       Не в силах перебороть подступающий сон, она погрузилась в забытье.