А водка дешевле!

— «Прясти, Лэнсь, но ты для миня прёстё друг!!!» — кривляется Лэнс и роняет голову на руки. Эзор сочувственно вздыхает и, переглянувшись с Зетрид — та неодобрительно поджимает губы, но молчит — кладет руку парню на плечо. — Да ладно тебе, — пытается подбодрить она, но голос неуверенный и звучит жалко. — У многих в этот день нет пары… — Ты не помогаешь, — бурчит парень, душераздирающе всхлипывает. Зетрид прыскает и, не дожидаясь испепеляющего взгляда синих глаз, ретируется на другую сторону барной стойки. Лэнс тихо скулит, и Эзор не знает, что еще сказать.       Студент-второкурсник подрабатывает в баре «A Little Adventure» барменом. Поначалу он буквально разрывался между учебой и работой, выматываясь настолько, что засыпал даже в автобусах, стоя. Устав наблюдать эту картину, Эзор предложила ему гибкий график. Просидев несколько часов над расписанием Лэнса, они втроем с Зетрид составили ему идеальный план, в котором были выделены часы и на дорогу, и на обеды, и даже на форс-мажоры — по пятницам. С тех пор все счастливы: у Лэнса стабильный заработок и время на учебу, спорт и личную жизнь, а у Эзор четкое понимание того, когда бар можно оставить с совершенно спокойной совестью — несмотря на всю свою ветреность и показную глупость, Лэнс умел быть ответственным, умным и серьезным. И вот, в свой законно вытребованный выходной, который он так надеялся провести с девушкой, трепетно любимой уже довольно давно, он сидит в баре и жалуется на жизнь своим работодательницам. Блеск. — Ну, хочешь, можешь за кассу встать, я даже по повышенной ставке за праздник оплачу, так и быть, — решается на последнее средство Эзор, но Лэнс отрицательно мычит и поднимает голову. — Кто еще из наших может оказаться одинок в этот вечер? — спрашивает он, заглядывая девушке в глаза. Та вздыхает и переводит взгляд на календарь. — Пидж, Ханк и Шей на симпозиуме с профессором Славом, у Широ и Адама свидание, Лотор говорил о каких-то планах на Аллуру, Флорона и Плаксум укатили на побережье, Мэтт и Ромелль вроде бы в городе, но я не уверена, Найма и Роло слезно умоляли их не трогать, у Акши и Нарти... - перечисляет Эзор, но Лэнс ее перебивает. — Все, хватит. — Ты сам попросил... — Эзор обижается только самую малость, но Лэнс тут же состраивает такую моську, что злиться на него ну попросту нет сил. — Меня зовут Лэнс МакКлейн, и я буду бухать на День Всех Влюбленных. Один. Без друзей, — патетично тянет парень, встает и, картинно вскинув руку, указывает в сторону дверей. — В Замок одиночества. Во льдах.       В полнейшей тишине выйдя за дверь, через секунду он просовывает голову обратно и, не выходя из образа, скулит. — Одиноко одинокий одиночка…       Немногочисленные посетители даже аплодируют. Зетрид угрожающе взвешивает в руке пивной бокал и заводит его за спину, будто собирается швырнуть. Лэнса будто корова языком слизывает, но через пару минут Эзор на мобильник приходит фото-сообщение: поверх злобно нахмурившегося лица Лэнса написано «Я еще вернусь!👿👿👿» Девушке остается только рассмеяться.       Лэнс покупает две бутылки вина, заказывает самую дешевую пиццу — праздничную, в форме сердечка, зато вкусную, гавайскую.       Огромная охапка кремовых роз, стоящая в кухне, в ведре, была тут же "обезглавлена" и распотрошена на лепестки. Раскидав их по противням и полотенцам, Лэнс выносит все это на балкон, оставив себе небольшую миску, для запаха. Аллура говорила, что кремовые розы значат совершенство и постоянство*, но отныне они горько пахнут полынью и, совсем немного, предательством. Аромат так себе, но Лэнс слишком расстроен, чтобы понять, что он ему не нравится.       Устроившись в гостиной, перед ноутбуком, он ложится на пол и выдирает пробку из первой бутылки. За бокалом идти уже лень, поэтому, отсалютовав бутылкой экрану, он отхлебывает из горла.       Вино оказывается неплохим, и Лэнс успевает выпить почти полбутылки под какую-то сопливую мелодраму, когда кто-то принимается стучать в дверь. Ну, как "кто-то", только один человек старомодно тарабанил, вместо того, чтобы пользоваться звонком. И уж кого-кого, а этого парня Лэнс точно не ждал. — Привет, Кит — здоровается он, открывая дверь и Кит ошарашенно отшатывается. Брякает что-то в пакете, едва не падает из рук слегка помятый букет сирени (и где только нашел в середине февраля?) — Что привело тебя в мою Холостяцкую Крепость?       У Аллуры уже третий год "гостил" хороший друг ее отца, дядюшка Коран, Кит обитал у Широ с Адамом, Лотор — с родителями, а все остальные либо расселялись по общагам, либо делили квартиру с половинками, и только Лэнс жил один. Это было поводом для шуток, даже сам МакКлейн не упускал шанса отстебать себя, но, вместе с тем, все прекрасно знали, что, если некуда пойти, пойти можно к Лэнсу - мальчик с Кубы никогда не отказывал друзьям. — Меня выперли из квартиры, потому что, цитирую, "дитятко, не мешай папочкам трахаться — и вообще, Эзор пожаловалась, что Лэнсу одному грустно", — жмет плечами Кит и взмахивает букетом. — Всучили эту штуку, велели купить еды, потому что с пустыми руками приходить некрасиво... — И ты купил? — Лэнс чуть отступает, пропуская парня внутрь. Тот входит, разувается, наступая на задники кед, а потом приподнимает пакет. — Ну, знаешь как говорят... Меж красных цветов и цветов голубых… водка дешевле, чем ужин на двоих!** — Никто так не говорит! — хохочет Лэнс, но пакет подхватывает и тащит в кухню, в морозилку. — Иди в комнату, там вино открытое. Я, правда, из горла... — Плевать вообще, — бросает Когане, проходя к ванной — мыть руки. — Только под водку все-таки достань посуду, ее из горла пить сложновато.       Лэнс знаком с Китом с самого детства, но называет другом хорошо если года три. Ну, ладно, пять.       МакКлейны всем своим огромным семейством иммигрировали в Нью-Йорк, когда Лэнсу было пять, и поселились прямо над квартирой миссис Когане, воспитывающей маленького сына Кита и племянника Широ. Взрослые нашли общий язык очень быстро, старшие дети тоже поладили, а вот младшие... Кит и Лэнс не оценили, что все решили за них (а ведь им буквально сказали "знакомься, твой новый друг"!!!), поэтому, стоило им остаться в одной комнате, они подрались.       Выслушав две километровых отповеди, мальчики, скорчив максимально постные рожи, пожали друг другу руки, официально принесли извинения и постарались больше никогда не пересекаться. Даже когда их насильно сажали в одну комнату "поиграть", они взаимодействовали до тех пор, пока за ними смотрели, а потом расползались в разные стороны.       В школе, попав в один класс, ребята продолжили "холодную войну" — они соревновались во всем, постоянно пытаясь превзойти друг друга. Их ставили в пример всему остальному классу, за что парни частенько были биты. Что характерно, за врага каждый заступался так же смело, как за любого из друзей, а уж если случалось драться вместе, то спиной к спине было безопаснее всего.       Уже после, в средней школе, обоих ребят определили в сборную школы по баскетболу. По отдельности результаты были сумасшедшими, по разные стороны средней ребята были богами, но, стоило поставить их в одну команду, как все летело под откос. Тренер, суровый мужик, отдавший спорту всю свою сознательную жизнь, посадив ребят в своем кабинете, провентелировал им мозги так, что домой они пошли чуть ли не под ручку, о чем-то шепчась. Все, хоть немного знакомые с ситуацией, еще долго в себя приходили.       Утром все пришло в норму: Лэнс подкалывал Кита, тот защищался, но, когда началась физкультура, и физрук предложил поиграть, они шумно затребовали поставить их в одну команду. — Решили всю игру нам испоганить?! — развопился один из одноклассников, но тут Лэнс посерьезнел и предложил сыграть двое надвое, мол, кто смелый. Смельчаков, понадеявшихся на легкую победу, нашлось много.       Они разыгрывали против одноклассников такие схемы, что к соперникам скоро вышел третий, потом четвертый, а потом, как-то незаметно для самих себя, Кит и Лэнс уже обыгрывали всухую полноценную команду.       Они узнавали голоса друг друга даже в гомоне болельщиков, на предупреждающие крики реагировали как-то совершенно непонятно для всех окружающих: если Лэнс кричал "влево", то Кит бросался вправо, но когда от него в следующий раз ожидали движения вправо, он действительно бежал влево. Выиграли они с разгромным счетом, а в раздевалке снова чуть не поцапались.       Так и шло — на площадке эти двое были продолжением друг друга, идеальными напарниками, отличной командой, а в жизни... Ну, по крайней мере, к их обычным перепалкам добавились разговоры про баскетбол и тактики, так что семьи немного успокоились.       Шло время, многочисленные дети МакКлейнов росли и разлетались кто куда: самая старшая из сестер укатила с мужем на родину, средние брат с сестрой решили, что их место в Майями, во Флоридском Международном Университете, а Лэнс остался в Нью-Йорке и поступил в Университет Адельфи вместе с Китом. Кролия тоже не отставала от соседей и, легкомысленно махнув рукой, уехала на ферму в Техас, оставив жилплощадь сыну и племяннику. У последнего, кстати, появился муж, чему Кролия была только рада - Адам с легкостью обеспечивал ее мальчишкам необходимый уровень контроля.       Кит и Лэнс сразу же вступили в баскетбольную команду и продолжили поражать всех вокруг своей странной, неправильной дружбой — идеальные напарники на площадке, в жизни были хорошими соседями, приятелями, но не более.       Все изменилось очень быстро. Старшие МакКлейны, помахав ручкой, уехали в кругосветное путешествие, рассчитывая после этого вернуться на родину. Квартира осталась Лэнсу, и он, с замиранием сердца, стал готовиться к первой в жизни самостоятельной вечеринке. — Хэ-эй, Кит, — Когане повернулся и замер с майкой в руках — Лэнс подошел в раздевалке после игры, а это было недопустимо по их соглашению. — Прости за беспокойство, я просто хотел пригласить тебя на новоселье сегодня вечером, в шесть. — Новоселье? — не понял Кит. — Ты переехал? — Нет, новосельем это я сам называю. Родители же уехали, я теперь живу один и думаю, что это нужно, типа, отпраздновать, — пожал плечами Лэнс. — Широ я уже пригласил, а позвать его и не позвать тебя было бы... Ну, знаешь, некрасиво с моей стороны. — Хм, — Кит почесал висок. — Наверное ты прав. Ладно. Я что-то должен принести? — Только если хочешь чего-то особенного, — Лэнс улыбнулся. — Ну все, больше не мешаю, время в раздевалке — личное время. — Я приду, — кивнул Кит и Лэнс отошел к своему шкафчику.       Вечером они устроились в гостиной. Компания подобралась отличная, вечер проходил спокойно и весело, и даже Лэнс, кривляющийся и изображающий из себя "хорошего хозяина", не бесил, а вызывал улыбку.       Проводив всех гостей, Лэнс вернулся на кухню, где сидел Кит, и сел напротив. — Мы можем поговорить? — О той игре, которая на следующей неделе будет? — уточнил Кит, но Лэнс помотал головой. — О нас. Кит, мы знакомы уже лет сто, и за все это время у меня не было человека ближе. Я знаю о тебе все, уверен, что ты знаешь про меня не меньше, пусть это все ради того, чтобы ударить побольнее, но все же... — было видно, что Лэнс волнуется: он побледнел, пальцы подрагивали, из-за чего пиво в стакане колыхалось. Кит вдруг почувствовал жгучее желание взять его за руку, сжать ободряюще. — А теперь... Ты как будто больше не хочешь меня видеть. Я понимаю, мы уже не дети... Тебе просто надоело все это, да? Мы... Мы отличная команда на площадке, но в жизни... Кит, я никогда не говорил, но последние несколько лет все, что я делал, я делал, чтобы привлечь твое внимание. Я просто хотел быть рядом, потому что ты самый близкий мне человек. Я понял это слишком поздно, и уже не мог ничего изменить. Я так боялся, что если ты поймешь, что я больше тебя не ненавижу, ты просто уйдешь... И теперь, несмотря на все мои старания, ты отдаляешься от меня. Ты уходишь. Почему, Кит? — Потому что я тоже дорожу тобой, — громом прозвучал ответ. — Мне действительно надоела наша детская вражда, но ты выглядел таким воодушевленным, таким увлеченным всем этим. Я просто не мог этого у тебя отобрать. — Так... Все нормально? Нам больше не нужно разыгрывать эти спектакли? Мы можем быть друзьями и вне площадки? — в голосе Лэнса было столько надежды, что Кит рассмеялся. — Да, мы можем, — Лэнс взял протянутую руку, пожал ее и расплылся в улыбке. А наутро они хором объясняли всем, что они больше не малолетки какие-нибудь, чтобы драться потому, что "кое-кто не верит в пришельцев".       Лэнс возвращается в гостиную и застает гостя на ковре — тот жует остывшую пиццу, запивает винищем из горла и выглядит так, словно его устраивает вообще все. Сирень, воткнутая в банку с водой, возвышается на столике: белая, розовая, фиолетовая вперемешку. Если Лэнс правильно помнит, это значит "первая любовь", любовь и признание и "Мое сердце принадлежит тебе!»***. Это мило. — За холостяков и простое мужское счастье, — предлагает Кит, протягивая Лэнсу бутылку. Тот хохочет и касается стеклянного бока кулаком, "чокаясь", а после глотка друга, прикладывается сам. Кит тянет его вниз, заставляя его сесть рядом, опираясь спиной на диван. Так они и сидят дальше, передавая друг другу вино, пока стынет водка. — А помнишь, как ты к Широ приперся сообщить, что "пчелка"? — вдруг спрашивает Кит, ухмыльнувшись. — Такое не забудешь, — Лэнс тоже улыбается, вспоминая.       Это было прошлой весной. Лэнс внезапно обнаружил, что ему нравятся и парни, и девушки, и не придумал ничего умнее, чем пойти к Широ. Тот открыл сразу, окинул взглядом взъерошенного парня и, с усмешкой, посторонился. — На кухню проходи, — махнул Широ и скрылся в комнате. На кухне оказался Кит. — О, привет, — парни пожали друг другу руки и Кит предложил Лэнсу чаю. Выглядел он тоже слегка взъерошенным. Пока Когане возился с чайником, вернулся Широ. — Ну что ж, мальчики, рассказывайте, что стряслось, — сказал он, присев на край столешницы. — Ну, в общем, — начал Лэнс, ложечкой постукивая по краю чашки. — Я, похоже, би. — Типа пчела, что ли?**** — рассмеялся Широ, но увидев злобный взгляд Лэнса, сбавил обороты и вскинул руки, извиняясь. — Ладно-ладно. Ну, нравятся тебе мальчики, Киту вон, тоже нравятся. Он гей.       Кит поперхнулся. Лэнс едва поймал нижнюю челюсть.       А сейчас они сидят и ржут над этим, как два пьяных осла. Разве только инжира и древнегреческого философа в квартире нет, а то было бы как в легенде*****. Блеск. — Вино кончилось, — вздыхает Лэнс и пытается встать. Его шатает, но он ногой отодвигает бутылки с дороги и идет на кухню, цепляясь за косяки плечами и коленями. Какое-то время он гремит чем-то, а потом возвращается: в одной руке водка, запотевшая, даже на вид холодная, в другой — две рюмки, локтем к боку прижимаются доска и пачка красной рыбы, в зубах нож и край пакета с хлебом. Кит вскакивает, чтобы помочь, но чуть не валится обратно. — Скажи мне, дружище, это ж как так получилось, что мы так нажрались с двух бутылок винища? — спрашивает он, просто выхватывая бутылку из рук подошедшего достаточно близко Лэнса. Тот отдает ее сразу, перехватывая доску, которая явно выскальзывает. Потихоньку все перемещается на пол, и МакКлейн падает тоже. — Вино крепкое, а мы почти не ели, — пожимает плечами Лэнс и принимается нарезать рыбу тонкими пластиками — даже пьяный, он управляется с ножом, как чертов бог. — Ты разливай пока.       Кит хватается за бутылку, наполняя стопки, потом ему вручают бутерброд, потом они пьют раз, два, три, а потом... потом наглое полуденное - судя по часам - солнце располагается на его лице.       Кит раздирает глаза и наблюдает картину притягательную в своей неправильности: у стены стоят рядком две пустые бутылки из-под вина, две — из-под водки и тарелка (Когане помнит, что должны быть еще предметы, но не помнит, какие); на столе стоит сирень, все еще красивая, пусть и подзавядшая; он сам лежит посреди ковра; джинсы на нем расстегнуты, майка задрана почти до подбородка; сверху лежит Лэнс, пуская слюни на каменный китов пресс; на Лэнсе только мягкие домашние штаны, футболка валяется где-то поодаль, там же, где верхняя рубашка Кита.       Кит поджимает губы. Чувствует он себя плохо, а еще хуже ему из-за стояка, который, как назло, скрыт где-то под телом Лэнса. Это значит постоянное горячее давление, а еще Лэнс соблазнительный, как холодный душ в жару, дышит Киту в живот и медленно шевелит во сне — М-м, — стонет он, губами проводя по коже, а потом хрипло выдыхает. — Ки-ит? — Кит, — неуверенно соглашается парень, и Лэнс тут же расплывается в улыбке, обхватывает Кита за бока и притягивает к себе. — Ты чего? — Я вчера выяснил, что тебя люблю, — раздалось снизу. — А ты мне доказывал, что любишь меня дольше. Потом мы начали целоваться, раздевать друг друга, а потом я вырубился.       Кит запрокидывает голову и тихо стонет. — Не знаю, чему я удивлен больше, тому, что ты все помнишь, или тому, что я так нажрался.       Лэнс ехидно хихикает, а потом широко проводит языком по ложбинке над пупком. Кит задыхается. — Хочешь продолжить то, что начали ночью? — невинно интересуется Лэнс, и Киту стоит огромных усилий его отодвинуть. — Мне сначала нужны зубная щетка, душ, стакан кофе и подумать, — говорит он и сбегает в ванную. Лэнс убеждает себя, что это просто от стеснительности, и идет готовить кофе.       Кит прячется в душевой кабинке, врубает обжигающую воду и, утыкаясь лбом в кафель, закрывает глаза. Стояк все еще такой, что больно. Кит скулит и обхватывает член рукой. Перед глазами всплывают картины произошедшего ночью.       Они как раз открыли вторую бутылку водки, когда Лэнс дошел до той самой кондиции, когда даже самые суровые мужчины расстраиваются, решают излить душу ближнему своему и бросаются звонить бывшим, чтобы заплетающимся языком объяснять, кого они потеряли. МакКлейн звонить никому не стал, зато уткнулся лицом в плечо Кита и расплакался. — Ну почему... Чем я плох для нее... Почему я не могу быть больше чем другом... — ныл он, обильно поливая рубашку Кита слезами. Когане потерянно поглаживал друга по голове, потому что не знал, что ему делать. Наконец, не выдержав, он схватил Лэнса за плечи, отнял от плеча и, притянув к себе, поцеловал. — Я читал, что это лучший способ успокоить девушку в истерике, — попытался оправдаться Кит, увидев огромные удивленные глаза, но не успел — Лэнс, явно набравшись пьяной решимости, поцеловал его в ответ. Кит остолбенел от неожиданности и, когда понял, что надо что-то делать, Лэнс оторвался, отодвинулся, "спрятался" за бутылкой и оттуда сообщил, красный как рак. — Я люблю тебя, — и, подумав, добавил. — Года два уже. С тех пор, как мы у Широ сидели, ты рассказывал, как мы выиграли в стритбол тогда, когда вдвоем против пяти африканцев вышли, а я вдруг понял, что мне безумно нравится, как ты смеешься. — Два года, пф,— вдруг выдал Кит, но не успел Лэнс оскорбиться, как он продолжил. — Я люблю тебя с тех пор, как понял, что я гей. Собственно, я сначала понял, что ты мне нравишься, а уж из этого сделал вывод, что я гей. Поговорил с Широ, проверил, действительно, гей. И тебя люблю. Вот.       Лэнс открыл рот, похлопал глазами, закрыл рот, снова открыл, но так и не нашелся, что сказать, поэтому молча разлил водку по рюмкам и тут же опрокинул свою в рот. Кит вздохнул. Какое-то время они молча пили, думая каждый о своем. — И что теперь будем делать? — спросил Лэнс, когда бутылка опустела на треть. — Любить друг друга? — пожал плечами Кит и первым потянулся за поцелуем. Мокрая рубашка полетела куда-то в сторону, футболка — тоже, Лэнс сполз вниз, а потом вдруг стало так сонно, веки налились свинцовой тяжестью, и Кит отключился.       Дрочить на воспоминания о Лэнсе невпервой. Кит вздыхает, подставляет ладонь под воду, стараясь не смотреть на доказательства своих грехов, а потом тянется за шампунем. Ему требуется еще пять минут, чтобы привести себя в порядок окончательно и, замотавшись в полотенце, выйти на кухню. Полотенца в квартире Лэнса огромные, мягкие, теплые. Лэнс и сам любит шататься по квартире, завернувшись в одно из них, заставляя Кита каждый раз молиться всем богам. Правда, он и сам не до конца понимает, о чем молится: чтобы оно упало или чтобы ни в коем случае не делало этого.       На кухне Лэнс пьет кофе. Он все еще в одних штанах, сидит, забравшись с ногами на стул, и листает ленту твиттера. — О, а я уже боялся, что ты там утонул, — смеется Лэнс, указывая на часы — прошло почти сорок минут. — Или ты занимался там чем-то поинтереснее, чем просто мытьем головы? — О, да иди к черту, — Кит закатывает глаза и звонко шлепает Лэнса по плечу. Тот дергается и вскрикивает, явно хочет дать сдачи, но Кит успевает раньше — он хватает Лэнса за запястья, валит на стол - кофе чудом не падает и не разливается, и Кит, не желая искушать судьбу, тратит несколько секунд, чтобы переставить чашки на плиту — и прижимает сверху своим телом. — Есть желание продолжить то, что начали ночью, а? — А тебя хватит на второй раз за утро? — ехидно спрашивает Лэнс, и Кит испытывает жгучее желание его прибить. Или затрахать так, чтобы у него больше сил язвить не было. Но вместо этого он склоняется и широко лижет по соску, выбивая стон, и мстительно интересуется. — Меня и на третий хватит, а что насчет тебя? — и, дразнясь, притирается к бедрам. Они торопливо ласкаются, хрипло стонут, Кит покрывает Лэнса засосами, а Лэнс в ответ дергает за маллет и затравленно матерится.       Они похожи на диких животных, и Лэнс объясняет это для себя тем, что они, наконец-то, дорвались. Его все устраивает. — Пойдем на кровать? — вдруг спрашивает Кит, но Лэнс мотает головой. — Всегда хотел попробовать здесь, — выдыхает он, и тянет вверх руки. — Ну что, станешь моим первым? — Ты девственник? — удивляется Кит, а в душе ликует. — Раньше был только сверху, — признается Лэнс, а потом краснеет еще сильнее. — Но готовился... Смазка есть в ящичке, за твоей спиной.       Больше они не говорят. Кит торопливо, но тщательно готовит Лэнса, смазки льет не жалея, а потом, взявшись за чужие длиннющие ноги и буквально согнув податливое тело пополам, медленно входит. Руки трясутся, Лэнс стонет, а внутри у него все горячее, липкое, мелко дрожит и так тесно обхватывает, что Кит замирает, чтобы позорно не кончить. — Давай, — сипит Лэнс, хватаясь за чужие предплечья, и Кит, склонившись, впивается в его губы, начиная двигаться. Стол ходит ходуном, и Кит на секунду думает, что Широ и Адам все слышат. — "Так им и надо", — шепчет внутренний голос. — Так им и надо, — вторит Лэнс и притягивает Кита к себе для поцелуя. Он жаркий и сексуальный, весь покрыт каплями пота, и Киту еще больше хочется.       Он кончает первым, потому что просто не выдерживает больше. Выйдя из Лэнса, он склоняется и обхватывает его член губами. Лэнсу хватает пары движений. Он лежит на столе, весь в поту и сперме — своей и чужой — хрипло дышит и не торопится шевелиться. — Пиздец, — выдыхает он, пытаясь свести ноги — бедра неприятно липнут к столу, отрывать их больно. — Ага, — Кит падает на стул и откидывается на спинку. Заниматься сексом на столе, конечно, интересно, но он куда больше любит свободу действий, которую дает кровать. — Тебе помочь? — Если ты оттащишь меня в душ, я буду очень благодарен, — тянет Лэнс и, приподнимаясь на локтях, шипит. — Спину стер... — Благодарность в карман не положишь, — заговорщицки двигает бровями Кит, но Лэнса на руки поднимает. — Что ты можешь предложить еще? — А чего ты хочешь? — игриво интересуется Лэнс, оборачивая руки вокруг шеи Кита. Тот тянется за поцелуем, а потом хитро улыбается. — Ну, я предлагаю сходить в душ вместе и подумать об этом там, — говорит он. Лэнс улыбается. А в душе встает на колени и отсасывает, по всем правилам, принимая до конца. Кит только и может, что скулить и хвататься то за короткие волосы, то за стены, а когда кончает, мстительно нагибает Лэнса и трахает его сначала пальцами, а потом языком. МакКлейн в восторге, но стоит с трудом, не говоря уж о ходьбе. Но Кит готов носить его на руках, потому что он, отчего-то, счастлив, как пьяница, которому бесплатно обломился пивной безлимит.       Когда парочка оказывается, наконец, на кухне, уже одетая — по крайней мере, на обоих есть штаны — звонят в дверь. В квартиру вваливаются Широ и Адам. — Ну что, вас можно поздравить? — улыбается Широ, недвусмысленно пялясь на Лэнса — у него вся грудь и шея расцвечена засосами, а у Кита на спине длинные тонкие царапины — и когда только успели? — Нужно всем написать, Аллура будет в восторге, — усмехается Адам. — А как будет рад Лотор... Ммм! — Вы на нас поспорили, — не спрашивает, но утверждает Кит. Широ слегка краснеет. — Нет, как ты мог такое подумать... — быстро отвечает он, но под пронизывающим взглядом сдается и отводит взгляд. — Да. Но вы тоже должны нас понять! Вы — единственные в компании одиночки, друг друга хотите и единственные из всех не видите очевидного! — У Пидж никого нет, — бурчит Лэнс. — У Пидж есть наука, — пожимает плечами Адам. — И Шей с Ханком, а больше ей отношений не нужно. Ну, кроме, разве что, ваших. — А Лотор? — Кит недовольно складывает руки на груди. — А Лотор был уверен, что скорее огромная металлическая кошка над пустыней полетит******, чем вы додумаетесь объясниться, — делится Широ, и Кит решает про себя в следующий раз "поговорить" с Лотором. Крайне интеллигентно, но кулаками, чтобы быстрее дошло. Лэнс смеется над его серьезным лицом, Широ пишет в общий диалог компании радостную весть — идиллия на отдельно взятой кухне торжествует. *** Космопапочка: Они встречаются!!! smart _ass_bitch: кто????! Космопапочка: вложение КрОсАвЧеГ: Нееееееет!!!!! Не могли еще годик потерпеть, а?!!! smart _ass_bitch: серьезно?!!! это не фейк? мне отправлять ханка за шампанским?! NotJustABoyFromCuba: Ну если бы ты не был занят вчера вечером Лотор я бы не оказался наедине с Китом. Так что спасибочки <3<3<3 NotJustABoyFromCuba: Кит кста передает тебе привет КрОсАвЧеГ: Бляяяяяяять!!!!! smart _ass_bitch: вложение smart _ass_bitch: это мы пьем за вас!!!! даже профессор слав!!! BIG BROTHER WATCHING: Та-ак, что я пропустил? NotJustABoyFromCuba:Мы с Китом встречаемся у Лотора истерика Адам и Широ ржут Пидж Ханк Шей и Слав пьют за нас :) NotJustABoyFromCuba: Ничего не упустил? BIG BROTHER WATCHING: Ого!!! Вау! Я вас поздравляю, ребят! Ромелль тоже! NotJustABoyFromCuba: Спасибо! Знаете так приятно любить и быть любимым... КрОсАвЧеГ: Пиздеееееееееееееееееееееееееееееееееееец... Мне просто пиздец теперь... Подная, беспросветная пизда... КрОсАвЧеГ: Полная* КрОсАвЧеГ:: Сууууууууууууууууууууууууука....

Пользователь Космопапочка исключил пользователя КрОсАвЧеГ из беседы

Космопапочка: Извините, он достал. smart _ass_bitch: LOL ***       Лэнс откладывает телефон, берет кружку с кофе и смотрит на Кита из-под опущенных ресниц. Тот улыбается. Лэнс переводит взгляд на Широ и Адама. Они смотрят в экран смартфона Широ, о чем-то шумно спорят и смеются. Телефон ежесекундно разрывается от оповещений, но Лэнс и так примерно знает, что там происходит: Флорона присоединилась к поздравлениям, Эзор читает и радостно пересказывает все Зетрид, остальные тоже рады... Кит подсаживается поближе и неуловимым движением опрокидывает Лэнса спиной на себя. Устраиваясь поудобнее, МакКлейн думает, что ему определенно нравится быть парнем Кита Когане. Уютно так.