Короткие истории

Когда я был маленьким, матушка постоянно твердила мне, что те речи о судьбе и истинной любви которые слышал на улицах деревни лживы. «Сынок, не стоит загораться желанием поймать звезду с неба, если это никогда не случится. Живи настоящим, и выживай в этом мире» — вот какими были ее последние слова, когда я сжимал ее руку в своих ладонях и плакал до тех пор, пока дядя силком не унес меня от уже холодного тела. Гибель матушки стала ударом для всех, но не для меня: я будто пораженный смотрел на то, как тело помещают в деревянную коробку, как коробку эту отправляют глубоко в землю. Я не понимал, что происходит, но не переставал плакать. Я закрылся от мира, и каждую ночь, оставаясь один, в кровати, думал о руке в своих ладонях, которая теряла тепло с каждым новым ударом стрелок часов. Ее больше нет со мной, и я знал, что так будет, но почему же не могу перестать? С того дня прошло уже много лет. Я усердно работал, чтобы превзойти своих сверстников в ремесле, хозяйстве и вообще любой деятельности, которую судьба подкладывала на пути. Для меня не было особого разделения на мужской или женский труд, ведь за все платили, а деньги — то, что нужно для выживания. «Лекс, хорошо потрудились» — слышал я каждый день перед сном и тяжело вздыхал, растирая мозолистые ладони. С того дня я забыл о том, что значит плакать и испытывать хоть какие-то эмоции, но последние слова матери врезались в память: я повторял их каждое утро, стоя перед зеркалом, а потом возвращался к работе. — Лекс, я принесла тебе молока. Сесиль стояла с кувшином свежего молока, и я с охоткой принимал его с ее рук, хоть и с детства терпеть не мог. Я пил его через силу, заставляя делать глоток за глотком, а потом улыбался, протягивая пустой кувшин. Девушка улыбалась мне в ответ, румянец появлялся на щеках, и она тут же скрывалась с виду. Я делал это, чтобы не обидеть ее, пока однажды ко мне не подошёл отец Сесиль с предложением о женитьбе. Это удивило меня, но я не мог ответить ему согласием потому и отказал. Теперь девушка смотрела на меня с дальнего угла дома, пока вспахивал поле, а глаза ее были печальны, хоть и румянец остался жить на щеках. Если бы я согласился на брак, то это, возможно, решило все финансовые вопросы, ведь семья Сесиль явно не из бедных, но я не мог. Я просто не мог позволять себя любить, не испытывая сам того же. «Не стоит загораться желанием поймать звезду с неба, если это никогда не случится.» — хоть с этих слов и начинался мой день, но я хотел поймать свою звезду. — Что ты себе выдумал, Лекс? Иди и соглашайся на брак, живо! — ругался дядя, который так добродушно приютил меня еще с малых лет. Ему не нравилась мысль о том, что я вырос и перестал потакать во всем. Нет, я относился к нему с почтением, но в глубине души уже не мог переносить весь тот бред, который создавал он себе. Хлопнув на эмоциях дверью, я ушел к озеру — единственному месту, которое никто не мог найти, и я, как в детстве, мог спрятаться за высокой травой. Эмоции остыли, и приходилось возвращаться обратно через поле. Обычно на нем никакого не было во время сумерек, но сегодня было иначе. Где-то вдалеке я увидел белого скакуна, который резво носился по полю. Подумав, что тот сбежал, рванул к нему и только потом увидел Ее. Я замер и не мог отвести взгляда от девушки: ее волосы раздувало ветром, а стан подчеркивала строгая наездная форма, я слышал ее громкий смех, который казалось разрывал всего меня. Я ускорил темп и подбежал к ней: вблизи незнакомка оказалась ещё прекрасней, но, казалось, совсем не заметила меня и ускользнула с поля зрения. Я так и стоял, не смог и слова крикнуть, чтобы внимание обратить. Силуэт исчез с первыми лучами солнца, но врезался в мою память. Я вернулся в кровать, на которой засыпал каждую ночь потирая мозолистые ладони, но на этот раз перед глазами стоял удаляющий силуэт и смех, что, казалось, до сих пор ласкал слух. Кто была эта девушка я не знал, но хотел дотянуться до нее, увидеть снова и на сей раз поговорить. — Мам, я нашел звезду, — говорил вслух, глядя в потолок. Я возжелал поймать ее, зная, что этого не произойдет.