Скрытная охота

Кап… Кап… Кап… Житель поморщился, теснее сжимаясь в клубок и закрываясь с хвостами. Вопреки его ожиданиям, на морду потекли струйки воды, да и воды в помещении было предостаточно. Стоп, что, вода? Он резко проснулся, вскочив на лапы и оглядываясь по сторонам. Мрачные неуютные стены, только одна стена позволяла видеть сквозь, да и была огороженной большими несгибаемыми прутьями клеток, пол наполнен водой. Он вернулся! Снова стал Кьюби! Опасным Кицунэ с девятью хвостами. — Надеюсь, они там с ума не посходили, — Курама потрогал прутья, припоминая последние моменты перед тем, как попасть тюрьму. Последнее, что он помнил перед сном это перепуганное лицо Сэйёри и её крик. Он упал в обморок? — Неплохо бы поменять обстановку, — протянул лис. Все вокруг выглядело как-то скучновато и бедным, словно напоминая о давящей положении из-за его силы, — Куромару вроде говорил, что сила больше не во мне… Где она, кстати? И Старик? Старик! Может, старый кот, его Суке находиться здесь? Как его позвать? Крик? Вряд ли услышит. О, рев! Интересно, насколько силен его рев? Курама приготовился было взреветь, как прервал себя. Вполне возможно, что у джинчурики разболится голова от рева. Этого не хватало на охоте. Надо подстраховаться… — Сгнить этих Зецу в дно, — пробормотал Курама, услышав рычание Наруто, — ну сколько можно терпеть издевательства над собой? В ожидании окончании охоты Кураме скучно сидеть сложа лап. Его не клонило в сон, когти чесались чем-то заняться полезным, нежели фантазировать. Трогать прутья он не стал, поскольку в них скрывался Райтон. Сейчас молния для него не опасна, но он не хотел создавать проблем. Снаружи слышались знакомые звуки охоты. — Опять… — Курама бревном рухнул на пол, создавая вокруг брызги, — хоть хорошо, что не имеешь привычки хныкать… Его фантазия начала рисовать перед глазами Лиса картины боя, ориентируясь на звуки снаружи — он мог слышать, но не видеть. Этой картинке дополнял и знания стиля боя джинчурики. Вот Наруто стремительно погружает свои когти в одного врага и «с мясом» вырывает. Вот его хвосты, покрытые огненным покровом, хватает других и тут же бросает прочь, а захваченные было охватывают настоящим огнём. Его алые глаза с вертикальными зрачками, всегда приобретавшие в пылу битвы, испеляюще метался по врагам, а клыки впивались либо пальцы, либо в руку с намерением оторвать. Мощность челюсти позволяла этого делать. Он всецело поглощён в борьбе за жизнь. Дикий, неукротимый джинчурики, недавно считавшийся Биджу по словам одного пса… — О, стихает! — Курама, по звукам определив, вскочил и принялся кружиться по клетке в нетерпении. Волколис ждал, когда лисоволк приведёт себя в порядок и дойдёт до Какаши. Минуты тянулись медленно, пока не прозвучали долгожданные слова — «вы опоздали, Какаши-сенсей!» — Старик! Кагами? — позвал Курама, чуть ли не вплотную подходя к прутьям, характерный треск молнии предупредил о опасности — Кагами! Какая-то непонятная сила стала наполнять его так, что хотелось рычать и реветь в попытки позвать старого кота. Как будто вбросили высокую дозу адреналина в попытке вызвать рев. Курама, не выдержав, выпустил его из себя. Его рев поразил его самого. Такой мощный, словно он и правда являлся волком. Пожалуй, этот рев можно сравнить с львиным ревом или даже ревом дракона. Видимо, рев спровоцировал появления света, поскольку Кицунэ буквально ослепило вспышкой и он прикрыл глаза. Когда алые глаза привыкли к свету, он убрал руку со взора и только заметил, что он стал человеком. Он выглядел как сильно высокий худощавый человек, по тремя характерными полосками на щеках и с длинными до лопатки алыми волосами, завязанные в хвостик. Полностью одетой, но разглядеть одежду мешал плащ с коротким рукавом и до пола. Сам жёлтый плащ снизу украшен разноцветными вертикальными полосками и с длинными воротником, скрывая шею с ошейником в виде иероглифы. Курама посмотрел на руки — запястья были украшены знакомыми печатями призыва орудий. Попытка позвать свои катаны провалились, однако Курама не огорчился, а дальше принялся исследовать — осталось проверить наличии уши и хвостов. В его время было нормально быть человеком со звериными ушами и хвостами, без лишних слов демонстрируя принадлежность к конкретному клану. Последний этап изрядно порадовал Курама — если выпущенные уши были на месте, хоть и стали шире обычного, то хвост — сократился до одного и теперь имел умеренный размер, а также окрашен в золотистый цвет с белым кончиком с низом. — И почему потребовалось столько времени? — погладив свой единственный хвост, Курама осмотрел пространство, в которое он попал. Это было бесконечно пространство, полностью пронизанное множеством разноцветных нитей. Эти нити по мере прохождения то соединялись в одну, а из одной крупной нити распадались на множества. И все эти нити текли в одну сторону по большой части. — Так вот о чем говорили… — прошептал Кицунэ, поднимаясь поближе к нитями. Из-за дня всеобщего забвения он тогда не успел посетить помещение Времени, так называется это пространство. Он помнил, как тогдашний Микуками повторно пришел и поздравил его с успешным прохождением испытательного срока. Это были за три месяца до дня забвения. За это время он учился быть понимать будущее через веер. Время состоит из основных трёх частей — Прошлое, Настоящее и Будущее. Соответственно, представляют Сакугами, Имагами и Микуками. Сакугами изучает прошлое и может путешествовать по воспоминаниям, даже переносится в забытые времена. Он следит за тем, чтобы ничто не было забыто. Путешествия позволяет узнавать новое и добывать упущенные когда-то информации. Имагами обязан следить то, что происходит в настоящий момент и держать ситуацию под контролем. Он может вмешиваться и исправлять допущенные ошибки. А Микуками узнавать будущее. Будущее довольно неоднозначное — любой момент событие может резко перейти с одной ветви на другую. В своём веере Микуками доступно несколько вариантов будущего — от одного до бесконечного в зависимости от ситуации в настоящий момент. Не успел Курама подойти к нитям и рассмотреть как следует, как до его ушей донёсся чьё-то учащённое дыхание, а затем голос… нет, голоса. Они показались ему слишком знакомыми. Где же он слышал? Лис прислушался. — Аэ, где это мы? — Полагаю, в помещении времени… Кицунэ резко развернулся в попытке определить точное местонахождение голоса. Он узнал этот голос — это Раисэ. — Где?! А сами Наруто и Кьюби где? — обладательница этого голоса была раздражёна и обеспокоена происходящим. — Не злись, пожалуйста, — второй человек попросил первую успокоиться, — этим вряд ли поможешь… — Косу бы найти, — пробормотал тот обладатель, чей голос Курама распознал как Раисэ. — Можно с вами? — красноволосый высокий человек возник с оглушительным треском молнии настолько неожиданно, что стоящая рядом белоснежная истощенная старушка рухнула на пятую точку. — Кью… Кьюби, это ты? — старушка, медленно поднимаясь с пола, растерянно рассматривала развеселившего незнакомца. Нет, не этого она предполагала, когда запечатывала его в малыша. — И пахнет как Кьюби… — уступающий росту светловолосый красивый мужчина с волчьими ушами и хвостом принюхивался к запаху гостя. У него были голубые глаза и жёлтые волосы, а также характерный белый плащ и коса в руках, который держал наготове. Это был Минато Намикадзе. — Так я и есть Кьюби, — он в шутку поклонился, его кончик хвоста весело вертелся из стороны в стороны, а просветлевшие глаза заинтересованно изучали присутствующих. — А что с твоими хвостами? — осторожно затронула вопрос Кушина Узумаки, бывшая джинчурики Кьюби. Она стройной женщиной с алыми волосами до лодыжки, с голубыми глазами, и двумя прядями, обрамляющие её лицо. У неё было длинные, как у Кицунэ, уши, но не было хвостов. Её одежда была аналогична своего мужа, даже имелось личная коса. — В смысле? — Курама непонимающе установился на Хабанера. Чем дольше он смотрел на неё, чем больше она казалась знакомой. Это с ним память издевается? Почему ему Кушина кажется довольно знакомой? — У тебя их было 9… — А, не обращай внимания на это, — махнул рукой Кьюби, задумчиво склонив голову, а его глаза потемнели, — мне по душе носиться с одним хвостом, чем с девятью. Столь такое количество хвостов совершенно не помогает в жизни. — Вообще-то помогают, — Кушина осторожно вытянула руку, желая дотронуться до бывшего Кьюби, но тот отстранился, поморщившись: — Этому надо учиться с детства управлять ими. Без этих, кхм, крутых поворотов и торможения. А как я мог управлять, если в течении ста лет меня обездвиживали как могли? Ну, если не считать ненависти к… Старик? Лис резко прервал речь, встрепенувшись. Его широкие длинные светлые уши активно задвигались в попытке определить чего-то, а темно-алый цвет глаз снова стали красными — они просветлели. Вдруг он исчез также резко, как и появился, и оставил присутствующим массу вопросов. — Раисэ, ты что сделала с Кьюби? — Минато развернулся к старушке, ощущая непривычную тишину. — Без понятия… — названная старушка успела подняться с пола, — он разительно отличается от твоего даже внешностью. — Я думал, Шинигами всегда предвидит свои последствия… — Надеюсь, все норм… — начала говорить Кушина, как её речь прервал резко появившийся Кьюби: — А вот и они! — Больно… — какой-то черный старый кот свалился с плеч Кьюби на подхватившие руки и там вытянул лапы вверх, — все, я умер. — Упс… — Кьюби извиняюще высунул кончик языка и почесал рукой об затылок кота, — учту. Кот ехидно фыркнул и извернулся спрыгнуть вниз: — Всем привет, — он оглядел присутствующих, но вдруг морда приобрела выражение озадаченности, — а где господин? — Ты и после смерти не меняешься! — Кьюби носком ног пару раз легонько пнул черного кота. — Не вижу смысла, — самый мелкий хищник пожал плечами, — так где он? — Сейчас поищем, — Кицунэ, закатив глаза, скрестил на руке по две пальцы, — Каге буншин, но дзюцу. Рядом возникли несколько материальных клонов, точные копии самого сегодняшнего Кицунэ. Они неспешно отправились в разные стороны в поиске кого-то, с явным любопытством оглядываясь по сторонам. Кот, проводив взором клонов, поинтересовался: — Что, до сих пор охота? — Да, — Кьюби недовольно скрестил руки на груди, — его правда хотят отправить на треклятый экзамен. — А у тебя срок печати истёк? — Буквально на днях! — откровенно возмутился Кицунэ недавно сложившихся событий, — упёрся этот лисоволк и ни в какую. И я, и Сэй столько раз уговав… — Лисоволк? — перебивая беседу, насторожила Кушина. — Да мы про Наруто, — Курама, махнув было рукой, вдруг изумился, — стоп, вы уснули что-ли? — Что ты хочешь сказать? — белоснежная костлявая женщина напряглась в ожидании ответа, который не замедлил последовать от Кьюби: — Раисэ, и ты туда же! — Откуда ты знаешь мое имя? — такого поворота события она не ждала. — Н-да, не предполагал. В общем-то… — Кьюби задумчиво почесал, переглядываясь с котом, и вдруг резко исчез с оповещением, — о, нашли! Старый кот снисходительно покачал головой. Он не был напуганным стремительными приходами и уходами Кицунэ, но этот лис не переставал его удивлять. — Это долгая запутанная история, — чёрный старый кот повернулся к присутствующим, — и все из-за твари и Шинигами. — Кагами? — Минато присел на корточки поближе разглядеть кота, — я думал, ты долго будешь жить. — Пожил бы, если бы не они, — по кошачьей морде видно, что он не жалел о своем уходе из мира живых. — Поистине настоящий лис с обликом волка, — Кьюби внезапно появился с язвительным замечанием, — и хорошо, что он не родился в период Томоро или до забвения. При последних слов присутствующие с разными эмоциями установились на Кьюби. Если Раисэ недоуменно смотрела на Кураму, то Кушина и Минато — изумлённо и ошарашено. — Хозяин в своем репертуаре, — иронично заметил Кагами, мгновенно поняв, что лис успел куда-то попутешествовать. — Вы чего? — Кьюби не понял столь странной реакции людей, — а чего ещё ждать от бывшего Кьюби, который уже как больше века живёт в мире живых? — О чём твоё путешествие? — нотки интереса поскользнулись в голосе старого кота. Путешественник удивлённо повернулся к нему и вдруг треснул себя по лбу: — Да это у меня в голове бардак, — он оторвал руку от лица и принялся объяснять, — я вспомнил все, что произошло со мной до забвения. — Вижу, много полезного узнал? — Ещё как. Намного больше, чем я предпол… — неожиданно Курама оборвал свою речь, обернувшись на источник запаха страха, — в чем дело? Источником страха являлась Кушина. Она схватила за воротник своего мужа и только она смогла приблизиться к чужому уху и что-то прошептать, но острый волчий слух Кьюби услышал, что прошептала Узумаки: — Стоит говорить Кураме про нас.? — Что?! Ты сказала «Кураме»?! — вопль Кьюби заставила Кушину шарахнуться от Минато и втянуть голову в плечи. Её запах страха усилился. Курама буквально пожирал глазами бывшую джинчурики, отказываясь верить своим глазам. Да и где были его глаза? Те же голубые глаза, те же большие золотистые цепи, тот же запах. Так ещё она знала, как его зовут, хотя это имя стало известно лишь после своей смерти, после дня нападения Кьюби и рождения Наруто. Это же… — Кохэйри? Мама? — вырвалось с уст Кьюби против его воли. Её мать переродилась? Руки Кушины стремительно накрыли сложенной лодочкой нижнюю часть лица, голубоватые глаза заслезились и в них читалась отказ верить происходящему. Руки задрожали, когда Кушина сделала попытку медленно вытянуться вперёд, но вдруг она сорвалась с места и обхватила за шею опешившего Кьюби. Своим броском она повалила Кьюби, заодно и себя, на спину Кицунэ. — Курама… — Узумаки сильнее обняла повзрослевшего сына, — я давно перестала надеяться, что ты вспомнишь… Оцепенение Курамы можно было объяснить. Как и все присутствующие, и он не ждал такого поворота событий. Больше века прошло с того дня, как её мать убили, а его забрали воспитывать быть преданным клану. Длинные худые руки сына осторожно поползли по спине матери, пока окончательно не обхватили саму мать и не прижали поближе. Затем и мать, и сын уткнулись в изгиб шеи, закрыв глаза и вдыхая забытый родной запах. — Мм, вот как? — озадаченный и удивленный вопрос раздался со стороны Шинигами. — Да. Да заткнись ты, — Минато резко поморщился, хватая за голову. — Опять Он? — Он реально достал! Кушина отцепилась от Курамы, поворачиваясь на спину на место, расположенное рядом, и приподнялась на локти. Её сын тоже приподнялся, натыкаясь на насмешливый чёрный взор кота. — Курама, кстати, у тебя же есть отец Акира, — Кушина взмахнула рукой в сторону нужного человека, — вот он! — Сам Четвертый? — Курама переводил взгляд с Кушины на Минато и обратно, отказываясь связывать самого Четвёртого с отцом из прошлого, которого он не видел ни разу. — Кушина, не торопись… — попросил Намикадзе, потирая виски. — Значит, семья в сборе? — Курама рухнул обратно, раскидывая конечности в форме звёзд, — не хватает только Хикэру. — Хикэру? Но его… — Кушина осеклась, пытаясь найти нужные слова. Всё же спонтанно вышло. — Я и это вспомнил. Хикэру — мой брат, которого в младенчестве придавили камнем, — незамедлительно последовал краткое «резюме» от сына. — Стоп, что?! Минато, ты же говорил, что ждал двойню, — растерянность послышалась от Раисэ. — Что?! — Хватит. Оставим этот разговор на время, — поняв, что сейчас будет семейные разборки, твердо положил конец Кагами, выразительно глядя на присутствующих, — хозяин, можешь показать, где господин? — Ну Старик! — проворчал было Курама, как кот теперь мягко прервал его: — Ты меня не перестаешь удивлять. Мне и самому интересно теперь, как ты выглядишь в зверином облике. — Зачем? — Может, успокоит тебя, — Кагами издал смешок, разглядывая озадаченно вытянувшее человеческое лицо хозяина, — ты сильно возбуждён, да и хвост-то другой. — Чёрт, может не надо? — Надо, ещё как надо. Нам всем надо время осмыслить. — Ксо… — Курама, воздев глаза вверх, встал и сложил ладони вместе. По его внешности и запаху можно определить, насколько сильно нервничал Курама насчёт звериного облика. Он не хотел иметь девять хвостов… — Постарайся хотя бы в общих чертах представить себя, — подсказал Кагами. Яркое, мягкое золотистое свечение окутало Кураму, основательно увеличиваясь в ширине. Когда свечение погасло, перед присутствующим представился не то волк, не то лис. Его облик выражал большой уклон в сторону волка в плане морды и хвоста, телосложение было лисье, оно — худое и подобно человеческой, отчего он мог вставать на бегу на задние лапы, тогда как передние будут держать оружие. Его пальцы были длинными и гибкими, но когти — короткие и тупые, как у псов. На щеках выделялись характерные «усики», а на запястьях передних лап чернели печать-браслет. Общий окрас зверя было светло-желтым, приближенный к золотистому цвету. Шерсть длинная, особенно на загривке, что могло визуально увеличить размер волколиса. Также эта шерсть скрывала печати на шеи и на лапах. Но главным сюрпризом оказалось, что вместе девяти длинных тонких хвостов Курама приобрел крылья. Настоящие крылья с длинными перьями, они были такого размера, что можно было полностью прижать к телу. Курама был искренне изумлен новыми крыльями, он потрогал их лапой, попробовал раскрыть их, взмахнуть ими и сложить обратно. — Эй, а мне нравится, — сделав пару кругов на месте, Курама попробовал взлететь. Его крылья распрямились на несколько секунд и бывший Кьюби приземлился в удовлетворении, — думаю, с волчьим покров… — Я не такой реакции ожидал! — возмутился старый кот, прерывая речь хозяина и хлыстом размахивая хвостом. — Да понял я, понял, — Курама, возникнув позади кота, схватил опешившего кота за шкирку и закинул за спину, — пошли уж к Наруто. — Извини, хозяин, но мне хочется ругать вас! — И? Что-то не слышно в свой адрес твои ругательства. Маленький отряд существ организационно передвигались по посещению времени. Вел его видоизменивший бывший Кьюби, который дразнил старого черного кота по имени Кагами, а тот сердито трепал чужой загривок и возмущённо шипел. Впрочем, они постепенно менялись ролями. Курама начал раздражаться, а Кагами — смягчаться в тоне в попытке успокоить. Позади парочки шли три существ человеческого облика, принадлежавших к Шинигами. Они обсуждали случившееся и пытались найти этому объяснения, причем один из них, Минато Намикадзе, постоянно отставал, страдая головной болью. Внезапно Курама резко остановился и повернулся к людям, вперив синий взгляд на пшеничноволосого человека.  — Можно парочку слов своему половинку? — процедил сквозь зуб Курама, — Четвёртый, ты не против? — Помягче толь… — не успел Кагами закончить предложение, как ярость Курамы прорвался: — Какого черта, Кьюби, без перерыва дергать его?! Мне, черт побери, уже мерещится! Ты реально достал меня до горло, ублюдок! Только попробуй довести до точки кипения и я тебе так свяжу пасть, что надолго запомнишь! Уяснил? И плевать, что тебя защищает сам Четвёртый. — Мог бы попро… — Кагами спрыгнул с загривки Курамы. Его рост едва ли доходил до сгиба лап странного хозяина. — Я не Наруто, и даже не тень его, — мгновенно отрезал Лис, — если он предпочитает четко и спокойно предупреждать, то я нет. Не стану терпеть, когда под ухом учащённое прерывистое дыхание и нестабильный запах под носом! Чёрт побери, у меня волчьи нюх и слух и игнорировать все это я не намерен! Он разъяренно отвернулся от недоумевающих слушателей, в которых не входил в Кагами. — Не удивительно, почему тебя Сэйёри обозвала волколисом, — кот легко покачал головой из стороны в сторону. — Прямо в точку попала. Я может и лис, но у меня волчий стиль сражения, — Курама расправил крыло и взлетел, его второй полет длился ненадолго, но довольно быстро повторяющими попытками он вскоре исчез со взора присутствующих. — Какой? — теперь и морда Кагами озадаченно вытянулся. Минато разделил его недоумение: — Волчий? Хочешь сказать, что свойственно стремительная атака с поддержкой клонов? Телепортация? — Ага, ага, — раздался в ответ голос Курамы, прозвучавший как будто из неоткуда, — а у Наруто вообще чистый лисий стиль с его девятью хвостами. — Что?! — вопросы возникали и у Кушины, — у Наруто девять хвостов? — Вот найдёте его, сами убедитесь… — Кушина… — Минато медленно повернулся к жене, — ты именно таких сыновей хотела? — Что-то типа… — поморщилась Кохэйри, — их прошлое не могло оставить такой след. Вспомни как отреагировал Курама, когда клан Кицунэ бросил его. И все из-за хвостов! — Ну, Томоро недальновидный и жаждущих быстрых достижений, — муж развел руки на задумчивые слова жены. — Ага! Он хотел с помощью Курамы захватить клан Оками, но его план провалился и он разозлился. Думаю, это к счастью. — Как там Кьюби? — вмешалась в разговор Раисэ. — Да так себе… — Намикадзе повернулся к ней, — этот лис взревел прямо перед мордой так, что оглушил и его, и меня… — Ясно. Разговор надолго растянется… — старый кот призывно замахал лапой, возобновляя путь куда-то, — дойдем до господина. Ну, или где предположительно находиться господин, и я по дороге все объясню. — Ты зовешь их хозяином и господином? — этот вопрос интересовал всех. Процесс путешествия возобновился. — Хозяин — это Курама, а господин — это Наруто, — буднично объяснил Кагами, словно неоднократно приходилось вести интервью. — Я первое время намеренно так называл, чтобы не было никаких подозрений. Особенно у Курамы. К тому же, это помогал следить за языком. Потом это… — Следить за языком? Старик, ты что-то недоговариваешь! — раздался голос Курамы, но Кагами невозмутимо продолжал говорить: -… вошло в привычку. Впрочем, провести господина не получилось, но он не стал вмешиваться. А вот хозяин вначале не подозревал, что общается с Учихой, пока не узнал об этом из воспоминаний господина. Знаю, у вас много вопросов, раз проспали. Задавайте. Приглашение кота ввело людей в некоторое замешательство. Первой осмелилась Хабанера: — Ты знаешь Кураму? — Естественно. Я предложил ему стать, скажем так, его сенсеем. Сначала он недоверчиво воспринял, но потом негласно принял. — Я думала, Кью… то и есть, Курама не нуждается в сенсее, — поправила себя Раисэ. — Я тоже так думал, пока не узнал его прошлое после забвения. Внезапная смерть Рикудо прервал их процесс адаптации и их было легко поймать. Тем более в заточении ему не давали развития и он мог только слушать и фантазировать. Год назад он временно получил свободу, но… — Только попробуй рассказать это! Кот, вынужденно прервав рассказ, перевел дыхание и на угрозу Курамы лишь усмехнулся, потом продолжил говорить. — В общем, он выбрался из заточения, когда господин с командой наступил на печать превращения. Хозяин превратился в обычного кота и не был готов к свободе. — Не был готов к свободе? — Да в прямом смысле, что вам непонятно?! — возмущение Курамы в очередной раз прокатился по помещению. — У него высокая слышимость, — заметил Минато, — у него и правда есть волчьи повадки. — Что есть, то и есть, — Кагами покосился на Намикадзе, — а вообще, хозяин оказался интересной личностью, с сюрпризом, с ним интересно общаться и… — Лучше объясни Кьюби, а не демонстрировать меня! — Как угодно, — старый кот пожал плечами на смущенный крик Курамы, — Хокаге-сама, можешь передать мои слова Кьюби? — Он и так слышит… — Минато почесал затылок, размышляя над ситуацией. Он ощущал напуганность Кьюби и ему было жалко. По сути, Кьюби единственный, кто не вспомнил все, что произошло до забвения, соответственно, не понимал всей ситуации. Кагами, похоже, был просвещен в некоторых событиях дозабвения. — В общем, Кьюби, лучше веди себя спокойно и старайся держать свои эмоции в узде, — Кагами на миг остановился поднять голову принюхаться, — и не дергай Минато-сама, а то снова влетит от хозяина. Ну или от господина. Уж это склонность их… Кушина остановилась, отчего шедшая позади Раисэ врезалась в неё. — Если у Курамы слух и нюх, то у Наруто что? — Ощущение эмоции и души, — Кагами тоже резко остановился, — поско… погоди, а где запах? Странно… Старый кот огляделся по сторонам и вдруг воскликнул: — Это что, поместье, хозяин? И дом господина? — Ага! — раздался развеселившийся голос Курамы. Взглянув туда, куда смотрел Кагами, присутствующие увидели домики. На крыше одного из них сидел красноволосый человек и махал рукой для привлечения внимания. Рядом была какой-то комок перьев, явно спящее. А на другом домике — гигантский клубок перьев. Они так увлеклись разговорами, что перестали оглядываться по сторонам. Подойдя поближе, Кушина и Минато сразу узнали одно из трёх зданий. Это было поместье Намикадзе и Узумаки. Двухэтажное здание, некогда принадлежавшей семье Четвёртого Хокаге, гордо возглавлял ряд домиков. Он был огромным, включая и зелёный свежий сад. Правда, в саду растения были в плохом состоянии — всюду сорняки и заросшие кусты, виднелись попытки почистить хоть что-то — это демонстрировала своеобразное полянка для тренировки и приложенная тропинка до дома. Сами стены дома увиты многолетным плюшем, по которым удобно лезть на крышу. Следом шел довольно скромный двухэтажный дом, с открытым балконом и с прямым лестничным пролетом. Абсолютно без всяких украшений на стене, даже на подоконнике ничего не стояло — хозяин этого дома предпочитал минимальность необходимых мебелей и вещей в доме. Сказывалось охоты и попытки уничтожить его дом. Особенно если вспомнить, что Наруто вынужденно менял дом несколько раз. Цепочку довершал большое, круглое, песочного цвета здание с несколькими рядами окон и кандзи «Ветер», нарисованные на стороне здания в круге. Верхняя часть здания плоская и выложена плиткой. В отличии от двух других домов, этот дом стоял на песке. — Откуда они взялись? — вопросили родители Курамы. — Да я сам не знаю, — Курама спрыгнул с крыши, как только отряд во главе кота подошли к домикам, — кстати, Наруто и Сэйёри в своём доме. Темари с Катарари тоже. При название последнего пары он большим пальцем ткнул назад в сторону песчаного круглого домика. — Значит все Время на месте? — удивленно переспросил Кагами, выпрямляясь и вскидывая голову увидеть глаза Курамы. — Погодите, — Шинигами помахала руками, привлекая внимание, — я не поняла, ты Ками… — Будущего, — подтвердил её догадки Курама, — Наруто — Имагами, а Темари — Микугами. — Ну, а я Суке Сакугами, — мяукнул Кагами, окончательно добивая бедную Шинигами, — кстати, хозяин, рассказать про ту встречу? — Мы уже встречались с той Раисэ, что на свободе, — пояснила Курама, своими словами соглашаясь на предложение Кагами, — она в курсе про нас, как и… И родители. Блин, мне привычнее вас звать по другому! Выругался Курама, когда он заговорил про своих родителей. Нет, ему надо время свыкнуться с этой мыслью! — Вернее, ты уже отошедшая Шинигами, — невозмутимо уточнил Кагами, — твоё место занял Куромару. — Ну наконец-то! — вдруг облегчённо выдохнула Шинигами, радостно хлопая ладошками, — нет, я долго ждала этого! — Куромару мертв? — прерывая радость Раисэ, озадачился Минато. — Да, мертв. Клан Инузуки переехал в Узушиогакуре. — Куда? — подошла очередь Кушины ошарашиваться. — В Узушиогакуре, — вздохнув, терпеливо объяснил кот, — не знаю, зачем, но они сумели добраться. — Почему бы вам не посмотреть на Наруто? — насмешливо фыркнул Курама, рукой приглашая в сторону дома названного, — он, кстати, находиться на втором этаже. Поднявшись по воздухе — в помещении времени не действовало сила гравитация, присутствующие разглядели большое просторное помещение, где вплотную к стенам расположены шкаф, тумбочка и кровать. В этом помещении сидели несколько существ. В центре был широкоплечий крепкий человек с закрытыми глазами и с серьезными, даже сосредоточенным лицом. Он сидел в позе лотоса, никак не реагируя на раздражители. Его волосы были жёлтые, по бокам лица виднелись две пряди ниже подбородка. Одет он в совершенно другую одежду, которую закрывал белый плащ с длинными рукавами и с высоким воротником. На самом плаще украшен такими же разноцветными полосками, как у Курамы. Рядом с Наруто лежал его звериный облик — ничто напоминавший больше на Кицунэ, чем на волка. У этого зверя тоже были закрыты глаза. У него есть высокие подвижные уши с кисточкой, окрасом напоминавший на основные цвета огня — от светло оранжевого с в начале ушей до темно-красный к краям. Морда была удлиненная, а от макушки до середины спины идёт широкая чёрная полоса. Он мог похвастаться крепким телом. Общий окрас зверя — огненно-рыжеватый, лишь передние лапы были черными. У него на гриве имелось длинная шерсть, как у Курамы. Позади этой парочки активно шевелились многочисленные хвосты. На кровати в центре сидела кошка, тоже с закрытыми глазами. Её внешность не привлекала внимание, поскольку её длинная шерсть скрывала шрамы, только знающие её помнили её длинный хвост, укороченный в пылу битвы. Рядом с ней сидели ещё два существа — зелёного цвета прозрачный скелет и её темного оттенка защитника в виде пса. — Эта кошка… Суке Имагами? — поинтересовалась Раисэ, решив после полученного ответа подняться на крышу разглядеть спящий гигантский комок перьев. — Да — Тогда кто это? — Джуби, походу. Сейчас проверим… — Курама телепортировался, опережая летающую Шинигами на крышу, — Джууби-Кунизукири-но Ками-Дейдара-босши-Атара. — Звучит как заклинание, — заметила Кушина, неторопливо поднимаясь наверх с Кагами. Лишь Минато остался внимательно разглядывать своего сына. — Джуби… — Шинигами задумчиво погладила подбородок, вслушиваясь в словах Курамы, — Джуби самый первый Ками. Она представляет Шидзэрэнку, что означает жизненные силы природы. Она может все угодно — создавать и уничтожать души, смотреть в будущее и прошлое, общаться со всеми стихиями. Она бессмертна… Поток странных слов лился с рта Курамы, он говорил так, словно выучил наизусть — без запинки и повторений. Но его поза говорила о том, что он нервничает и надеяться на что-то. Наконец Курама замолчал, перевел дыхание несколько раз, и тут же заметил: — Странно, не работа… — Уаауу! — громкий птичий зевок раздался на соседней крыши и все, вздрогнув, повернулись туда. Это птица во всю зевала и потягивалась. При пристальном наблюдении она напоминала на смесь воробья и орла. По размеру она превышало Кагами, на голове у неё имелось хохолок в виде тонких волосков, клюв короткий и острый, а лапы её были как у воробья. Крылья короткие, но перья на них длинные. Окрас этой птицы выглядела так — верхняя часть окрашена жёлтым цветом и по мере спускания вниз переходил в красный цвет, заканчивая насыщенным оттенком. — Что-то я не понимаю, — нахмурился Курама, перепрыгиваю на крышу поместья и садясь перед птицей пристально смотреть, — ты Джуби? Чинэтсу? — Ну да… — видимо, птица крепко спала, поскольку выглядела сонной, — а что? — Шидзэрэнку? — Да. Что за допрос? — птица озадаченно уставилась на Кураму и все присутствующие заметили сходство — и у птицы, и у Курамы были красные глаза с черными зрачками. Из комнаты Наруто стало исходить сначала слабое, потом все сильнее и сильнее свечение насыщенного красного цвета, привлекая всеобщее внимание. — Ему больно, — отреагировал Курама, перемещаясь к выступу окна, где можно рассмотреть эмоции Наруто. Своим перемещением он оттолкнул в сторону Минато, но тот сумел устоять, и они вместе смотрели на лицо джинчурики. У того лицо выражало адские муки и он согнулся пополам, хватая за живот. Огромная птица резко проснулась, закричав и пугая всех. Вытянув лапу, которая оказалась чересчур длинной, она заставила сидящих на выступе переместиться телепортацией прочь. Буквально сразу из воздуха свалился на голову Четвертому Хокаге бело-черный пес с белым плащом и косой в зубах. Эта тушка буквально подгребла бывшего Хокаге под собой. — Куро… — приглушенный стон послышался из-под волкособа. — А ну вышел отсюда! — заорала крупная длиннолапая птица, спрыгивая с крыш. Она наклонила голову схватить клювом пса, как её опередил Курама. Он схватил Куромару и телепортировался подальше и от птиц, и от дома. Впрочем, с тяжелой ношей далеко телепортироваться не удалось. По инерции птица схватила Минато и сразу отпустила. А Кагами набросился на птицу с когтями. — Куромару, ты не вовремя, — Курама предпринимал попытки оттащить пса подальше, а тот пытался понять, что происходит, — я сам и объясню им, что происходит. — Но… — возразил было Куромару, как его прервал сама гигантская птица: — Твое появление спровоцировало изменения на печать Шинигами, — птица на удивление осторожно сняла с себя старого мелкого кота когтями и поставил его, — чем дальше ты здесь находишься, тем сильнее жжется печать у Наруто. В подтверждении слов раздался крик боли в перемешку с воем. Пес быстро обвел присутствующих: — Хорошо, — и исчез куда-то. Свечение стало слабеть до тех пор, пока не стало видно с комнат. — Уф, сложно всё. — Курама мелкими подскоками вернулся обратно, — и как заставить Наруто явиться здесь? — Он бы давно явился, если бы не закладки, — птица уселась, скрывая свои длинные «ноги». Она напоминала на смесь лебедя и журавля. — Хочешь сказать, закладки препятствовали этому? — брови поползли вверх у представителей Ками Прошлого. — Раисэ… — птица медленно повернула в сторону Шинигами и так выразительно посмотрела на неё, что все поняли. Сама Богиня Смерти моментально спряталась за спинами родителей Курамы и Наруто. — Эй-эй, только не трогай Раисэ! — размахивая руками, Курама поспешил встать между родителями и птицей. — А это не причина? — птица раскрыла свои крылья, демонстрируя их, — как меня запечатывали в Наруто, так и хожу. Продемонстрированные крылья ввело всех в замешательство. У птицы было только четверть крыльев. У неё полностью отсутствовало одно крыло, а другое было наполовину отрезано. Да и на остатке крыла росли только первый ряд перьев. — Я не хотела, честно, — раздался перепуганный голос Шинигами, — я не знала! — Яритэ вроде пытался связаться с тобой… — птица изогнула длинную шею с высоты разглядеть верхушку прячущейся Раисэ. — Да я сама виновата! Я тогда отвергла его, ибо его слова звучали как бред, но когда я столкнулась с серьезными проблемами, то я осознала, что Яритэ был прав. К тому времени Биджу уже были запечатаны, но на помощь пришел Кэйзухиро. — Кэйзухиро? — Курама повернулся к ней, но не разглядев между родителями самого Шинигами, телепортировался поближе, — ты про того волка, у которого нету куска лапы на одной передней лапой? На ту лапу он носит протез или металлическую броню? У которого расцветка шерсти рыжая и нет хвоста? И янтарные глаза? Раисэ споткнулась и упала на спину, когда перед ней неожиданно возник высокий красноволосый человек. Она так и лежала, ощущая себя недовольный взор Джуби и погребенной под водопадом уточнений бывшего Кьюби о Кэйзухиро. Ни с кем она не хотела сражаться — она чувствовала, что не в состоянии выдержать их бой. — Да, это он.Только у него есть проклятые узоры на лапах. Как у Шукаку… — робко подтвердила Шинигами. — Он Суке Мукасигами?! — птица вздернула бровь вверх. — Хозяин? — Кагами лапой дотронулся до ноги названного замершего человека. — Вытащите меня кто-нибудь! — чей-то крик перепугал всех. Это вторая птица, перепугавшись от крика первой птицы, поскользнулась вниз и запуталась в плющах поместья Намикадзе, теперь принадлежавший Кураме. — И да, зови меня Фуджи, — первая птица нервно щёлкнула длинным клювом. — Я думала — Чинэтсу. — И ты каждую частичку Джуби будешь звать Чинэтсу? — новоявленная Фуджи скептически взглянула на бормотавшего, — и кто будет понимать, к кому предназначено обращение? — Их… Сколько? — родители, переглянувшись как между собой, так и с Шинигами, буквально по слогам задали этот вопрос. — Больше 10 однозначно. 9 частей вложили на Биджу, ещё чуть больше превратили в предметов, а оставшиеся рассеялись по шиноби, — не давая себе раздумья, ответила Фуджи и тут же дополнила, — впрочем, для полного восстановления Джуби-Чинэтсу достаточно основных Джуби и время. — Ты сейчас можешь что-то делать? — послышался вопрос от Шинигами. — Могу. За тридцать лет Наруто я успела набрать вполне. — Не понял, — Курама возник рядом с птицей в руках, у той в лапах остались обрывочные плющи, — у Наруто? — Если успела, то почему крылья не восстановились? — проигнорировав появление Курамы с его вопросом, настойчиво добивалась своего Шинигами, словно хотела снять с себя ответственность за причиненные травы Джуби. Фуджи не сразу ответила. Не двигаясь с места, она отпустила голову детально разглядеть каждого. Её голова была размером с человека. Все шарахнулись от приближающей головы, даже Кагами залез на плечи своего хозяина, а мелкая птица вообще попыталась спрятаться, сунув головку между сгибом руки и туловища Сакугами. В прочем, птица потом переместилась на второе плечо Курамы Усмехнувшись, птица подняла голову и клювом затеребила перья на груди: — Сначала я объясню, как так вышло со мной. Фуджи замолчала. Её закрытые глаза говорили, что она погружена в собственные воспоминания. В какой-то момент хохолок, на затылке которого торчали длинные гладкие перья, приподнялся, а глаза открылись и расширились от ужаса. Передернувшись, Фуджи наконец открыла клюв: — Это произошло в день рождения Наруто. Я проснулась от боли, кто то вонзил косу мне в спину, — снова поежившись, она поискала в глазах бывшего Кьюби то, что объединяло их, — кажется, это было разделение Кьюби? Тебе же больно было, Курама? Алые глаза Курамы потемнели от нахлынувших воспоминаний, а руки скрестились в груди и принялись протирать плечи. Он помнил этот момент… — Да, момент разделения и для меня было ужасным, — лис отвел глаза в сторону, стараясь ни с кем не встречаться, — не хотелось снова чувствовать эту боль. Перед глазами встала картина того дня. Тогда Курама был Кьюби на свободе и он был растерян, напуган и в замешательстве. Для него первая задача стояла защитить себя или сбежать. Золотистые цепи не позволили приобрести свободу. Когда Шинигами стала разделять Кьюби на две части — этот момент для него стало кошмарным адом. Его как будто резали вживую и тянули в разные стороны, забивали гвоздями, которые не давали сопротивляться. — Вот-вот, а теперь полюбуйтесь, что натворили Раисэ с Минато, — Фуджи развернулась спиной к слушателям и снова раскрыла свои крылья, — я просто не знала, как поступить иначе, бежала от засасывания. На спина алела большой шрам, идущий с того места, где утратившее когда-то крыло соединялось с тело до основания хвоста. Дождавшись, когда её шрамами вдоволь полюбуются, и сложив крылья, Фуджи повернулась грудью к присутствующих. — Я не знала об этом, — выдавила из себя Шинигами под мрачным взором огромной птицы и вжимаясь в спину блондина. — Мы ничего не знали, — подтвердил Минато, судорожно ища, где спрятаться в случае гнева птицы. Проблему создавала сама Шинигами, намертво вцепившись в него… — Уже неважно, — Фуджи махнула одним из множества хвостов, на удивление оказавшимся гибкими и подвижными, в сторону птицы на плече Курамы, — и если одна из отрезанных частей превратилась в тебя. — То и есть… — начала уточнять птица, но Фуджи продолжила говорить: — То другая рассеялась навсегда, впитавшись в него, — она кивнула в сторону Четвертого Хокаге, — нет возможности вернуть. — И поэтому… — с нажимом протянул Курама. — Крылья вряд ли восстановятся, — равнодушно пожала плечами птица-калека, — да и привыкла как-то, тем более в помощь пришли хвосты… — Куромару сказал, что чакра Джуби облюбовала Наруто, — рискнул спросить старый кот, — это вы помогали ему? — И не только ему… — мысли Фуджи снова унесли её в прошлое и она не заметила, как сбила всех с ног своими хвостами. Ее клюв, казалось, жил отдельной жизнью: — После запечатывания я потеряла сознание и очнулась в… — Чёрт, это было больно… — поморщившись, она попыталась подняться, но острая, резкая боль не позволила этого сделать. Кажется, она висела на рядах ветки и её голова свисала. Внизу она разглядела мрачный пол, в центре которого стоял детский алтарь с ревущим малышом, а рядом неясный тусклый облик. Рассеянный обзор выявило наличие выхода в куда-то и множества веток над потолками. Дождавшись, пока не перестанет поступать сигналы боли, она осторожно приподняла голову и только потом поняла, что у нее длинная шея. Она повернула голову назад. — Дзаккэнаё?! — крик сорвался против воли птицы. На спине сияла жуткая длинная рана и не было одного крыла. Резкая попытка вскочить на лапы привело к падению с ветки на пол, а следом — к всеобщей боли и оглушительному звону в голове. Ей потребовалось приличное время, чтобы справиться с этой болью. Все это время усатый малыш громко плакал, и его слезы каким-то образом создавали все больше и больше воды. Казалось, увеличивается слезы в лужи. Постепенно малыш стал затихать, всхлипывая. Раздавались чьи-то голоса и Джуби запоздало сообразила, что эти голоса звучали снаружи. — Что делать с джинчурики? — Найдите кого-то, кто может покормить его. Потом разберёмся. Она осторожно поднялась с пола, терпя ноющую боль, — ей в этом неожиданно помогли собственные хвосты, к чему она сильно удивилась. Никогда ещё хвосты не двигались так гиперактивно. Сколько времени она спала? Малыш снова закричал. Приглядевшись, птица сообразила, что это не то существо, в которого её запечатали. Где она же? Или этот малыш — Биджу? Чем пристально она разглядывала его, тем все с ужасом понимала, что душа малыша жутко искажена. Об этом говорили сами закрытые глаза — они и есть зеркало души, — а также сильные всполохи и искажения в душе. И это теперь так создают новую жизнь? Птица спохватилась, когда её собственные чересчур длинные хвосты стали трогать малыша. И что произошло с её роскошным хвостом? Почему они стали такими подвижными? Отозвав их, она двинулась к выходу изучить обстановку. Ей встретилось длинный тёмный коридор, по стенам которого встречались то ли иероглифы, то ли рисунки. За разглядыванием «рисунков» время пролетело незаметно и малыш успел сменить голос. Теперь он звучал высоко, но так же жалобно. В конце коридора обнаружилось два вещи, к одной которой птица сразу побежала и дотронулась тем крылом, где осталась значительная часть. Это было мерцающее отрезанное крыло, от прикосновения он вдруг вспыхнул свечением. Едва птица разглядела, что крыло превратилось в какую-ту птицу, как она исчезла, влившись в второе существо. К этому существу прикованы ничто красное большое, как будто кольца прицеплены к друг другу змейкой. — Цепи? — поморщилась птица, её от вида цепи передёрнула, — уж лучше прутья, чем цепи. Цепи, как будто услышав её, зашевелились и поползли к сторону птицы. Перепуганная Джуби шарахнулась к выходу. Спрятавшись за выступающий проём порога коридора, птица осторожно выглянула и была поражена увиденному. Цепи превратились в большие красные прутья, отделяя её от того существа… Она резко прервала рассказ с последующим мотанием головы. Переводя дыхание, Фуджи старалась сдержать свою ярость: — Дальше было собрание глав клана, где большинство проголосовали, чтобы Наруто воспитывали как все обыкновенные шиноби. Едва собрание окончилось, как появились эти сами треклятые твари с их закладками! Дальнейшая речь превратилась в раздражённое чириканье на птичьем языке. Они… — Я так понимаю, ты потом не могла впасть в спячку? — вторая птица смирно сидела на плече Курамы. — И ты успела понасобирать информации о этих… Как там… — Зецу, — автоматически вставил Курама, пораженно слушая чириканье Фуджи и понимая, что как максимум два существа понимают птичью речь гигантской птицы. Та прервала речь ответным рассматриванием слушателя. — Курама, выделишь время для отдельного разговора? — наконец заговорила Фуджи. Волколис заторможенно кивнул, присел отдать птицу Старику, выпрямился и только хотел шагнуть в сторону, как его за шиворот Фуджи схватила и помчалась прочь на длинных лапах. Взлетела в воздух ругань застигнутого врасплох Курамы, которые постепенно стихала по мере удалённости. — Ну что-ж, — всеобщую тишину нарушил Кагами, поворачиваясь к присутствующим крупнее его, даже мелкая птица была больше самого кота, — я могу ответить на вопросы, касающиеся Курамы. Про Фуджи мне ничего не известно. — Ты не удивлён, Кагами… — Где хозяин, там и загадки. Он — постоянный источник удивления… Гигантская длинноногая птица замедляла бег, держа в клюве человека. Тот сыпал витиеватыми трехэтажными матами, пока неожиданно обнаружил себя подкинутым в воздухе и с широко раскрытым ртом птицы, словно его хотели полакомиться. — Ты ещё сожрать меня хочешь? — с возмущением Курама взмахнул крыльями, отлетая от голодного птицы. — Ну, а как ещё, если ты вылил водопад отвратительных слов? — с замечанием прочирикала Фуджи, закрывая клюв, — а если серьезно, то есть разговор. — Какой ещё разговор? — По поводу изменений твоей внешности. Это я натворила дел. — В смысле? — Курама сложил крылья, вставая на уровне глаз Фуджи, — я думал, это Раисэ натворила, а оказывается… — Пришлось, — птица хвостом погладила свой клюв, который поймал хвост и принялся покусывать, — Раисэ не учла, какие последствия насильного разделения могут быть, причем она неправильно провела ещё. Твою душу настолько повредили, что ты постоянно плакал и создавал воды. Как и Наруто. Он в первое время не смолкал, даже на час. Светло-красные глаза рассеянно изучали мимики птицы, как в качестве подтверждения её слов. Но и запах Фуджи подтверждал этот факт. Кстати об этом… — Можно посмотреть? — Сакугами, достав из печати, флейтой помахал перед птицей. — Да рассматривай, — махнула Фуджи, поняв намерение Курамы, — только надолго не пропадай. Понимающе хмыкнув, Курама поднёс флейту ко рту и дунул его. Тотчас его моментально переместили, перед глазами, материализовался тёмные мрачные голые стены, валяющее целое крыло, а уши уловили громкий плач и знакомые голоса: — Позаботься пожалуйста… — задыхаясь, из последних сил говорила Кушина, — его зовут Наруто… — Хорошо, — этот голос принадлежал Третьему Хокаге, Сарутоби Хирузен, — я позабочусь о нём. — И это забота? — едко пробормотал Курама, опустив флейту и оглядываясь вокруг, — устраивать охоту и есть забота? Цепи? Алый взгляд зацепил за красные цепи и проследил за цепочки. В оковах, как в те далёкие времена, лежал на боку Кьюби. Он плотно скрутился в клубок и плакал, его слезы превращались в воды, затопляя дно тюрьмы. — Ну-ну, — Курама подошёл к Кьюби и погладил его, — нет, не хочу иметь девять хвостов снова. От них одни проблемы… Он провел рукой по веку, плотно закрывающий глаза. Даже уши плотно прижаты — это говорило, что Кьюби страдал. Эта жгучая непереносимая боль, как будто рвущаяся изнутри… Она не позволяла совершать действия, кроме как терпеть. Волколис втянул в ноздри запахи — ощущались запахи Фуджи и Наруто. Они доносились из далёкого коридора. Снаружи доносились голоса, которые Курама игнорировал — не это его интересовали. Его интересовало сам процесс видоизменения. Вскоре появилась сама Фуджи. Первым дело она сразу побежала забирать своё крыло, но оно превратилось в ту птицу, которая чуть позже будет спать на крыше поместья Четвёртого в помещении времени. Фуджи проводила взглядом улетевшие «крыло» и, заметив цепи, передернулась: — Цепи? Уж лучше прутья, чем цепи, — при виде ожившихся цепей гигантская птица шарахнулась обратно в коридор. Насмешливо фыркнув, Курама взлетел повыше и принялся листать воспоминания Фуджи. Он остановился было на появление тварей в подсознании Наруто, но решительно перелистнул этот момент. Закладки — это уже прошлое Наруто, целиком и полностью. Если потребуется, он снова вернётся туда, к воспоминаниям Фуджи. Главное — чтобы разрешение не отозвали и не скрывали какие-то части воспоминания, как это случилось с Наруто. — «Хм, она могла уничтожить нас» — эта мысль промелькнула в голове Сакугами, когда он остановился на моменте, где Фуджи появилась в проёме коридора, с малышом на хвостах. Птица осторожно дотронулась до прутья. От её прикосновения парочка прутья пропали, и она вошла в тюрьму Кьюби. Все это время плач и Кьюби, и Наруто, не смолкали ни на час. Стоило положить рядом малыша, как плач стал стремительно затихать и появилось свечение между двумя плачущимся было. Птица отпрыгнула, вылетая за порог тюрьмы и опасливо разглядывая свечение. Курама с широко раскрытыми глазами смотрел на свечение. Оно переливалось всеми оттенками жёлтого и красного цвета, иногда мелькал чёрный цвет. Он пытался разглядеть в них сам процесс видоизменения, как резкая вспышка ослепила все вокруг. И вскоре над Кьюби и малышом Наруто висели их облики. Над Кьюби висели человеческий и звериный облики. Они были размытые, мутные и довольно прозрачный, но если приглядеться, то можно обнаружить единственный хвост на каждом облике. А над малышом висел только звериный облик, на котором можно обнаружить множество хвостов, как у самого малыша. Фуджи медленно вернулась обратно, с недоверием разглядывая неожиданный результат. Курама глубоко вздохнул и стал ускорять воспоминания. Он понимал, что даже самому Джуби требуется время оценить обстановку. Всему своё время. Перелистывая воспоминания Фуджи с момента запечатывания в Наруто до настоящего момента, Курама вспоминал свои дни заточении в теле Наруто. Почему он не замечал изменения запаха в тюрьме? Так эта птица могла мягко усыпить Кьюби, появляясь в тюрьме только во время его сна. Вот почему Кьюби постоянно спал и все интересное пропускал. Волколис, поднеся ко рту флейту, закрыл глаза и дунул. В ушах прозвучали последние ноты песни и он открыл глаза, возвращаясь в настоящее. Пора учиться уметь останавливать своё путешествие, иначе он получит нагоняй за задержку. — А ты быстро, — поприветствовал его возвращение Фуджи, она была занята чисткой своих перьев. — По сравнению с тобой я чувствую себя сошкой, — усмехнулся Курама, убирая флейту в печать. — Ты издеваешься? Да я тебя расклевать могла! — развернулась птица, подтверждая догадки волколиса, — но, даже убрав тебя, я бы выбралась только с разрешения! — Какое ещё разрешение? — Курама недоуменно взглянул на Фуджи, а та когтями раздвинула перья на шеи. Там чернели иероглифы, напоминающий на ошейник — демонстрация какой-то печати. — Это печать Шинигами. Такая же, как у тебя, — пояснила птица, — если бы в этот день тебя не было, то я бы стала кошкой… — Рады, что избежали этого? — хихикнул Курама, представив себе Фуджи этакой растерянной кошкой. — Ага. Кстати, тебе нравится такие изменения? — поинтересовалась Фуджи, убрав когти с шеи. — Это даже лучше, чем я ожидал! Крылья! — Курама взлетел, кружась, — теперь меня мало кто догонит, а избавление хвостов я ждал долго. Птица улыбнулась, и довольно прищурилась, глядя на неуклюжий полет бывшего Кьюби. Так странно и удивительно сочетались друг с другом черты как Оками, так и Кицунэ. И что самое главное — Курама и Наруто были как Инь и Янь, две половинки единого целого. Они друг друга дополняли. Как братья… — И да, хотел задать вопрос. Почему эти изменения не сразу проявились? — Курама завис над головой Фуджи, с интересом изучая голову птицы. — Чтобы изменения вступили в силу, нужно добровольное превращение, — Фуджи сердито щёлкнула клювом перед Кьюби и поднялась на лапы с намерением куда-то идти, — хм, хочу посмотреть кое что… Впрочем, посмотреть на что-то у неё не вышло. В силу её размера ей перегораживали нити, которых нельзя рвать, поскольку по тем нитям течёт сама жизнь. Она пыталась проскользнуть между нитями и эти выкрутасы едва не привело к застреванию. Курама дико ржал над тщетными попытками Джуби выбраться на более просторное место или хотя бы добраться на целями. Устав ржать над Фуджи, тем более эта гигантская птица многозначительно смотрела на него уничтожительным взглядом, Курама принялся лихо петлять между нитями, попутно разглядывая сами нити. Их ещё нельзя трогать, поскольку ещё не явился сам Имагами — Ками Настоящего времени — вот уж кто должен разбираться в нитях. Он вдруг завис, осознав, что кое что показался знакомым. Припомнив конкретное место, он вернулся к двум нитям, концы которого были созданы в одну. Если концы причудливо переливались желтыми и красными цветами, то по двум разным сторонам были только жёлтый и красный — две нити отдельно. Покусывая края губ, Курама решил проследить, куда ведёт одна из четырёх нитей. Почему эта красная нить кажется ему наполненной его жизнью, его судьбою? По мере прослежения выбранной нити вокруг Курамы нити заметно редели, пока не осталось не более 10 нитей. Очевидно, это те существа, которые смогли вспомнить все, что были с ними до забвения. Вдали пронесся зов птицы, но волколис не реагировал, растерянно глядя на две знакомые нити, вновь слившиеся в одну красную и жёлтую нить. Неужели Хикэру и есть… — Курама, ты оглох? — Фуджи на одной силой воли наконец добралась до Курамы, внутренне возмущаясь отсутствию изменения размера. Видимо, этот столь нужный навык изменения принадлежал явно другому частичку Джуби. Курама растерянно посмотрел на Фуджи, пытаясь подобрать слова для изложения своей догадки. Это шутка жизни или что? Его мертвый брат сейчас живой? Тихие, с отзвуком соприкосновения металла, шаги были своеобразной отрезвительной порцией. — Погоди… Тут кто-то есть… — отпустив взгляд на грудь Фуджи, Курама прислушался в попытке определить местонахождение обладателя чужих звуков. Фуджи несколько раз открывала и закрывала клюв, видно, что её мозг лихорадочно работал и сбивал её с толку. Неожиданно Курама резко развернулся с выбросом ноги. Удар ног прошёлся по кому-то и отшвырнул прочь. По ощущениям Курама определил, что удар прошёлся по голове чужака, а тот от удара стал видимым. Волколис, решив потом разобраться, прыгнул в воздухе с разворотом и с силой ударил вниз ногой по чужаку. — Ауф… — сдавленно охнул чужак, удар прошёлся ему на бок. Как только Курама разглядел противника, он буквально остолбенел. Он узнал чужака, тогда как птица с любопытством рассматривала чужака. Тот встал, отряхнулся и насмешливо взглянул на остолбенелого Кицунэ: — А ты вырос, лисёнок, — по его тону ясно, что он довольный чем-то, тогда как у Курамы получилось выдавить лишь одно слово: — Кэй?!