йоль.

ㅤМорозный воздух, проникающий в маленький деревянный домик из настежь распахнутого окна, обволакивает худощавое тело, а Армин в венке из сухих веток ели, ёжась, несмело подаётся навстречу; Йоль выдался довольно холодным. В материнскую ночь — олицетрения принципа рождения жизни из смерти (или же порядка, появляющегося из хаоса) — они с Риваем развешивали вечнозелёные ветви по стенам, а Аккерман даже сплёл Арлерту венок, чтобы сила растений, так сопротивляющихся зимнему умиранию, помогла им пережить жестокие холода и вывела из безвременья двенадцати йольских дней. ㅤВ ломаных голых ветвях нет ничего красивого, но Армин не согласен — на щеках появляется румянец, а пепельные ресницы слегка подрагивают. Если это его подарок, значит, так правильно. Значит, красиво. Красивее в мире просто нет. ㅤ— Отойди от окна, простудишься, - Леви, сидящий за письменным столом, машет в его сторону гримураром, который очень кстати оказался рядом, и по-доброму улыбается. Так, как не улыбнётся никому. Арлерт считает, что роль волхва ему очень даже идёт. ㅤ— Ещё немного, - лучи солнца путаются в пшеничных волосах, а мальчик подаётся вперёд, оперевшись на деревянный подоконник. Губы начинают что-то быстро шептать, — заговор, не иначе — а Аккерман и не замечает, что любуется. ㅤ— Эх, бестолочь. ㅤРивай ворчит, но мягко, будто бы лишь для порядка. Не хочет попусту ругаться, но видит же, что маленькое хрупкое тельце трясёт от холода. Мать Холодов не желает им зла, но со здоровьем у Армина всегда были какие-то проблемы — лучше перестраховаться; Леви тихо подходит к нему и накидывает на хрупкие плечи свой пиджак. Всяко лучше, чем одна ночная рубашка, так? ㅤОн всё ещё немного смущается подобной сентиментальности от самого себя, но что поделать, если каждое прикосновение как в первый раз — взрывы, яркие огни и расщепление камня — ощущается. Так же касается слуха. Режет, как гладит. Отдаётся эхом. ㅤОбоим кружит голову от запаха хвои и морозного воздуха. Когда они несколько лет назад бежали по извилистым тропинкам виридианового леса, задыхаясь той же морозной хвоей, царапая лица о сухие ветки и сплетая исхудалые и холодные пальцы друг друга, они и мечтать не могли о том спокойствии, что у них есть сейчас. ㅤПотому что люди никогда не понимали колдовских чар. А то, что выбивалось из рамок должно быть уничтожено. Предавать ведьм и колдунов самосуду — лишь дай оружие в руки, а порчи и неурожая люди не боялись. А может, это был индивидуальный случай; ведь даже Армин с Риваем знали, что козлоногие демоны не будут за них мстить. Кроме друг друга у них никого нет. ㅤАрлерт больше не боится ни острого металла кос, ни раскалённых факелов — славянские руны сберегут, а тёплые объятия любимого человека всегда успокоят. Всё это в прошлом, а у них впереди только будущее. ㅤСегодня, в “день судьбы” они будут вместе, ведь всё, что было сделано и сказано в этот день до захода солнца, определяло события всего грядущего года; праздновать Йоль они будут весело и шумно, отбросив все невзгоды, ведь будущее требует того, чтобы все узлы были развязаны, а путы — сняты. ㅤСильнее веселье, да выше и ярче ритуальный костёр.